Изменчивый лёд

За окном серое, пока ещё темное небо, покрытое толстым и густым слоем туч. Из такого густого водного меха не мог виднеться даже крохотный луч света. Высоко, над крышей двадцатиэтажного дома, летали птицы, громко сообщая о том, что вскоре начнётся маленький дождик, либо же жуткий ливень. Ветер пошатывал деревья на детской площадке и в парке, расположенном прямо перед светло-серым зданием. С них уже давно опали последние листочки, а ветви покрылись небольшим лёгкими снежинками, как и земля. Погода в Санкт-Петербурге очень переменчивая и всегда влажная. То два градуса тепла и оттепель, то минус семнадцать, лёд и сугробы, которые никто из года в год не убирает. С крыш, труб и оконных отливов свисают маленькие сосульки, больших пока нет из-за ярких перепадов температур. Дождь действительно начинается. Капли громко стучат по окну, птицы перестают кричать и уже в десятый раз звонит будильник. Тёмное одеяло вновь начинает шевелиться. Из-под него медленно, сонно выбирается мужская рука и неожиданно резко хватает телефон, будто уже зная, что произошло. Палец провел вниз по экрану и по комнате прошло злобное «Блять!». На часах уже четверть десятого. Ровно в десять, парень должен сидеть в раздевалке полностью одетый, а ещё лучше кататься на льду. За оставшиеся сорок пять минут нужно было успеть не только доехать, но и собраться. Конечно, времени на утренний душ или завтрак уже не было, но чашечка кофе всё же является важной частью утра, поэтому первое, что делает фигурист, — это идет на кухню, берет свою ярко-зеленую новогоднюю кружку и ставит ее под кофемашину, нажимая на кнопку с привычным каждому названием «Латте». Сразу после этого мчится к себе в комнату, чтобы собрать сумку. Первыми туда летят коньки, чехлы, различные прелести для ОФП и сохранения тепла. Воду он купит уже в ледовом, потому что сейчас дома её нет, даже фильтрованную пить противно, а новую бутылку привезут только вечером. Сумку застёгивает и ставит на комод в прихожей, сразу же после этого отправляется вновь на кухню. В кофе оказываются две капли мятного сиропа, после чего он выпивается буквально за полминуты. Парень одевается, хватает куртку с сумкой. Первую надевает на ходу, вызывая такси. Живёт он не очень далеко от метро, но в любом случае уже не успеет, так как осталось лишь полчаса. Такси подъезжает ровно в тот момент, когда брюнет выходит из подъезда. В одно мгновение он садится и вежливо просит ехать побыстрее. К счастью, водитель понимает его просьбу и привычный двор мигом сменяется районом, а после Коля уже не обращает внимания на дорогу, прослушивая музыку из программы, представляя себя на льду. Такая техника всегда помогает настраиваться на прокат. Он часто использует её как на тренировках, так и перед соревнованиями. Он слышал в интервью какой-то фигуристки, что она перед сном представляет свой самый лучший прокат. Парень так никогда не делал, но делает в голове заметку, что обязательно стоит попробовать. Через пару дней состоится Чемпионат России. Он обязан откатать его, как свой последний и мысли о том, что такое важное событие может оказаться совсем не на его стороне, очень тревожат. Но сейчас все достаточно хорошо. Программы на тренировках он катает чисто и часто, ошибок на вращениях и дорожке точно не может быть, а прыжки это сложный элемент, от падения на которых не застрахован никто. За время раздумий сменилось несколько песен и как раз к концу шестой-седьмой машина остановилась. Николай вышел из машины и поблагодарил водителя, снял наушники и поспешил в раздевалку, а также по дороге не забыл захватить воду. В комнате уже лежали вещи Гуменника, который явно был в зале на ОФП. «Ладно, хотя бы успел» — подумал Угожаев, быстро собрал вещи и отправился в зал, где уже действительно находился Пётр. Все занятия спортом начинаются с разминки. По хорошему, с неё должен начинаться день каждого человека, но большинство просто на это забивает, а для кого-то утренняя зарядка — это работа. Далее идут силовые упражнения. В основном на ноги, так как от них зависит высота толчка при прыжке, повороты, да все люди просто шагают ногами, а фигуристам нужно ещё и кататься на них. А вот руки для хорошего замаха, помогающего так быстро крутиться на прыжках. При этом для ног чаще всего