Рассветная звезда

Чертовы святоши. Лицемерные идиоты, которые вместо простой молчаливой помощи тебе всю душу претензиями вытрясут. Тараэль отбивает ногой ритм, стараясь не то успокоиться, не то не огрызнуться. Он сидел в коридоре под взглядами стражей. Ралаим, пусть и бывший, в самом сердце Святого Ордена – кому расскажешь, уссутся от смеха.

Интересно, куда крысе из Подгорода еще удастся попасть?

Сама ситуация его даже могла позабавить, не затрагивай она бедную маленькую прорицательницу, которую полоскали в соседней комнате. - Это недопустимо, вы понимаете? – повышает голос очередной из хранителей, устраивая выволочку Калии и прорицательнице, что ушли на задание, никого не предупредив. Едва ли, думается Тараэлю, Орден вообще волновало – куда ушла прорицательница, пока не принесет артефакты. Но тут дело было, видимо, в совокупности совпавших факторов: пропали сами девицы и очередной патруль, который аэтерна с группой вояк нашли по пути к замку.

Пропади Алана одна…

Ритм ноги о пол чуть ускорился. Мерзкая мысль, скребущая внутри.

…Ордену, наверняка, и дела бы не было.

Тараэль мотает головой, отгоняя навязчивую идею. Он успел, спас маленькую прорицательницу – остальное вторично. - Мало того, госпожа Прорицательница… Вам не было дано разрешение вмешивать третьих лиц. Представьте ситуацию - к нам заявился ваш наемник с информацией о пропаже! Насколько много он знает о ситуации? Разболтал ли он кому-то еще? - Я лишь поделилась, где нас искать. О ситуации мой спутник знает в очень общих чертах. Ордену всегда нужны умелые люди, а он доказал мне свою полезность и… - начинает почти что оправдываться Алана. Слова о полезности Тараэлю льстят, совсем едва задевают, но это правильно - никому нельзя раскрывать их сути, потому что Ордену лишний козырь в руки отдавать не стоит. Ни Ордену, ни Ралате - никому. Пусть Тараэль будет лишь инструментом, клинком в женских руках – так будет проще бросить концы в воду в случае, если станет совсем тяжело и гадко. - Госпожа Прорицательница, не вам решать о полезности людей для Ордена, - отсекает хранитель. Затем за стенкой повисает тишина. Двое встают со своих мест, коротко скребя стульями по каменному полу. Наконец-то. - Если на этом все, хранитель Гальтас, мы пойдем, - слышится голос Калии, слабый и уставший. Конечно, их сюда прямиком с Севера притащили, не дав нормально в себя прийти. Чтобы допрашивалось лучше, чтобы внушалось легче. - Хорошо, идите. И впредь будьте осторожны, - вздыхает хранитель. Алана с Калией выходят. Прорицательница кивает Тараэлю идти за ними, но глаза ее и так опухшие, сейчас были тусклыми - серые, вместо голубых. Уже на улице, подле входа в солдатские бараки Алана просит Тараэля подождать их снаружи. - Мы быстро поговорим, и пойдем с тобой домой, хорошо? – уточняет она, когда Калия уже скрылась за дверями в здание. - Хорошо, - кивает аэтерна и отходит от двери к забору, что ограждает спуск вниз к основной части квартала бараков.

