Одинокий викинг

      Боль. Первое, что почувствовал мальчик, открыв глаза. Острая, ослепляющая боль в ноге. Кое-как приподнявшись на локтях и бросив взгляд на ногу Иккинг взвизгнул и рухнул обратно на спину. Нога вывернулась под неестественным углом, в разорванной штанине виднелась синяя, разбухшая до неприличных размеров лодыжка. Ботинок он где-то потерял. Слезы тут же хлынули из глаз.       Как же чертовски больно! Что же мне делать?       Иккинг не знает, сколько он так пролежал, глядя в небо и поливая слезами траву под собой. Было холодно спине, холодно лицу и ладоням. Сломанная нога горела адским пламенем и напоминала, что он все еще жив. Постепенно он вспоминал, почему здесь оказался.       - Мы сбили дракона. Я побежал посмотреть, так, - он говорил сам с собой, чтобы не сбиться с мысли.       Ветви кустов и деревьев больно хлестали его по ногам и щекам. Но интерес, который вел его, был куда сильнее. Место, где сбили дракона, было уже близко. Бояться нечего, он, наверняка, уже сдох. Адское отродье. Хоть Иккинг и был порядочным трусишкой, на трупы драконов он смотрел свысока, пренебрежительно и даже с некоторым отвращением. Особенно на тех, что убил его отец - Стоик Обширный. Иккинг любил фантазировать ночами, будто бы это он убил всех этих драконов, воинственно махая топором, а после, сломав топор, своими огромными кулачищами. С утра же, когда пыл ночной битвы утихал, он с тоской осматривал свои тонкие, больше похожие на девчачьи кисти, с настолько бледной кожей, что все венки на них были хорошо видны. Совсем не похожи на огромные, пудовые кулаки отца, которыми он правил вылезшие бревна из сруба.       И вот сейчас, он вновь торжествующе оглядит труп дохлого дракона. Вообразив, что это он его убил, поставит ногу ему на мерзкую уродливую голову. Примет несуществующие овации. Драконы страшны только пока живы. Заметив вспаханную землю, Иккинг затормозил. Прислушался. В лесу было очень тихо. Ноги предательски задрожали, пустой желудок свернулся в тугой комок. Парнишку бросило в холодный пот. Вся его спесь, весь торжественный лоск, которым он окутал себя, бросившись в лес, в порыве первым увидеть труп, резко схлынули с него, обнажая чистую, детскую, наивную трусость. Медленно взобравшись на средних размеров валун, Иккинг привстал на коленях и заглянул в маленький овражек, куда вел след вспаханной земли.       <i>"О Один!" - только и пронеслось у мальца в голове. Дракон был не мертв. А вполне себе даже жив, подгибая ушибленную лапу, он зализывал рану около сустава. Иккинг застыл, буквально прирос к камню, не отрывая взгляд от чудовища. Страх был настолько сильным, животным, сковывающим, что парень даже не моргал. В мозгу проносились картинки прошлого, как драконы ели викингов из его поселения. Глотали целиком или разрывали на части, давили лапами и испепеляли огненным дыханием. Ручеек холодного пота стек вниз по затылку, неприятно пощекотав спину под широкой не по размеру рубашкой. За спиной Иккинга подул ветер. В сторону дракона. Чудовище принюхалось к воздуху. И кинуло резкий взгляд на Иккинга. Парень, кажется, стал цветом как камень, молча наблюдая за драконом. Черное чудовище неотрывно смотрело прямо ему в глаза.       Иккинга передёрнуло от воспоминаний. Слезы уже высохли и теперь соленые дорожки на щеках неприятно щипали кожу. Сколько же он лежал? Тяжело вздохнув парень снова приподнялся на локтях. Нога тут же отреагировала острой болью, заставив новую порцию слез брызнуть из глаз. Кажется Плевака когда-то учил его лечить сломанную руку. Нужны палки и веревка. Проморгавшись от пелены слез мальчик огляделся. Вокруг него была лишь высокая трава, ближайшее деревце росло шагах в десяти-пятнадцати, по предварительным расчетам. Со здоровой ногой это было бы раз плюнуть, но с вывернутой куда-то к голове, задача становилась куда сложнее. Для начала нужно было перевернуться на живот. Собрав все немногочисленные оставшиеся силы в кулаки, Иккинг предпринял попытку повернуться на бок. Тут же завалился спиной обратно в траву, громко закричав от боли. Нога, казалось, сейчас отвалится. Зарычав от бессилия и злости на самого себя, Иккинг снова попробовал повернуться. И снова неудача. Снова приподнялся на локти, напряг живот, стараясь повернуть корпус. Нога послушно отозвалась горячей волной боли, не давая телу повернуться.       - Да будь ты проклят, слабак! - эхом разлетелось по большому оврагу с отвесными каменными стенами, - будь ты проклят!       Потратив последние силы на крик мальчик безвольно рухнул на спину и отключился то ли сном, то ли обмороком от болевого шока.       Чудовище неотрывно смотрит, не моргая, прямо в глаза Иккингу. Обливаясь потом, мальчик держится из последних сил за камень, руки уже дрожат от напряжения. Нога предательски соскальзывает и Иккинг тяжело валится вниз, больно ударяясь головой о холодную землю. Замерев, как дикий зверек, он не поднимает головы от земли, крепко зажмурившись и молясь богам, чтобы дракон, решив что человек умер, просто ушел. Иккинг слышит тяжелые медленные шаги. Черное чудовище, хромая, подходит ближе. Еще ближе.       "Как же страшно! Я хочу домой! Папа! ПАПА!"       Иккинга пробила крупная дрожь, когда горячее дыхание чудовища коснулось головы, голой шеи и спины, защищенной только тонкой рубашкой. Все мелкие светлые волоски на его теле, не успевшие пока понять, что такое гормональный взрыв, резко поднялись, подгоняемые волной мурашек. Страшно, страшно, страшно! Дыхание ушло, послышались неуклюжие шаги. Иккинг осмелел и приоткрыл один глаз. Дракон отошел на некоторое расстояние и был к нему спиной. Мальчик решил, что это отличный шанс сбежать. Иккинг попытался приподняться на руках, но все что он сделал это подгреб под себя сухую листву вперемешку с землей, хорошенько ими пошуршав. Дракон резко обернулся. Зрачки его зеленых глаз хищно сузились. Глаза Иккинга были похожи на круглые тарелки, в которых им подавали еду на обед. Так они и замерли. Иккинг в позе кошки, готовой прыгнуть куда угодно и дракон, смотрящий строго на него. Сейчас или никогда. Иккинг попытался привстать и рвануть. Но и дракон не медлил. Кинувшись к человеку, он оглушительно взревел, от чего мальчишка споткнулся о собственные ноги и упал на костлявый зад. Заорал вслед за драконом. Но уже от страха и боли. Получив бешеную волну адреналина, Иккинг прыжком поднялся, развернулся и бросился бежать, крича как оглашенный. "Папа! Папа! Папа!" - мысль билась раненой испуганной птичкой в его черепной коробке.       - Папа! - широко распахнув глаза вскрикнул Иккинг. Он все также лежал среди густой травы, со сломанной ногой, совсем один. Папы рядом не было. Лишь трава вокруг, уже темное небо, с тысячей ярких звезд. Слезы снова потекли по щекам. Такие горячие, они тут же остужались холодным воздухом наступившей ночи.       "Как же я хочу домой!"