Теннис большой это хорошо

ну вот и вытирает она говно и говорит нахуя ты на неё насрал

ахахах чё бля

сорян не тот чат *🌹 Стикер*

я хочу фулл историю

люда заебала со своей алгеброй

ещё хотелка не выросла пиздюшня

нихуя подобного, могу скинуть

*😏 Стикер*

ну алё блять ты где там нахуй

на меня какая-то малолетняя пизда в коридоре наехала дочь уёбища нахуй шмара

иду в столовку злой как мразь покупать пиццу

дааань

даня бля

СЫН СОБАКИ ОБРАТИ НА МЕНЯ ВНИМАНИЕ

я тут чё разорался

три урока прошло чертила ты куда съебался

пахан телефон отжал вот щас вернул был такой бой ебанёшься

чё за бой

мой хуй с твоей губой *🌹 Стикер*

ПОШЁЛ НАХУЙ

Улыбнувшись, Илья отложил телефон. До конца химии оставалось двадцать минут, а он только сейчас заметил огромное пятно непонятных реакций на доске. Стоило бы записать, пока Зоя Антоновна не заметила, что кроме числа и «классной работы» в его тетрадке ничего нет. Но только Илья взялся за ручку, как эта старая манда начала вытирать всё, что так долго писала. Вот мразотство. — Эй, Денчик, — шепнул он соседу по парте и по совместительству своему лучшему другу, — я всё проебал, дашь перекатать? — Быстрее давай, а то она щас по новой начнёт. И вообще, хули я один весь день сижу, а ты с какой-то пиздой переписываешься и лыбу давишь? Колись давай, чё там с кем намечается, — Денис подвинул тетрадку на середину парты и, заговорщически улыбнувшись, упёрся щекой в кулак. — Да нет никакой пизды, — Илья спрятал волнение, уткнувшись в конспекты, даже не вдумываясь в то, что пишет. — А с кем тогда? С их первой встречи с Даней прошёл месяц, а Денису он так ничего и не рассказал. Ни о посиделках на дереве, ни о теннисном турнире, ни о своём новом друге, ни о своей блядской влюблённости. Илья просто не знал, как к этому подступиться, не выдавая своих чувств. Денис, конечно, лучший друг, но как он отреагирует, узнав, что Илья втихаря наблюдал за мужиком? Да ещё и не абы кем, а учеником лицея, который он хуесосил несколько лет, роняя оскорбления в сторону лицеистов каждый раз, когда проходил мимо. Просто позорище какое-то. Как признаться, что ты, семнадцатилетний долбоёб, превратился в двенадцатилетнюю девочку, втрескавшуюся по уши в старшеклассника? Не хватает только грустных песен о любви в сторис и дневничок под подушкой завести, ну и мерзость. — Чё, всё прям серьёзно? — Денис, обычно не отличавшийся проницательностью, почему-то проявлял её именно тогда, когда вообще нахуй не надо. — Да нет, просто… — взгляд Ильи встретился с недовольным еблом Зои Антоновной и он резко замолчал. Хоть какой-то толк от химички: можно не отвечать на неприятные вопросы до самой перемены, обдумывая, как бы корректнее преподнести своё пидорство. Соврать, что влюбился в девушку? Инсту попросит, хуйня затея. Сказать, что общаешься с Вовой, который сегодня заболел? Илья никогда так не радовался обычным дружеским попизделкам с одноклассниками. Честно сказать, что познакомился с пиздатым кентом, но умолчать детали? Звучит как неплохой вариант, иначе Денис не отъебётся. Хотя, пожалуй, единственный, кто тут никак не мог отъебаться, это сам Илья, терроризирующий телегу Дани ебланскими мемами типа «спиш)?», анимешными гифками с тупыми подписями и целой кучей никому не нужных мыслей о происходящем вокруг. Его просто несло и несло, пальцы сами на автомате заходили в диалог и печатали подробный доклад о его до одури банальном школьном житие, его вкусах, взглядах на мир. Илья всё ждал, когда его заблокируют, устав от бесконечного потока говна, но почему-то этого не происходило. Сам Даня открываться не спешил, но, судя по всему, не имел ничего против такой внезапной навязчивости откровенности. Однако это не мешало Илье чувствовать себя как эгоистичное дерьмо, будто он действительно только и может, что говорить о себе. — Ну, так?! — неприлично громко спросил Денис, выходя из класса. Он сам по себе нихуя не тихий, а когда распирает от любопытства, так вообще пиздец. — Короче, бля, — Илья пытался подобрать максимально правдоподобные слова, как если бы он действительно познакомился с хорошим интересным человеком без всякой голубизны, — в кс с одними челом