«На игле»

Глава 4

Удар. Хруст костей. Удар. Человек уже не издает звуков. Никаких. Он уже мертв. Удар. За ним еще и еще. Его оттаскивают от трупа. — Блять, Ран! — кричит на него младший и с ужасом смотрит в его лицо. — Риндо, уеби нахуй. — Ран, всё! Он мертв! Угомонись ты, блять, из-за нее. Пускай лечится, тебе же будет проще с ней! Ран очень злобно смотрит на него, а Риндо отпускает и, сглатывая, делает шаг назад. Он зол. Очень зол. Парень заправляет выбившиеся волосы назад. Он был весь в крови. Что же его так злило? Ее ведь можно будет проще сломать и подстроить под себя, но что же его тогда так, блять, злит? Что она поймет всё? Но она не дура, всё и так понимает. Сука. Конченая сука она. Как же ему сейчас хотелось приехать к ней и, завалив на кровать, оттрахать так, чтобы больно было ходить. Но нельзя. Нет, точно не сейчас. Нужно ждать. Выжидать свою милую и прекрасную жертву, что сама придет в его пасть, вот тогда. О-о-о, тогда он сполна будет играть с ней, до последнего его вздоха. Он делает тяжелый выдох, что буквально раздавался эхом по этому холодному помещению. Он потер устало переносицу и перевел взгляд на парня. Он был мертв. Он собственными руками прибил его. За то, что пытался тронуть его девушку, его исцеление и успокоение души. Он тронул его драгоценность. А Ран такого не прощает. Как и его младший брат. Они вдвоем забили насмерть этих бедолаг. Словно беспомощных щенят. Хотя какие они нахуй щенята. Они хуже животных и нелюдей. Хотя сами были не лучше, но трогать девушек без их согласия им не позволяли отголоски детства и честь.

***

Ночь. Истошный крик. Девушка вскочила. Весь лоб был в холодном поту. — Опять.. Кимико пошарила рукой и включила светильник, неприятно жмурясь от резкого света. Опять этот кошмар, где Юми покончила с собой после смерти Рана. Это ее пугало. Уже неделю ей снится этот чертов сон. Но где она могла просчитаться? Ведь каждый разговор о нем вызывал отвращение у нее. И почему ей это снилось? Так много вопросов, на которые нет ответов.. Девушка прочистила горло и спустилась на кухню попить воды, но застала там свою подругу, которая сама с собой говорила. А сама ли с собой? Она не стала подслушивать и, кашлянув, молча зашла на кухню. Налив воды, она залпом его выпила и кинула короткий взгляд на Юми, но сразу же ушла. Ей сейчас нужно побыть одной. Хотя, а можно ли ее оставлять одну? Я потрясла головой. Нет, она же не режет себя… Ладно, Кимико, она ведь просила не лезть, да и я не ее лечащий врач. Вдох. Выдох. Все будет хорошо. Думай позитивно, стакан наполовину полон. Полон дерьма в их, нахуй, жизни! Нет, так дело не пойдет. Завтра суббота, отлично, выпьем. Расслабимся. И заодно «выпытаю» у нее все интересующие меня вопросы. Отлично. План — хуйня! Ничего лучше и не придумаешь, но что я могу сделать? Как к ней подобраться. Другого выхода нет. А ты пыталась искать? Нет, ты решила найти самый, сука, легкий план! Просто молодец, Кимико. Ставим тебе неуд за находчивость и пару пощечин за такие идеи.

 «Куда ведёт поток сознания?

