Life Anew

Прошлое Тим беспомощно наблюдает, как Дэмиан надевает своё снаряжение ассасина. Он закутывается в белое кимоно, в котором пришёл в поместье, и Тим знает, что у он не сможет физически его остановить, не вступая в бой. – Отец сказал тебе оставаться дома, – пытается Тим, следя глазами за руками Дэмиана. Он заправляет ткань за пояс. – Он не всегда прав, – возражает Дэмиан, поднимая меч, который он положил на пол рядом со своей ногой. Он направляется к мотоциклам. – Если ты уйдёшь, всё станет гораздо запутанней, – настаивает Тим. – Тебе лучше остаться здесь до возвращения Коннора. Потому что всё дело в этом, не так ли? Дэмиан хочет вернуть Коннора. Он хочет помочь своему отцу вернуть единственного человека, который относился к нему как к нормальному человеку, и Тим точно не мог винить его за такую очевидную привязанность. Обращение с Дэмианом, когда он впервые прибыл в поместье, было неправильным. Коннор был единственным, кто относился к нему как к нормальному человеку, но в защиту каждого можно сказать, что было трудно справиться с разъяренным восьмилетним убийцей. Тем не менее, это не оправдание. Дэмиан ребёнок. Тим должен был с самого начала относиться к нему как к ребёнку. Тим должен был попытаться стать лучшим примером. Это не означало, что он должен был немедленно простить его. И это совсем не означало, что он должен потворствовать тому, что Дэмиан пытался сделать с ним при их первой встрече, однако он должен был попытаться говорить с ним так, чтобы Дэмиан понимал. Он должен был попытаться достучаться до него и объяснить, каковы последствия его действий, вместо того, чтобы просто предполагать, что он разберется сам. Он вырос в совершенно другом окружении, в культе, и такому поведению он научился. Это не было просто прихотью Дэмиана. Коннор любил Дэмиана. Дэмиан никогда раньше не испытывал чьей-либо любви. Не чистой, безусловной любви от кого-то, кто понятия не имел о его прошлом. Тим мог представить себе форму любви Ра, которая автоматически унаследовалась его дочерью, проявляющуюся в поощрении заслуг, совершенные Дэмианом. Он не мог представить, чтобы Ра выдал ‘Я люблю тебя, спасибо, что ты мой внук’ даже при личных обстоятельствах. Дэмиан, вероятно, никогда не получал подарков только потому, что его любили, лелеяли и о нем заботились. Было легко понять, почему он так быстро привязался к Коннору. Коннор не осуждал его. Он не осуждал никого. Он просто стремился помогать другим. Только по их шахматной партии Тим знал, что Коннор заботился о маленьких людях больше, чем о ‘крупных игроках’. Он пытался сохранить им жизни. Он не пытался победить. Он пытался защитить. И в том числе Дэмиана. – Они ошибаются, – выплевывает Дэмиан. – Я не обуза. Я знаю, что они сказали это, просто чтобы удержать меня здесь. Дэмиан замолкает. Казалось, он сомневался в этой мысли. Как будто он сам себе не верил. – Конечно, ты не обуза, Дэмиан, ты, вероятно, один из самых опытных людей здесь, – соглашается Тим. Он старается быть терпеливым в этом вопросе. Пытается напомнить себе, что он разговаривает с восьмилетним ребенком, у которого в прошлом почти не было здоровой семейной жизни. Ни братьев. Ни сестер. Просто дедушка-психопат и мать, погружённая в традиции. Дэмиан, кажется, несколько расслабляется после слов Тима. Ах, Тим думает, ему это нравится, да? Он хвалит его больше. – Нет никого более искусного в обращении с мечом, чем ты. Вероятно, никто настолько не умел в ориентировании так хорошо, как ты. – Кажется, у тебя есть глаза, Тимоти, – фыркает Дэмиан. Он стоит к нему спиной, но оглядывается через плечо. Тимоти? думает Тим, забавляясь. Что подтолкнуло к этому? Лесть? – Но попробуй