Love is...

Чаще всего утро у Алекса и Джона начиналось не с чашечки кофе или чая, а с криков о том, что они проспали. Хотя они были уже взрослыми и самостоятельными студентами, вставать в университет вовремя они так и не научились. А возможно, просто слишком любили нежится в объятиях друг друга. Редко выдавались спокойные деньки. На выходных парни обычно крепко отсыпались до обеда, а после заказывали пиццу. Иногда к ним заваливались Герк и Лаф, которые не упускали случая накормить друзей нормально. Иногда Алекс и Джон ходили в кафе. Спокойные же деньки выглядели как-то так. Алекс просыпался рано даже по меркам Лафайета. Он долго любовался своим парнем, считал веснушки на его лице и никогда не доходил до последней, наблюдал за тем, как первый утренний лучик солнца медленно скользил по его лицу. Через двадцать минут парень не выдерживал, понимая, что Джон может проснуться в любую секунду; он целовал его в лоб или в щёку, а после шёл умываться. Водные процедуры у Гамильтона не занимали и пятнадцати минут; он быстро чистил зубы, умывал лицо и пытался заплести непослушные волосы в аккуратный хвост или пучок. Зато Джон любил принимать душ с утра, и Александр знал, что занимает это всегда от двадцати до сорока минут — если только они не опаздывают в университет. Затем Алекс отправлялся наконец-то на кухню. Он всегда закрывал двери за собой, чтобы не разбудить Джона шумом готовки. Первым делом он заваривал себе чашечку крепкого чёрного кофе, без которого уже попросту не мог нормально функционировать, а потом уже думал о том, какое блюдо будет лучше приготовить на завтрак. Готовил он прекрасно: сказывались годы «одинокой» жизни у Вашингтонов. Нет, они не морили голодом ребёнка, просто Алекс хотел сделать для них хоть что-нибудь — и научился готовке. За размышлениями о лучшем варианте завтрака следовали действия, которые помогли бы претворить его в жизнь. Сначала Гамильтон тщательно выбирал нужные ингредиенты; всё, что нужно, мыл, чистил и резал. Следующие шаги были каждый раз разными и зависели от типа блюда, которое хотел приготовить Алекс. Завершал он всё заваркой любимого черного чая Джона с малиной или бергамотом. Конечный результат своих стараний он аккуратно, любовно почти расставлял на подносе, следя за тем, чтобы всё выглядело идеально. Даже спустя столько лет перфекционизм следовал за Гамильтоном по пятам. Иногда парень украшал получившуюся композицию розочками из салфеток или другими глупыми оригами, иногда покупал для своего возлюбленного цветы, иногда оставлял всё как есть и нёс поднос в спальню, стараясь изо всех сил ничего не перевернуть. И, к своему собственному удивлению, Александр ещё ничего не перевернул. Он бережно ставил поднос на прикроватную тумбочку и садился на край кровати рядом с Джоном. Алекс завороженно наблюдал за тем, как его парень мило сопит во сне, обнимая одеяло или плюшевую игрушку, и пытался взглядом соединить веснушки в созвездия. Гамильтон боялся даже дышать в такие моменты, словно это могло бы привести к чему-то ужасному. Вскоре он вспоминал, что завтрак может остыть, и мысленно готовил себя к тому, чтобы разбудить Лоуренса. Александр обычно наклонялся ближе к нему и мягко целовал в щёку, шепча: «Пора вставать» — Ещё немножко, — сонно бурчал Джон, пряча лицо в подушку. Алекс говорил о том, что завтрак готов, что пора уже вставать, но ничто не могло разбудить Лоуренса лучше слов о любви. Или стихов, которые Александр неожиданно начинал читать. Тогда Джон вставал с кровати и нашаривал свои любимые пушистые тапочки, с улыбкой благодарил своего парня и целовал его. Умывшись, Лоуренс возвращался к Гамильтону, и они ещё долго сидели влюблённо болтали, нередко забывая про завтрак и доедая его уже холодным. Джон обожал, когда Алекс одаривал его подобным вниманием. Он бесконечно ценил то, что Гамильтон позволял ему иногда побыть беспомощным и просто насладиться тем, что делают для него. Поначалу Лоуренса мучило чувство вины, но Александр и его забота делали своё дело. Эти утренние завтраки словно подтверждали все их клятвы в любви. Они только крепче сближали парней и позволяли понять, что любовь и правда существует.

Любовь это приносить завтрак в постель.