Вольно, студент Чон

      Тишина стояла такая, что аж звенела.       Тэхён смотрел на него сверху вниз, и Чонгук мог бы поклясться, что никогда прежде не видел у того подобного выражения лица. Омега сначала побледнел, кровь отлила от лица, а брови удивлённо взлетели вверх. Затем на скулах проступил румянец, и Чонгук искренне надеялся, что это Тэхён всё же смутился, а не начал покрываться красными пятнами от гнева. Чонгук видел, как тот делает глубокий вдох, чтобы ответить, и чувствовал, как от волнения деревенеют мышцы, потеют ладони и неприятно стягивает низ живота.       — Ты-ы… — грозное. Выдох. Пауза. Явно не слишком успешная попытка взять себя в руки. — Чонгук, ты… — и снова замолчал, сжав челюсть настолько, что на лице заметно проступили желваки. Крылья носа широко раздувались, а глаза метали такие молнии, что можно было бы обеспечить электроэнергией какой-нибудь небольшой город. Переведя взгляд на притихшего декана, Тэхён вытянулся: — Я прошу прощения. Разрешите идти, сэр?       — Идите, — негромко, даже неуверенно как-то.       Какой «идти»? Куда? А отвечать кто будет?! Чонгук уже собрался честно возмутиться, но тут Тэхён буквально вздёрнул его за руку и поволок за собой мимо ухмыляющегося отца. А этому-то что смешно?..       Вылетев из кабинета, Тэхён, всё так же источая негодование, быстро зашагал по коридору, волоча Чонгука за собой на буксире. А он переступал ногами, прикидывая: ему совсем пиздец или так — немножко?       — Тэхён, — позвал, решившись. — Да стой же ты, Тэ! — Благо студенты предпочитали не крутиться рядом с кабинетом декана, а потому на них никто не пялился. — Тэхён! — позвал снова, куда громче, тормозя пятками о пол. — Да остановись же! Давай поговорим.       Тот зыркнул на него так, что по позвоночнику табунами пробежали мурашки, и, дёрнув незапертую дверь ближайшей к ним аудитории, затолкал в неё Чонгука, а затем и сам вошёл следом. И только тут его прорвало.       — Что, по-твоему, ты делаешь, а? — прошипел омега.       — Что — что? — пробурчал он. И продолжил, уже куда решительнее, упрямо вздёрнув подбородок: — Предложение тебе.       Ему ведь нечего стыдиться! Он всё сделал правильно.       — Да ты!.. — Тэхён осёкся, выдохнул медленно. — Чёрт. Господи, Чонгук, да как тебе это только в голову пришло?       Он нахохлился, исподлобья глядя на Тэхёна. Наверное ему должно быть обидно, что на его предложение руки и сердца он получил такую вот реакцию. Но нет, ничего подобного. Он уже достаточно хорошо изучил своего омегу, а потому ничуть не удивился его поведению. Даже странно, что ему ещё в челюсть не прописали — Тэхён может, ох ещё как.       — А почему нет? Что такого плохого, м? Это бы решило все проблемы, никто слова не скажет, узнав, что студент и преподаватель вступили в брак — уже не «интрижка», как обозвал наши отношения декан.       Тэхён закатил глаза.       — Какой же ты иногда дурачок, вот честное слово.       — Да что не так?! — негодовал Чонгук. — Я позже сделаю предложение официально — с кольцом, цветами и что там ещё нужно, если ты за это переживаешь.       — Я похож на того, кто мечтает о кольце и цветах, Чонгук? — прорычал Тэхён. — Если бы меня это интересовало, я бы уже давно был замужем.       Чонгук обиженно запыхтел. То есть вся причина в том, что Тэхён в принципе не хочет вступать в брак? Или просто не хочет именно с ним? Совсем уже запутался.       — Я хотел как лучше… Думал, что это нам поможет, — забормотал растерянно. — Но, даже если не брать в расчёт это, я всё равно хотел бы узаконить наши отношения! — добавил уверенно, потому что так и было. Стоило только произнести в кабинете декана ту фразу, как она въелась в подкорку, и Чонгук осознал, что он и правда хочет назвать своего омегу мужем.       Тэхён вновь закатил глаза — так сильно, что, вероятно, мог бы увидеть собственный мозг.       — Ты… — звенящей в голосе сталью. — Ты вообще понимаешь, как это выглядело со стороны, и в какое неловкое положение ты меня поставил?       Чонгук уже было открыл рот, чтобы возмутиться и оспорить слова своего омеги, но тут же его захлопнул под пригвождающим к полу взглядом.       — Это, блять, додуматься только… Все эти предложения руки и сердца на глазах у других — отвратительно, — поморщился Тэхён. — Ты будто не оставляешь выбора, заставляя быстро и необдуманно решать, что ответить при толпе, которая ждёт уверенного «да», слёз счастья и поцелуев. Это манипуляция, Чонгук, — поучительно так, как маленькому ребёнку. — А если человек при всех откажет, его будут считать мразью, понимаешь?       — Но…       — Я знаю, что ты не преследовал таких целей. И мне, честно говоря, похуй, кто и что будет обо мне думать, я бы всё равно отказал.       