Хрустальный цветок

***

С самого раннего детства Изуку был весёлым и добрым ребёнком. Он обожал бегать, играть с друзьями и больше всего — наблюдать за героями. Глаза мальчика всегда светились восторгом, когда он видел, как герои спасают людей, улыбаясь даже в самых сложных ситуациях. Сила и доброта, которую они излучали, казались ему идеалом, к которому он стремился. Он часто мечтал, что однажды получит свою причуду и станет таким же, как они — героем, что спасает людей с улыбкой.

***

С самого детства из-за своего пола он подвергался травли ведь оказался единственным омегой среди своих сверстников. Омеги всегда были в уязвимом положении: их считали существами низшего порядка, вещами, предназначенными лишь для продолжения рода. Им редко разрешали учиться, а если и разрешали, то только с одобрения родителей. Так это пол беды он оказался омегой с меткой на руке в виде татуировки. Таких омег и альф маргинализировали, ведь те не могли быть ни с кем кроме своего предначертанного партнера. И чаще всего, не найдя его совершали суицид, а те, кто старался просто жить доживали до старости в одиночестве, ведь не могли ни в кого влюбиться. Изуку пытался не обращать внимания на унижения из-за всех этих факторов и пытался дружить с ребятами несмотря на то, что иногда они могли его ударить или избить и он приходил домой весь в синяках говоря маме что он просто упал. Он был уверен, что, как только в четыре года его причуда проявится, всё изменится. Его начнут воспринимать всерьёз. Этот возраст был знаковым для большинства детей, ведь тогда многие открывали в себе свою причуду. Но этого не произошло. Вскоре после того, как все его друзья начали демонстрировать свои способности, он остался единственным, кто не проявил причуду. Он ждал до пяти лет. Каждый день следя за своим состоянием. Но нет ничего не происходило. И тогда мама отвезла его в больницу, где врачи поставили диагноз: беспричуден. Все из-за какого-то сустава на ноге. Они записали это в его документы. Этот день стал для него переломным моментом. Он просто сломался внутри него что-то рухнуло, будто ему дали пощёчину. Даже когда его били было не так больно, как сейчас. Он почувствовал, что все его надежды разрушены. Его глаза просто потухли. Когда они вернулись домой. Он вернулся в свою комнату и смотрел на фигурки всемогущего которые он фанатично просил купить, глаза наполнились слезами, он держался правда. Тихо за ним мама вошла в комнату. - Мам…а я…я смогу стать героем…героем что будет… – он говорил это тихо его голос срывался на всхлипы - давать надежу и спасать людей…с улыбкой на лице? – он поднял руки и закрыл лицо руками вытирая слезы – Почему… все так мам? Его мама сорвалась с места и рухнула на колени рядом с ним обнимая его, плача и шепча извинения. Он не понимал, за что она просит прощения — ведь это не была её вина. Никто в этом не был виноват. Ему просто не повезло… *** После этого всё стало только хуже. Люди начали над ним смеяться, а друзья окончательно отвернулись хотя они не шибко хотели с ним дружить. Его бывшие товарищи стали еще более жестокими, издеваясь над ним с каждым днём всё сильнее. Если раньше его могли побить до синяков, сейчас его избивали до крови, до сломанных костей, до состояния что он терял сознание там, где лежал, измывательства и унижение стали более грубыми и ему казалось, что никто не мог его защитить. В такие моменты он смотрел на свою метку и мечтал о том, что человек предназначенный ему спасет его. Самые тяжёлые времена начались в школе. Бакуго, который когда-то был его другом, стал главным агрессором. Он не упускал случая унизить Изуку. Он дал ему прозвище "Деку", что означало "бесполезный". Каждый вечер Изуку возвращался домой с новыми ранами — ожогами от взрывов, которые Кацуки создавал своими руками. Он старался прятать свои раны под бинтами, скрывая их от матери, и всегда говорил ей, что у него всё хорошо. Мама видела его боль, но не знала, как ему помочь. Он часто думал о смерти. Внутри него с каждым годом бушевало больше отчаяния хотя он и старался улыбаться. Его отдушиной стал анализ героев и их причуд, он любил смотреть их бои и выписывать что-то интересное, придумывать им новую одежду, размышлять и записывать как улучшить их причуды, как они могли бы лучше сражаться. Он исписывал все тетради. Это было его страстью, то, что давало ему отвлечься от реальности.

