Прекрасный Крестный фее-принц

Белоснежные сугробы вокруг замка больше походили на дюны в пустыне, когда закат осыпал снега золотом и переливами глубокого бронзового света на поверхности Черного озера. Испещренные розовыми и голубыми полосами мягкие серые облака явились красочным предупреждением надвигающихся сумерек. Ручейками на полотне первозданной страны чудес разбегались студенты, которые, несмотря на мороз, радовались снегу после долгих занятий. Живописно, жизнерадостно и, главное, безмятежно. Только если ты не в комнате у мальчиков-шестикурсников. Хотя, о вкусах не спорят. Ли Джордан сидел себе и радовался, наблюдая за гением Фреда и Джорджа, проявившимся в новых обстоятельствах. Они порхали вокруг Гермионы, которая была явно не в восторге. Все происходило на следующий день, после того как они навязали ей свои услуги, и она серьезно сожалела, что подпустила их к себе ближе, чем на метр. Она была уверена, что скромное розовое платье-трапеция, которое она выбрала с мамой, было на самом деле довольно милым, хотя, разумеется, она не считала его верхом изящества. От Фреда и Джорджа она узнала, что серьезно ошибалась. Она стояла посреди комнаты в вышеупомянутом платье. Они придрались к ее выбору в каждом его аспекте, но их оскорбления были направлены только на платье, а не на девушку в нем. Да, они согласились, что оно было приемлемо, но оно не было совершенством. Гермиона не признала этого вслух, но она была вправду глубоко поражена их вниманием к деталям и их познаниям в сфере моды. Пока они бегали вокруг нее, болтая и изредка спрашивая мнения Ли, она осознала, что это не было розыгрышем. Если закрыть глаза на каламбуры про неудачный выбор одежды, близнецы, похоже, серьезно подошли к своему начинанию — что было единственной причиной, по которой она не пыхтела и в принципе не была обиженной жертвой фей-крестных. — Чувствую себя куклой, — бубнила она, когда Джордж махал палочкой направо и налево, меня цвет ее платья с каждым взмахом. Джордж подмигнул. — Довольно красивой куклой, ага. Реально, эти двое… — Не уходи в отрицание, Гермс, дорогая, — сказал Фред, аккуратно собирая ее волосы с плеч. — Фред, — простонала она. Он цокнул языком, разделил волосы на три части и начал заплетать. — На-на, лучик мой. — Хватит. — Миона, любимая. — Я прокляну тебя и твое потомство. — Погоди, родная, разве можно так жестоко обходиться со своими будущими детьми и внуками? Она даже не могла злиться — Джордж прятал улыбку за кулаком, а Ли захихикал, прикрываясь учебником. Злиться было сложно — пальцы Фреда снимали напряжение с ее спины, прямой, как шомпол. Она почти чувствовала, как гора напряжения уходит с плеч. — Слушайте, знаю, я безнадежный случай, но… — Если пытаешься отговорить нас снова, Грейнджер, — сказал Фред, — то зря сотрясаешь воздух. Джордж кивнул, взмахивая палочкой. — Понимаешь, во-первых, мы уже начали. — Во-вторых, мы хотим загладить перед тобой вину. Наш брат исчез, внушив тебе мысль, что ты недостаточно девочка, даже чтобы считаться девочкой, так что мы должны преподать ему урок. — И если ты думаешь, что мы затеяли это назло Ронни, — сказал Джордж, прерывая ее, прежде чем она успела возразить, — то давай перейдем к пункту номер три: мы искренне хотим сделать тебе приятно. — Тебе нужно было помогать Гарри и иметь дело с треклятой Скитер, а нам приходилось бороться с Бэгманом, — сказал Фред. — Ты в напряжении, мы в напряжении. Поможем друг другу, а? — Так мы, считай, пустим энергию не на трюки, а в полезное и цивилизованное русло. Мама бы порадовалась, — добавил Джордж. — Может, так нам не придется посылать Бэгману самовозгорающиеся брюки… — …Взрывающуюся табачную трубку… — …Пылающую зубную щетку… — …Реально, что угодно, что взрывается или загорается во всевозможных смыслах… — …Или даже трусы, превращающиеся в стринги. — Хотя, наверное, это произойдет в любом случае, — уточнил Фред со счастливой ухмылкой, и Гермиона покачала головой. — Он ведет себя как послушная маленькая сучка во всем, так почему бы и нам не довести дело до ума… — А