А вот это было уже больно.       Глаза защипало, но Чонгук быстро взял себя в руки, не смея распускать нюни. Да, он идиот. Вернее будет сказать — до поехавшей крыши влюблённый идиот. И он знал, что его омега явно не обрадуется такому внезапному сюрпризу, но… Но вот это: «я бы всё равно отказал» резануло по сердцу. А что, если все вокруг правы, и для Тэхёна это действительно просто интрижка? Что тогда делать? Чонгуку ещё никогда не разбивали сердце, и он точно не хотел проверять — каково это.       — Мне бы тоже отказал? Ну, я имею в виду, если бы это было без свидетелей, — понуро спросил.       — Чонгук-и, не начинай, я тебя умоляю, — как-то устало в ответ. — У нас сейчас и других проблем хватает.       Не начинать? А, может, вообще закончить? Злость накатила внезапно, пылающими волнами растекаясь по венам. Проблем у них хватает. А брак двух любящих людей — тоже проблема?! Если это такой тупой повод расстаться, то чёрта с два, Ким Тэхён. Просто так ты не отделаешься.       — Да, я повёл себя не очень красиво, сделав предложение на людях, но сейчас не прав уже ты, Тэхён. Ты можешь мне отказать, имеешь на это полное право, но, блять, от тебя это звучит так, словно ты вообще не считаешь наши отношения чем-то большим, чем интрижка, — последнее слово сочилось ядом.       — Да не в этом дело, Чонгук. Ты вот так запросто предлагаешь вступить в брак, но это так не работает! Мы встречаемся буквально пару месяцев, а нормально можем видеться только по выходным. К тому же, — произнёс с нажимом, не давая открывшему рот Чонгуку и слова вставить, — ты — студент! Ну о каком вообще браке может идти речь? Возможно, у тебя перегорит, и ты через месяц решишь, что натрахался, да свалишь.       Грудь неприятно стянуло. Чонгук зло сощурился и дрожащим от гнева голосом ответил:       — Так вот, значит, какого ты обо мне мнения? Неужели действительно не видишь, что я к тебе испытываю? Серьёзно считаешь, что всё дело в сексе? Чем я дал тебе повод так думать вообще?       — Чонгук… — Тэхён вздохнул. — Прошу тебя, не переиначивай мои слова. Давай мы оба выдохнем и потом снова обсудим это?       Звучало логично. Чонгук злился так сильно, что действительно мог сейчас наговорить такого, о чём потом бы пожалел. Ему правда стоило бы немного успокоиться и подумать.

      ***

      Чонгука задело. Как бы он ни пытался не обижаться на Тэхёна, твердя себе, что ничего другого от этого гордого омеги и ожидать не стоило, настолько резкий отказ выбивал из колеи. Нет, он прекрасно понял всё то, что Тэхён говорил про давление из-за публичного предложения, и признавал, что его поступок был по-юношески порывистым, под влиянием момента. Только вот… слова его омеги словно бы лишь подтверждали сказанное деканом, что их отношения всего лишь «интрижка». Сука, звучит-то как отвратительно.       Ирония заключалась в том, что все свои прошлые отношения Чонгук именно так и воспринимал. Но то — все остальные. А это же Тэхён. И, честное слово, никогда прежде Чонгук не испытывал ничего подобного, он влюбился, настолько быстро и сильно, что уже просто не мог представить себя без Тэхёна. Он видел его отрицательные стороны, осознавал, что с таким омегой легко никогда не будет, но принимал это как данность. Однако он ведь тоже живой человек, ему тоже может быть больно, и, несмотря на то, что Чонгук старался этого не показывать, обида всё же прорывалась наружу.       Хотя обижаться на то, что тебе ответили отказом на предложение выйти замуж — откровенно тупо и совершенно по-идиотски. Но, справедливости ради, стоило подчеркнуть, что больно ему было не из-за самого факта отказа, а от некоторых формулировок Тэхёна.       «Мы можем поговорить?» — пришло сообщение пятничным вечером, когда Чонгук собирался домой.       А он… хотел и не хотел одновременно. Чонгук знал, что его омега всё же написал рапорт об увольнении, которому декан пока не дал хода, придержав у себя. Чёрт знает, почему. Может, отец поспособствовал? Как бы там ни было, сейчас Чонгук чувствовал, что он остро нуждается в совете родителя, а ещё ему очень нужно немного времени, чтобы разобраться в себе. Чонгук был железно уверен лишь в том, что не позволит Тэхёну самому за всё отдуваться и, как он и сказал, следом напишет заявление об отчислении.       «Мне надо съездить домой. Напишу позже»       Ну, он же не отказал. Наверное, по его ответу было заметно, что он злится, но Чонгук просто не был готов подбирать слова и осторожничать в выражениях. Да и встречаться сейчас — заведомо поссориться, ибо он точно наговорит лишнего. Надо выдохнуть. Посоветоваться. Собраться с мыслями и всё такое.       