используют специальные тренажёры, скакалки, спиннеры для отработки вращений, а для рук можно взять обычную резинку для фитнеса. Ещё часто используют утяжелители, но сегодня в сумке у парня их не оказалось, поэтому он выполнял упражнения без них. Сразу после ОФП парни направились на лёд, не забыв перед этим надеть коньки. С утра каток обычно был общий, а вот индивидуальные ставились по мере необходимости. Сегодня необходимость явно была, поэтому вечером у юноши в расписании была еще одна ледовая тренировка. На этом льду целью были одиночные элементы и хотя бы пару раз откатанная программа, вечером тоже сильно мучить не будут, — если получишь травму или перекатаешь, то ничего хорошего на соревновании можно не ждать. На льду, среди уже знакомых находились совершенно чужие спортсмены. Хотя нет, не совершенно, но Угожаев редко общался с кем-то, кроме Гуменника. Он всегда равнялся на него и желал превзойти, но сейчас понял, что это подражание переросло как минимум в симпатию, а может и во что-то большее, о чём он пока сам не знает. В любом случае, сейчас думать об этом нет смысла. Если он захочет, то постарается наладить отношения с Гуменником и общаться с ним на уровне друзей, но не сейчас. Сейчас нужно размяться на льду и пару минут просто покататься, после уже заходить на вращения и прыжки. Разумеется сразу четверной лутц никто делать не будет, слишком травмоопасно. Начинает с обычного винта. Держит спину, ноги, центровка вроде на месте. Продолжает уже прыжками: двойной аксель, тройной тулуп, тройной сальхов. Медленно распрыгиваясь, переходит к четверным. Первым решает заехать на флип, смотрит, чтобы никого не задеть, набирает скорость, прыгает, быстро вращается в воздухе и… Падает. «Не докрутил…» — думает Коля и расстраивается, потому что на Чемпионате России ему никто эту и подобные ошибки не простит. Едет дальше, пробует зайти на тулуп, набирает скорость, вновь прыгает и… Снова падает. «Выйду, коньки перешнурую,» — утром тренера появлялись ближе к середине тренировки, чтобы катать программы и указывать на ошибки только там, поэтому пару раз можно было спокойно выйти и не беспокоиться о том, что тебя выгонят на лёд или с тренировки. Николай вышел, чтобы перешнуровать коньки. К нему подъехал Петя и быстро проговорил: — Ты спину не держишь, поэтому и падаешь, — сказал он и уже почти отъехал, но снова остановился. — На лутце ещё и раскрылся рано, а на тулупе корпус уронил, но это больше относится к самой первой причине падений. И сам уронился, — сказав последнее, Петя усмехнулся и поехал дальше. Через несколько секунд он пролетел перед парнем, выполняя тот же тулуп, то ли выпендриваясь, то ли, наоборот, показывая, как правильно. Коля услышал, что сказал старший, решил прислушаться к его словам, но все же прыжки пока оставил и начал отрабатывать дорожку и вращения. И если вам кажется, что это намного легче прыжков, то вы ошибаетесь не на сто, а на все двести процентов. И то, и другое всегда может оказаться сложным. И если на первом может и получиться как-то что-то чудом сымпровизировать, то второе требует не меньшей точности, чем элементы, исполняемые в воздухе. Самое ужасное, что для вращений необходима растяжка, с которой Угожаев всегда был не в ладах и мечтал о том, чтобы все связки человека могли тянуться просто так. Вскоре разминка закончилась и на каток пожаловали тренера. Обычно на общие тренировки приходили только основные тренера, но перед таким важным событием явились Тамара Николаевна и Николай Юрьевич. Программы катали исключительно короткие, потому что на произвольные с бóльшим количеством разборов полётов попросту не нашлось бы времени. На утренний лёд приходило около 12 человек и ты попробуй ещё всех просмотри за полтора часа, треть из которых уходит на разминку. Программы все катали по списку «важности» и «подготовленности». Первое, чтобы сразу сказать все недочёты и все мигом начинали работать, пока есть время. А вот второе, чтобы сразу разобрать самых беспроблемных и отправить их либо на растяжку, либо на работу над элементами. Гуменник всегда катал программы первым и сегодняшний день не был исключением. Угожаев считал его программу эталоном красоты, особенно если та исполнялась без единой ошибки. В последнее время, Пётр основной упор делал