Кружева

      Елена стояла у резной колыбельки из темного дерева и смотрела на шехзаде. Он сидел на кровати и качал на руках Нергисшах. Отблески свечей бросали на его лицо таинственные тени.       В дверь тихо постучали.       — Да, — вполголоса ответил Мустафа.       — Шехзаде Хазретлери, — поклонился стражник, — пришла Азур Султан.       — Пусть войдет, — кивнул Мустафа.       Встав с кровати, он повернулся к двери. Дверь медленно отворилась, и в комнате появилась молодая госпожа.       — Проходи, Азур, — улыбнулся наследник.       — Мне сказали, что Нергисшах тоже здесь, и я решила зайти. Можно подержать? — спросила она, подойдя к Мустафе.       — Да, — ответил шехзаде и бережно передал ей малышку.       Азур нежно улыбнулась и взглянула в светло-карие глаза новорожденной. Они были обрамлены густыми ресницами и темными бровками-ниточками. Малышка удивленно взглянула на нее.       Госпожа поцеловала ее в крохотную розовую ручку и произнесла:       — Какая же красавица! Всевышний да убережет ее от дурного глаза.       — Аминь, — проговорил Мустафа.       Елена улыбнулась и перевела взгляд на наследника.       — Шехзаде, Нергисшах уже проголодалась. Пора кормить ее, — проговорила она.       Мустафа почти неотрывно смотрел на Азур и, казалось, не слышал ее слов.       — Шехзаде?       — Что, Елена? — Мустафа повернулся к гречанке.       — Нергисшах голодна.       — Да. Вам, наверное, пора идти, — согласился наследник.       Азур подошла к Елене и отдала ей малышку. Та бережно взяла крохотную Нергисшах. Позвав стражников, чтобы они забрали колыбель, Елена поклонилась и вышла из покоев.       После ее ухода Азур еще раз посмотрела на шехзаде, а затем окинула взглядом его покои. Ее заинтересовал большой книжный шкаф, стоявший в углу комнаты.       — Как много у вас книг, — восхитилась Азур.       Мустафа повел рукой в сторону, и они вместе подошли к шкафу.       Привстав на цыпочки, девушка достала с верхней полки книгу в красном переплете.       — Макиавелли? — спросила госпожа, перелистнув пару страниц.       — Да. О государе, — ответил Мустафа.       — Можно мне взять ее? — спросила Азур.       — Бери все, что пожелаешь, — кивнул шехзаде.       — Благодарю… Я возьму эту, — сказала Азур, сняв с полки книгу, на обложке которой было выгравировано: Платон. «Государство».       — Ты интересуешься философией? — удивился Мустафа.       — Да, — подтвердила Азур, зажав книгу под мышкой.       — Выходит, я совсем не знаю тебя, — улыбнулся шехзаде. — Мне казалось, что ты, как и Михримах, любишь поэзию.       — Не только ее, — возразила девушка, тряхнув каштановыми кудрями. — К тому же я прочла многое из того, что было в дворцовой библиотеке, и мне иногда совершенно нечем занять себя.       — А как же катание верхом? Или ваша женская работа? Вышивание? — спросил шехзаде.       — Поверьте, постоянно вышивать — очень скучно.       — Может быть. Не пробовал, — улыбнулся Мустафа.       Азур улыбнулась ему в ответ и заправила каштановый локон за ухо.       — Если тебе нечем занять себя, можешь пойти завтра с нами на рынок, — предложил наследник. — Мы собираемся туда вместе с Мехмедом и повелителем.       — Спасибо, я обязательно пойду с вами, — согласилась Азур.       Мустафа взглянул в ее серые глаза. Они были прекрасны… Казалось, в ее глазах отражаются мягкие и нежные волны моря. Такие же нежные, как сама Азур.       Госпожа улыбнулась и, пожелав шехзаде доброй ночи, вышла из покоев.       Пройдя несколько метров по коридору, Азур остановилась и провела рукой по кожаному переплету книги. Шехзаде читал ее. Азур перелистнула несколько страниц. Каждая из них помнила прикосновение его пальцев… Девушка провела ладонью по строчкам книги и, закрыв ее, отправилась в свои покои.

