"Over the walls"

      Царевич остался один в покоях, так и вцепившись руками в охотничье ружьё, даже через ткань чехла его пальцы чувствовали резные узоры на металле на ручке и стволе ружья. В воздухе на секунду в нос ударил запах металла. Вздумалось ему до темноты проверить часть леса, в которой он не раз бывал. Дичи в этот сезон мало, а с разбойниками в тех долинах и вообще можно не рассчитывать, даже на птиц. И в тайне от отца, начал собираться, зная, что стража его пропустит. По завываниям за окнами неуютно стало юноше, что хоть и был уверен в своей силе и ловкости, но сильнее самой матушки природы не может быть никто. — Подайте мне одежду, да потеплее. Дело есть, это долг и моя воля, — приказал Руслан, почти сразу получив нужное обмундирование.       Он был высок, и весел и умён, да головушка светлая хорошо работала, не подводила никогда. Всегда был чист и свеж, при параде, ухожен. Сменилась его длинная в пол сорочка с кружевами, на молочно-белую одежду. На плечах крепился такой же белый не длинный плащ, большой меховой воротник, на широкой груди блестели круглые пуговицы кафтана, рукава переливались узорами, такими же узорами природа украшала окна в лютую зиму. Сапоги с каблуками до колен, плотные рейтузы. У пояса есть ножны с большим белым кинжалом, чья рукоять была украшена в виде орлиных крыльев, чьи головы обвились вокруг лезвия. Глядя на себя, только чёрные как смоль, волосы выделялись, да серые проницательные глаза.        Покончив с одеванием, царевич с тихим вздохом взял ружьё, перевесив через собственное плечо. Слуги проводили его в конюшню, через самый близкий ход. Да к скакуну привели родному и любимому Сильверу - белому жеребцу, что было суждено скакать в любую непогоду и верно служить царевичу, что такой же искренней любовью заботился о коне. Мягкие руки сразу же потянулись гладить фырчащую морду, что стучала копытами на месте. Отдали Руслану поводья, выпроводили, перекрестившись не мало раз за здоровье его, боясь в такую погоду потерять юношу. За этим из маленького окна наблюдала Настенька, держась за сердце, но с укоризненным тоном в голосе, изогнула брови. — Без бед не сможет вернуться.. <      Ворота открыли, мгновенно пропуская Руслана, открывая тому зимние просторы за пределами дворца. Холодный воздух тут же врезался в лицо, царапая кожу снежинками, но это была наименьшая преграда для героя. Сильвер прекрасно пробирался через сугробы, не медля, он будто чувствовал, куда тянуло сердце его хозяина. И просить не успевал Руслан, его конь скакал быстрее, весь пылкий жар выпуская.       А снег и ветра будто всё закручиваются вокруг новых путников, что неслись навстречу лесу. Снег участился и стал мокрым, мешал. Царевич притормозил своего коня, утихомирив непоколебимое животное. Чем уважительней ты к лесу, тем он будет милосерднее с тобой Руслан навсегда запомнит эту фразу отца, держа её в голове всякий раз выезжая из дворца. Вокруг сплошные ели да сосны, где-то всё совсем умерло и засохло, не пропуская цепкими корнями дальше. Вокруг ни души, и хоть ветра чуть успокоились, ни одна птичка не вылетит, заяц не проскочит. Нужно было вслушиваться в вой ветра, чтобы уловить шум чужих копыт. В какой-то момент, царевич заставил Сильвера и вовсе остановиться. Руслан в ту же секунду приготовил ружьё, метаясь взглядом по округе. Он остро ощущал, что не один здесь. Мародёры, что не давали прохода простым охотникам и крестьянам тоже не были так просты, они никогда не предупредят о своём нахождении здесь, будь тут целый табор разбойников, в такую погоду очень легко заблудиться и сбиться с пути, не то что услышать приближающийся топот копыт.       И хоть до темноты было ещё далеко, голос внутри говорил: Остановка - верная смерть.       