еще мы помогаем тебе, потому что вчера подслушали пару полоумных девок, которые сплетничали про тебя у тебя за спиной, и сплетничали откровенно погано, — сказал Джордж, делая паузу в красочном потоке слов, чтобы нахмуриться. — И мы не дадим говну плавать в унитазе не смытым, — сказал Фред, затягивая конец косы голубой лентой, которую взял с упаковки от конфет. Он встал около Гермионы. — Мы не делаем это из жалости, Грейнджер. Знаю, что ты думаешь. — Мы сделаем из тебя принцессу, и ни у кого не будет сомнений, что ты единственная принцесса среди селюков. Коей ты и являешься, — сказал Джордж, положил руки на плечи Гермионе и поцеловал ее в лоб. — Так, я знаю, твоя мать подбирала цвет из консервативных соображений, но она должна знать, что голубой идет тебе больше. Гермиона моргнула и проглотила подступающие слезы и комок в горле, когда Фред и Джордж сделали шаг назад. Они оценивающе на нее посмотрели. — Определенно, нужны серебряные украшения, — пробормотал Фред. Джордж кивнул: — Прическу поднять. — Легкая юбка, чтобы двигаться было легче. С оборками для объема. Джордж ухмыльнулся: — Паутинка, лунный свет? Фред тепло улыбнулся: — И лучики звезд в ее волосах. Гермиона густо покраснела и перекинула косу за плечо, теребя кончик. — Так, все! Она даже подпрыгнула: — Что?.. — Двигай давай! Ли рассмешило потрясенное выражение лица Гермионы, когда близнецы бесцеремонно потащили ее в ванную. Гермиона захлопнула дверь, не переставая ворчать. — Переодевайся, выходи и оставь платье на раковине, — рявкнул Джордж. — И милостивый Боже, малышка, без промедлений! Нам предстоит много работы с этой штукой и времени тормозить нет! — добавил Фред. — Прекращай брюзжать у двери, леди. — Дверь никогда не пыталась тебе навредить. Хочешь грубить, груби нам в лицо. — Ох, даже не думай открывать дверь, если собралась грубить нам в лицо. — Чоп-чоп, Грейнджер! Знаю по опыту, снять платье — это пара минут. — Фред! — крикнула Гермиона. — Веди себя пристойно! — Мать, вытаскивай голову из канавы. Я реально носил платье, благодарю. — Платье так оскорбилось, что загорелось. — Как же я горяч. Дверь распахнулась со взрывом. Гермиона вышла, хмурясь на близнецов. Она бросила платье в лицо Фреду и выбежала из комнаты мальчиков под смех близнецов и Ли. Фред, все еще ухмыляясь, развернулся лицом к парням и встретил понимающие ухмылки. Джордж выставил вперед одну ногу и скрестил руки на груди. — И лучики звезд, — провозгласил он медленно, и Ли не удержался от смешка, — в ее волосах. — Даже не пытайся отрицать это, приятель, — засмеялся Ли; он перестал притворяться, что читает, и отложил книгу в сторону. Фред усмехнулся и расправил платье Гермионы. — Отрицание — для тех, кто не способен смотреть правде в глаза. — Звучишь как настоящий гриффиндорец, — гордо сказал Джордж, превращая рядом стоящий стул в манекен. — А еще выглядишь так, как будто бы сияющая коричневая метла пытается манипулировать сияющей коричневой палочкой. Расскажи побольше про эту правду, которой ты готов смотреть в глаза, Фредди. Фред накинул платье Гермионы на манекен и поправил так, чтобы оно хорошо сидело. — Правда в том, что мы должны помнить о скромности и классике, если хотим угодить Грейнджер. Самая вызывающая вещь, которую мы можем себе позволить… это заколки для волос. Джордж закатил глаза к потолку и издал исполненный страданий вздох. — И лучики звезд… — Заколки для волос! — Ли почти задыхался. Половина его тела свисала с кровати, и он в конце концов свалился с нее, гогоча и хватая ртом воздух. — Отвисшие яйца Мерлина, Фред! — позлорадствовал Джордж, закрывая лицо руками, когда губы Фреда превратились в прямую линию, а кончики ушей заалели. — Тебе нужно критически взглянуть на решения, которые ты принимаешь в своей жизни, дружище. Ли почти что кричал от смеха, и Фред наконец запустил Силенцио прямо ему в рот, едва смотря в его направлении. — Да ты согласен, разве нет? — беспечно спросил Фред. — Платье будет не таким броским, так что украшения и магия, которую мы, несомненно, применим к платью, должны стать гвоздем программы. Джордж потер лоб, качая головой и с сочувствием глядя на свою идиотскую вторую половинку, которая явно все отрицала. — Да-да, обращаюсь к тебе, втрескавшийся-по-уши-самодовольный-валенок, — будут у нее твои долбаные лучики звезд в волосах. — Честно, вы двое раздуваете из мухи слона, — сказал Фред, разгуливая вокруг платья и внося незначительные изменения — платье постепенно приобретало совершенно иной стиль. — Думаю, у нас есть право раздувать эту муху, потому что, видит Моргана, муха слишком долго жужжала под лампой, — сказал Ли, приподнимая бровь. — Тебе нравится Грейнджер. Фред издал смешок и покачал головой. — Она четверокурсница. — С мозгами и развитием женщины среднего возраста. Может даже пенсионерки, — возразил Джордж. — Ты сам себя слышишь? Тебе шестнадцать. — Ну, это все замечательно, но мне точно не нравится Грейнджер, — сказал Фред, глядя им в глаза. Ли продолжил смотреть с долей скептицизма, а Джордж был удивлен. — Он не врет, — сказал Джордж. — Разумеется, он не врет, потому что реально верит в то, что говорит. Ли кивнул. — Согласен. Нам оставить его в неведении? Джордж ухмыльнулся и взмахнул палочкой, меняя цвет платья, не оставив и следа от розового. — Скоро поймет сам. Фред закатил глаза. — Вы два шута. Мы с Грейнджер — два левых сапога, и парой нам не быть. Джордж хмыкнул. — Продолжай себе это повторять, брат мой, и тебе удастся одурить себя так, что ты падешь до уровня Ронни. — Не знаю, что за дурь вы употребляли, но могу с долей уверенности вам сказать, что как бы красива и умна ни была Гермиона Грейнджер, я в нее не влюблен, — твердо сказал Фред. — Нам заколдовать юбку или… — Добавить… — Ага. — Наверное надо. Мы ведь не знаем, под какие заклинания она может попасть… — Не говоря уже о иных возможных шалостях и пикантных ситуациях, которых мы не можем предусмотреть, если вы понимаете, о чем я. Фред нахмурился. Он трансфигурировал ленту от другой коробки конфет в длинную, серебристую нить и начал вплетать ее по краям платья Гермионы. — Да. Мы не можем допустить, чтобы одежда все испортила, — сказал он. — Видишь? — Ли спрыгнул с кровати, тыкая пальцем Фреду в лицо. — Вот оно! Это дерьмо прямо на твоем лице! Это больше, чем братская забота, Фред! Фред сделал короткую паузу, чтобы закатить глаза и найти взглядом небеса — или, скорее, заляпанный потолок, рекламирующий всевозможные казусы с зельями, которые разрабатывали они с Джорджем. — Судя по тому, как вы прицепились к теме, вы переносите свои переживания на меня. Слышали о проекциях? Упаси меня Мерлин заботиться о безопасности девчонки, в ситуации, когда мы участвуем в ночи фривольности и побратимства с иностранными студентами, чьи намерения могут сильно отличаться от наших. Джордж покровительственно на него посмотрел. — Чувствуешь себя крутым после таких заявлений? Фред закончил с серебристой нитью и усмехнулся. Он наложил чары на нить и отступил, чтобы полюбоваться работой. — Вообще-то да. Джордж зло на него выбурил. — Супер. — Спасибо. Джордж величественно взмахнул палочкой и завершил магическую детализацию платья Гермионы. — Так ты влюблен в Грейнджер, да? Фред оперативно трансфигурировал одежду Джорджа в зеленое бальное платье принцессы, отделанное блестящей органзой и атласным корсетом, из-за которого Джордж чуть не задохнулся и прислонился к столбику кровати Ли, а потом рухнул. — Предлагаю нанять Джинни, чтобы она занялась ее волосами, — продолжил Фред, пока Джордж оголтело махал палочкой, чтобы ослабить корсет. — Мне не хочется работать с внешними подрядчиками, но, думаю, надо передать бразды правления эксперту. Джордж, который наконец привел корсет к приемлемой тугости, поднял юбку и встал рядом с близнецом, любуясь их творением, счастливо напевая себе под нос и разглаживая платье. — Она будет прекрасна, дружище. Паутинка, лунный свет и лучики звезд в ее волосах. — Да заткнись. В отличие от меня ты недостаточно горяч в этом платье, чтобы оно загорелось. — Оно загорелось, потому что ты споткнулся о юбку и чуть не угодил в камин.