на вращения, поэтому в этот раз они должны получиться если не на сотый, то на четвёртый уровень точно. Одногруппник уже встал в исходную позицию и начал программу. Зазвучал саундтрек, но было ощущение, что он сделан не к фильму «Дюна», а индивидуально к программе Петра. Сначала каскад из флипа и тулупа. Заезд, прыжок, стремительные вращения в воздухе. Чисто. Дальше четверной сальхов. Вновь заезд, прыжок и… Степ-аут. Следующее, вращение шло хорошо, что не являлось чем-то удивительным. Тройной аксель — чисто. Дальше остались вращения и дорожка. На чём-то из этого Петя просто запнулся то ли упал, то ли просто некрасиво закончил. Угожаев настолько засмотрелся, что даже не успел этого заметить, но его взгляд оторвался от стройного тела в тот момент, когда остановилась музыка. Он следующий, нужно собраться. Коля вышел на лёд, чтобы успеть хотя бы пару раз прыгнуть что-то. Выбор пал на каскад. Флип почему-то для него был самым трудным прыжком, а с тулупом его было легче всего совместить. К акселю мало кто приступал, даже на международных соревнованиях его только Малинин исполняет. Парень собрался, зашёл на прыжок, взлетел в воздух, но… Всё равно упал. Коля сам не успел понять что произошло и посчитал это случайностью. Тренера были заняты другим, из-за чего этого не видели, к счастью, поэтому лучшим решением было как можно скорее занять своё место. Это Коля и сделал. После ухода Петра музыка вновь заиграла. Первым шёл лутц. На этот раз абсолютно всё внимание было направлено на него. Коля со страхом заходит, взмывает в воздух и удачно приземляется. Искренне радуясь получившемуся элементу, он забывает про следующий. Именно поэтому флип оказался не таким прекрасным, если это чудо вообще можно было им назвать. «Пиздец» — кратко говорит Коля, чтобы не сбить дыхание, в момент, когда осознаёт, что потерял целый каскад. Фигурист не успел собраться, поэтому вместо идеального прыжка получился недоойлер, ещё и с неудачным падением на руку. Больно никогда не бывает, бывает страшно, что после подобного падения ты можешь больше никогда не встать на коньки. К счастью, всё обходиться и Угожаев заходит на либелу. Пытается сменить ногу, но в итоге теряет центровку и делает смену уже позже, теряя баллы. Тройной аксель удается чистым, но не идеальным. Какие-нибудь дотошные судьи явно бы придрались и поставили минус. Конец программы вновь состоял из дорожки вращений, поэтому волноваться было не от чего, нужно просто оставаться собранным до конца, с чем Угожаев справляется и покатился слушать всё, что должен за свои косяки. — Ты во время проката должен думать о прокате, — говорят ему сразу после выхода со льда, — а ты о чём думаешь? Явно не о каскаде! Подобная грубость в спорте была в порядке вещей, ведь фигуристы работали далеко не только на себя. Раньше вообще на всю страну. С момента наступления мирового бана с этим всё стало проще, но прежняя ответственность никуда не исчезла. Теперь на Олимпийские игры ты должен пробиваться сквозь огромную конкуренцию, при этом ещё и не имеешь права на ошибку, потому что карьера у тебя одна и максимум лет до 30, потом смысла кататься не будет. Из разговора Угожаев старался запоминать как можно меньше из ругани на его концентрацию, а точнее её отсутствие, и старался выловить всё самое полезное из разговора. И как оказалось, проблема действительно только в том, что он не думает о прокате, но он думает, старается, но ощущение будто просто стараний недостаточно. Нужно действительно отдавать себя всего прокату. После выговора его отправляют на заминку и говорят, чтобы к вечеру пришёл готовый и собранный. Коля вышел из зала. Прямо за дверью стоял Гуменник, не ожидающий скорого появления бывшего юниора. Николай встретил его вопросительным взглядом, предположив что тот смотрел на его прокат, но на этот взгляд у Петра мигом нашёлся ответ: — Надо знать своих врагов в лицо, — говоря это, улыбается и продолжает. — Ты чего падаешь-то так? Тон Пети, как обычно был дружеским, но Коля чувствовал какой-то подвох, которого возможно и не было. Просто обычно их разговоры не выходили за пределы тренировок, даже простой диалог в раздевалке — редкость. — Да не знаю, — отвечает на вопрос Коля. — Вроде работаю, но как-то не получается. — Ага, работает он, — продолжил старший