Wish Tree

«Первое желание, чтобы мы всегда с тобой были счастливы, как сегодня»

Тэхён мог поклясться, что в одно мгновение его ноги не касались земли. Он порхал. В перспективе это можно было бы назвать идеальным днем ​​во всех смыслах этого слова. Им было девять и восемь лет. Он с Чонгуком сейчас лепили снеговика. Это был долгий день: они играли на свежем воздухе, кидались снежками и делали ангелов на мягком снегу, словно формочки для печенья на сыром тесте. Даже ледяной ветерок был с ними мягче, и солнце было для них надежным источником света; оно сверкало бриллиантами по белому ковру, простиравшимся повсюду, не оставляя пустым ни одного места. Облака были такими же белыми, как и зимний пейзаж вокруг них, трудно было различить, где место, в котором соединились все линии, и пейзаж затерялся в белоснежной толще. Деревья, некогда пышные и зеленеющие, теперь были забрызганы сахаром, а вдалеке –не слишком далеко– от дома, теплые уютные хижины, мерцающие от света дымохода, терпеливо ждали, когда они отдохнут от дыма. Их энергия была неисчерпаема, с тех пор, как они впервые увидели белую магию в одно утро, когда мороз поглотил их стекла и крошечные кристаллы начали падать с пасмурного неба. Они не будут тратить ни одного зимнего дня впустую –особенно если уроки отменятся или это были просто выходные– и тот субботний день ничем не отличался. Тэхён постучал в его дверь с санками на двоих, и широкая улыбка появилась на его лице. Он дернул Чонгука за рукав и в унисон с ним умолял мать младшего позволить ему поиграть на улице. Это был самый холодный декабрь, который у них когда-либо был, зимняя страна чудес, которая в этом году принесла снег намного раньше, чем всегда. — Одно условие, — выдохнула миссис Чон. — Будьте рядом, чтобы я могла вас видеть. Чонгук с энтузиазмом кивнул. — …и не снимай пальто. — Мам, это два условия, — мальчик насупился и пожаловался. Миссис Чон посмотрела на него и сдула прядь своих волос. — Комендантский час начинается перед закатом. — Мам!, — настаивал он. — И… не отходи от Тэхёна, он позаботится о тебе, правда, Тэхён-и? До этого Тэхён молчал в дверном косяке, но тут же кивнул. Его лицо было едва видно из-под гигантского шарфа, которым он был закутан, его пухлые щечки показывались из голубой шерсти, а глаза превращались в полумесяцы всякий раз, когда он улыбался. — Да, мам, — согласился Чонгук. Женщина взъерошила ему волосы и воспользовалась моментом, чтобы надеть ему на голову вязаную шапку. — Мам!, — снова заскулил мальчик. — Повеселитесь, мальчики. Она подмигнула старшему мальчику, и они оба побежали к ближайшему холму в парке через улицу. Тэхён взял его за руку, прежде чем перейти дорогу, на что Чонгук запротестовал, но тот шикнул на него, вспомнив слова матери. Даже сквозь толстые перчатки его рука была теплой, и даже если это длилось всего пять секунд, Тэхён почувствовал теплое покалывание –точно так же, как звенят колокольчики– по всему его телу, но он не мог толком объяснить. Он посмотрел удивлённо на свою раскрытую пустую ладонь, где был горячий след там, где Чонгук недавно держал свою ладошку, и он внезапно упустил тот уют, который принесла теплая ручка младшего. — Тэ!, — позвал его друг, который уже тащил сани на горку. — Поторопись! — Иду!, — последовал за ним Тэхён и через пару шагов оказался рядом с младшим. Они толкнули деревянные сани на вершину снежной горы, а затем оба готовились съехать с нее. Чонгук был впереди, крепко держа веревку. Тэхён сел позади него, так как он был выше, и поэтому он обнял ногами Чонгука, руками обхватил его за живот, и довольно улыбнулся, чувствую себя вновь до ужаса комфортно. — Готов?, — спросил младший, как только они подъехали ближе к краю холма. — Да!, — он