Онанизм не помогает

Им дали путёвку в летний лагерь. В идиотский летний лагерь… Кто вообще в свои 15 хочет в летний лагерь? Да еще и на целый месяц! Плясать под дудку дурачков, в красных галстуках, чуть старше их, вставать в 6 утра, чтобы сделать зарядку под приторно бодрые пионерские песенки. Ну просто мечта какой-нибудь тётки из советской передачи про аэробику! Дежурить в столовке, вытирая столы мелких карапузов, которые казалось ели, просто роняя ложку мимо рта. А вечером приходить на дискотеки, отбиваясь от толпы девчонок, так мечтавших потанцевать медляк не просто с подружкой, стоять в углу, делая вид, что тебе всё равно на Ленку или Машку, или Катьку. Нет, в лагере он не был, ему рассказывал Олег, который гонял туда каждый летний сезон, как к себе домой. Юный Сережа Разумовский, еще не окончивший школу, жаловался всю дорогу до места, которое называлось то ли Заря, то ли Солнышко, впрочем, это вряд ли имело особое значение, ведь собеседник, находящийся на соседнем сидении автобуса, благоговейно храпел, откинув голову на спинку. От этого вида на душе удручающе заскрежетало, кому еще выслушивать душераздирающие вопли о том, что Серый не увидит свою любимую железяку из компьютерного класса дольше чем на день! Солнце неприятно припекало и слепило глаза через запачканное стекло, а неподдающаяся на уговоры штора противно синего цвета совершено отказывалась прикрывать окно хотя бы наполовину от палящего агрессора, то и дело оттягиваясь в изначальное положение. Оставив попытки переговоров с синей упрямицей, Сережа слегка привстал с мягкого кресла и оглядел сидящих подростков и детей поменьше, по воле судьбы затесавшихся в этом автобусе, поскольку родной детдом выделил всего на всего два автобуса для огромной толпы, уезжающей в 30-и дневное пребывание. Рассматривая увлекательную кучу голов, пялящихся в окно, он заметил сидящую сбоку от них с Олегом белобрысую девушку, угрюмо уткнувшуюся в записную книжку. -Похоже она тоже не рада этой поездке-промелькнуло в рыжей голове. -Эй Рита! -юноша шёпотом позвал знакомую, чтобы не разбудить друга, который из-за раннего пробуждения и предшествующих этому волнительных ночных разговоров, порядком подустал. Та, чуть помедлив, стянула с ушей какие-то дешевые наушники, медленно повернула голову в сторону Сергея и вопросительно посмотрела на него. -Привет! -Разумовский дружелюбно, но немного сконфуженно улыбнулся. Девушка взглянула ничуть не выразительно и равнодушно помахала ему рукой. Он бы хотел продолжить разговор, для того чтобы хоть как-то разбавить давящий гам оживленно болтающих о чём-то подростков, но разговаривать через двух сидящих между ними людей было уж очень проблематично, и он чуть посмотрев в её сторону, сел обратно в кресло и вновь отвернулся к окну, продолжив созерцать природу матушки России. В те бородатые года Рита, она же Марго, она же Маргарита Толменецкая, по паспорту, выглядела несколько иначе. В ней почти не видно было того особенного женского о чём писали поэты, говоря о своей музе, никакой живости и игривости, зато загадочности хоть вёдрами греби. И не было ничего страшного в том, что они знакомы лишь короткими взглядами на уроках и парой тройкой общих гулянок, на которые звали, конечно же, Олега. Она всё равно могла быть его музой, ну или не музой, чёрт его знает! На любимейшей ему информатике, она не скрывая скуки, спала на задней парте, режа Серёжу по сердцу, закидывала свой рюкзак в качестве подушки, прямо на клавиатуру! Скучающий вид, вот что он запомнил, глядя на неё, в коридоре школы или в кабинете на уроке, или в чьей-нибудь комнате, когда кучка подростков собиралась, чтобы перемыть кости отсутствующим там. Небесно голубые глаза, нет, почти прозрачные, как минералка, лежавшая в кармашке соседа спереди. И…и черные тени! Вот! Это тот неотъемлемый атрибут, который сопровождал Риту с самого начала восьмого класса, когда она купила их в каком-то ларьке рядом с автобусной остановкой, и до конца школьной скамьи. Даже несмотря на то что мазала девушка их хаотично набирая тальковую массу на палец, получалось очень даже органично. А аристократичная или скорее болезненная бледность гармонировала с покровом ночи на её веках. Хотя особо глупые парни, мозги которых находились в раннем пубертате, сравнимом только с развитием двенадцатилетнего мальчишки, дразнили Ритку бабкой при смерти. Одевалась она дёшево, но что называется с изыском. Смотря на неё можно было сказать, что не детдомовская, а обычная девчонка, просто чуток странноватая и открытую одежду любит. Внутренние размышления прервал настойчиво сигналящий водитель, ехавший сзади них. Сережа поерзал в узком кресле, так нахраписто прилегающим к нему местам, затекла не только шея, но и причинное место, называющееся среди молодёжи бесцеремонными словом«жопа». Темноволосый друг всё так же спал, заливисто храпя, чуть ли не на весь салон. А рыжая голова, невольно повернулась в сторону светловолосой. Девушка писала что-то, увлеченно качая головой в такт музыки. Через пару минут видимо закончилась песня и она, пыхтя, потянулась за своей сумкой, что находилась под сиденьем мальчика, который зеркально повторял сидящего рядом Олега. Провозившись так минут пять, недовольная Рита натянула солнечные очки и решила прочувствовать счастье соседа, отвернувшись к окну, задремала. Теперь, когда объекты для наблюдения совсем иссякли, мысли заняли всё сознание Разумовского. А не будут ли вожатые слишком строгими? А Олег не уйдет опять играть с другими парнями чуть ли на другой конец света, где его Серёжу совсем не ждут? А сможет ли он пообщаться с Марго? Или она как другие девчонки, кисейные барышни, уйдет болтать о секретных секретах, о которых никому никому нельзя знать? Хотя нет, она не такая, ей это неинтересно, наверное… Липкая пелена сна в совокупности с палящим солнцем подарили ему светлые и теплые плоды воображения: его гладили по волосам, говорили приятные слова. Вдруг, вдох, он лениво разлепил глаза и увидел перед собой не нежные глаза милой девы, а всего лишь, конечно не менее приятного, но Олега. -Серый, емаё вставай давай! Чуть ли не полчаса тебя бужу уже! -порядком потрепанный после долгого сна Волков побрёл на выход. Юноша оглянулся: « И правда пусто.». Поспешно вскочил с уже ставшего родным за полтора часа поездки кресла, схватил сумку и выскочил из автобуса. В уши ударил звук приободряющей современной незатейливой музычки. -Ну пошла потеха! -подумал Сережа и шагнул за металлические ворота злополучного лагеря, который всё-таки назывался Заря.