***

Алана заканчивает свой рассказ про черный камень, выдыхая. Словно груз с ее плеч скатывается вниз, переставая душить. Однако выражение лица Калии - непроницаемая маска, не внушающая никакого спокойствия. - Вот как… - только и говорит подруга. Замерла, будто статуя. Так и сидит весь рассказ Аланы, едва ли дыша. Алана сама молчит, потому что не знает, как лучше. Ожидала ли она от Калии вселенской радости? Наверное, нет. Какого-то просветления? Вероятно, да. Узнать крупицу забытого прошлого… Алане казалось подобное важным. Пауза затягивается. - Ты… что-то скажешь? – не выдерживает тяжести тишины прорицательница. Калию будто током от этого бьет или обухом по голове. Она вздрагивает, и только. - Я… Са’ира… Это же ничего не меняет… - мотает она головой. - Тут решай, как хочешь, Калия, - не мне тебя в чем-то убеждать. Просто, думала, что тебе будет важно закрыть эту дыру… И честно с тобой этим поделиться, - пожимает плечами прорицательница. - Я ценю это, спасибо… Но факт того, что я чей-то неудачный эксперимент... Это не то, чем я хотела бы закрыть эту дыру, - уже более резко отвечает мечница. Алана лишь удивленно моргает такой перемене. Она и к лучшему, наверное. Хотя все равно обидно. Что Джеспар, в итоге, на нее оскалился, что теперь Калия, а ведь прорицательница хотела, как лучше… Как там говорят: дорога грешника выстлана благими намерениями? - Конечно, теперь природа моей болезни ясна. Это энергия черного камня так выражается, но… Вопросов стало только больше, - вздыхает Калия. - Должна ли я оставить всякую надежду на избавление от этого проявления? Или какова роль Дамы под вуалью во всей этой истории – твоей и моей? Алана подругу прекрасно понимает. Да, вопросов стало еще больше, но Дама под вуалью не явится ответить на них. Она придет и уйдет, когда ей вздумается, как дикая кошка или неизвестное божество. - И прости меня. Я не смогла тебя уберечь… - сжимает кулаки Калия. Прорицательница накрывает один кулак своей ладонью мягко и аккуратно. - Мы не думали, что за нами следят. Местные же замка, как огня боятся, - пытается поддержать Алана. Но Калия под ее рукой не расслабляется, а каменеет сильнее. - Я думала, что погибла. Так резко стало больно, так быстро я потеряла сознание и… И холод внутри, сменившийся огнем. Камень даже не дал мне умереть, – Калия дрожит, Алана видит, как карие глаза блестят и становятся влажными. - Я была слаба, допустив твое похищение. Я была слаба перед этой силой внутри. Отвратительно. Я отвратительна. Калия судорожно вздыхает, зажмуриваясь, но слезы так и не покидают ее глаз. Алана сжимает руки подруги сильнее, потому что не знает, как та отреагирует на объятья. - Я буду тренироваться усерднее, буду медитировать дольше – мне нужно стать сильне. И как-то исследовать эту силу... Понять, как ее ограничить еще сильнее. Я не хочу, чтобы камень хоть когда-то взял надо мной контроль вновь, - говорит Калия после долгой паузы. - Как скажешь. - кивает Алана. Прочие ее слова были бы сейчас бессмысленны. - Тебе нужно идти, Са'ира, Тараэль ждет тебя. Передай ему мою благодарность за твое спасение... Надеюсь он примет мое уважение после резких слов. После всего тебе стоит отдохнуть хотя бы денек, - вымученно улыбается мечница, и Алана уходит, не в силах сказать что-то еще. Тараэль встречает ее все там же неподалеку от входа, смотря с высоты на районы Арка. Аэтерна лишь кивает, не задает ни единого вопроса и молчаливой тенью идет подле прорицательницы до самого дома. - Я пойду приму ванну, - говорит она машинально, скидывает сумку на лавку у обеденного стола, поднимается на второй этаж и начинает заниматься рутинными, механическими делами, которые не забивают голову. Готовит себе кадку воды, кидает внутрь три огненных камня, что начинают тихонько шипеть и булькать в водной толще. Добавляет сбор трав и цветов, чтобы пахло приятно и успокаивающее, расслабляя. Пока волшебные камни греют воду, Алана берет чистые домашние вещи из спальни, скидывает на пол доспех, снимает обруч со лба. Темные волосы волнами опадают на плечи и спину. Алана смотрит на свое отражение в воде - на уставшие голубые глаза, на шрамы и уже сошедшую красноту от пощечины, на даже слишком бледную кожу. Загаром она не отличалась, но настолько… Вот-вот и можно с заблудшей перепутать. Комнату постепенно заполняет пар, совсем тонкой пеленой. Камни тускнеют, вода нагрета – ловкими движениями прорицательница достает их из воды, убирая на столик в углу. Еще через пару мгновений горячая вода обволакивает уставшее женское тело, в воздухе приятно пахнет будто бы цветочным полем в жаркий день – запах не приторный, даже чуть терпкий. Алана поправляет