усилил хватку и прикрыл глаза. Они оба спускались с холма на максимальной скорости –по крайней мере, это была самая быстрая скорость, на которой маленькие санки могут двигаться по небольшому холму– и ни один из них не ожидал, что где-то на середине холма будет небольшой бугорок, который свернет их санки в сторону и они поваляться в белоснежный снег с головой. Сразу после этого раздался веселый смех. Волосы Чонгука были полны крошечного хрустального снега, а щеки и верхняя часть носа Тэхёна замерзли и порозовели, но они снова начали взбираться на горку. Они скатывались бесчисленное количество раз, иногда они хлопали в ладошки друг другу, потому что они успешно скатывались без каких-то проблем, но самый громкий смех раздавался тогда, когда они с головой погружались в снег. — Эй, Тэ, — Чонгук позвал его после того, как взобрался снова на холм. Старший обернулся без малейших колебаний, застигнутый врасплох, прежде чем он успел заметить, что в него летит снежный комок, который попадает ему в лицо. — Я не был готов!, — прокричал мальчик, убирая снег со своего лица. Чонгук озорно хихикал, но это длилось недолго, так как Тэхён уже хватал с земли свои слепленные шарики. Старший знал, что ему нужно дождаться подходящего момента, и именно тогда, когда его друг был достаточно отвлечен, он кинул шарик в его открытый улыбающийся рот. Чонгук широко открыл глаза и опустился на колени на землю, готовый схватить еще немного снега руками, но Тэхён уже убегал от него. Его шаги были такими быстрыми, будто он не касался снега под ними. Он порхал. Он летал. Но младший тоже был быстр, достаточно быстр, чтобы несколько раз ударить его снежками поменьше из-за спешки, и Тэхён в конце концов споткнулся о тот же бугорок, который мешал их санкам ранее. Он упал и понял, что все кончено, потому что Чонгук уже подбежал и бросился через тело старшего. Ни одно из их объемных пальто не давало им достаточно места, чтобы делать открытые движения, но Чонгуку удалось раскрепостить его, используя полученное преимущество. Тэхён уже запыхался и без конца смеялся, прося его остановиться. Оба задыхались, Чонгук упал рядом с ним на снег, который сразу прилип к его телу. Тэхён потрусил рукой, и небольшое количество снежных комков слетело с его пальто, а затем он повторил действие своими ногами, и Чонгук подражал ему –тогда он часто копировал его– и так они закончили своё веселье, сделав снежных ангелов после боя снежками. — Мы должны слепить снеговика, — предложил Чонгук, когда они встали, чтобы полюбоваться своими творениями. Тэхён кивнул и поправил свой шарф. Они нашли ровную площадку, идеально подходящую для их задумки. Они начали делать нижний шар; их крошечные ладошки придавали ему форму, пока поверхность не стала сферической и гладкой. Следующим был его верхний ком, меньше, чем предыдущий, но им пришлось постараться, чтобы добиться идеального баланса между основанием и верхним шаром. Мальчики работали вместе, чтобы сделать все красиво. Голова их снеговика была самой маленькой, и, так как ни один из них не был настолько высок, чтобы сделать высокого снеговика, голова была почти одного роста с ними. — Выглядит хорошо, — сказал Чонгук. Тэхён кивнул. — Нам нужно добавить больше вещей. Младший уже снимал свой шарф, когда Тэхён остановил его. — Твоя мама сказала, что тебе нельзя его снимать. — Она сказала про пальто, — он надулся. Старший несогласно покачал головой. — Давай вернемся домой и возьмем что-нибудь оттуда, нам ведь нужно что-то еще для глаз и рта. — У меня есть несколько черных шариков, которые могут быть глазами. — Хорошо, давай возьмем их, а сани оставим на заднем дворе, — Тэхён дернул его за рукав, и Чонгук снова схватил его за руку, чтобы