I'm the devil, who's searching for redemption

      Мои глаза внимательно изучали самую скандальную, не считая меня, президентшу. Она говорила уверенно, совсем без страха. Смотрела прямо в камеры, прямо на журналистов, смело доказывая, что не боится их.       Я одобрительно улыбнулась.       — Мне приятно это слышать, — наклонилась и негромко сказала в микрофон. — Спасибо за приглашение, ни смотря ни на что.       — Все достойны второго шанса, — улыбнулась мне Колинда. — Когда-то и мне его дали.       Её карие глаза сверкнули. Ведьма, ей-богу! Руки вспотели, стало жарко под её взглядом. Конечно, такой богине бы дали шанс. И второй, и третий, да хоть десятый…       — Нам всем его однажды дают, но не все заслуживают на это, — филосовски парировала я.       — Однако это необходимо, чтобы понять окончательно кто есть кто, — будто что-то зная, говорила светловолосая хорватка.       Я очень хотела верить ей. Верить, что я не злая, что хорошая и совсем другая. Но это не так и мне уже от рождения уготовили котёл в аду.       — Надеюсь Вы не разочаруетесь…

***

      Я устало потерла виски. Предварительно закрыв двери на ключ, я смогла расслабиться в тишине. Иногда и злу нужно отдохнуть, скрыться в укромном месте и поплакать в подушку.       Но и там его достанет смс. Я потянулась к телефону в пёстром розовом чехле, услышав звук оповещения. Кому нужно мне писать? С Лизой мы уже поговорили, Миша отсчитался. Выгляни вниз с балкона, ma chérie!       Интригует. Я поднялась и вышла на воздух. Тем временем к отелю подъехала машина и из неё вышел Макрон. Моё сердце застучало сильнее и я вцепилась в ограду. Я была готова кинуться к нему прямо с этого балкона.       Но тогда пришлось бы искать нового президента для России.       Я не могла ждать. Вбежала обратно в номер и открыла дверь. Мучительные шаги и тёплые, родные руки обнимают меня за талию, поднимают над землёй и уносят в море любви. Такие сладкие губы присыпляют, мягкие прикосновения расслабляют, лучше вина.       — Ману, — шепчу ему в уста, совсем забыв закрыть дверь.       — Торри, — отвечает он, проникая языком ко мне в рот. Настоящий французский поцелуй!       — Я так скучала, — восклицаю, паралельно стягивая с него пиджак. Он швыряет его в сторону и поспешно расстегивает рубашку.       — Давай займёмся делом, а потом поговорим? — усмехается он и уже остаётся в одних штанах.       Я с пошлой улыбкой стягиваю с себя узкое деловое платье, скидываю туфли и распускаю волосы. Они белыми локонами струятся по моим плечам, ключицам, прикрывают кружевной бюстгальтер. Я вульгарно вожу рукой по красной тонкой ткани и ему не терпится её с меня снять.       — Ты была в этом в первый наш раз? — спросил Эммануэль, подползая ко мне на кровати, как кошечка, и садясь на колени.       — Ты узнал, — меня это приятно удивило. Я потянулась рукой к его ремню и расстегнула его.       — А как же, — промурчал он. — Я помню всё. Абсолютно всё…       Я спустила его штаны и бельё, касаясь возбуждённого члена. Его рука перехватила мою и он притянул меня к себе. Мы снова слились в жарком поцелуе и я, кажется, вознеслась к небесам.       — Войди в меня, — попросила я тихо в поцелуй и он нежно подхватил меня под спину, укладывая на кровать.       Простынь была холодная и я вздрогнула. Он снова потянулся к моим губам, не спеша исполнить мою просьбу. Я нетерпеливо заерзала под ним, напоминая об этом.       — Прошу… — моё дыхание обдало его ухо и я наконец ощутила его в себе. — Ммм…       — Довольна? — спросил Эммануэль с улыбкой, вталкиваясь глубже и касаясь моей шеи своими губами, щекоча её своими словами.       — Ману…

***

      Мне снилось море. Бушующие и прекрасное. Белый песочек, волны, чайки, солнце едва встаёт. И Мелисса. Она бежит вперёд в шёлковом платьице, каких у неё было много, что и не сочетать, и смеётся так громко, что закладывает уши.       Я вижу, как она убегает и порываюсь догнать её, но я бессильна.       Хлопнула дверь и я приподнялась на локтях. Эммануэль обнимал меня за талию и я еле-еле смогла выползти из-под его рук. Спрыгнула с кровати, находя своё платье. Обернувшись в его поисках, я увидела знакомый силуэт в дверном проёме.       — Тсс, — я приложила палец к губам, но он не был намерен ждать.       Зеленский в две счета настиг меня, схватил за руку и выволок в коридор. Не успела я и слова сказать, как впихнул меня в соседний номер. Я едва успела натянуть на себя платье, хотя волосы все ещё были растрёпанны.       — Ну, можно было хотя бы написать, — возмутилась я, но он быстро прижал меня к стене, как и в тот раз.       — Я предупреждал тебя! Какого чёрта ты сюда поперлась? Думаешь, умнее всех?!       — Не кричи, Ману разбудишь, — спокойно ответила я. Это взбесило его ещё больше и я получила пощёчину.       — Не о том думаешь! — рявкнул он, поднимая меня за подбородок. — Я говорил тебе не суваться сюда! Сволочь!       Снова удар. Кажется из губы пошла кровь и я уже чувствую её вкус. Металлический и такой отвратный. Я чувствую его уже больше года. С того дня, как мы все стали убийцами…       Как жаль, что я отдалась этому дьяволу. Но я была рождена от него и причастна ко всему, что он творил.       — Я расскажу всё Эммануэлю, только он проснётся, — пригрозил Зеленский и в жилах застыла кровь. — Про нас и наши переключения, у него за спиной.       — Нет, ради всего, что между вами было, — прошептала я и снова получила по щекам.       — Между нами ничего не было! Я нормальный! — закричал мне в лицо Зеленский.       — Но слухи так не считают. А фанфики...       — Глупо верить слухам, — он схватил меня за шкирки и кинул на кровать, как какого-то щенка.       Я быстро сползла на пол, ощущая, как рука ноет. Кажется, будет синяк. Я потерла её и подняла глаза на украинца. Он стоял надо мной, словно коршун, но я совсем не боялась его.       Пусть убьёт, пусть растерзает — я этого достойна.       — Не говори ему, — попросила я, совсем не контролируя себя. Он наклонился ко мне, а я нагло смотрела ему в карие глаза.       — Ты будешь молить меня о смерти, будешь мучаться в огонии! За всё и за всех! — прорычал мужчина и быстро ушёл, громко хлопнув дверью.       Я сидела на полу. За окном светало. Я была совсем одна. Мои глаза смотрели прямо, безжизненно и тупо. Я не чувствовала своего тела и солёной воды, что текла по моим щекам.