Где-то посреди ночи

      Голова гудит… некрасивые крики откуда-то сверху…       Я не понимаю, что происходит. Не понимаю, где я, что я и зачем. Открывать глаза не смею. Мне так плохо… и это состояние физического здоровья. Тошнота. Что было? А, точно. Меня… сбила машина?       — Проснулась, наконец-то! — знакомый голос заставил меня открыть глаза, но я пока не поняла, чей. В глубине души надеялась, что это был Кира, но его тембр я бы узнала из тысячи.       — Лёва? — хриплю, пока мой расплывшийся взгляд отказывается фокусироваться. Я вижу только что-то оранжевое перед собой, и больше совсем ничего. Но единственным моим знакомым рыжим являлся Лёва. И, черт, я угадала.       — Пиздец, — он не ограничивал себя в нецензурной брани.       Когда я наконец-то смогла разглядеть его черты, мне стало не по себе. Те же очки, те же глаза, те же волосы, тот же пирсинг.       Когда я смотрю на него, он начинает дергаться, будто в приступе. Стискивает зубы, будто что-то ему мешает. Слышу от него тихое «черт».       — Что-то случилось? — обеспокоенно спрашиваю. Не то, чтобы я сильно за него волновалась, но…       — Голос замучал, — парень скривил подобие улыбки.       — Какой голос? — я правда ничего не понимала. Мне казалось, что Лёва что-то придумал.       — Блять, я же тебе не рассказывал, — он хватается за голову. Снова судороги. — Давай сначала скажу тебе, что ты тут забыла.       — Сначала скажи, что с тобой, — требую у парня. Я знаю, что что-то тут нечисто и ведет он себя местами странно.       — Это всё чертовы таблетки. — сначала я не понимаю, о чем речь. Совсем. Ощущение, что все в тумане. Я, правда, подумала сначала про наркотики. — Мне два месяца назад их выписали.       — Таблетки… от чего? — нервный смешок. Только бы не то, о чем я думаю.       — Шизофрения. — выпалил парень. Мои догадки подтвердились сразу же. Я от удивления раскрала глаза шире.       — И давно она у тебя? — заикаюсь, понимая, что наши диагнозы схожи.       — Давно. Был в ремиссии год. Вот, закончилась.       Я привстала с кровати, понимая, что я в своей домашней одежде, сочувственно кладу Лёве руку на плечо. Теперь мне искренне жаль его. Диагноз оправдывает всё его поведение целиком и полностью.       — А теперь к делу, Люся, — парень убирает мою руку, заглядывает в глаза. — Кирилл отказался ехать за тобой сегодня. — мои зрачки сузились, я в ступоре смотрю на медбрата. — Поэтому ты едешь в приют прямо сейчас. Заберет он тебя или нет — я не знаю. И это уже, в целом, не мое дело. Могу пожелать лишь удачи. И это… прости меня за всё.

***

      Собственно, так я и оказалась в приюте. Страшное слово, что было похуже тюрьмы. Тут убивают. Тут мне не выжить, если Кирилл не придет. Он… забыл про меня? Снова нанюхался, наплевал на меня?       Я прощалась с Левой, как в последний раз. Обняла крепко-крепко, села в машину и меня повезли в Москву. Да, приют этот был далековато.       Всю дорогу я проплакала. Плакала долго, протяжно, понимая, что вот он — мой конец.       Приют внутри тоже похож на тюрьму. Меня посадили в камеру к двум девушкам. Увидев их, я заплакала еще сильнее, а они, видимо, смирились уже со своей участью.       — Ну и чего ты разнылась? — это было первое, что сказала блондинка. Она подошла ко мне, заглянула в глаза и… — о, я тебя знаю.       — Что? — прикрывая лицо руками, ответила я вопросом на вопрос.       — Ты же питомец Бледного. — усмешка. — Да?       — Да…       — Я всегда знала, что ты будешь очередной его игрушкой. — подала голос вторая девушка, брюнетка.       — Это неправда, — говорила я. Отрицала все, лишь бы не сделать себе больнее.       — Жаль тебя. — говорит блондинка. — Надеюсь, он тебя заберет…       Через час этих двоих забрал, на мое удивление, Молодой Платон. И я осталась одна. Совсем.       Все мои надежды накрылись. Я сижу тут уже давно, и за решеткой вечер. Темно. И кормят тут отвратно, как в той самой психушке, в которой я лежала.       Сидя на холодном полу, я понимала, что конец мой близок. Я сидела и повторяла одну только фразу, как сумасшедшая.       «Не забывай меня».       Я боялась, что Кира не придет. Боялась, что не заберет меня. Лёва сказал, завтра я буду числиться как ничейная.       А сейчас уже почти завтра.