из фигуристов, — Ты всю разминку вращения и дорожку отрабатывал, а к прыжкам после падения даже не притронулся. Ты до сих пор падать боишься? — Да не боюсь я, — мигом ответил Угожаев, — просто… Да я уже сказал, что не понимаю, что не так, поэтому если не понимаю, то лучше подождать, пока что-то другой поймёт и скажет. — Ты на чемпионате будешь лично рекомендаций судей ждать? — такое отношение к своей работе не могло не заставить Петю улыбнуться. Вроде уже взрослый парень, а ведёт себя как ребёнок: накосячил, не понимает где, но и не признается, потому что поругать могут, — как уже сказали, у тебя нет концентрации, но у меня есть чувство, что ты просто не понимаешь как правильно концентрироваться. Ты зацикливаешься больше на самом ощущении элемента, чем на своём положении в данный момент времени, из-за этого и падаешь. Каждый раз нужно чувствовать лёд под ногами, а не вспоминать какой он был раньше. Память прыжков — это хорошо, но в основном она нужна не для прокатов, а для момента, когда тебе придётся их восстанавливать. — Спасибо, но зачем ты мне это говоришь? — спрашивает Коля и решает запомнить, попробовать, но не особо доверяет сказанному. Конечно, Гуменник никогда не давал поводов для недоверия, но всё же он по-прежнему его конкурент. Они даже друзьями толком не являются, а тут такие советы, — я же вроде… Твой соперник? Нет? — Да какой ты соперник, — вздохнул Гуменник, — золото если и будет у кого-то, то явно не у нас двоих. Я уже знаю, что ничего хорошего от моего проката ждать не стоит. А вот ты… С резко пропавшими прыжками… Также звучит сомнительно, поэтому не хочу тебя разочаровывать, но в этом году мы явно пролетаем мимо пьедестала. — Говори про себя, — сказал Угожаев, думая о том, что на индивидуальном занятии ещё успеет наверстать упущенное. Наконец идёт поворот, за которым он скрывается, решая провести заминку не в хореографическом зале, как обычно, а в тренажерном. Около десяти минут он просто ходил на беговой дорожке, обдумывая резкие падения и решил, что нужно раздобыть откуда-то хотя бы пару часов дополнительной тренировки. За это время он как раз успеет понять, что идёт не так и постарается сделать всё, чтобы стать Чемпионом России. Первая мысль, пришедшая в голову, провернуть это всё через Петю. Он постарше, лёд на ночь ему уже доверяли. Пока что этот вариант звучит, лучше остальных, приходящих в голову. «Нужно будет его найти,» — подумал Коля, переходя к растяжке. Сначала всегда идёт восстановление дыхания. Потом растяжка рук. Одна из рук, согнутая в локте, ложиться на другую и тянет в сторону. Действие повторяется, но уже с другой. Потом наклоны в бок. Левая нога становиться за правую, левая рука тянется вправо. Упражнение исполняется вновь, но уже зеркально. Заминка проходит быстро и после неё спортсмен идёт в раздевалку, где лежит вода и куда стоит наконец отнести коньки. По пути пишет Гуменнику в телеграмме о том, что ему нужно кое-что попросить и надеется встретиться с ним в ледовом, но проходит мимо панорамного окна и замечает, как Гуменник садиться в машину. «Да уж, не видать мне ночного льда,» — расстроился парень. Вдруг его взгляд упал на саму машину и она показалась ему до жути знакомой. «Судя по всему, кому-то понравился наш Петька,» — предполагает он и заходит уже в инстаграм, где ему попадается старый пост действующего чемпиона России — Евгения Семененко и в голову резко приходит озарение: «Его ведь Мерс», — понимает Угожаев, но не обращает на это уже никакого особенного внимания. По его мнению, они с Гуменником всегда близко общались и он не отрицал, что они могли быть и лучшими друзьями. Но интерес, почему они встретились посреди рабочего дня не пропадал. Петя обычно весь в работе, в голове только тренировки, тренировки и тренировки, а Семененко уж тем более: совмещать спорт и учёбу в медицинском только звучит, как ад, а он умудряется так жить. «Ладно, подумаю об этом позже», — говорит сам себе фигурист и чувствует вибрацию от пришедшего сообщения. На экране высвечивается: «Напиши, что тебе нужно, а я помогу, чем смогу». Угожаев кратко объясняет ситуацию и Гуменник вроде как соглашается не только попросить пару часов льда, но даже специально приехать, чтобы в случае, если «кто-то» неудачно грохнется, было кому помочь.