скентовались, а он тут недалеко живёт, прикинь? Денис озадаченно посмотрел на него, ожидая явно другого ответа. — Чё-то я пока не улавливаю связи между челом из кс и твоим счастливым ебальником. — Ты так говоришь, будто я блядский камень, который не может радоваться хорошему собеседнику, — лучшая защита — это нападение, ведь так? — Боюсь представить, что там за хорошие собеседники в контр-страйке, — насмешливо ответил Денис, но, кажется, его такой расклад устроил. — Ну, уж получше тебя, двух слов связать не можешь, — Илья ни за что не упустил бы возможности подъебать. — Слыш, нахуй, ты, бля, не это самое, блять, ага, блять! — Что и требовалось доказать. Остаток дня прошёл хорошо. Даже слишком. Даня предложил сходить в Мак после уроков. То есть пригласил. Сам. Илья не мог отделаться от чувства, что идёт на свидание. Да, это наивно и глупо. Да, он влюблённый дурачок. И? С этим уже ничего не сделаешь, остаётся только принять себя таким, какой есть. По крайней мере, так он себя успокаивал, стоя перед зеркалом в школьном сортире. Может, лучше в спортивную форму переодеться? Его школьная рубашка была немного тесной, но пока денег на новую не наблюдалось, приходилось ходить так. Бля, после физ-ры пакет со сменкой можно было использовать как портативную газовую камеру, ну его нахуй. Надо бы заскочить домой, сбросить лишнее и выпросить у матери лишнюю сотку хотя бы на один ебаный чизбургер. Уже через час после седьмого урока Илья нервно переминался с ноги на ногу, ожидая своей очереди в Макдональдсе. Даня выглядел немного уставшим, но совершенно невозмутимым, будто они уже не первый год вместе обедают, а эта очередь — его ежедневная рутина. Хоть Илья и не понимал, с чем это связано, но рядом с такой спокойной глыбой ему тоже становилось чуть-чуть спокойнее. — Один чизбургер, пожалуйста. — И всё? Ты наешься? — Да, мне хватит. Но полторы копейки, блестящие в кармане его рюкзака, вскрывали истинную причину такого скромного заказа. — Один бигмак, девять наггетсов, большая картошка и… Ты колу будешь? — Что? Не, не надо, мне неудобно-… — И две колы, пожалуйста. Походу, Илья реально на свидание пришёл. Вон, за него платят уже. Сука, какой стыд. Даня, зачем? Зачем тебе это? Своей невозмутимостью, щедростью и охуевшей великодушностью ты делаешь только хуже бедному Илюше, чьё сердце разрывается на кусочки при виде тебя, чтобы склеиться вновь и забиться чаще, стоит вам на секунду встретиться глазами. Кинул бы в чс и всё. Похлопал бы Илюша себя по щекам, вздохнул, и дальше потопал жизнь свою корявую жить. Вместо этого Даня лишь заливает бензином это горящее недоразумение в его груди. Зачем? Пока он загонялся, они потащились к стойке у окна. — Вон там столик же вроде свободен, не? — Да я ебал эти столики, в мак приходят отожраться, а не уютничать за чашечкой чая, — отрезал Даня, усаживаясь поудобнее на узеньком барном стуле. — Тоже верно. Кажется, он действительно не такой, как остальные лицеисты. Либо лицеисты не такие противные, если узнать их поближе. В любом случае, Илья рядом с ним практически не чувствовал себя сыном ебучих крестьян. — Угощайся, — Даня чуть подвинул поднос в его сторону. — Спасибо, но мне как-то неловко, — признался Илья, скромно потянув одну картошину. — Я тя умоляю, не разорюсь. А то ты, походу, за весь день одну только пиццу из столовки съел. Это была абсолютная правда, он даже пропустил завтрак, чуть не проспав. Но дело не в этом. Даня помнит его сообщения. Сам Илья уже забыл, о чём он писал ему в течение дня, а Даня помнит. Это… Вау. Может, это сон? Ну не может быть всё настолько хорошо. Илья вгрызся в свой чизбургер, чтобы не сболтнуть лишнего на эмоциях. — День сегодня был пиздец нудный. У меня ж реально телефон до конца занятий отобрали. — А за шо? — пробубнил Илья с набитым ртом. — За то, шо с таким дурачком, как ты, общаюсь, — в своей манере ответил Даня. — Бля, сорян. Не буду тогда на уроках заёбывать, — ему стало стыдно, что он отвлекает его от учёбы (в выпускном-то классе!) своей абсолютно бесполезной тупой хуетой. — Тю, дядь, да не парься. Хотя бы не так скучно стало. Если ты думаешь, что в лицее ведут уроки интереснее, чем