распущенные волосы, выправляя их назад за плечи, за пределы купели, чтобы не намочить. Спиной откидывается на свод бадьи и закрывает глаза, расслабляясь. Надо будет в бани сходить. Чтобы купальщица за довольно скромную плату втерла в чистые волосы приятно пахнущее масло, натереться добротным мылом с травами и просто лежать в горячей воде, попивая молодое вино или поедая холодный виноград. Темнота обостряет чувства, дает услышать звуки в доме. Тараэль ходит по первому этажу – заходит в ремесленную комнату, затем в комнату тренировок. Шаги приближаются и поднимаются – он нарочито громкий. Алана прекрасно знает, как бывший ралаим может приглушать звук своих шагов. - Уберу твой доспех, - говорит он неподалеку от входа в комнату. Слышится звон ремешков и пластин, шуршание и снова шаги на первый этаж. Чисткой доспеха Алана займется позже. Шаги возвращаются на второй этаж и затихают. - Спасибо, - отвечает Алана, не открывая глаз, даже если тот и не услышит. Если Тараэль с нее начнет кожу наживую сдирать – не шелохнется. Горячая вода расслабляет, заставляет разомлеть. Кажется, Алана и вовсе отключается на какое-то врем, задремав. - Ты там нормально? - доносится из спальни голос Тараэля. Тревожные нотки, ждущие. - Да-да, задремала. Уже вылезаю, - зевает Алана, вставая. Остывшая вода неохотно выпускает ее из плена. Девушка вытирается полотенцем, промакивает волосы, надевает все чистое и свежее - ощущение нетронутости сейчас играет особенно сильно. Алана заходит в спальню, плюхается на свою половину кровати под взглядом Тараэля. Он всегда спит с правой стороны – так как-то само собой повелось. - Тебя через пару часов разбудить? – уточняет он, вставая. - Проснусь, как проснусь. – Мотает головой Алана, ненадолго приподнимается, чтобы накинуть одеяло и лечь обратно на свою половинку. Затем смотрит на Тараэля и думает, решается. - Что? – ловит он ее взгляд. - Побудешь со мной? – тихо просит Алана, почти моля. Хочется укутаться еще сильнее и оградиться от всего этого чертового мира. Аэтерна вздыхает, думает, затем пожимает плечами и тоже лезет к ней под одеяло, но остается полусидя. - Спасибо, - улыбается прорицательница и сразу тянет руки обнять Тараэля, обхватить, устроиться плотнее к мужскому теплому боку. - В ком-то проснулась липучка? – хмыкает Тараэль. Мягко и беззлобно. Легонько начинает поглаживать ее по плечу. - Ага, - кивает Алана, поджав ноги, ложась в идеальную для себя позу. Тараэль берет книгу с своей прикроватной тумбы и открывает на закладке. Сегодня это не научный том, а что-то полегче. Какой-то из томов "Жизни Торгана Шепчущего", судя по цветной обложке. - Почитаешь вслух? – позволяет себе чуть больше Алана, чувствуя, как сознание начинает плавно отступать, словно море, ускользающее волнами от берега. - Нет! Я отвратителен в этом, - наотрез отказывается он и быстро мотает головой. - Не читал ничего вслух с бытности пацаном в приюте. - Думаю, все не так плохо, - тянет Алана, зевнув. - Тебе просто хочется поиздеваться, да? Мстишь мне, - игриво язвит Тараэль, но книгу не закрывает. Алана мотает головой, щекой прикладывается к теплому боку и смотрит, поймав его взгляд. - Мне очень нравится твой голос. Хотя бы страничку, - молит она сонно, мягко, почти шепча. Тараэль дергает ногой под одеялом, отводит взгляд и возвращает. - Ладно. Две страницы. И ты не умничаешь, поправляя меня, ясно? – ставит свое условие бывший ралаим. - Ладно, - тянет прорицательница с улыбкой. Аэтерна спускается чуть ниже, будто предлагает ей лечь еще плотнее. Алана и не против, ныряет под согнутую руку, щекой укладываясь на мужскую грудь. Отсюда, если не сможет уснуть, можно будет даже по тексту скользить взглядом. Тараэль вздыхает, тихо откашливается и начинает. "…Мой путь стал мне тюрьмой. Напряженность внутри меня росла все больше и больше, и я хотел убежать от этого. Я хотел освободиться. В то же время у меня были противоречия с собой и со своими идеалами. Мне, молодому, было очевидно, что моя вера в Путь была обманута." Голос Тараэля уверенно и несколько тихо звучит в комнате. Аэтерна читает медленно, иногда сбиваясь, делая паузы между длинными предложениями, переводя дух. Сознание Аланы постепенно проваливается в темноту, теряя нить прочитанного. Но ей было не важно, важно было слышать чужой мягкий чуть сдавленный голос. "По случайности я обратил внимание на встречу молодых жителей в Подгороде. Такого рода теневая организация, очевидно, не была широко известна, но время от времени можно было найти пропагандистские плакаты, которые пропустила внимательная охрана на стенах зданий…" Конец абзаца Алана не слышит, полностью погружаясь в сон.

