Час крысы

      Стояла тихая ночь.       Проснулся я как раз с наступлением часа крысы, словно внутренняя жестокая энергия сговорилась с мирозданием, пробудив меня в то время, когда людям бывает сложнее всего уснуть, потому что происходит смена прошедшего дня и нового. Истончаются барьеры, ослабевают защитные печати, некоторые амулеты меняют свои свойства. Два часа чистейшего хаоса, особенно, если вы не знаете способов успокоить разум и безопасно окунутся в спасительный мир снов.       Тело болело. Мне едва удалось запереть дверь своей спальни, когда наступило время расплаты за желание. Сознание ускользнуло в кошмар и, по совместительству, моё самое болезненное воспоминание. И вот, когда образ истерзанного трупа мамы развеялся, я обнаружил себя лежащем на полу. Падение не было мягким — жгло скулу, в которую немилосердно упирались шершавые доски, онемела рука, тупая боль распространялась по всем выступающим частям тела по правую сторону.       Но больше беспокоили нервно колотящиеся сердце и удушающая тошнота. Мне всегда были ненавистны такие моменты, но они не были такой уж большой редкостью, поэтому я знал наверняка, как можно это скорее прекратить.       Сцепив зубы, я поднялся на четвереньки, подполз к низкому столику у кровати, перенёс вес так, чтобы освободить одну руку и дотянулся до свечи, зажигая её коротким выбросом ци. Небольшой нагрузки оказалось достаточно, чтобы мышцы начали подрагивать от перенапряжения. Но я упорно удерживал себя так, чтобы видеть кроткое взволнованное пламя почти полностью прогоревшей свечи. С каждым мгновением, стихия всё сильнее опутывала меня своими обжигающими порывами, забирая боль, печаль, страх — всё. Оставляя только выжженную пустыню, как та, в которую превратилась моя родная деревня, стоило только пожелать.       Сильный порыв ветра потушил свечу. Я схватился рукой за судорожно вздымающуюся грудь, но вскоре сам себя одёрнул и снова зажёг свечу. Только в этот раз прикрывал её ладонью, почти не замечая, что кожа начала плавиться. Чувствую, пробуждение меня завтра ждёт не из приятных.       Внезапно спазм в желудке прошёл, а за ним схлынули и все остальные неприятные последствия моего дара. Но зато навалилась ужасная усталость. Я только успел кое-как залезть на кровать, прежде чем меня снова унесло. На этот раз в обычный восстановительный сон, сквозь который мне удалось краем сознания заметить, как очищающее контролируемое пламя в очередной раз погасил своевольный безразличный ветерок.              — Учитель! — раздался в пустоте громкий юношеский голос. К моему разочарованию, я слишком быстро вернулся в сознание и вспомнил обладателя голоса. Мысленно проклиная это мерзкое человеческое отродье, я пытался понять, можно ли притвориться, что меня здесь нет, чтобы избежать встречи с учеником. Утро вполне терпимо начиналось и не хотелось портить его окончательно. Стук в дверь отдавал в голове с такой силой, будто я оказался внутри звонящего колокола. Хотелось оказаться как можно дальше от назойливого парня, что по каким-то причинам не был способен догадаться, насколько мне нравится его излишняя исполнительность.       Вновь стук. Лучше бы потратил силы на то, чтобы уйти от меня подальше.       — Учитель Ло, извините вашего ученика за неучтивость. Но уже настал час петуха, и вы просили проследить, чтобы завтрак был готов вовремя. Также, я принес новый комплект одежды. —вновь раздался юношеский голос за дверью.       Твою же мать, собрание.        — Входи. — проговорил я слегка хриплым голосом.       Створка приоткрылась, и в комнате молниеносно появился юноша, на вид не старше тринадцати. В целом он выглядел слегка щуплым, но, как и все здесь, был обладателем «тонкой» красоты. Лицо его было опущено, а в руках он держал поднос. Поставив его прямо на татами, юноша поспешно вышел из комнаты, а потом вновь вернулся, но уже со стопкой вещей, которые без лишних разговоров оказались на моей кровати.       — Спасибо. — коротко бросил я.       Лицо его просияло как только что вычеканенная медная монета.       — Что вы, учитель, это мой долг… — пролепетал он. — Еще старейшина Зенгуанг просил передать, что он хотел бы переговорить с вами до вашего отъезда.       Я выдохнул и медленно поднялся с постели.       Что такое ударило в голову Зенгуангу, что он опять решил со мной побеседовать? Мы ведь уже успели попрощаться?       Юноша все стоял на том же месте.       — Что-то еще, Дуи? — спросил я, пытаясь скрыть нарастающее раздражение.       — Учитель, вы уезжаете надолго. Этот недостойный ученик просит Вас дать ему наставление. — с придыханием проговорил юноша.       Удержаться в роли благопристойного возвышенного учителя стало для меня невыполнимой задачей. В то же время портить репутацию достигшего просветления даоса тоже было нельзя, поэтому я вцепился в деревянную ложку и демонстративно приступил к завтраку. Дуи был неплохо выдрессирован и, пусть едва был способен сохранять благопристойную позу, с щенячьим нетерпением дождался, пока я не опустошил тарелку с рисовой кашей.        Откашлявшись, я придал себе как можно более безмятежный вид, стараясь не кривиться, встал, поправляя неприлично помятые одежды, и подошел к небольшому стеллажу, откуда достал первый попавшийся увесистый труд очередного бесталанного графомана.       — Этот трактат посвящен управлению внутренней энергией. Изучи его. Скорее всего вся поездка займет не более недели, но для моего ученика не должно составить труда справиться с освоением этих техник за такой промежуток времени. — сказал я безразличным тоном.       — Я не разочарую учителя. — вне себя от восторга ответил Дуйи.       Он вцепился в эти дощечки и встал как истукан, излучая благодарность и позитив. От этого его присутствие окончательно стало невыносимым. Я еще раз кашлянул и бросил взгляд на него, а потом на дверь. Не сразу, но Дуи, который больше напоминал даоса, что после длительных медитаций в итоге увидел Лао-Цзы и познал чистое небытие, наконец понял мой намек, и поспешно удалился.       Я выдохнул. Подобная людская назойливость выводила меня из душевного равновесия. Я и без того пытался контактировать с людьми как можно реже, и его постоянное присутствие никак не вписывалось в тот идеальный образ жизни, что создало моё воображение ещё во времена ученичества.       Всего год назад он был попрошайкой на улицах Ляньцзы, который, к своей неудаче, попал в банду местных воров. Если бы мне тогда не нужен был сосуд, с помощью которого я мог оплатить свой долг, и я не отправился в поиски такого в тот район, его бы, избитого ради развлечения местными богачами, ждала бы жалкая участь хромого калеки. Но удача оказалась на его стороне. Я забрал его в Немрачные долины.       Будучи обладателем неплохого золотого ядра, он смог стать рекрутом нашей школы. А поскольку я был для него непосредственным спасителем, он приклеился ко мне как зерно клейкого риса.       И все же странно наблюдать, когда тобой так явно восхищаются. Не сказать, что такое отношение безосновательно, я действительно очень много времени уделяю своим обязанностям, а также всегда произвожу впечатление порядочного человека, но удивляет, что этого достаточно, чтобы они все так слепо мне верили. С другой стороны, мне же это на руку.       Оставшись наедине с самим собой, я стал собираться и параллельно пытался выбросить ночной кошмар из головы, но, кажется, это шло вразрез с небесной волей.       Помимо четких образов, что виделись мне на каждом углу, во всем теле отдавало болью.       Мое лицо непроизвольно скорчилось в ухмылке. Я запечатал воспоминание о том дне, чтобы никогда больше этого не видеть, и кто бы мог подумать, что я сам буду тем, кто воскресит их в своей голове. Смешно.       