в твоей шараге, то нихуя подобного. — А как же попизделки с соседом по парте? — Было бы с кем разговаривать. — И на перемене тоже? — Угу, — Даня угрюмо укусил бигмак. Да уж, рот у него такой же большой, как и всё остальное. — То есть ты там всё время один? Это как-то… грустно. — Блять, только не надо меня жалеть. Живу же как-то. Лучше уж совсем в одиночку, чем с такими долбоёбами, — его лицо скривилось от отвращения. — Чё, прям все как на подбор одинаковые зажравшиеся мажоры что ли? — Не знаю, может в душе они не ебаться какие глубокие люди, но разгребать десять слоёв дерьма, чтобы это узнать, я не хочу. Илье не нашлось, что ответить. Всё-таки он не ошибся тогда летом, из четырёх человек моментально выбрав самого приятного, самого близкого по духу. Вот только чем больше Даня говорит, тем больше его хочется слушать, отодвинув весь мир на второй план. Будто его влюблённость имеет хоть какой-то смысл и надежду на взаимность. — А как так вышло, что… ну… ты так сильно от них отличаешься? — спросил Илья из чистого интереса, ожидая подпитать свои чувства новыми сведениями о том, какой Даня хороший. — Наверное, потому что родился без золотой затычки в жопе, — он тяжело вздохнул, уставившись в никуда. — У отца тогда одно дельце прогорело, еле на ноги встали. Мать говорит, что новый бизнес рос вместе со мной, мол, чем старше я становлюсь, тем больше у нас денег. — Ебать, круто. — Лучше бы я в началке головой пизданулся и там всю жизнь отсиживался. — Почему? — Короче, всё пришло к тому, что с инвесторами какую-то ебанину не поделили. И грохнули батька нахуй, — его лицо не выражало никаких эмоций, Даня всё так же спокойно тянул колу. — Пиздец… Прости, что спросил, — Илья готов был провалиться под землю от неловкости. Нахуй ты вообще рот открываешь? — А? Ебать, ты терпилой растёшь, так же нельзя, Илюх. За каждую хуйню извиняешься. — Сорян, больше не.. Блять! Даня ухмыльнулся, но быстро потух: — Я всё это пережил уже. Жаль только, что мать — нет. Ушла с головой в работу. Решила всю оставшуюся жизнь его заменять, блять, — теперь в глазах читалось раздражение. А Илья молчал. Действительно, что он сейчас может сказать? Поддержка — явно не его конёк, да и нужна ли она ему сейчас вообще? — Хуёво. — Хуёво. Вот и поговорили. Слепое восхищение уступило место простому человеческому сочувствию. Но в голове всё равно не укладывалось, как такой сильный, красивый и приятный человек может оказаться таким одиноким. Неужели никто вокруг не видит в нём того, что видит он? Разве только для него Даня так светится? — Так чё получается? У тебя настоящих друзей нет? — прощупывал почву Илья. — Нет, — угрюмо ответил он, думая, что это глупая подъёбка. — Тогда... давай я буду твоим другом? Даня повернулся и столкнулся с ним взглядом. Тот совершенно серьёзно, без намёка на насмешку, глядел на него снизу вверх через свои смешные очки, ожидая ответа. — Давай. Илья улыбнулся и опустил голову. В груди разлилась волна какого-то странного приятного тепла. Наверное, потом он об этом пожалеет, но сейчас ему хотелось лишь улыбаться и говорить. Говорить с ним до самой ночи. Да хоть домой не возвращаться, до утра на лавочке мёрзнуть, только бы с ним рядом. — Тогда я хочу признаться, — прервал повисшую паузу Даня. — Я позвал тебя, чтобы съебаться со дня рождения какой-то дочки маминой подруги, на которую мне аметистово поебать. — Ладно, я даже рад, — спокойно ответил Илья через секунд десять раздумий. — Мне казалось, так делают уебаны. — Я тоже уебан. Они переглянулись и прыснули. Еда давно закончилась, а они всё сидели и болтали, наблюдая, как за окном темнеет. Как же Илье повезло. Из всех возможных вариантов развития событий этого вечера, этот — самый лучший. Ладно, почти самый. В идеальном мире Илюшиных фантазий они бы ещё поцеловались на прощание, но это уже что-то из разряда фантастики. В конце концов, его не обоссали, не избили, не выставили на смех за глупые вопросы и постоянные извинения. Так, постебались по-доброму и всё. Будто они уже друзья. — А чё за история-то с говном была? — Какая? — Ну, «и вытирает она говно-… — А, бля, да не было ничё, я так просто диалог завожу.