Прогремел выстрел, который кажется, был слышен за версту отсюда. Сердце ушло в пятки, руки мгновенно онемели. Силы свыше будто подсказали стрелять вдаль, точно меж двух сосен. От выстрела поднялся лёгкий дым, что сразу смело снегом. Царевич не был уверен, попал ли он в кого-то, но он был готов поклясться, что после этой пули загремели упряжки, заржали кони, обнажились ружья из чехлов, ржавея на холоде. — Сильвер, друг мой милостивый, боюсь, нам придется сражаться, а если уж увидим и поймём, что не справимся, неси меня как этот ветер отсюда, во дворец, да скорее. За душенькой моей охотятся...       В ту же секунду справа вдали послышался визг лошадей и взрыв выстрела. Руслан тут же развернулся и отпустив поводья, выстрелил в ту сторону. Он не был уверен, что попал вообще куда-либо, дальше носа невозможно разглядеть, что перед тобой: дерево, а то ли человек. Но судя по нарастающему шуму, что сравним с преисподней, царевич понял - убит. Нападёшь на одного, погонятся все       Пальцы не слушались, еле держались, одежда окончательно промокла. Звуки будто слились в один протяжный вой лесного духа, что гнал на верную смерть любого. Кони, ветер, взрывы пороха - всё. Сильвер понёсся во всю прыть, как только мог, постоянно мотая головой и захлебываясь в пене. Звуки приближались, гнались и окружали одновременно, не давая шанса и скрыться. На губах непроизвольно зашелестела молитва.       Лихая пуля со свистом попала в левое плечо, пронзая гордую фигуру стрелой боли. Это было похоже на укол огромного количества крошечных иголок с последующим жжением. В ту же секунду, что снаряд разорвал ткани плаща и рубахи, забираясь глубоко под кожу, разрывая ткани мышц, обжигая, царевич не может больше держать равновесия на собственном скакуне, и насколько сильно он не любил Сильвера, он должен дать ему шанс убежать обратно в город, дабы его не поймали. Руки бросают упряжку, снег залепил глаза окончательно, тяжело среди свиста ветра, пуль и разбойников сосредоточиться, он не сможет убежать от них. Видно, как тело наклоняется и на ходу падает с коня в сугробы, под мертвые деревья, замотавшись в плащ. Пострадавшее плечо сильно ноет от падения и соприкосновения с мокрым снегом, окрашивая его и всё вокруг насыщенными багровыми узорами. Руслану не пошевелиться, кое-как открывает глаза, но без толку - он будто ослеп в этом белом краю, не смея разглядеть что-либо. Молодая горячая кровь стекала обжигающими струями по одежде и снегу, мгновенно остывая на морозе. Юноша еле дышал, сдерживая стоны боли, он уже не чувствует собственных ног. Волосы промокли и сбившимся локонами прилипли к лицу и уже закрытым глазам. Вокруг гул, свист, крики, топот - его ищут. И всю какофонию прерывает вой метели, оглушая, отводя от себя всё живое, хороня под снежное одеяло. Боль волнами накатывала и пульсировала, на холоде лишь сильнее разгоняя кровь после погони. Руслан терял сознание, замерзая, не в силах подняться.       Ружьё в цепких худых руках дымилось и горело на холоде, после попыток застрелить шайку мародёров, что в очередной раз повадились сюда. Мужчина знал, они просто так здесь не появляются. Скорее всего, они смогли получить то, что хотели, несмотря на нарастающую метель. Несчастный лесничий уже давно привык к ним, не раз сражаясь и напоминая о себе, но под теплой овечьей шубой каждый раз замирало сердце, не в силах полностью прогнать страх. Но на этот раз, его волновала не собственная жизнь, он видел белого коня с таким же непоколебимым всадником. Конь точно убежал, может уже даже не жив, но где же сам хозяин? Недолго плутал лесничий, увидев перед собой некогда прекрасный силуэт. Бушующая кровь течёт всё дальше, делая кожу юноши такой же белой и холодной, как снег. Мужчине было далеко до мыслей о том, кто это вообще может быть, он не мог позволить себе чью-то смерть от разбойников.