Хотя нет, не смешно.       Вскоре я привел себя в порядок и напоследок подошел к небольшой шкатулке, чтобы взять из нее тоненькую потертую ленту, на которой была вышита оранжевая рыбка. Привязав ее к завязке на рубашке, я покинул свои покои, которые выглядели бы достаточно аккуратными, если бы не кровать, которую я никогда не заправлял.       Весеннее утро встретило меня ободряющей сыростью, что было как никогда кстати. На душе у меня вновь воцарился порядок, боль к этому моменту уже притупилась, и воспоминания о прошедшей ночи успели спрятаться в самый дальний уголок сознания.       Я направлялся в сторону тренировочного поля, чтобы попрощаться со старейшинами нашей школы, а также, переговорить с Зенгуангом, но, оказавшись на месте, его я там не обнаружил, а все остальные были слишком заняты воспитанием подрастающих заклинателей. Таким образом, меня больше ничего в долине не держало. Я встал на меч и отправиться в столицу.       Следовало спешить, ведь сегодняшнее собрание имело беспрецедентное основание, но стоило лишь представить толпу надутых лицемеров, которые будут путаться под ногами на каждом шагу, как размышлять об этом сразу расхотелось.       Поднявшись на мече на достаточную высоту, чтобы не врезаться ненароком в пики скал, я обернулся и бросил взгляд на Немрачные долины. Не нужно было быть обладателем тонкого вкуса, чтобы оценить красоту этого места. Врезанный в отвесную скалу комплекс построек казался продолжением естественных пещер, что простирались под долиной. При всем великолепии строений, они были лишены вычурных деталей и ярких цветов, из-за чего складывалось впечатление, что они со скалой были созданы одновременно. Такой пейзаж заставлял благоговеть при мысли о «небожителях», что обитают в таком возвышенном месте, но это длилось ровно до тех пор, пока ты сам не оказывался одним из них.       Школа находилась в округе Цзи, а если быть точным, в трехстах ли от столицы. Но при выгодности расположения она никогда не занимала лидирующее место среди остальных заклинательских сект. Отсутствие постоянного источника дохода, выдающихся мастеров, а также, что самое важное, влиятельного покровителя делало ее достаточно заурядной на фоне прочих. Но при всем том никто не смел высказываться как-то неуважительно в адрес Немрачных долин, так как истоки этой секты берут своё начало с незапамятных не летописных времен, когда еще народ Хуася не пришел на равнину. Именно это место было моим домом вот уже двенадцать лет.              Не прошло и четырех часов, как я пересек главные ворота Цзи. Столица как всегда пестрела различными вывесками, лавками и просто шумным людом. Здесь кипела жизнь и чувствовалась атмосфера вечного праздника, как ни в одном другом уездном городе.       Приземлившись на главной площади, я направился в сторону Запретного города. Мое появление было достаточно эффектным, и сопровождалось несколькими восхищенными детскими выкриками, остальные же безразлично занимались своими делами. Правильно, кто будет обращать на это внимание, когда за последние несколько дней количество прибывших заклинателей превысило половину населения столицы?       Не успел я войти на территорию дворцового комплекса, как из ворот мне навстречу выбежал мужчина лет тридцати. Его кожа по природе имело желтовато-бронзовый оттенок, но черты лица были довольно мягкими. Сейчас же мужчина был белее снега, нос припух, а волосы торчали во все стороны, как будто там проживала птичья многодетная семья. Нужно было быть полным идиотом, чтобы при взгляде на него не понять, что что-то случилось.       — Потеряяял… — надрывно заорал мужчина, напрочь забыв о правилах поведения.       Охранники, которые стояли на небольшой галерее и по бокам от ворот, как по щелчку, перевели свои взгляды на нас.       — Шисюн Ю, что случилось? — спросил я, аккуратно попытавшись завести его обратно на территорию дворца.       Все-таки лишние кривотолки нам не нужны, но, видимо, у моего шисюна был иной взгляд на ситуацию, поэтому он встал как вкопанный, руками вцепился в мою верхнюю рубашку, а лбом уткнулся в грудь.       К горлу подступил нервный комок. Мне показалось, что все мое сознание накрыла паника, граничащая с яростью.       — Я его потерял. — всхлипывая, огорошил он.       — Вы хотите сказать, что упустили главу До Мея? — выдвинул я догадку, от которой даже отвращение от его прикосновений померкло.       От Ю Ксина, конечно, можно ждать чего угодно, но это даже для него уже слишком.       — Да нет, то есть да, но… Ааааа, — и он заплакал. — спаа-аси меня, шидди Ло, пож-жаалуйста. — заикаясь, проговорила эта недоросль.       Растирая слезы вперемешку с соплями о мою одежду, он буквально сполз и … Подушечки, фаланги, ладонь… он обхватил меня в районе поясницы.       Да что же за день то такой.       Вся эта ситуация меня порядком достала. Я бегло посмотрел на ту самую галерею, где собралось уже достаточное количество зрителей из императорской охраны. На их лицах виднелась нескрываемая заинтересованность развернувшимся представлением. Интересно, какая бы реакция у них была, узнай они, что этот плачущий человек уже давно разменял пятый десяток и является первым учеником главы Немрачных долин.       Сделав глубокий вдох, я положил руки ему на плечи, немного отстранил от себя, а затем произнес:       — Шисюн, мы вместе обязательно его найдем, но для этого вы должны взять свои эмоции под контроль. Вспомните о приличиях. Пойдемте, вы мне покажите, где именно его упустили. — не дожидаясь ответа, я нажал на акупунктурную точку на его плече. Тело мужчины обмякло, но никто не заметил этого подлого приема, и мы, наконец, скрылись за воротами дворца.       В результате моих действий Ю Ксин перестал плакать и достаточно быстро, пройдя еще двое ворот, завел меня в тупик между ограждающей стеной и хозяйственной постройкой.       — Тут. — коротко сказал он.       Вопросов возникло еще больше. Например, какого черта они тут забыли? Видимо, прочитав на моем лице удивление, он продолжил:       — Старейшина с раннего утра был очень взбудоражен, и все время пытался покинуть свои покои. Вот, я и решил, что, не будет ничего дурного, если он погуляет по саду.       Вот же ж, инициативный какой. Тоже мне, сад нашел.       — Но как только мы вышли на воздух, он развил нечеловеческую скорость и пришел сюда. Шиди, я, правда, не виноват… — должно быть, мужчина заметил мое раздражение, поскольку он начал часто моргать, а уголки губ стали судорожно подрагивать.       — Знаю. Продолжайте. — проговорил я уже более мягким голосом. Сработало.       — Ну, он остановился на этом самом месте, поднял голову и сказал: «птичку жалко». Я посмотрел наверх, но никакой птицы там не обнаружил, а когда опять перевел взгляд на него, старейшины и след простыл. Я обошел весь дворец, но так его и не нашел…       Я машинально поднял голову и увидел лишь голубое небо. Красиво. Но бессмысленно.       Количество неконструктивной информации просто зашкаливало, и мне предстояло на основе этих показаний найти нашего полоумного старика. Хотя одно было ясно наверняка: если на собрании мы не появимся вместе со старейшиной До, могут пойти ненужные слухи, о моей нынешней роли в школе. Этого я допустить не могу.       — Шисюн Ю, я предлагаю разделиться. Вам следует отправиться к остальным заклинателям, и никому не рассказывайте о произошедшем. Если кто спросит, то скажите, что глава До обсуждает со мной вопросы, не терпящие отлагательств. А я тем временем пойду на его поиски. Если он сам первым объявится, позаботьтесь о том, чтобы он попал на собрание, хорошо?       