Где-то посреди ночи

      Люди ужасны, злы и некрасивы. Всё ещё кажется, что мне не место среди них и в этом мире. Кирилл смотрит на меня сверху вниз и, запустив руки в мои волосы, поглаживает по голове.       В любой другой ситуации это бы успокоило меня, но уж точно не сегодня и не сейчас. Никакого успокоения от его присутствия я не испытываю.       От него вечно пахнет дорогим парфюмом, он всегда «при параде», но из плюсов в нем лишь внешность. Пустая оболочка, ничем не отличающаяся от других. Он любит только свою наркоту, препараты, которые делают его счастливее, кажется. А я люблю его глаза. Пустые и бездонные. Меня это, к сожалению, уже почти убило.       Я шмыгнула носом. Слезы ушли, но остались последствия истерики — опухшее лицо и красные глаза.       От меня не остается ни кусочка. Я не знаю, как мне дальше жить с Кирой под одной крышей. Он самовлюбленный, никогда не думает о других, ему без разницы, плохо мне или хорошо.       И это меня, к слову, тоже убивает.       Он встал с пола, а после медленным шагом вышел из комнаты. В коридоре, кажется, встретил кого-то, потому что я услышала следующий диалог:       — Как там Люся? — это была Молли. Наивная и глупая девушка с, кажется, добрым сердцем, пусть на первый взгляд и казалась агрессивной и своенравной.       — Нормально, — странно, но Кирилл даже не огрызается, говорит предельно спокойно и мягко, так еще и неправду. Разве мое состояние можно назвать «нормальным»?       Я поднимаюсь на ноги с холодного паркета и, шатаясь из стороны в сторону, иду к двери, чтобы посмотреть на их разговор.       — Можно к ней? — девушка хотела было обойти Кирилла, но тот быстро остановил ее, взяв за плечи.       — Не нужно, — улыбка просияла на его лице. Неужели, ему и правда нравится Молли?       — Почему? — на самом деле, Молли хорошая. Была бы я парнем, тоже бы обратила на нее внимание. Но…       — Просто не нужно. Она спит. — наглое вранье, которое я терпеть не собираюсь.       — Я не сплю, — сжав руки в кулаки, я выхожу из-за двери, пытаясь как можно уверенней смотреть этим двоим в лица.       Кирилл тут же повернулся ко мне и со всей яростью посмотрел мне в глаза. Нет, нет, я больше не боюсь. Пусть делает со мной, что хочет, мне больше не страшно. Я уже мертва.       — Люся, — сначала Молли улыбнулась, а потом, когда оглядела мое лицо, ее улыбка медленно спала с лица. — что с тобой?       Я скривила страшную улыбку. Вытирая одной рукой всю оставшуюся влагу с лица, перевела взгляд на Киру.       Хотела было сказать что-то вроде «у него спроси», но не успела, так как Кирилл завел меня обратно в комнату, перед этим бросив легкое «извини» Молли.       — Ты что творишь? — плотно закрыв дверь на замок, шипит Кира. — сиди тихо и не высовывайся.       — Не хочу. — поднимаю голову, уже ожидая пощечины или чего-то в этом роде, но дожидаюсь лишь легкого касания моих плеч.       — Слушай, Молли не должна знать, что между нами происходит, — начинает было он, но я перебиваю.       — А что между нами происходит?       Он замолк.       Его брови вмиг нахмурились, а сам он опустил голову, будто видеть меня не хочет.       — Сама будто не видишь, — пробубнил он, выходя прочь из комнаты.

***

      «Что было дальше?» — спросите вы у меня. А я отвечу. Ничего. Мы больше не разговаривали с тех самых пор. Я пыталась избежать его присутствия, переехала жить в комнату к Молли, а о Елене мы все дружно забыли, так как она успела уехать еще до нашего с Кирой прихода.       Я не выходила из комнаты днями и ночами, всё время лёжа на диване и закрыв лицо ладонями, Молли даже было спросила, не схожу ли я с ума… честно сказать, я ответила, что нет, хотя кажется мне уже ровным счетом наоборот.       Моя сожительница из комнаты тоже выходила редко. Редко и ненадолго. Я не знаю, о чем они говорили с Кириллом, пока я не слышала, но, наверное, в их отношениях всё хорошо. Может, под «отношениями» имеется ввиду уже даже что-то другое, большее, чем могло быть между нами.       Так пролетела зима. Долгая, холодная и совсем не приятная.       Единственное, что было в ней не скучным — третье февраля, день рождения Кати, которую я поздравила лишь по телефону и перевела немного денег на подарок. Мне они уже вряд ли пригодятся…       Весна тоже поначалу не была красивой: восьмое марта, всемирный женский день, прошел очень даже скучно. Только под дверью нам Кирилл оставил два цветка — один мне, один Молли, но мы с девушкой еще долго шутили о том, что два цветка приносят лишь на похороны.       Сегодня день рождения Кирилла. Поскольку мы питомцы, ничего подарить ему не сможем: денег нет. Точнее, есть, но только у меня.       Я проснулась самая последняя. Когда встала с дивана и огляделась, поняла, что моей соседки в комнате нет. Последовал обреченный вздох. Сегодня я впервые выйду из комнаты и, возможно, заговорю с Кирой, если он, конечно, будет не против.       Причесавшись, умывшись и почистив зубы, я, прямо в пижамных штанах и футболке, поплелась на выход из комнаты. Из кухни на нашем этаже доносились голоса — один мужской, тот, который я из тысячи узнаю, а второй женский. Это они.       Я на цыпочках подошла к двери, чтобы послушать, о чем они говорят. Как и всегда. Подслушивать плохо, знаю, но разве кто-то, кроме моей совести, меня обвинит?       — Супер, — по голосу Киры было слышно, что он улыбается. Мое сердце забилось быстрее.       — Пойду Люсю разбужу, — видимо, я не успела.       — Привет, — открывая дверь, здороваюсь я. Чувствую себя так, как будто сейчас инфаркт хватит, потому что всё тело затряслось, а сердце предательски заболело. — с днем рождения.