***

Алана проваливается в темноту. Не пугающую, не давящую - мягкую, как нагретая вода в купели. Опускается, пока не достигает дна, видя только воду, что касается ее стоп холодной гладью, отражая звездное небо. Но Алана здесь не одна – есть и еще один человек. Молодой мужчина-неримец с увенчанной рыжими волосами головой, с глазами цвета самой молодой травы и пластинчатым доспехом с нашивкой на плече – алый олень. Символика их взвода, такого до боли в сердце знакомого. Забыла ли Алана? Нет, никогда.

Отбросила, закинула в самый дальний угол, как и многое другое, но не забыла.

- Давно не виделись, - говорит Сириус тихим мягким голосом, полным тоски и усталости. И взгляд до боли Алане знакомый - тот самый, после которого оба они решили бежать в поисках лучше жизни, более мирной. Алане хочется смеяться, кричать и плакать от всей ситуации, но все не то… - Привет, - отвечает Алана, подходит спешно, прикасается к плечу друга. Рука не проваливается, не рассеивает иллюзию спящего разума. Затем она подается вперед, обнимая жилистую высокую фигуру. Если бы тренировался еще больше, если бы ел лучше – стал бы коренастым, да не срослось. - У тебя все хорошо? – спрашивает Сириус, обнимая ее в ответ. Его кожа кажется теплой, его грудь вздымается от дыхания. Вот он – почти что живой, будто все получилось. Будто снова они названные брат с сестрой. Алана кивает, уткнувшись носом ему в плечо - Сириус высокий, такой же, как Тараэль. - Лучше, чем могло быть, - шепчет девушка дрожащим голосом. Внутри у нее самая настоящая буря. Ей радостно и тоскливо от этой встречи, ведь только здесь, в Царстве Снов, есть возможность увидеться с утраченной семьей. Ей впервые спокойно, поскольку сон наконец-то не несет за собой запах гари, крики и ругань папочки. - Мне так много хочется тебе рассказать. Я так хочу, чтобы ты тоже был рядом… - плачет прорицательница, сжимая объятия. - Главное, не торопись. Увидеться мы всегда успеем… - слышит она улыбчивый смешок друга. Знает, как его губы расплываются в улыбке до ямочек на щеках. Алана плачет - надрывно, кивая ему в плечо, пока его образ не исчезает сотней крошечных звездочек, рассыпаясь. Россыпь таких звездочек остается у Аланы на руках – они теплые и сверкающие, как душа ее названного братца. - До свидания, - тянет девушка, смотря на сияющее звездное небо.