По разному, но большинству людей

Как раз таки над этим стоило б поработать

Коль разум не осязаем, то в материальном

Вроде бы, выразить проще то, чего внимание стоит

(Иль разумнее сказать достойно)

Удостоенное внимания творение

Да будь то картина иль стихотворение

И та условная единица измерения

Навеянная тоска, что заебала окончательно

Авторы: mzlff feat. STED.D – однополярности»

Войдя в комнату и тихо прикрыв за собой, девушка со всей силы ударяет себя по обеим щекам. Нет, Кимико, это неправильно — спаивать свою подругу! Подумай, подумай как следует, чёрт тебя дери! Зачем тогда нужно получать одни пятёрки, если в жизни это не помогает? Вот и математика тебе не пригодилась. Здесь задача сложнее, она нерешаема просто так. Чёрт тебя дери, Юми, ну почему ты такая скрытная и сложная? Сложная? Кимико, ты что говоришь? Она ведь тоже человек. Тяжёлый человек. Девушка устало прислонилась к двери и спустилась вниз, и уселась на пол, зарывшись ладонями в лицо.  — Ну и что с тобой делать?.., – тихо прошептала в пустоту. А что тут делать? Биться головой об стенку да и плакать. С ней.. Тяжело. Такой, как я, мне тяжело. Но мы.. Ведь друзья? Конечно. Она для меня солнце, самая яркая, теплая звезда. И так же тепла, как солнце. Которое обожжет, если попытаешься тронуть ближе. А по имени даже не скажешь. Юми – красота и изящество. Хотя.. Она красива и изящна, но обжигает, словно лава или солнце. Но пусть будет так, главное, что она рядом. Главное, что она живет и дышит.  Соленые слезы полились, словно тихий и небольшой водопад.  «Да что ты несешь, Кимико, блять, да ты с ума сошла» - все, что мелькало в голове у Кимико. Она таяла. Таяла умом, не готовый к такому повороту жизни. Да, она была готова жить рядом с убийцей, но это было лишь «готовность». А на деле? А на деле ей страшно. Страшно до ужаса, что она ничего не понимает и не смыслит.  «А Риндо .. Он с десяток такой? Или так же ломался и сходил с ума?»  И неважно. Он явно такой с детства. Она выросла в обычной японской семье. Где ее любили, лелеяли, и такой жизни она в жизни в глаза не видела и не была готова. Она врала себе все эти годы. Пыталась внушить, что сможет, справится, но на деле ей хочется, как трусливому кролику, убежать в свою теплую норку. Вернуться к любящей семье подальше от этого ужаса. Продолжать жить спокойной и тихой жизнью.

***

Суббота для девушек стала тяжелой. Они оба выглядели очень плохо. Опухшие и зареванные. Когда они вышли из комнат и увидели друг друга, они рассмеялись. – А давай выпьем. – А давай выпьем. Одновременно произнесли они.  Улыбнувшись друг другу, они сделали утренние рутины. Теперь осталось решить один вопрос: где достать двум несовершеннолетним, на минутку, девушкам алкоголь? Юми ушла в какую-то комнату, а вернулась с бутылкой виски.  — Нужно купить колы. Размешаем в своих стаканах, и нормально будет, — констатировала факт Юми. Кимико лишь сказала «угу», и, одевшись, девушки направились в магазин. С магазина они пришли с одним полным пакетом колы и сладостями. — Ну что ж, начнем свою девчачью терапию? — как-то неуверенно спросила подруга, поглядывая на Юми. Та лишь кивнула. Они достали два стакана и, разложив еду, колу и бутылку виски на столе в зале, сели друг напротив друга.  Девушка открыла бутылку и чуть-чуть налила им по бокалам алкоголь, все остальное залила колой, чтобы не было так термоядерно.  — Ну, будем изливать друг другу души? — печально спросила Юми и сделала глоток. Этот едкий вкус алкоголя все равно обдирал ее язык и горло, и та скривила лицо. — И так, с чего начнем? — она уставилась на подругу, которая так и пялилась на свой стакан. — Даже не знаю... — та пожала плечами и, выдохнув, сделала глоток и тоже поёжилась. — Хочу о тебе... О твоей жизни узнать. — Она неловко подняла взгляд на подругу. — Что ж... Это будет долгая история.