перейти дорогу. Старший продолжал тащить сани одной рукой и держать Чонгука другой, когда они подошли к дому Чонгука. Изменилось во внешнем виде дома то, что машина мистера Чона была припаркована перед входом, а это означало, что он только что вернулся с работы. Снаружи был свет, идущий от огня дымохода, который излучал тепло, но голоса были громкими. Родители Чонгука были единственными, кто был внутри, его старший брат, который был взрослым, был в городе, но Чонгук был дома, наблюдая за всем этим. В последнее время Чоны много ругались. Тэхён чувствовал, как поза мальчика изменилась за одну минуту: сначала он был взволнован, увидев своего отца, но затем, наблюдая знакомую сцену, его плечи опустились, а нижняя губа начала дрожать, его сердце внутри его груди сжималось с каждой новой секундой. Жестом, который теперь был необходим больше, чем простое действие, Тэхён крепко сжал его руку. Чонгук сглотнул, и тогда его друг понял, что ему нужно сжать его ладошку еще сильнее. — Мальчики!, — это был голос мамы Тэхёна, которая звала их из соседнего дома. — Вы уже вернулись из парка? Они оба кивнули одновременно. Тэхен был напуган и не мог представить даже, что происходило в голове у младшего. — Мы лепим снеговика, — голос Чонгука был почти не слышен. Свободной рукой он поправил несколько выбившихся ниточек своего голубого шарфа. — А, вот как, — с большим энтузиазмом произнесла мама старшего. — Могу я помочь чем-нибудь? — Нам нужно кое-что для глаз, и… рта, и… шеи. Еще нам нужна пара рукавичек и… нос, — Тэхён считал пальцами в перчатке. Чонгук шмыгнул носом и согласился. Она схватила их за руки и пошла к дому Тэхёна. — Ну, у меня есть пара пуговиц, которые мы можем использовать как глаза, и оранжевая морковка, которая может быть носом, — она воображала обеими руками в воздухе, заставляя мальчиков хихикать. Она нашла старый шарф, который они могли использовать, и, как она обещала, несколько пуговиц, которые они могли использовать для рта и глаз. Тэхён взял морковку из холодильника и оставил Чонгука одного всего на мгновение, а когда вернулся, то обнаружил, что мальчик протер остекленевшие глаза рукавом своего свитера. На его ресницах была цепочка маленьких искорок, сияющих над глазами, как огоньки на дереве. Тэхён притворился, что не видел этого. — Смотри! Мне дали одну!, — он показал овощ, возбужденно размахивая им в воздухе. Чонгук слегка улыбнулся. Они втроем закончили лепить снеговика. Теперь у него было лицо и шарф на шее, мама Тэхёна еще предложила сделать руки из палочек, а мальчики должны были найти подходящие сучки́ для своего творения. Когда это было сделано, они улыбнулись, глядя на свою работу. — Теперь, ребята, — начала мама Тэхёна. Она потерла свой округлившийся животик — еще три месяца и пополнение в семье будет рядом с ними. — Как вы смотрите на то, чтобы мы пошли сейчас за горячим шоколадом, а потом… — она ярко улыбнулась. — Я покажу вам секретное место? Глазки детей сразу же загорелись. — Да!, — ответили они в идеальном унисоне. — Хорошо, тогда кто последний — тот тухлое яйцо!, — заявила она, уже направляясь к прилавку с горячим шоколадом всего в нескольких метрах от нее. Она не собиралась бежать со своим животом, но мальчикам всегда нравилось соревноваться. Она заплатила за три чашки горячего шоколада с дополнительными мини-зефирками, а затем велела детям следовать за ней. Тэхён прижимал чашку к груди, чувствуя, как с каждым глотком густого сладкого напитка разливается тепло в его груди, и Чонгук делал то же самое, но был немного тише старшего, после того, как они поняли, что его отец дома. Тэхён начал что-то бормотать о школе, новом телешоу, которое они смотрели, или просто о зоомагазине по соседству и о бесконечном