Утренний вальс

- Убей меня потом, но только не сейчас! Олежа заканчивает петь, куда-то в пустоту смотрит, не говоря ни слова. Ребята тоже затихают, понимая, что что-то пошло не так. Песня вспорола вчерашние раны, ему нужно время, чтобы успокоиться. Антон из глубины бара на него смотрит. Он - виновник сегодняшнего торжества. На эмоциях бросить, а потом случайно наткнуться на его группу в баре друга. Гениально, мистер Звёздочкин, ахуительно и гениально. Женя уже избил его полотенцем, но этого недостаточно, чтобы избавиться от желания задушить себя. Когда ежедневное выступление в баре только начиналось, Олежа был таким весёлым и мог свободно шутить на тему разрыва, но сейчас он безмолвно курил на сцене. Сегодня все разговоры были про Антона. Дима рассказывал о том, как они с Олей утешали Душнова, Юля придумывала обидные прозвища, Гоги угрожал расправой, а Слава с интересом всех слушал. А Звёздочкин сидел в тени барной стойки под строгим взглядом владельца бара. Антон взглянул на тлеющую сигарету. Хотелось извиниться. Хотелось заключить его в объятия и никогда не отпускать. Хотелось затоптать гордость в пыли собственных туфлей. Но страх привязывал к стакану и стопке. Звёздочкин взглянул на недопитый виски и одним глотком обжёг себе горло травяной свежестью. - Боже, я не могу на вас смотреть, вы как котята, которых хотят утопить, ей богу. - Женя протёр очки и схватил Антона за грудки. - Так, а теперь слушай внимательно. У них ещё три песни. Я знаю, что Юля по такому поводу потащит всех пить, так что в баре они останутся. За поворотом есть цветочный, который работает чуть ли не круглосуточно. Хватить хандрить и пошёл всё исправлять! Селезнёв оттолкнул Звёздочкина, заставив его тем самым встать на ноги. Чуть похлопав глазами, Антон взял волю в кулак и выбежал из бара. А тем временем на сцене Олежа докурил сигарету и прокашлялся. - Олеж… - Побрацкий окинул друга обеспокоенным взглядом. - Всё в порядке, - Душнов взял в руки микрофон. - Продолжаем.

***

- Не потеряй его и не сломай… Антон вернулся к концу предпоследней песни. И тут же сжал в руке букет роз: Олежа окончательно сломался. Слёзы часто-часто стекали по его лицу, когда его группа осторожно подошла к нему. Женя уже шёл к нему с виски сауэр. - О боже, как ты угадал, что это мой любимый коктейль? - Душнов рассмеялся, размазывая слёзы по веснушкам, что совсем потухли. - Зайчик рассказал, - Селезнёв аккуратно вложил бокал в костлявые пальцы вокалиста. - Пей, успокоишься может. “Зайчик”, что поведал хозяину бара про алкогольные предпочтения Олежи, сам пытался не разрыдаться на месте. Так, цветы купил, а дальше что? Как попросить прощения? Да и может ли он о нём просить? - Так, ты вовремя, - Женя потянул его куда-то в сторону кухни. - У них осталась одна песня, и они спустятся в зал, чтобы выпить. - Жень, - жалобно заговорил Звёздочкин. - Поможешь? - Куда ж я денусь.