***

Когда Изуку исполнилось двенадцать, он начал готовиться к первому признаку своего полового созревания — предстоящей течке. Этот период должен был ознаменовать его переход во взрослую жизнь, но только усиливал его страх перед миром. В один из дней, когда он шёл домой, он случайно столкнулся с незнакомцем. Это был высокий альфа, судя по сильным феромонам с чёрными волосами. Он шел так быстро что не заметил его и ударился об его спину и свалился наземь, сильно ударившись. Альфа обернулся и быстро подал ему руку, помогая подняться. Изуку поднялся с помощью альфы и взглянул на него, и его сердце на миг замерло — он встретился с пронзительно голубыми глазами незнакомца. Он, заикаясь извинился скорее просто пробормотал и побежал прочь. Но этот альфа долго стоял на месте, смотря ему вслед потом медленно на его лице появился оскал показывая его острые клыки окружающим, а глаза вытянулись, он почувствовал запах созревающей омеги этот манящий феромон осел в носу и пробрался в подкорки его мозга.

***

Этого странного человека Изуку не мог выбросить из головы. Что-то в нём было неправильным, пугающим, словно от него исходила невидимая угроза. На следующий день в школе был важный урок, посвящённый обсуждению будущего и поступления в старшую школу. Хотя до этого момента много времени, но обсуждается все заранее что бы дать советы и правильно рассчитать свои силы. Каждый должен был рассказать о своих планах. Когда очередь дошла до Изуку, он набрался смелости и сказал, что хотел бы поступить в Юэй — самую престижную академию для героев. В момент класс погрузился в тишину, а потом весь класс засмеялся вместе с учителем. Но самый громкий и жестокий смех раздался от Бакуго. — Ты? В Юэй? — издевательски воскликнул он. — У тебя ни причуды, ни силы. Ты вообще кто такой, чтобы об этом думать? — Бакуго шагнул ближе, почти вплотную, его глаза блестели от злорадства. — Если ты и правда хочешь быть героем, — продолжил он с усмешкой, — лучше тебе просто взять да спрыгнуть с крыши. Тогда, может быть, в следующей жизни ты родишься с причудой. Да и еще может тебе повезет, и ты окажешься бетой, а не слабым омегой. Эти слова резанули Изуку по сердцу. Да над ним всегда издевались он к этому привык, но такие слова ему говорят впервые. Весь мир вдруг стал серым и холодным. Он не знал, что сказать в ответ. Стоя перед ним, его "друг", которого он когда-то считал примером, теперь был для него воплощением всего, что было несправедливо в этом мире. Изуку почувствовал, как слёзы навернулись на глаза, но он не позволил им пролиться. Он слишком хорошо знал, что плач не поможет. Вместо этого он лишь поклонился и вышел из класса под насмешки остальных. Снова и снова в его голове крутились слова Бакуго. "Спрыгни с крыши... родись с причудой..." Он не мог их забыть. Преисполненный отчаяния, он долго шёл по улице, будто потерявшись в своих мыслях. Его сердце было наполнено болью и отчуждением, и он впервые почувствовал себя полностью одиноким.