количестве животных, которые у них там были. Его мама кивала и иногда останавливала его вопросами, потому что порой он говорил так быстро, что ему порой нужно было сделать хотя бы глоток воздуха. Чонгук всегда был застенчивым; Тэхён часто говорил за обоих. В школе было то же самое, даже если они и были в разных классах, они были соседями с самого рождения, разделенные всего двумя годами. На самом деле, Тэхён практически присутствовал при рождении младшего. Конечно, к тому времени он тоже был младенцем, поэтому ничего не помнил, но, тем не менее, между ними была сильная связь. Мама Тэхёна привела их всего в паре кварталов от дома в парк, отличающийся от того, в котором они обычно гуляли. Оба мальчика держались вместе, пока не прибыли на нужное место. Они остановились в благоговейном трепете перед гигантским деревом, с ветвей которого свисали миллионы жетонов. — Мам, что это?, — спросил Тэхён, удивлённо открыв рот. — Это дерево желаний, Тэхён-и, — она нежно погладила его волосы. — Ты пишешь желание на бумажной бирке, вешаешь ее, и дерево позаботится о том, чтобы желание сбылось. Детские глазки вдруг расширились, если это было вообще физически возможно. Мама Тэхёна заплатила человеку, который передал бирки, а затем протянула их мальчикам, которые быстро схватили их вместе с карандашом. Чонгук прикусил ноготь большого пальца, уже думая о том, что написать. У него была ясная идея, но сейчас он не мог подобрать слов, чтобы написать это. Тэхён был более мечтательным, он мог желать многого, и он определенно не хотел тратить его желание впустую. — О чем ты будешь просить?, — Мама Тэхёна заглянула через плечо сына. — Он снова попросит собаку, — Чонгук ответил до того, как старший заговорил. — Нет, не попрошу!, — старший закрыл свой лист бумаги рукой. — А ты наверняка попросишь новую фигурку Железного Человека. Младший покраснел. — Н-нет! Не попрошу! — Мальчики… — женщина тяжело вздохнула. Тэхён цокнул. — Ты все равно не должен рассказывать, что пишешь, иначе это не сбудется, — он был чертовски серьезен, каким только мог быть девятилетний ребенок. Чонгук удивлённо открыл рот, а затем снова начал писать. Мать Тэхёна они позабавили. Она сама написала пожелание крепкого здоровья, особенно для будущего ребенка. Когда она закончила, она завязала маленькую красную нить и вернула ее мужчине, который был достаточно молчалив, держа руки в карманах своего красного пальто. Он использовал длинный шест с ржавым гвоздем наверху, чтобы повесить бирку на одну из больших ветвей. Мальчики смотрели на это с благоговением. Это выглядело таким далеким, словно мужчина целился в сами звезды. Чонгук закончил первым. Он отдал свою бирку маме Тэхёна, убедившись, что она не подсмотрела, что он написал, и она снова отдала её человеку с шестом, и он даже позволил Чонгуку самостоятельно выбрать ветку. Он выбрал одну близко к центру, и в мгновение ока его желание раскачивалось колыбельной ветра. Тэхён очень хотел закончить первым, но он тщательно подбирал слова и написал своё желание так, как он хотел –ну, как бы хотел ребёнок в его возрасте– и передал её мужчине, попросив повесить бирку рядом с Чонгуком в тесных ветвях. Мужчина сделал, как он просил, и обе бирки затанцевали под мелодию природы. — А теперь возьмитесь за руки и закройте глаза… — сказала мама Тэхёна, и они тут же её послушались, закрыв свои большие глаза так сильно, что вокруг них образовались крошечные морщинки. Чонгук подсмотрел один раз, чтобы посмотреть, делает ли его друг то же самое, и быстро закрыл глаза. — Подумайте о том, что вы написали на бирке и пожелайте этого всем сердцем, — мягко сказала женщина. Вот как работает магия, часть исходит прямо из сердца, а другая, ну, откуда-то, никто