Под конец инструкций, я включил режим мамочки наседки, чего не делаю, даже при общении с детьми. Но, к несчастью, это единственный действенный способ воздействовать на это великовозрастное бестолковое дитятко.       — Хорошо, брат Ло. — сказал он, но перед тем, как окончательно уйти, остановился, немного помялся, после чего тихо произнес, — Только, прошу, не рассказывай об этом Зенгуангу.       Ха-ха-хаааа, как же верно, черт побери. Он от тебя и мокрого места не оставит, если узнает. От такой приятной мысли мою усталость как рукой сняло.       — Не беспокойтесь, я буду нем. Как рыба.       Получив желаемый ответ, он издал облегченное «фьюф» и ушел, но уже более бодрой походкой.       И так я отправился на поиски главы. Предугадать его маршрут было невозможно, поэтому я решил начать с сада «памяти». Обычно, он предназначался для отдыха почетных гостей, и представлял собой весьма удивительное место. Вместо экзотических, диковинных растений, которые должны украшать императорский сад, повсюду росли одуванчики, что не могло не сбить с толку человека, оказавшегося здесь впервые. Завершением этого абсурда был пруд с рыбками кои, расположенный в центре сада. На фоне сорняков он казался драгоценной жемчужиной на заржавевшей заколке.       Именно этот пруд был моей целью. Сейчас восприятие старейшины До было на уровне малолетнего ребенка, и рыбы вполне могли привлечь его внимание. На пути мне не встретилось ни души. Собрание должно было начаться с минуты на минуту, и наверняка весь заклинательский мир уже собрался подле императора.       Добравшись до сада и оглядев его, я не нашел источника своих будущих проблем и уже хотел было уйти, как на противоположной стороне сада увидел двух служанок. Они тихо перешептывались, но по их тону было ясно, что что-то произошло. Я прислушался, и из сказанного ими я уловил слова: чужак, позор, любимая птица императора, наследный принц и упрямый осел. Разгадать эту шараду было несложно: получалось, что глава До Мей каким-то образом проник на запретную территорию дворца, увидел редкую птицу и решил ее спасти, но в это вмешался наследный принц, и теперь глава был пойман. Все-таки был смысл в его словах, сказанных Ю Ксину.       Я не знал смеяться мне или плакать.       Не теряя ни минут я обошел пруд и направился к служанкам, бросив на ходу:       — Прошу простить меня, я разыскиваю одного почтенного мужа. Он должен быть одет в такие же зеленовытые ожежды, что вы видите на мне, а его отличительной чертой является крайняя эксцентричность. Не приходилось ли Вам его встречать? — Проговорил я слегка резким тоном, о чем тут же пожалел.       Девушки опешили.       — Господин, приветствуем Вас. Да, мы видели вашего друга. Он… — служанка замялась и опустила взгляд, но вторая девушка была неробкого десятка и вставила:       — …Он находится в покоях наследного принца: его туда отнесли, после того как связать не получилось… — первая девушка посчитала нужным одернуть свою подругу, и теперь они обе изучали красоту дорожного покрытия.       Информация была полезной. Ничего удивительного в том, что они не смогли его связать — все-таки он глава заклинательской школы, хоть и не осознает этого больше. Но меня теперь занимал вопрос, как же вызволить его из рук наследного принца. Туда попасть — не в сад сходить прогуляться.       — Что ж, приношу свои извинения за него, юные девы. — попытался я исправить положение и быть более дружелюбным. — Мой друг страдает очень редкой болезнью, и не может здраво оценивать окружающую обстановку. Из-за моей невнимательности, ему удалось сбежать и теперь он попал в большую беду. Но если бы вы согласились провести меня к нему, я бы смог объясниться с наследным принцем и, надеюсь, забрать его. Вы бы оказали мне большую услугу. — к концу моего монолога девушки раскраснелись, и я заранее посчитал свою миссию выполненной.       — Господин, простите, но мы не можем… — поговорили они одновременно. Выглядели служанки при этом крайне несчастными.       — Пропустите. — послышался бархатный голос позади меня.       — Ваше Высочество… — тут же воскликнули девушки, трижды делая поклон.       Я обернулся и встретился взглядом с довольно высоким мужчиной средних лет. Доподлинно определить возраст принца не было возможности, единственное, что могло его выдать — серебристые пряди на висках. Это был Его Высочество Мин Цао, единственный брат императора.       Я не стал отводить глаза и поприветствовал его в классической даосской манере, поклонившись с вытянутыми вперед соединенными руками, приложив одну, сжатую в кулак, ладонь к другой.       — Вот печать, покажите охране у покоев наследного принца. — сказал он девушкам, передавая небольшую глиняную табличку. — Поспешите, господин Ло. — Обратился он уже ко мне, после чего удалился.       Девушки поклонились его широкой спине и повели меня в святую святых — покои императорской семьи. Назвать их просто ошеломляющими — ничего не сказать. Но от всей напускной роскоши на меня нашло раздражение.       Довольно быстро мы прошли галерею и оказались возле небольшого камерного сада откуда доносилась отборная брань. Там они меня и оставили.       Проследив за источником звука, я обнаружил следующую картину: целая толпа охранников стояла вокруг двух сидящих на корточках людей, одним из которых был искомый глава, а вторым — мальчик лет десяти. Они оба вцепились в клетку, в которой находился зимородок. Причем источником виртуозной брани был последний.       — Ты, триблядохуйское проговно, сын ишака от карлицы, пусти мою птицу, пусти, кому говорят! — кричало это маленькое демоническое создание.       Он выглядел так устрашающе, что теперь было понятно, почему его отряд даже не пытался пошевелиться. Настоящий будущий император.       — АААААА… — достойно парировал глава на отборный мат со стороны принца, периодически порыкивая.       Скажу честно, за всю свою жизнь я не видел ничего более впечатляющего. Отойдя от шока, я приблизился на небезопасное расстояние. Охрана никак не стала реагировать на мое появление, благоразумно рассудив, что лучше отдать на растерзание неизвестного, чем самим стать жертвами. Я сглотнул слюну и вытянул вперед руку, небезосновательно переживая, что глава может вцепиться в нее зубами. Но на удивление толпы он перестал кричать и сказал свои первые связные слова:       — Дом птицы на небе!       Этого оказалось достаточно, чтобы ввести всех, включая мальчика в ступор, но не на долго. Пацан спустя секунду разорался еще сильнее.       — Так ты убить ее вздумал, выблядок несчастный. Совсем оскотоёбился?! Да я тебе кишки на уши намотаю, муравьев в жопу затолкаю… — и так далее и тому подобное.       Он был настолько увлечен процессом, что не заметил, как разжал ладони, и клетка со всем ее содержимым полетела на главу До. Предсказуемо, старик повалился вместе с ней на землю, и, когда клетка поцеловала землю, раздался скрежет. Прутья погнулись, отскочили от основания и заложница оказалась свободно. Вот только птица настолько была напугана, что проигнорировала возможность сбежать, и томно повалилась на дно клетки, а мальчик, который в начале поддался панике, осознал, что птица никуда не делась, и победоносно заявил:       — Агаа, видел, видел, старый стервопрохерун, она со мной жить хочет. Со мной!       На его сияющем довольном лице было явственно написано: «ну и кто здесь сын неба, блядь смердящая?». Очаровательно.       Но времени на раздумья не было, я схватил за шкирку старейшину До и начал свою пламенную речь.       — Ваше Высочество наследный принц, мое имя Ло Джеминг. Этот человек, — я указал свободной рукой на До Мея, — глава школы Немрачных долин. Приношу извинения, если старейшина вас обидел. Он болен и за все его деяния несу ответственность только я. Если вы посчитаете нужным, я готов понести наказание. Но сейчас, как вам известно, должно проходить собрание старейшин, на котором мы обязаны появиться. Прошу у Его Высочества позволения удалиться мне и моему главе, если он, на данный момент, считает конфликт исчерпанным.       Ребенок смотрел на меня какое-то время. После чего озвучил вердикт:       — Да, хер с ним, ведь птичка-то со мной осталась. — он уже развернулся и хотел было уйти как вдруг произнес. — Но, если ему вдруг захочется, он может приходить повидать ее, но только пусть вначале ему свяжут руки.       Такое решение показалось его свите странным, но задерживать нас не решились. Поэтому мы спокойно покинули покои императорского отпрыска и направились в зал собраний.       Глава все это время не сводил с меня взгляд полный печали, но так ничего и не сказал. А я не мог забыть его слов. Дом птицы на небе. Как прекрасно сказано, но в реальности всегда найдется человек, который попытается посадить тебя в клетку.       — Простите… — вырвалось у меня.       Старейшина никак не отреагировал, от чего моя совесть взыграла еще сильнее. Глупо, если уж сделал из человека овощ, то прими это наконец и перестань сожалеть. Ведь пути назад нет. Более того, если хочешь изменить этот мир, надо быть готовым жертвовать всем, что тебе дорого, а не изливаться слезами.       Погрузившись в эти мысли, я и не заметил, как оказался возле массивных дверей.       Я быстро довправлял себе мозги, и мы вошли в зал.       Гвалт стоял стеной, и наше появление осталось почти незамеченным, только император Мин Цзиньлун и Его Высочество Мин Цао, который стоял за императорским троном, удостоили нас кивками. Поклонившись по всем правилам, я нашел в толпе Ю Ксина и отправился к нему, держа под локоть старейшину До.       Толпа бесноватых заклинателей жарко спорила, брызжа слюной. Моя голова начала безжалостно раскалываться.       Самым занимательным, среди этого сборища, был старейшина школы Баланса Четырех Стихий — Сяолун, от вида которого я приходил в стихийный дисбаланс. Мне хватило лишь одного взгляда в его сторону, чтобы все мои терзания о сломанной судьбе главы канули в бездну. Я готов был вновь отнять разум у этого доброго старичка, лишь бы только уничтожить таких, как Сяолун.       — И вы еще смеете называть себя нашими друзьями на пути самосовершенствования?! — Заорал заклинатель, по своей фигуре напоминающий шкаф, из коалиции Сяолуна, да так, что с деревянных кессонных потолков полетела пыль.       Старейшина Сяолун же самодовольно стоял, скрестив руки, и, как болванчик, кивал своей плешивой головой.       — Да на вас свет клином не сошелся, когда вы это уже поймете, — прокричал молодой юноша из лагеря, в котором оказался я.       Юноша однозначно имел некоторые зачатки здравомыслия, так как смог заметить, пусть и очевидную, но оттого лишь более раздражающую суть.       — Как ты смеешь, щенок… — тут того самого мужчину-шкафа прервал Сяолун.       На миг показалось, что воздуха стало не хватать, и все заткнулись.       — Я пропустил момент, когда все стали такими терпимыми. Двадцать пять лет назад, когда наше государство подверглось бесчеловечной атаке этих варвар, я считал, что наша страна навсегда запомнит, кто — враг, а кто — друг. Но видимо я ошибался на наш счет.       — Глава Сяолун, вы забываете, что нашим врагом на этот раз стали демоны. — послышался низкий мужской голос. Это был глава Хо Ценгуй.       — Это еще не подтверждено. Вы не задумывались, что за уничтожением школы Водного Равновесия могут стоять приспешники Чонсу?       — Мы проверяли, это не …       — Я еще не закончил. — со стальными нотками в голосе проговорил Сяолун, и в зале опять стало нечем дышать.       Хо Ценгуй покраснел и на его лбу выступили вены.       — К тому же, — продолжил Сяолун, — не имеет значения, против кого мы собираемся выступать, этот варварский народ никак не может претендовать на место нашего союзника. Ни при каких условиях.       — Об этом никто и не говорит. Все мы помним наших погибших друзей и родственников, но не стоит забывать, что и с их стороны полегло немало людей. — главе Хо с большим надрывом, но удалось влезть в монолог Сяолуна.       — Да, и будь моя воля, их было бы больше. Вы сами позабыли, что мы уже давали им шанс. Император Мин Цзиньлун даже позволил им стать самостоятельным государством, — при этих словах он повернулся к императору, и сделал небольшой поклон, — Но они продолжали совершать набеги, самый массовый из которых, как вы должны помнить, резня в Ляодуне. Теперь же они сами предложили объединиться против как бы вновь объявившихся демонов. И вот мы, по их же просьбе, — он сделал небольшую паузу, — Созвали собрание, но они даже не соизволили появиться. И неужели после этого вы все еще хотите связать свою судьбу с ними?       Было интересно наблюдать, как все присутствующие замялись. Даже сторонники союза с Чонсу не могли не признать, что доверия к этим людям взять неоткуда. Только Мин Цао оставался таким же спокойным, и периодически поглядывал на меня.       Но всеобщие размышления были прерваны. Послышался шум, и парадные двери распахнулись.       Бодрой, не лишенной грации походкой в зал вошел человек, которым во всей империи пугали детей — первый министр государства Чонсу, генерал Донгей. Я видел его впервые и был приятно поражен: прямая осанка, уверенный взгляд и хищная улыбка. С таким человеком лучше дружить, чем враждовать. При этом он обладал высоким ростом, хорошо сложенной фигурой, острыми чертами лица. Но что особенно привлекало так это его волосы цвета меди.       Генерала сопровождала дюжина людей, все одного роста, чуть ниже генерала, с одним выражением лица. Они вошли вместе с ним, но остановились, как только переступили порог. Генерал дошел до центра помещения и встал на одно колено.       — Десять тысяч лет жизни Императору Великой Цзи Мин Цзиньлуну. Для меня большая честь вновь встретиться с Вами. — заговорил он ровным низким голосом, смотря Императору в глаза. — Приношу свои глубочайшие извинения, опоздание не входило в наши планы. В пути Император Чонсу Пенгфей захворал, и нам пришлось задержаться. — взгляд его перепрыгнул на Сяолуна. — Заверяю всех присутствующих, причин для беспокойства у вас быть не должно. В течении десяти минут Император появится в сопровождении моего доверенного лица.       Только дослушав эту речь, я оторвал от него взгляд. Было ясно, как белый день, что он использовал технику Очарования. Я посмотрел вокруг себя: Ю Ксин застыл, открыв рот как рыба, глава же просто закрыл глаза.       — Генерал Донгей, и я приветствую Вас. — нарушил сложившуюся тишину Император Мин Цзиньлун, чем остановил действие министра. — Надеюсь, Его Величество Пенгфей сейчас в добром здравии.       — Благодарю, Ваше Императорское Величество, всё обошлось. — с этими словами он поднялся.       — Вот и славно. Что ж, надеюсь Император Пенгфей простит нас, если мы начнем сегодняшнюю встречу без него. Я бы хотел услышать текущее положение дел из Ваших уст. Как мне известно из донесения, Ваш отряд отправлялся в разведку на территорию демонов и зафиксировал повышенную активность этих тварей.       — Ваше величество правы. Я, действительно, отправил шпиона на северные земли, так как из граничащих с ними деревней стали поступать жалобы на пропажу людей. Но, Ваше Величество, позвольте дождаться того, кто эти донесения соста… — не успел он закончить, как отряд генерала расступился и в дверном проеме появилось ещё двое.       Мне хватило одного взгляда, чтобы в сердце тут же зародилось мерзкое предвкушение предстоящих неприятностей и я пожалел о том, что вообще выполз сегодня из кровати.