Отец, к счастью, был дома, и Чонгук, едва скинув верхнюю одежду, направился на кухню.       — Ужинать будешь? — папа тоже был здесь и, мягко улыбнувшись Чонгуку, потрепал его по волосам. Прямо как ребёнка.       — Я… да. То есть нет. То есть, я позже, ладно, пап? — голова Чонгука была забита целым ворохом мыслей, так что не до еды.       — Ладно, — тот хитро посмотрел на него, потом перевёл взгляд на отца. — Пойду я, что ли… душ приму! — и вышел.       А Чонгук нервно завертел в руках крышку от сахарницы, что стояла на столе, размышляя, как лучше начать разговор. Он не привык обсуждать с отцом такие вещи, как-то у них не особо было принято, да и прежде поводов не находилось.       — Раз уж ты своим кислым видом умудрился выгнать папу с кухни, то, может, всё же скажешь что-нибудь? — со смешком произнёс тот спустя пару минут гнетущего молчания. Чонгук удивлённо вскинул взгляд. — Ну что ты так смотришь? Волнуешься за своего омегу? Господи, Чонгук-а, успокойся. Ты действительно думаешь, что его собираются уволить? Да кому это надо? Миндже просто припугнул вас, чтобы при всех чувства свои не демонстрировали.       — Уверен? Мне показалось, он был категоричен.       Отец рассмеялся незло и хлопнул ободряюще по плечу.       — Уверен. Как и в том, что ты влюблён, сын.       — С чего ты взял? — хмыкнул Чонгук.       — Да у тебя же на лбу это написано. Огромными буквами, — хохотнув.       — Даже если так, толку-то? — раздражённо.       — Так ответь мне, влюблён? — надавил отец.       — Очень сильно, — признался Чонгук. Ну вот, не так и сложно оказалось произнести это вслух.       — А бесишься ты из-за того, что он тебе отказал, — не вопрос — утверждение.       — Угу, причем довольно жёстко, — подтвердил он, опуская голову и вновь взявшись вертеть несчастную крышку.       — Я… знаешь, я не буду спрашивать тебя, понимаешь ли ты, что такое семейная жизнь и как порой сложно бывает. Большой уже мальчик, что-то да в голове должно быть. Просто скажу, что это действительно очень ответственный шаг.       — Да я это понимаю! — он вновь вскинулся. — Я же не ребёнок! Да, Тэхён намного старше, но ведь и мне не пять лет! Я готов. Я хочу прожить с ним всю свою жизнь вместе, как семья!       — А Тэхён?       — Что? — весь запал слетел из-за этого вопроса.       — Ты хочешь прожить всю жизнь с этим омегой, а ты у Тэхёна спросил, чего он хочет?       — Я… — голос осип. — Нет.       Осознание того, какой же он беспросветный идиот, навалилось на плечи тяжёлым грузом. Он ведь и правда не удосужился поинтересоваться, а чего от их отношений хочет сам Тэхён и как вообще видит их будущее.       — Это эгоистично, ты не находишь? — О, он находил, ещё как. Стало так стыдно, что к щекам прилила кровь, хотелось просто провалиться сквозь землю. — Возможно, он вообще не планировал когда-то вступать в брак, может, у него психологическая травма какая-нибудь, а может быть, ты просто недостаточно хорош для него, Чонгук. Я не знаю, в чужую душу не заглядывал. Ты любишь его, я вижу, и меня это безумно радует на самом деле. Но нельзя требовать взаимности. Всё, что ты можешь, это быть рядом, снова и снова доказывая своему омеге, что ты не предашь, не бросишь, что ты действительно тот альфа, с которым можно создать семью.       — Блять, — Чонгук прикрыл лицо ладонями. — Я опять накосячил. — Он обычно не матерился при отце, но сейчас как-то само вырвалось. — Чёрт, мне надо поговорить с Тэхёном.       — Поговори, — Чонгук подорвался на ноги, но у выхода его тормознул голос отца: — И, кстати, если тебе интересно, то твоего папу замуж мне пришлось звать семнадцать раз.       Сколько?!       Охуеть.       А он тут из-за одного отказа психует. Нашёл тоже повод злиться. Отец ведь всё правильно сказал: если Тэхён не хочет замуж сейчас, то Чонгуку не остаётся ничего другого, как показать всю серьёзность своих чувств и верить, что рано или поздно его омега ответит согласием, а не изображать тут из себя обиженку.       — Надеюсь, что домой я на выходные не вернусь, — крикнул уже из прихожей. Быстро обувшись и накинув на плечи куртку, Чонгук вылетел из квартиры. Не став дожидаться лифта, который застрял где-то на верхних этажах, побежал вниз по лестнице, попутно открывая на смартфоне приложение, чтобы вызвать такси. Так и не застегнувшись, выскочил на улицу, поёжившись от вечерней прохлады, и…       Замер, столкнувшись взглядом с Тэхёном, который тоже явно не ожидал его увидеть. Тот стоял и смотрел на него точно так же ошарашенно, а Чонгук даже проморгался, чтобы окончательно поверить в то, что это действительно Тэхён. Приехал. Сам.       Вот просто взял и приехал, чтобы… что?