***

Даже лежа на кровати Изуку, не мог перестать думать о словах Бакуго. В них была просто истина, которую он не хотел признавать. Что он ожидал? Что станет героем? Это ведь действительно было нелепо. Герои спасают людей, они сильные, смелые, и, самое главное, с причудами. А он — без этого дара. Как он вообще надеялся вписаться в мир, который построен на силе и возможностях? Может, ему стоило подумать о более «реальных» профессиях — например врач, полицейский, пожарный, но даже туда брали тех, у кого была хотя бы минимальная причуда. «Нигде не вписаться», — эта мысль грызла его изнутри, как голодный зверь, лишенный покоя. Каждый раз, когда он смотрел на свою маму, он чувствовал, как его ненависть к самому себе росла. Она работала изо всех сил, чтобы их прокормить, теряя силы и здоровье. Он ненавидел себя за то, что не мог помочь ей. Какой в этом смысл? Если бы его не было, мама могла бы построить свою личную жизнь, найти счастье. Она была красива, молода, несмотря на все трудности, а он был лишь обузой, лишним грузом, который тянул ее вниз. Слова Бакуго эхом звучали в голове: «Бесполезный». Он прав. Единственное, чем Изуку мог бы помочь маме — это выйти замуж за кого-то, кто бы его обеспечивал, но даже этого он не мог сделать из-за наличия метки. Смерть казалась самым логичным и правильным решением. Он давно думал об этом, а сегодня будто те слова просто сломали что то, что держало его на плаву. Это единственный выход. Если его не станет, будет легче всем. Выйдя вечером из комнаты, когда мама вернулась. Он смотрел на нее пытаясь запомнить ее лицо, как она выглядит, ее тепло. Он попросил посмотреть фильм вместе. Они провели вечер вместе, и он обнимал ее, зарываясь лицом в ее плечо, как в детстве. Он старался запомнить каждую секунду, каждое ощущение, словно знал, что это будет в последний раз.

***

Утром, когда она ушла на работу, Изуку взял сумку и отправился на улицу. Он не пошел в школу, просто блуждал весь день, не видя смысла в том, чтобы куда-то идти. Внутри него росло отчаяние, будто огромная черная дыра засасывала его мысли, чувства, желания. День прошел в тумане, и к вечеру он нашел высокое заброшенное здание. Без раздумий он поднялся на крышу. Ветер бил в лицо, и короткие в некоторых местах обожжённые волосы трепетали на ветру. Он подошел к самому краю оставив сумку и свои любимые красные ботинки рядом. Смотрел вниз на суетливый город. Люди жили своей жизнью, они не замечали его, как не замечали и раньше. Все эти годы он пытался найти в людях что-то хорошее, пытался не ненавидеть их, несмотря на стереотипы и жестокость. Но теперь это не имело значения. Слезы текли по его лицу, а он и не замечал. Они просто лились, как река, будто душа изливалась наружу. Он стоял на краю, колеблясь, страх сковывал его, но внутри уже давно все было мертво. Изуку думал о матери — она будет плакать, но потом оправится. Она заслуживает быть счастливой. А он... он просто был лишним в этом мире. В голове било набатом: «Ничтожество! Ничтожество! НИЧТОЖЕСТВО НЕДОСТОЙНОЕ ЖИТЬ!». Он резко помотал головой стараясь отогнать этот внутренний голос. Осталось сделать лишь один шаг. Он поднял голову смотря на звездное небо, на лице появилась улыбка от такой красоты. Последний шаг, который закончит все его страдания и принесет свободу. Сегодня он хочет побыть эгоистом. Он закрыл глаза и шагнул вперед. Падая в неизвестность. Ветер свистнул в ушах, он падал, не открывая глаза он не хотел смотреть сколько ему осталось лететь перед вечной темнотой и в этот момент он почувствовал, как кто-то схватил его. Когти впились в его тело, удерживая на весу. Он вскрикнул. Резкий запах ударил в нос — тяжелый, резкий, почти удушающий. Изуку начал бороться, но силы уже покидали его. Незнакомец прижал что-то к его лицу, и перед глазами все стало расплываться, мир погружался в темноту. Единственное, что осталось — это боль от когтей, страх, и медленно наступающая пустота.