***

- Сегодня с вами была группа “Синдром твоей депрессии”, - Душнов уже радостно подводил итоги вечера. - Было немного грустно, но приходите завтра и мы с вами хорошенько повеселимся. - А сейчас мы идём бухать, - Юля с довольным видом встала с места и начала спускаться со сцены. - Особенно ты, Дух, тебе это нужно больше всех. Ребята начали спускаться к столикам около сцены, когда за кулисами послышались голоса. Небрежный разговор с каждым мигом становился слышен заведению, которое ещё не могло отойти от выступления группы. Сердце Олежи перестало биться, когда на сцену вместе с владельцем бара выплыл Антон в своём неизменном бежевом пальто. - Жень, мне до сих пор не верится, что мы были однокурсниками, - Звёздочкин спокойно рассмеялся, разглядывая блестящий пол под туфлями. - Небось, и наши посиделки всем курсом забыл? - Селезнёв хитро заулыбался, садясь на стул около микрофона. - А вот это мы сейчас проверим. Антон уверенно протянул Жене гитару, а тот одним движением руки пристроил её на своих коленях. Проверив струны, Селезнёв подвинул к себе микрофон и осмотрел Звёздочкина. Вроде жив и слова помнит. Что ж, план “спасти тонущих котят” приходит в исполнение. - Дорогие пьяные и трезвые! - проскандировал Женя. - Сегодня вечером у нас выступали замечательные ребята, которым нужно отдохнуть и выпить отменного алкоголя. А как маленький презент для нашего бара споёт мой старый друг. - А почему старый? - Антон недоумевающе поднял одну бровь. - Потому что старик, - хихикнул Женя, припадая пальцами к ладам. - А мы начинаем выступление. Селезнёв скользил ладонью по грифу. Звёздочкин же скользил взглядом по залу, пытаясь найти столик музыкантов. Антон достал из кармана пальто пачку сигарет и задумчиво закурил. - Тушить бычок будешь языком, - цокнул хозяин бара, демонстративно закатывая глаза. - То есть, Олеже можно курить, а мне нельзя? - захохотал Звёздочкин. Где-то в зале вздрогнул один Душнов. - Начинай петь, достал уже! - зашипел Женя. Антон скользнул взглядом по залу ещё раз и нашёл разношёрстный столик, где так выделялась голубая рубашка. Звёздочкин затянулся сигаретой вновь. Эта сигарета была безмолвным белым флагом.

Солнце встает, становится теплее, Хочется жить вечно, да где-то прогадал. Вновь не угодил в объятия Морфея, А главное – в твои объятия не попал. И мне не спится… Не спится…

Смотрит на Душнова усталыми глазами, не боится совсем. Глядя ему в глаза, ничего уже не боишься. Совсем ничего. Ни отказа, ни драки, ни барменских полотенец. И даже умереть не страшно. Ведь он столько раз умирал внутри сегодня вечером.

Циферблат от дыма почти уже не виден, Липкий от пота, курю в потолок, Из динамика чуть слышно доносится Ван Клиберн, А на стене все тот же пацифистский значок. И мне не спится… Не спится…

Антон в проигрышах затягивается, на Олежу поглядывая. Хотел бы он выйти в зал к нему сейчас, обнять крепко и посвятить все песни мира только ему, чтобы услышать хотя бы одну радостную строчку в его песнях. Найти смешинку в его глазах-озёрах, в которых так легко потонуть.

Поезд, поезд, поезд, поезд, поезд – Увези меня на Невский К невесте. Знаю, знаю, знаю, я все знаю – ну и что? Нам надо быть вместе Всегда.

Звёздочкин поёт и смотрит так нежно, словно копил эту нежность годами. В голубых глазах боль уже осколками впилась. А в глаза Антона впились же сомнения. Может, зря он весь этот цирк затеял? Но возвращаться назад уже поздно. Он стоит на этой сцене и поёт только для него.

За моим окном 18 берез, Я их сам считал, как считают ворон, Тех, что северный ветер куда-то унес И последний гондон, как последний патрон.

- И мне б не спиться, - тянет Звёздочкин. - Да-да, много ты у меня сегодня выпил, - а Женя между делом подшучивает. - Не спиться. - Потому что глупо приревновал любимого человека. - И мне б не спиться. - Который сейчас сидит в зале. - Не спиться… - Да-да, Олеж, я про тебя. Антон на миг убегает за кулисы, но в этот же миг выходит в зал, держа в руках цветы. А Олеже цветы и не нужны. Нужны лишь искренние извинения и крепкие объятия.