взглянуть на это с другой точки зрения. Папа, Брюс, он любит тебя. Двое его сыновей прямо сейчас где-то потеряны, и он не хочет терять ещё одного. Не тогда, когда ты так сильно ему небезразличен. Дэмиан оборачивается. – Но Коннор, – подчеркивает Дэмиан. – Что с ним? Я никогда- Что… Что, если я больше его не увижу? Я никогда не говорил ему... никогда не говорил ему, что я... О, думает Тим. Вот в чём проблема. – Ты сможешь сказать ему это, когда он вернётся, – обещает Тим. – Не может быть, чтобы он не вернулся. Не тогда, когда папа ищет его. Дэмиан выглядит как потерянный восьмилетний ребенок, стоящий посреди пещеры бэтменов. Внезапно он кажется крошечным, и Тим удивляется, почему он никогда не видел этого раньше. Тим не любит прикосновений. У него остался плохой опыт с его хреновым отцом, но Тим знал, что прикосновения могут приносить утешение. Он чувствовал это в объятиях Дика, в поцелуях Брюса в лоб, и в держании руки Коннора, когда ему было тяжело. Он думает, что, возможно, они смогли бы помочь и Дэмиану. Смогли бы помочь этому бедному, изголодавшемуся по прикосновениям ребенку, переодевающемуся в убийцу. Тим делает пару осторожных шагов вперёд. Дэмиан остаётся прикованным к месту. Не двигается. Наблюдает. – Можно я тебя обниму? – тихо спрашивает Тим, выставив руки перед собой, чтобы показать свои намерения. Дэмиану требуется мгновение. Они проводят долгое состязание в гляделки, которое Тиму очень хотелось прервать с того момента, как он неловко предложил физический контакт, но после некоторого раздумья Дэмиан натянуто кивает. Тим чувствует некоторое облегчение. Хорошо, думает он. Да. Здорово. Вот что такое прогресс. Он обхватывает Дэмиана руками. Дэмиан прямой, как доска, когда Тим наклоняется, чтобы объятие не было таким неловким. Он притягивает Дэмиана к себе, слегка надавливает ему на спину руками и кладёт подбородок на его плечо. Они остаются в таком положении пару секунд. Тим осторожен в том, как он касается Дэмиана, но он приятно удивлён, когда маленькие ручки Дэмиана тянутся к нему в ответ. – Ты не так плох, как я думал, Тимоти, – признаёт Дэмиан. Тим сжимает его в объятиях. – Ты тоже не так уж плох. –––––––––––––– Настоящее Джейсон вернулся в мир живых со стоном. – Джейсон? Джейсон промаргивает размытость мира и поворачивает голову, чтобы посмотреть на своего старшего брата. Судя по обстановке, они в пещере, и рука Джейсона была зажата в руке, которая не могла принадлежать Дику. Она была слишком маленькой. Слишком- Джейсон замечает Тима, сидящего рядом с ним. Он был владельцем данной руки. Однако, увидев, что Джейсон проснулся, Тим пытается забрать свою руку. Он кладет её обратно к себе на колени. – Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Дик. – Устал, – ворчит Джейсон. Он так устал. Он так- Джейсон вскакивает. Кардиомонитор сходит с ума. Он слышит, как он время от времени пищит, и всё, что это даёт, - это усиливает его панику. – Коннор! Коннор- где-? – Он в безопасности, – уверяет Дик, кладя руку на плечо Джейсона, чтобы уложить его обратно. Джейсон позволяет ему это сделать только потому, что всего половина разума у него работают. Остальная сосредоточена на Конноре. Он помнит проблески лица парня в своих воспоминаниях. Он помнит- Я разбился на снегоходе. Он был уверен, что получит выговор позже, но- – Что случилось? – спрашивает Джейсон. На этот раз отвечает Брюс. Джейсон напрягается, когда слышит его голос. – Мы нашли вас, прижавшихся друг к другу в подсобке пекарни. Джейсон хмурит брови. Пекарня? Он не помнит этого. И прижавшись к Коннору? Что? – Что ты помнишь? – мягко спрашивает Дик. – Я искал Коннора. Я разбился на снегоходе- – ломает голову Джейсон. Он