***

«История никчемной девчушки. Начало конца. История детства»

«Всё началось с моего рождения. Вроде родилась, а уже жизнь пошла по пизде. Ха-ха. Родилась у известного криминального авторитета. Ну разве не пиздец? Хуже полного пиздеца, но это не важно. Не сейчас. Так о чем я? Ах да, мое детство. Не самое сладкое и желанное. И вроде начиналось всё так красиво. А потом.. А потом в один из дней матушка привела меня на встречу с отцом. Мне тогда было шесть лет. Шесть, блять, лет! С того момента у меня не было детства. Встреча с отцом была моей мечтой. Но лучше бы она не сбылась. 

————

— Ну, здравствуй, моя милая Юмико.  Я смотрела на этого мужчину так.. Наивно и по-детски. Я ничего не знала об отце. Ни как его зовут, ни как он выглядит, ни кем он работает. Я испугалась этого незнакомца и спряталась за матерью. — Юми, милая, это твой отец, — нежно гладя по голове маленькую девочку, женщина нежно говорила. – Ну же, подойди к нему. Тот мужчина улыбался мне и присел на корточки, расставляя руки в сторону, видимо, чтобы я могла прибежать и обнять его, но что-то внутри говорило, что он опасен. Помявшись с ноги на ногу, я несмело подошла к своему «отцу». Он обнял меня и поцеловал в лоб. Его щетина щекотала меня, и я начала отмахиваться и смеяться. — Красавица ты у меня, Юми. - Сказав это, он поднял меня на руки. - Прямо как твоя мама. Я вас люблю. Очень сильно.  Я посмотрела на своего отца, а потом на матушку, что стояла на месте и держала свои руки и очень красиво и нежно улыбалась нам. И как жаль, что тогда это был последний день, когда я видела эту улыбку. Ведь с того дня матушка больше не улыбалась. Никак и никогда. А лишь ходила с померкшим лицом. Часто плакала и срывалась на мне.

————

Прошел год.  Блядский.  Сука.  Год.  Как я была знакома с отцом. И как матушка перестала улыбаться.  С отцом у нас были замечательные отношения. Даже слишком. Маленькая я с радостью устремляюсь навстречу отцу, только что вернувшемуся с работы, обвивая его ноги своими ручками и смотря на него своими огромными глазами. Отец, улыбаясь, поднимает её на руки. — Как прошёл твой день, папа? — спрашивает она. — Всё хорошо, дорогая, — отвечает отец. — А как у тебя дела в школе? Девочка начинает рассказывать о своих приключениях и новых друзьях. Отец внимательно слушает её, иногда задаёт вопросы и смеётся над её историями, а мать стоит в дверном проходе кухни и потухшим взглядом смотрит на них и выдавливает из себя счастливую улыбку. Но я видела, мать была несчастлива. Но я не могла понять почему. Из-за меня? Или из-за отца? А может, всё сразу? Я не знала, как себе в свои семь лет. И вот однажды, в начале декабря, моя мать схватила меня за волосы и потащила куда-то. Я помню, что тогда она заперла меня в темном и холодном помещении.  С того дня я начала бояться темноты. Выпустила она меня. Где-то только через дня три? А может, и больше. И все те дни, что я там была, я не ела и не пила. Отца тоже не было. Наверное. Но я помню. Помню, как молила ее, чтобы она отпустила меня. Как я слезно клялась, что не буду так больше делать. А как я тогда не должна была делать? Как? Я уже не помню… Была ли я просто так наказана?  Возможно.

«История никчемной девчушки. Начало конца. История детства»

***

— Ну-с, как-то так? — сделав глоток из бокала, я обратила свой взор на подругу. По её виду было ясно, что она пребывает в состоянии крайнего ахуевания. Мне было интересно, что вызвало её реакцию: известие о том, что мой отец — убийца, или поступок матери? Я покачала головой и горько улыбнулась. — Юми... — начала она тихо, но тут же разрыдалась. Я взглянула на неё с удивлением и растерялась. Она что, всерьёз плачет? Хотя, для неё это, вероятно, стало огромным потрясением и шоком. Но ведь и я тоже плакала и была в шоке. Её можно понять, она не росла в таких условиях. И я даже завидую ей.