Rendez-vous

С рассветом я покинул этот дом, направившись к торговому району, где улицы были со всех сторон забиты лавками, скрипящими от веса товаров и натиска покупателей. Под окном моего нового временного пристанища сновали люди разных мастей и возрастов, проезжали гружёные телеги, и государственный охранный патруль с суровыми лицами совершал обход трижды в день. Я не рассчитывал на то, что армии Скорпиона не удастся взять след, если я внезапно перееду. У хищников повсюду глаза и уши — пока охота на их территории, я буду как на ладони. Я знал, я был уверен, что он явится снова, чтобы получить то, о чём просил той ночью, и не пытался спрятаться. Но мне никак не удавалось принять мысль о том, чтобы остаться в той комнате. Так и не сомкнув глаз до самого утра, я встретил первые лучи света с тяжёлым стуком сердца, ухающего где-то в висках. Перед глазами возникал образ мужчины, облачённого в чёрное ханьфу, как будто он стянул с ночного неба атласное полотно, небрежным жестом стряхнув звезды, и набросил на свои острые плечи. Я не мог перестать думать и представлять, как неминуемо наступит вечер, погаснет Солнце, и старая свечка снова будет пытаться заменить его. Я не хотел возвращаться в ту минуту, когда воздух затвердел под немым приказом живых, смеющихся глаз Короля Скорпионов, и принял решение покинуть свои покои. Я надеялся привлечь к себе внимание в трактире за поздней трапезой. Заказать побольше вина, чтобы оно лилось рекой, пока по всей улице не пройдет слух о моём визите. Се Ван умеет обратиться тенью, быстрым отточенным движением руки решить чужую судьбу, подкравшись незаметно в особенно тихое время дня. Словно воздаяние, настигнувшее своего грешника. И хотя на шумной улице ещё проще затеряться и скрыть нападение, я надеялся, что это сыграет мне на руку. Когда весь район будет знать, что Бессмертный мастер с горы Чанминшань досыта ест и громко веселится на главной улице, никому из его окружения не удастся остаться совершенно незамеченным. Очевидно ту, ещё не окончательно состарившуюся часть моей души, задело текущее положение вещей. Я чувствовал себя добычей, аппетитно сервированной на императорской фарфоровой тарелке, и это чувство неприятно щекотало гордость, подстёгивая вступить в игру.

***

С момента моего прихода прошло около часа, а свободных столов уже было не найти. Возбуждённые новостью о прибытии известного героя молодые мастера местных школ стянулись в харчевню. Ажиотаж оправдывал ожидания, система работала сама собой: стоило паре-тройке особенно болтливых заметить моё нескромное появление, обеденная зала стала наполняться гостями. Мест на всех, разумеется, не хватило бы — образовывались небольшие стычки и споры, привлекавшие только больше внимания зевак с улицы. Я испытывал совершенно иррациональное чувство радостного беспокойства. Успокоив ци¹, покалывающую кончики пальцев, я принялся за еду в самой своей неспешной манере, но всё же изредка незаметно поглядывал за спины толпившихся, готовясь увидеть, как бесшумно промелькнут чёрные одежды моего вчерашнего знакомца. Я вспоминал наш разговор, и, на самом деле, смутно представлял себе, какую цель преследует этот человек… „ — Приятно с вами познакомиться лично, господин Е Байи, — мужчина улыбнулся губами, но глаза продолжали съедать во мне душу. — Меня зовут Се Ван, я… — Вы король скорпионов, господин Сецзелюбо. И вновь одобрительная улыбка коснулась слишком ярких для мужчины губ моего палача. — Ещё раз прошу простить мне моё вторжение, — пропел он. — Так вышло, что вы располагаете информацией, которую мне необходимо узнать, пока я ещё осознаю свою человеческую ценность, — гу², словно выследившая молодое зверьё рысь, изящно прошёл к столу, сдвинув чабань³ с сервизом в мою сторону, вероятно показывая, что я могу не остерегаться ядов, припрятанных в его одеждах. — Не припоминаю, чтобы когда-либо представлялся энциклопедией. Сладкий звучный смех Короля Скорпионов служил мне ответом. — И всё же я прошу вас оказать мне услугу в этот раз, поверьте, я помню о своих долгах перед людьми. “ Звон разбившейся чашки отвлёк меня от размышления. К соседнему столу торопливо прошёл работник с тряпицей и стал убирать растёкшееся по полу вино и осколки. Я огляделся вокруг, будто не помня, как здесь очутился, и, не заметив ничего подозрительного, продолжил оставленную на время трапезу.

***

По прошествии двух часов я ощущал себя довольно нервно. На дне третьего кувшина осталась лишь чарка, и предвкушение било по нервным окончаниям, посылая в мозг беспрерывные импульсы, заставляя чувствовать каждый дюйм кожи, каждую мышцу и неприятное трение нижних одежд о тело. В голову отчего-то лезли воспоминания. Состоявшийся прошлой ночью диалог, словно выдернул меня из скучного продолжительного сна, в котором я мог позволить себе не думать ни о чем важном и не испытывать тревог. И теперь, стремительно очнувшись, я слышал, как мысли, только и ждавшие этого момента, полились цельным потоком бессвязных вспышек, возникающих отдельными картинками и фразами. Я вспоминал себя: молодого парня, стремящегося к цели, которая теперь не кажется мне такой уж хорошей и достаточно весомой, чтобы положить на ее достижение столько лет; парня, увлекающегося так же быстро, как и теряющего интерес к чему-то новому; повзрослевшего молодого мужчину, знающего или скорее считающего, что он знает, что в мире правильно, а что нет; идиота, допустившего ошибку, которая стоила ему вечности и, наконец, человекоподобную тень, которая бредёт бесцельно и беспринципно, по старой памяти лишь иногда повторяя за людьми обычные действия, чтобы на вопрос самому себе:«Что же я такое?», — отвечать почти искренне: «Человек». Такой умный, хитрый и в то же время ещё слишком юный Се Ван хотел, чтобы я поведал ему, как спрятать правду от своего сердца. Явился мне, как во сне, слишком просто и искренне. