Серебряные нити сшивают небо и землю

Впервые Глен встретил Хиираги Махиру, когда ему было пять лет. Это была ночь летнего фестиваля. Слуга, с которым оставил его Сакае, отвлекся на разговор с кем-то из своих знакомых, и Глен незаметно улизнул. Друзей у него не было, да и в принципе он не знал практически никого из ровесников, кроме дочери главы одного из подчиненных клана Ичиносе, которую звали Шигуре. Но она, как и сам Глен, была довольно необщительной девочкой. Может быть, поэтому в целом Глену было комфортно в ее обществе. Однако на фестивале ее нигде не было видно, и Глен слонялся между людей в одиночестве. До тех пор, пока дорогу ему не преградила небольшая фигура в нарядном, но легком летнем платье. — Привет! — Услышал Глен звонкий детский голос. — Как тебя зовут? Он не хотел отвечать. Но одежда этой девочки указывала на то, что она была из богатой семьи, а отец всегда учил Глена выказывать уважение людям высокого статуса. — Глен, — ответил он неохотно. Услышав это, девочка ярко улыбнулась. Она была очень милой, на самом деле. — А я — лесная фея! Я вышла из дремучего леса этой ночью, чтобы поиграть! — заявила она, прижав обе руки к груди. Глен ей не поверил. Однако ему было все равно, поэтому он просто пошел дальше. Но, прежде чем он успел сделать хотя бы пару шагов, его резко потянули за руку. — Куда ты? — Девочка надулась. — Давай поиграем! Возможно, это твой единственный раз, когда ты можешь поиграть с феей! Очевидно, она не привыкла к такому отношению к себе. Что еще раз подтверждало то, что она была молодой госпожой. — Никакая ты не фея... — пробормотал Глен тихо. Но девочка, несмотря на шум толпы вокруг, все равно услышала его. — Не правда, я настоящая фея! — Она потянула его за руку, которую все еще сжимала в своей. — Пойдем, я докажу тебе! «Разве ты вышла не для того, чтобы увидеть фестиваль?».. — подумал тогда Глен, однако, немного, совсем немного, но ему стало любопытно. Поэтому он пошел с ней. Они играли в лесу у озера, должно быть, несколько часов, пока их не отвлекли доносящиеся издалека крики. Глен смог различить среди них: «Махиру-сама!». Девочка тоже услышала их, после чего резко сникла. — Мне пора возвращаться обратно, в мир фей, — сказала она и, прежде чем Глен успел отреагировать, затерялась среди деревьев. Словно и правда исчезла, как существо из другого мира. Позже его наказали за побег. Но, сказать по правде, он не слишком расстроился. Мысли Глена были заняты таинственной девочкой. От отца он узнал, что «Махиру» было именем единственной королевской дочери. — Почему ты вдруг спросил об этом? — поинтересовался Сакае. И тогда, впервые в жизни, Глен соврал отцу. — Я слышал крики, на улице, — ответил он, умолчав о ночной встрече. На следующий год Глен увидел ее снова. Принцесса Махиру стояла у окраины леса, будто поджидая именно его. Мысль об этом взволновала мальчика, и он, убедившись, что никто не смотрит, поспешил к ней. — Привет! — окликнула его Махиру. — Как тебя зовут? Тогда Глен понял, что ошибся. Принцесса не ждала его. Более того, она его и не помнила. Но даже при этом, мало что могло омрачить радость Глена от встречи с ней. — Глен, — откликнулся он. А потом она снова назвалась лесной феей и позвала Глена играть в лес. И он снова согласился. По какой-то причине, Глен так и не решился сказать, что он знает, кто такая принцесса Махиру, и что они уже виделись прежде. Как будто это разрушило бы все очарование встречи под покровом ночи. Больше они не виделись. Девочка с очаровательной улыбкой и роскошными волосами цвета лаванды никогда больше не попадала в его поле зрения одна, без провожатых. Скорее всего, у нее возникли проблемы из-за побегов, и в итоге их пресекли. Но стремление Глена узнать побольше о таинственной лесной фее никуда не делось.

***

В первую свою ночь в замке Глен до рассвета не смыкает глаз. Комната, которую ему выделили, достаточно скромная, но даже при этом она выглядит богаче, чем та, что была у него дома. Привыкший спать на футоне, Глен никак не может устроиться на слишком мягкой кровати. Но и когда ему удается свыкнуться и расслабиться, мысли в голове не дают уснуть. Принцесса Махиру — его лесная фея — умерла два года назад. А он сам жил, даже не подозревая об этом. И вот теперь, узнав, застрял вместе с ее несостоявшимся женихом. Разве могло быть хуже? Как оказалось, вполне могло. Конная прогулка или же каллиграфия, тренировочные сражения, уроки танцев — принц Шинья был идеален во всем. Кажется, что все, чего сам Глен достигал упорным трудом, у Шиньи выходило играючи. И это безумно раздражало. — Тебе не нужно делать такое отвратительное выражение лица, когда мы наедине, знаешь? — говорит принц Шинья спустя неделю после того, как Глен узнает о смерти принцессы Махиру. — О чем вы, мой принц? — Брось, — принц Шинья досадливо морщится в ответ на попытку Глена изобразить улыбку. — Здесь никого нет, зови меня просто Шинья. Терпеть не могу, когда ты пытаешься раболепствовать. — Тем не менее, вы все еще мой принц, а я все еще ваш личный слуга, — вежливо отвечает Глен. Шинья раздраженно отмахивается, ничего на это не отвечая. Прекрасно, теперь ему еще и не нравится, как я с ним разговариваю.

***

— Ты зря с ним так. Шинья-сама хороший человек. Норито, наследник клана Гоши, а ныне всего лишь королевский конюх, с укоризной смотрит на Глена, когда тот делится с ним своим недовольством. Несмотря на фривольный характер, с Гоши было на удивление комфортно общаться. Он не был похож на типичных детей из богатых семей и никогда не зазнавался. — И ты туда же, — вздыхает Глен. — Саюри тоже так сказала. Ко всему прочему, за прошедшее время Глен успел поладить и с личной слугой принца Сейширо. Скромная и застенчивая девушка была довольно словоохотливой в моменты, когда Сейширо не было поблизости. К сожалению, такое случалось не так уж и часто, но, когда это происходило, Глен был совсем не против ее компании, хоть и не признался бы об этом вслух. Несмотря на то, что сейчас они были равны по статусу, Саюри всегда обращалась к нему «Глен-сама». Этим она невольно напоминала ему Шигуре. Не то, чтобы он скучал по ней. Может, совсем немного.

***

— Почему умерла принцесса Махиру? Когда он спросил об этом Шинью, принц явно дал понять, что поднимать эту тему не намерен. Поэтому Глен попытался поспрашивать слуг. Однако все они не дали ему прямого ответа. — Я... я не знаю, — Саюри заметно разволновал этот вопрос, но в то же время не было похоже, чтобы она врала. — Тогда личной слугой принца Сейширо была Юми-сама, а не я. — Юми? — Я видела ее только однажды, когда меня вызвали сюда. Я из семьи Ханайори, наш клан довольно маленький, и прежде я никогда не сталкивалась с людьми подобными вам, Глен-сама. Эта фамилия и правда не была на слуху у влиятельных кланов. Насколько же способной должна была являться Саюри, раз ее выбрали личной слугой принца несмотря на это? — Вы действительно расстроены, что ее больше нет, верно? — спрашивает Саюри, прежде чем он интересуется о ее успехах в той или иной сфере. — О чем ты? — Глен-сама всегда выглядит довольно грустным, когда упоминает принцессу Махиру. Мне кажется, вы надеялись увидеть ее, вместо принца Шиньи. Прямо в точку. Он и не знал, что Саюри может быть такой проницательной. — Почему я должен терпеть этого типа? — буркает Глен. — Он стремный, он раздражающий и он... сейчас стоит у меня за спиной, не так ли? — обреченно заканчивает слуга, видя, как Саюри застывает в ужасе. Девушка быстро кивает, закрывая вспыхнувшее лицо руками, после чего Глен оборачивается. Но в комнате, кроме них двоих, уже никого нет. Черт... Глен бросается дальше по коридору, совершенно не понимая, что ему теперь делать. Стоит принцу сказать хоть слово, его выгонят. Семья Ичиносе будет опозорена, а отец никогда больше не посмотрит на него как тогда, когда провожал во дворец.

***

Сбившись с ног, он понимает, что обыскал буквально каждое место на территории замка, где Шинья обычно проводил время. Запыхавшись, Глен вертит головой в надежде заметить принца, выходящего из-за угла или что-то в этом роде. Но, вместо Шиньи, он неожиданно замечает знакомые лавандовые волосы, при виде которых его сердце нередко екало, прежде чем он вспоминал, кто перед ним. — Принцесса Шиноа! — зовет Глен, быстрым шагом приближаясь к девочке, словно опасаясь, что она тоже сейчас вдруг исчезнет. — А... — монотонно тянет Шиноа, повернув голову в его сторону. — Глен, кажется? — Д-да... да, я Глен, Ваше Высочество, — запинается тот, выходя из замешательства. — Принцесса Шиноа, вы не знаете, где может быть принц Шинья сейчас? — Возможно. — Девочка склоняет голову набок, не сводя с него внимательного взгляда. — Но я тебе не скажу. — Принцесса Шиноа! — взывает Глен почти что в отчаянии. — Я должен находиться рядом с принцем! Если я не найду его, у меня будут проблемы. — Если бы братик Шинья хотел, чтобы ты его нашел, он бы сказал куда направляется. Поэтому я не буду. Настаивать Глен попросту боится. Хоть Шиноа и была маленькой девочкой, она по-прежнему оставалась принцессой, к которой следовало относиться подобающе. И в данный момент ему не хватало заработать еще больше проблем на свою голову. — Я понял, принцесса Шиноа, — Глен кланяется с досадой, пытаясь вспомнить, где он еще не искал. — Спасибо, что уделили мне время.

***

Принц возвращается аккурат к ужину. Когда Глен заходит в обеденный зал, он уже преспокойно сидит на своем месте, в то время как сам Глен получает втык за опоздание. — Где вы были? — спрашивает Глен сразу же, как они остаются наедине. — Разве я обязан отчитываться перед тобой? — холодно отвечает принц, не оборачиваясь. — Где шлялся ты сам, когда должен был сопровождать меня на каждом шагу? — Я... — Глен открывает рот, но, помедлив, закрывает его обратно. — Я позволил себе сказать лишнего, — бормочет он, уставившись в пол. — Не то, чтобы ты сказал что-то новое, — слышит он веселый голос Шиньи. Слишком веселый, чтобы поверить в его искренность. — Простите меня... — Будь на моем месте братец Курето, тебя бы уже давно высекли. Но тебе повезло, я всего лишь стремный и раздражающий дрянной приемный сын. Здорово, правда? — Шинья-сама... — Не надо. Просто пойдем и займемся чем-нибудь полезным. — Принц вздыхает. — Я пропустил сегодняшний урок рисования, поэтому собираюсь закончить, прежде чем пойду спать.

***

— Ичиносе. Глен останавливается как вкопанный, услышав резкий окрик. Принц Шинья, по обыкновению идущий впереди него, с интересом оглядывается. — Да, принц Курето? — вежливо отзывается Глен, пытаясь проигнорировать то, как на мгновение постыдно вздрагивает его голос. За все время, проведенное Гленом в замке, наследный принц ни разу не обращался к нему лично. Да и причин, в общем-то, не было. Ожидая продолжения разговора, Глен не может избавиться от плохого предчувствия. —Думаешь, никто из нас не заметил, как ты тут шныряешь, выведывая информацию у слуг? — Курето подходит ближе, сверля Глена взглядом. — Для чего тебе это? Что ты задумал? Идущая за ним Аой также не сводит глаз с наследника Ичиносе. На ее лице такое выражение, словно Глен только что был объявлен по меньшей мере национальным врагом. От всего этого ему невольно становится жутко. Однако, внешне Глен сохраняет спокойствие. — Да брось, братец Курето, — влезает Шинья, прежде чем он успевает что-либо ответить. — Глен просто любопытный. Неужели на его месте тебе не хотелось бы узнать о нас побольше? Курето обращает свой тяжелый взгляд на брата, но Шинья только улыбается в ответ. — Похоже, что ему не мешает указать, где это самое его место, раз уж ты не в состоянии этого сделать, — говорит наследный принц, после чего снова поворачивается к Глену. — За мной. — Я благодарен за то, что указал Глену на ошибку, брат, — произносит Шинья неожиданно твердо. — Однако, он мой личный слуга, не тебе его наказывать. — Хочешь взять на себя ответственность за его проступок? — Хороший хозяин должен нести ответственность за своих питомцев, верно? — Шинья снова растягивает губы в ехидной улыбке, и Глен, который уже было проникся подобием благодарности, снова хочет съездить по его самодовольной физиономии. Курето усмехается то ли найдя всю эту ситуацию забавной, то ли осознавая, насколько эти слова задевают Глена. — Пойдешь с нами, — говорит принц, обращаясь к нему. Усмешка пропадает с лица Шиньи, и он хмурится. — Ему не обязательно смотреть, брат. Что за унижение, быть отлупленным прямо при своем слуге. — Именно поэтому он пойдет с нами, — отчеканивает Курето, игнорируя канючащего Шинью, плетущегося следом за ним.

***

Курето приводит их к тренировочной арене. Глен знает это место. Он уже много раз бывал здесь, наблюдая за Шиньей и реже участвуя сам. Так вот, что имел в виду его принц, говоря о том, что будет отлуплен. А он уже грешным делом подумал, что принца Шинью действительно высекут из-за его проступка... — Не смей поддаваться, — требует Курето, когда они оба берутся за мечи. — Ахаха, разве же я могу, братец Курето? Шинья улыбается. Он продолжает улыбаться, когда Сангу Аой командует о начале поединка. И даже в разгар боя улыбка не пропадает с его лица. Движения принца Курето быстрые и точные. Но, на удивление, принц Шинья практически не уступает ему. Глен ловит себя на том, что наблюдает за их сражением затаив дыхание. Лязг лязг лязг Мечи сталкиваются друг с другом не меньше пары сотен раз, а они оба все еще не выглядят уставшими, даже чуть-чуть. Шинья вдруг делает резкий выпад вперед, но Курето мгновенно реагирует, метя прямо ему в лицо. Глен едва успевает подавить невольный возглас, когда в последний момент Курето поворачивает руку и бьет мечом плашмя, отбрасывая того на землю. — Ты мог увернуться, — говорит Курето с неодобрением. Шинья смотрит на него снизу вверх. Со своего места Глен видит, как по его лицу стекает кровь. — Я не успел среагировать, — отвечает он искренне. — Старший братец меня опередил. — Тц. — Мой слуга прощен, дорогой братец? — Глен думает, что ему сейчас должно быть очень больно. И все же хватило минуты, чтобы принц Шинья снова улыбнулся, как ни в чем не бывало. — Имей в виду, в следующий раз ты не отделаешься простой благосклонностью Шиньи к тебе, — Курето указывает на Глена лезвием меча, прежде чем швырнуть его под ноги младшему брату. — Такой устрашающий, — смеется принц Шинья, поднимаясь с земли. Он протягивает меч Курето подошедшей Аой, которая без слов принимает его, направляясь за своим господином. Не думая, Глен достает из кармана платок, спешно направляясь в сторону своего принца. Каким бы раздражающим ни был Шинья, он не был обязан вступаться за него перед Курето. Поэтому Глен хочет сделать для него хоть что-то. — Мой принц... — зовет Глен, но его игнорируют либо не слышат. — Шинья! Тот оборачивается, удивленно глядя прямо Глену в глаза. — Решил все же отставить лицемерные обращения, а? — он слегка улыбается, выглядя при этом весьма жалко из-за разбитого носа. — У вас кровь, — растерявшись, Глен грубо сует платок ему в лицо, игнорируя последовавший за этим стон. — Возможно, вам стоит сходить в больничное крыло. Шинья молча принимает платок из рук в руки, прижимая к носу уже самостоятельно. Глядя на то, как он оторопело моргает, Глен почему-то краснеет.