***

      Рынок Манисы располагался на небольшой площади, вымощенной белым камнем. Первое, что почувствовала Азур, когда она, повелитель, шехзаде Мустафа и Мехмед, завернувшись в серые шерстяные плащи, вышли на площадь, — это чудный аромат свежеиспеченного хлеба. Молодая госпожа держалась рядом с шехзаде, стараясь не отставать от них, но им часто приходилось оглядываться на нее, чтобы не потерять из виду.       Азур занимала каждая мелочь. Она с любопытством рассматривала прилавки и шатры, в которых были выставлены разнообразные товары на любой вкус и цвет: духи в фигурных стеклянных сосудах, яркие ткани, пахлава, шербет, масла, душистая зелень, пряности…       Азур остановилась у лавки с деревянными фигурками. Взяв в руки милого резного мишку, девушка стала рассматривать его.       — Чудная вещь, — улыбнулась она. — Вы сами ее сделали?       — Мой сын вырезает их, а я продаю, — ответил черноглазый торговец.       — Азур! — молодая госпожа подняла голову и наткнулась на встревоженный взгляд шехзаде Мехмеда. — Идем же.       Она поставила фигурку на прилавок и отправилась за ним.       Шехзаде, повелитель и госпожа присели за маленький столик у лавки с шербетом. Ее владелец принес им лукум и большой ароматный кувшин.       — Прошу, эфенди, угощайтесь, — любезно проговорил он.       — Шехзаде Мустафа хорошо о вас заботится? — спросил повелитель, сняв капюшон с головы.       — О эфенди! — улыбнулся торговец. — Машаллах, о таком шехзаде, как он, можно только мечтать! Мы живем в достатке благодаря ему.       Азур и Мехмед взглянули на брата и улыбнулись. Мустафа поправил серый капюшон и отпил шербет из серебряного стаканчика.       Стражники, стоявшие неподалеку, осматривали рынок. Внезапно их внимание привлек человек, который быстро приближался к шехзаде. Вид у него был решительный и суровый.       Стражники подошли к нему и преградили путь.       — Лучше вам уйти, эфенди, — сказал один из них.       — Пустите! Мне надо поговорить с шехзаде!       — Шехзаде не может сейчас принять вас, — стражник схватил его за локоть. — Позже придете.       В ответ на это человек бросил шапку оземь и воскликнул:       — Шехзаде! Шехзаде! Как же ты мог взять в гарем свободную женщину?! Клянусь, я пожалуюсь кадию! Елена была моей невестой! Моей! Шех…       Стражники не дали ему закончить и, схватив под руки, потащили его к выходу с рынка.       Мехмед и Азур удивленно взглянули на Мустафу. Тот несмело посмотрел на повелителя.       — Мы уходим, — произнес падишах, бросив на столик несколько монет.       Шехзаде и госпожа встали и отправились во дворец. Повелитель быстро шел впереди. За всю дорогу он не проронил ни слова.       Придя во дворец, султан отправился в свои покои, велев Мустафе идти следом.       Как только стража закрыла за ними дверь, падишах обрушил гнев на сына:       — Что это, Мустафа? Кто был этот человек?       — Повелитель, — проговорил шехзаде, — это Аббас-ага, бывший жених моей фаворитки Елены. Он притеснял ее семью за долги и заставил Елену согласиться стать его невестой. Я заплатил ему долг и после взял Елену в гарем…       — Как ты мог? — разозлился Сулейман. — Эта девушка не рабыня, не военный трофей, а ты взял ее в гарем! Тебя обвинят в похищении свободной женщины! Тот торговец пойдет к кадию и выиграет дело! Даже я не смогу тебя защитить. Почему ты не отослал ее?       — Но родители Елены не были против. Скорее, наоборот. Да и как я ее отошлю? Она же мать моего ребенка…       Несколько мгновений Сулейман сурово глядел на сына.       — Ты должен уладить это дело, Мустафа, — наконец смягчился он. — Разберись с этим как можно скорее.       — Да, повелитель, — нахмурившись, кивнул шехзаде.