***

Мальчик-посыльный постучался в дверь достаточно рано утром. Пусть никого не разбудил, но определенно всполошил шебутную прорицательницу. - Откроешь? - кричит она со второго этажа, едва вылезая из купели. Тараэль ближе к двери, отпираться нет смысла. - Да, только не навернись там! - отвечает он, затем подходит ко входу. Открывает дверь, смотря на маленького посыльного. - Госпожа Фреда просила передать, милостивый господин. Коня привели, он в конюшнях, - тараторит пацанёнок и смотрит на аэтерну во все глаза. - Спасибо, парниша, - Тараэль кидает мальчику несколько медяков в раскрытые руки и закрывает дверь. Через пару часов они с прорицательницей уже в конюшнях Арка. Здесь Тараэль насчитывает двадцать ушастых голов. Несколько коней Ордена в отмеченных особыми грамотами денниках. Конечно же, все самое дорогое и вычурное для святош. Еще рядок животин – лошади аристократов и торгашей. Их конь в самом дальнем углу. - Мышастый жеребец. Молодой, сильный. Добротный, - описывал животное конюх, провожая хозяев до нужного денника. Что значит "мышастый" Тараэль мог лишь гадать. Похож на мышь? Они подходят еще ближе к скакуну, когда Алана выдыхает с нескрываемым восторгом. Новая ее грань, яркая, сияющая. - Какой же ты красивый! – ликует она, подходя к коню. Животное любопытно, но медленно тянет к ней темную морду, навострив уши. Теперь аэтерна видит, что цветом конь и правда напоминает мышь и совсем немного - самого Тараэля. Все это - один большой фарс, но раз Алана в восторге... Трата денег стоила того. - Странный цвет, - замечает Тараэль вслух, держась на расстоянии. Его все эти твари не столько пугали, сколько заставляли напрячься. Зарядит копытом по корпусу - дай Малфас, выживешь. А уж лезть хоть к кому-то из них на спину? Ну уж нет. - Мышастая масть. У него еще ноги темные - все как надо. Хороший скакун, спасибо Фриде за добросовестность в продаже, - подмечает прорицательница, кивая и конюху. Тот уходит к остальным лошадям, выполнять свои обязанности. Девушка копается в небольшом мешочке, что повесила на пояс перед входом в конюшни. Достает оттуда что-то, затем тянет руку и раскрывает ладонь у самого животного носа, показывая скакуну угловатый кусок сахара. Конь аккуратно берет угощение, хрустя массивной челюстью. Его темный нос смешно двигается из стороны в сторону. Бледные женские руки остаются на месте. Конь тыкается носом в ладонь, громко фыркает разочарованный, подернув кожей на огромном плече. - Хороший мальчик, - любовно, даже приторно воркует Алана. У Тараэля все внутри аж покоробило от этого ее тона. Он знает и прекрасно, какой ласковой она может быть, но это уже перебор. Девушка поднимает руки чуть выше, начиная гладить массивную морду животного вдоль носа вверх и сбоку по щеке. Конь не возражает, вновь фыркает, но уже тише и стоит, все еще навострив уши. Затем Алана поворачивается к аэтерне. - Подойди, дай ему себя понюхать. Он явно тренированный и, вроде бы, не пугливый, - зовет девушка, продолжая гладить коня. - Нет, - отсекает Тараэль уперто, - это твой конь. - Наш, - поправляет его Алана. - Даже если я буду на нем кататься, коню все равно надо к тебе привыкнуть, ладно? На всякий случай. Тараэль поводит плечами, медлит, но все же подходит. Какой случай заставит его сесть на эту громадину, что может таскать людей, как мешки с картошкой? - Вытяни