толком объяснить не может. До того, как они ушли, мужчина дал им бело-красную полосатую мятную конфету, которую они с энтузиазмом съели менее чем за секунду. Как только солнце скрылось и температура упала еще на несколько градусов, вокруг елки зажглись огни, и вдруг все желания засветились яркими огнями от лампочек рядом. Казалось, что все желания этих людей теперь были освещены проблеском надежды, которая заставляла их искриться, означая, что они сбывались. Огни отражались в глазах мальчиков, которые не хотели моргать, чтобы пропустить маленькое чудо, которое происходило над их головами. Когда огни замерцали, они еще больше поразились очарованию дерева желаний. Тэхёну потребовалась минута, чтобы понять, что Чонгук держит его за руку, не переставая смотреть вверх. Он схватил его, как только зажегся свет, это было его первое чувство, это было место, где он чувствовал себя в безопасности, где он чувствовал себя как дома. Тэхен знал, что после этого его желание сбудется. «Проводить больше веселых дней с Чонгуком, чтобы он никогда больше не грустил». 24 декабря того же года мама Чонгука, его брат и он провели канун Рождества с семьей Тэхёна. Отца Чонгука с ними не было. Тэхен получил в подарок щенка, пушистого и белого, как снег, с темными, как уголь, глазами. Весь вечер они играли с собакой, и в конце концов они втроём заснули на диване Кима перед камином с красными щёчками. Тэхён обхватил руками все тело младшего под общим одеялом, и их маленький новый друг нашел удобное местечко у них на ногах. 30 декабря наступил день рождения Тэхёна, и они провели вместе больше времени, играя со щенком, которому теперь Тэхён дал имя: Марци, в честь "марципана", напоминая ему о том, что он любитель сладкого. Собака следовала за ними повсюду, и всякий раз, когда ее владелец говорил ей остаться, она так мило смотрела на него, что Ким не мог устоять. Она определенно получила это от одного мальчика, который использовал эту технику, чтобы заставить ее спать с ним на его собственной кровати. 15 января в десять лет Тэхен впервые в жизни услышал слово «развод». Его мать села рядом с ним и начала объяснять, что родители Чонгука сделают именно это. Она также сказала ему, что это было обоюдное решение, и что Чонгук и его брат будут проводить с ними время, но в разные дни. Тэхён спросил, планирует ли она и его отец развестись, его мать покачала головой и объяснила, что взрослые иногда не соглашаются в некоторых вещах или могут спорить, но расставание не всегда было решением проблем. Чоны переезжали из дома, и Чонгук после каникул пойдёт в другую школу, ближе к дому его бабушки, где он собирался провести некоторое время, пока его мать не найдёт для них новый дом. Их отец навещал их по выходным. Тэхён плакал от всего сердца, когда слышал, что его лучший друг переезжает в другой город. Он больше не видел его в школе и не играл по соседству, когда у них была возможность. Это было несправедливо, и еще хуже было для младшего, который должен был привыкнуть к совершенно новой школе, к новой жизни в таком юном возрасте. Но все было так, как было, по причине, которая точно была за пределами их желаний. Мама Тэхёна утешала его, говоря, что они все еще будут встречаться, им не нужно переставать быть друзьями только из-за расстояния. Они точно смогут преодолеть разлуку. Тэхён пообещал Чонгуку, что они останутся друзьями, несмотря ни на что. Он положил руку на свое сердце и поклялся их тайно продуманным рукопожатием, что они будут лучшими друзьями в этом мире, он посетит новый дом Чонгука, и приедет навестить его, они все еще будут встречаться после школы и на выходных. Ким Тэхён был человеком слова. И он сделал то, что обещал. Даже спустя столько лет.