сглатывает. Он намеренно старается избегать зрительного контакта с Брюсом, что глупо, потому что, в любом случае, почему его должно волновать то, что он думает? – А… дальше всё становится размытым. Я помню, что видел Коннора. Мы ползли к забору...? Он- К Джейсону начала возвращаться память. Он чувствует возвращающуюся вину. Начинает испытывать стыд. Боль. – Он согрел меня, – осознаёт Джейсон вслух. Почему? Коннор не должен был этого делать. По правде говоря, как Коннор вообще нашёл его? Почему он потащил Джейсона в убежище? Он буквально нёс его на плечах. Джейсон помнит эту часть. Он помнит, как удивлялся, почему какой-то ребенок, которого он прогнал, так старается ради того, чтобы с ним всё было в порядке. – Джейсон, – произносит Брюс. Он появляется рядом с койкой, и Джейсон вынужден посмотреть ему в глаза. Джейсон не готов встретиться с ним лицом к лицу. Он не- Джейсон задыхается, когда Брюс приподнимает его, чтобы сжать в удушающих объятиях. Рот Джейсона открывается и закрывается. Он не может подобрать нужных слов. Он в замешательстве. – Пап? – слабо шепчет Джейсон. Он не думал, что его отец может обнять его крепче, но ему это удаётся. – Я не могу потерять тебя, – говорит ему Брюс. – Ты не можешь так поступить. Не можешь. В следующий раз, когда ты поймешь, что кто-то пропал, сначала скажи мне, хорошо? Первым побуждением Джейсона является протест. Начало ссоры. Ему не нужно отчитываться перед Брюсом. Он ничего ему не должен. Гнев рассеивается так же быстро, как и появляется. Джейсон медленно тает в объятиях отца, и слезы грозят пролиться из его глаз. Сколько времени прошло с тех пор, как отец в последний раз обнимал его? Джейсон даже не осознавал, что скучал по этому, пока не оказался в этих объятиях. Они вернули его в прошлое, когда он был просто ребенком с широко раскрытыми глазами, полным надежд, который повсюду следовал за своим отцом, пытаясь быть похожим на него, и делал всё, чтобы заставить его гордиться. Ностальгия тоже быстро исчезает, а затем возвращается чувство вины. Джейсон ощущает себя на американских горках, которым нет конца, и он боится сообщить отцу правду. Возможно, это заставит его ненавидеть его ещё больше, возможно, это принесет больше разочарования, чем раньше, и на этот раз его отец действительно выгонит его. Он собирается сказать, что ему здесь не рады, потому что он был абсолютным идиотом. Он отречётся от него из-за его ужасного поведения. Но Джейсону нужно признать свои ошибки. Ребенок в его сердце хочет сохранить это в тайне, хочет сделать всё, чтобы понравиться отцу, но Джейсон больше не ребёнок. Джейсон отстраняется. Брюс позволяет ему это, но чья-то рука задерживается на его плече. – Тебе нужно кое-что знать, – выдыхает Джейсон. Вот оно. Он собирался потерять эту любовь. Он собирался потерять её навсегда. – Я не просто понял, что Коннор пропал. Он... Это… это моя вина. – Что ты имеешь в виду, Джей? – спрашивает Дик. Джейсон переводит взгляд на свои колени. – Джейсон? – подталкивает Тим. Это просто напоминает о том, что они все здесь, слушают. Все они. Его судьи. – Я наткнулся на Коннора в саду, – признаётся Джейсон. – Я разозлился на него. Я- На самом деле у Джейсона не было причины быть злым на него. Он не был уверен, как объяснить эту часть. Он продолжает рассказывать. – Я наговорил ему по-настоящему неприятных вещей. Я сказал ему, что.