руку вперед, ладонь расслабь и раскрой, выгнув середину вперед, чтобы за пальцы не прикусил ненароком, - девушка показывает на своем примере. Только когда Тараэль правильно раскрывает руку, она кладет ему на ладонь новое лакомство – кусок морковки. - Подойди аккуратно, повтори мое движение. Если все будет нормально, можешь погладить его морду, но осторожно. Лошади не любят резких движений… - напутствует Алана. Взгляд серьезный, но мягкий - все это ей в огромное удовольствие. - Ты много знаешь. Опять, - беззлобно замечает Тараэль. - У нас дома были лошади - Карамелька и Звездочка. Славные кобылки, приносили хороших жеребят и вкусное молоко. В армии тоже были кони… Так что всегда можно было их погладить хотя бы, - делится Алана. Конь чувствует запах угощения, тянется носом, обнажая зубы, этим заставляя Тараэля отдернуть руку. Конь фыркает, издает странный звонкий тянущийся звук. - Вот так, показал и не дал, - смеется девушка. - Смелее. Алана направляет руку Тараэля обратно. Конь фыркает тихо, вновь тянется к морковке, берет одними губами и довольно начинает хрустеть. - Как назовем? – спрашивает девушка. - Теперь можешь приблизить руку к его морде и погладить. Если он резко дернется – руку убирай. Тараэль напряженно кивает, медлит пару мгновений и медленно приближает руку к лошадиной морде. Конь как раз заканчивает хрустеть морковкой, внимательно наблюдая за ладонью. Тараэль понимает, что не дышит, когда теплый мягкий нос тыкается ему в ладонь. Конь издает еще один странный звук похожий на жужжание. - Вы официально знакомы, - торжествующе протянула Алана. - Итак, как назовем? - Тень? – спрашивает аэтерна, медленно, даже скупо поглаживая теплую морду. - Тогда, добро пожаловать в семью, Тенёк, - улыбается девушка, присоединяясь к ласканию животного, чуть похлопывая массивную шею. - Какой еще "Тенёк"? "Тень" и все. Ты его еще в постель нашу возьми… - строго осекает подругу Тараэль. - Ой, ну… - она не отнимает ладоней от коня, игриво боднув аэтерну бедром. Они еще какое-то время гладят Тень. Тараэль только радуется, что влезать на коня Алана его все же не попросила. Хотя бы в этот раз. Уже на выходе из конюшен их настигает голос. - Вот ты где, милая леди, - окликает Алану Джеспар, затем коротко кивает Тараэлю: - Ушастый. Настроение Тараэля резко летит вниз. Седой либо начнет обвинять прорицательницу во лжи, либо несет плохие вести. И то, и то – скверно. - Узнал что-то? – спрашивает прорицательница достаточно ровно, без искр дружелюбия. Она обижена, и Тараэль в этом ее поддерживает. Дело даже не в симпатии, не потому что Алана для него теперь наиболее особенный человек - но это тоже, стоит признать. Дело в банальном уважении к сделанному за тебя - к тому, как они облазили места преступлений, собирая информацию. Они выходят из стойла Тени, Алана закрывает за ними замок. Конь фыркает, будто тоскливо, поводит головой и тянет нос, но не получив новой порции ласки, теряет к людям любой интерес. Джеспар вздыхает, чешет шею, будто выигрывает себе несколько минут. - Ты была права… Адила... – каждое слово ему будто с болью дается, - она не так давно бросила обучение, с пару месяцев назад. Собрала вещи и исчезла… Алана вздыхает, упирается руками в бока, смотрит Тараэлю в глаза. Он мотает головой, плохая идея в это лезть, но взгляд голубых глаз решителен - она