***

Изуку медленно приходил в себя, сознание возвращалось сквозь густую пелену тумана. Он чувствовал каждую мелкую вибрацию под собой — гул мотора, ровное движение машины по шоссе. Глаза слипались, словно веки были свинцовыми, но запахи были резкими, они проникали в его нос, заставляя содрогаться. Феромоны альф — тяжелые, удушающие, почти агрессивные — разливались по салону. Он чувствовал их смесь: грубость и раздражительность переплелись с остротой, вызывая внутреннее беспокойство. Изуку понял, что он не связан. Они явно полагали, что он не проснется до того, как они доберутся до места назначения, да и врятле он оказал бы сильное сопротивление. Он приоткрыл глаза едва заметно, чтобы осмотреться. Заднее сиденье автомобиля казалось тесным, впереди виднелись силуэты двух человек. Один с крыльями — скорее всего, именно он и поймал его. Но зачем? Что им от него нужно? Его взгляд скользнул к окну. Дорога проносилась стремительно, машина двигалась с высокой скоростью. Открыть дверь и выпрыгнуть было бы самоубийством, тем более он не знал, какая причуда у второго альфы. Изуку снова закрыл глаза, пытаясь сделать дыхание ровным, чтобы не выдать, что очнулся. Он лежал неподвижно, заставляя свой разум работать на грани возможного, перебирая варианты. Бежать. Но как? И почему он чувствовал, что должен выжить? Глубоко внутри всё скручивалось в тугой узел тревоги.

***

Через некоторое время машина резко остановилась. Один из альф вышел, открыл заднюю дверь и, небрежно, словно мешок картошки, перекинул Изуку через плечо. Он почувствовал его горячее дыхание на спине и металлический привкус страха на языке. Лицо оказалось прижато к широкой спине похитителя, через ткань чувствовались напряженные мышцы. Изуку слышал только его шаги — второй, видимо, остался в машине. Тут внезапно он решился и собрал все силы и резко ударил похитителя коленом в лицо. Хруст, крик боли. Альфа заорал, держа руками нос. Изуку сорвался с его плеча, больно ударившись об землю, но успел подставить руку под голову. Он быстро вскочил. Тело протестовало, ныла каждая мышца, но разум требовал: "Беги!". Он метнулся вперед, сердце колотилось в ушах, а легкие с трудом хватали воздух. Но он не успел сделать и десяти шагов, как что-то обвилось вокруг его тела. Веревки. Он упал лицом в пыль, хрипло дыша. Повернув голову, увидел, как воздух вокруг наполняется мусором, словно повинуясь чужой воле. Телекинез — причуда второго альфы. Альфа поднялся земли прижимая руку к носу и смотря на него с бешенством, медленно поднимаясь и направляясь к нему. Страх затопил разум Изуку, поглощая всякую способность к логическому мышлению. Он пытался дернуться, освободиться, но веревки туго сжимали его тело, лишая его возможности двигаться. Паника захлестнула, словно волна ледяной воды. Все его усилия выбраться были тщетны. Альфа с крыльями стоял неподалеку, смеясь, бросая язвительные комментарии своему напарнику. - Ха-ха-ха тебя пацан без причуды уделал! Лох! И как тебе? Ты такой жалкий, а если бы тебя увидел наш босс? – Чуть ли не задыхаясь говорил он. Его смех резал слух, как ржавые гвозди по стеклу. - Заткнись к черту! — крикнул тот, что стоял над Изуку, все еще держа руку на носу пытаясь остановить кровь. Подойдя ближе, он схватил веревки, волоча омегу по земле. Пыль забивалась в одежду, в рот, оставляя привкус песка и металла. Все казалось каким-то нереальным, словно это происходило не с ним. Альфа, волоча его, пробормотал: - Нельзя его трогать... нельзя ранить... его нужно в ванну... Ванна? Изуку не понимал, к чему это. Разум тонул в панике, как в вязком болоте, и он не мог найти спасительной соломинки здравого смысла. Веревки затянулись вокруг его головы, закрывая глаза. В голове крутились тысячи вопросов, но паника сжала его горло, не давая ни мысли, ни слова прорваться наружу. Его снова подняли — чьи-то сильные руки сдавили его тело, но он не мог понять, кто. Его несли, постоянно поворачивая, сбивая с толку и лишая всякой ориентации в пространстве. Каждый шаг отдавался в его груди стуком сердца, а потом… что-то мягкое прижали к его лицу. Изуку почувствовал, как ткань вдавливается в его нос и рот. Он мотал головой, стараясь отвернуться, но её вжимали сильнее. Он сделал судорожный вдох, и резкий, удушающий запах проник в его легкие. Сознание начало мутнеть. Мысли путались, как узлы. Последнее, что он почувствовал, прежде чем окончательно провалиться в тьму, была ужасная тишина.