… Я сказал ему, что было бы лучше, если бы он просто ушёл. Он воспринял это всерьез. Джейсон чувствует слезы. Он больше не чёртова неженка, он должен был вырасти подобный плач, но дурацкая солёная вода переполняет его слёзные протоки. От стыда они стекают по его щекам. – Он не заслуживал этого. Я сказал ему, что он не станет лучше того, кем он был создан, и я увидел, что это задело его. Я видел, что это причиняет ему боль, но я просто продолжил. Я был таким придурком. Я не мог остановиться. Я просто был очень, очень зол. Джейсона прорвало. Он не может остановиться. Его семья молчит. Это заставляет его хотеть провалиться под землю. Заставляет его хотеть исчезнуть навсегда. Он хотел, чтобы они просто разозлились на него и покончили со всем этим поскорее. – Я не понял, что натворил до тех пор, пока он не ушёл. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что я прогнал его, поэтому собирался пойти и вернуть его обратно самостоятельно. Я подумал, что, может быть, если я сделаю это, вы, ребята… может быть, вы... простите меня. Это глупо. Я знаю, что мне здесь не место. Было бы лучше, если бы вы не возвращали меня обратно. Ничего бы этого не случилось. Я просто идиот, который не может контролировать свой чёртов гнев. Он закрывает рот. Он тяжело выдыхает через нос. Его трясёт. Он закрывает глаза. Ему невыносимо смотреть на членов своей семьи. – Джейсон, – первым заговаривает его отец. Конечно, а как же иначе. Джейсон мысленно готовится к лекции. – Я не собираюсь говорить, что ты меня не разочаровал. То, что ты сделал, было неправильно. Коннор не просто твой брат, он мальчик, который многого не знает о мире, и поэтому то, что ты говоришь ему, скорее всего, всегда будет истолковано буквально. Я знаю, что ты прочитал файлы. Ты знал о его эмоциональном и физическом состоянии. Джейсон икает. Он так прав. Он прав. Я ничего не могу сделать хорошо. Всё, что я могу, это заставлять людей вокруг меня страдать. – И было невероятно глупо искать его в одиночку, без помощи, плана или какого-либо средства связи. Ты понимаешь, как я волновался за тебя? Джейсон мысленно запинается. – Что...? – выдыхает он. – Джейсон, – говорит ему Брюс, хватая его за подбородок и заставляя поднять глаза. Внезапно аудитории больше нет, и они вдвоём в их собственном мире. Глаза Джейсона широко открыты и полны эмоций. – Я не могу потерять тебя снова. Я не знаю, почему ты думаешь, что тебе здесь не место, я не знаю, почему ты сбежал, но я искал тебя каждый. божий. день. Я пролил свою кровь, пот и слёзы, чтобы вернуть тебя домой. Ты не представляешь, какое облегчение я испытал, когда твои братья вернули тебя. Я люблю тебя, Джейсон. Ты, наверное, не можешь понять, как сильно я тебя люблю. Мне физически больно видеть, как ты злишься на всех вокруг. Мне нужно, чтобы ты попросил о помощи. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что происходит, и мне нужно, чтобы ты сделал это, желательно до того, как успеешь совершить ещё одну ошибку, например, прогнать члена семьи. – Пап, я- – хрипит Джейсон. – Позволь мне помочь тебе, – повторяет Брюс. – Мы сможем это исправить. К счастью, с Коннором всё в порядке, и с тобой тоже. Мы сможем справиться с этим вместе, как семья. Я просто- Я не могу потерять тебя снова- не заставляй меня терять тебя снова. Брюс тяжело дышит. Его голос звучит безумно, безысходно, и Джейсон понимает его. С ним происходит тоже самое. – Ты любишь меня? – шепчет Джейсон. – Конечно, я люблю тебя, – подчёркивает Брюс, – я полюбил тебя в тот момент, когда обнаружил, что ты крадёшь мои шины. Джейсон издает хриплый смешок. Это было так неуместно, но именно его смех побуждает отца возобновить объятия. В объятиях, в крепких руках его отца, ему слышится голос отца. – Тебе нужно извиниться перед Коннором. Джейсон кивает. Его руки взлетают, чтобы ответить на объятия отца с такой же силой, с такой же потребностью в его прикосновении, как и у Брюса. Дик и Тим обмениваются нежными, полными облегчения взглядами.