соблюдает условность. Тараэль цыкает, понимая, что отговорить прорицательницу от этой затеи невозможно. Все что он может - снизить риски и прикрыть свою напарницу-подругу. - Тогда нам надо отправиться с ней на встречу, нет? – предлагает она Даль’Вареку. Наемника самого это, кажется, удивляет. Он аж на мгновение замирает растерянный. - Да, да… Давай сходим туда, - кивает он. - Нам в Дюнное и оттуда пешком? – уточняет Алана, начиная движение в сторону от конюшен к воротам в следующий район Арка. Им еще надо вернуться домой и нацепить остальную амуницию, подготовиться к путешествию. Тараэль на своем месте чуть позади нее, тенью следует за маленькой прорицательницей. - Вот давай только без тебя, - обращается в сторону аэтерны наемник, чуть отодвигая его от Аланы. - Куда Алана, туда и я. Без шансов, - скрещивает руки на груди Тараэль. Вся эта ситуация действует ему на нервы. А после недавнего спасения Аланы, отпускать подругу с таким недостойным доверия индивидом... Тараэль попросту брезгует. Это странное чувство пренебрежения, недоверия и отвращения. Бесится ли он из-за обращений в своей адрес? Только отчасти. В Подгороде в детстве он не такое слышал по сотне раз. Было во всем этом что-то еще, возможно, внутренняя чуйка. - Это поместье моего рода. Мне решать, кому там быть или нет, - упирается и Даль’Варек. - Только от рода вас, кажется, осталось двое, - язвит аэтерна. - Так, ребята! – вклинивается в перепалку сама Алана, буквально пропихиваясь между ними. Кладет руки на грудь каждому из них. Это прикосновение Тараэля если не отрезвляет, успокаивая разбушевавшийся огонек свечи внутри, то хотя бы одергивает. - Я и так признал, что был не прав, но тащить с собой такого безрассудного человека… Нет, - продолжает Джеспар. - В чем проблема? – все же лезет на рожон аэтерна. - Ты порешил целую банду, не моргнув и глазом. Вот в чем проблема, - огрызается наемник. - И тем самым он меня спас, - встает на сторону Тараэля прорицательница. Смотрит на Джеспара не то с вызовом, не то с непониманием. - Ты золото, милая леди, но… - уводит взгляд наемник. Ссыкло. - Но что? Что мне нужно было сделать? – поднимает бровь Тараэль. Он не верит своим ушам. Джеспар, друг и "спаситель" наемницы только что намекнул на самое страшное.

Бросить Алану – вот на что тот намекал.

- Ты конечно ралаим и все такое, но бросаться на целый форт было глупостью, - после слишком долгой паузы говорит Джеспар. Только вот поздно уже - Тараэль в голове все уже для себя сложил. - Зато я защитил женщину, которая мне важна, - огрызается и аэтерна. Эта фраза явно больно бьет наемника, даже больнее, чем Тараэль предполагал. На загорелом лице играет венка, а глаза затуманились на короткое мгновение. - Так! – вновь подает голос Алана. - Давайте поступим следующим образом. Мы вместе отправляемся в Дюнное. Тараэль остается в городе, мы с тобой, Джеспар, отправляемся к поместью твоего рода. Заканчиваем там, я возвращаюсь в Дюнное. Все в плюсе! Оба мужчины молчат, глазеют друг на друга. - Договорились? – настаивает уже сама Алана. - Ладно… - вздыхает Джеспар, кивая. - Увидимся в Дюнном. Он не дожидается слов прощания и спешно уходит. - Обиженка чертова, - цедит сквозь зубы Тараэль. Алана лишь пожимает плечами. - Давай подготовимся к вылазке. Плохое у меня предчувствие, - предлагает она и тоже продолжает идти.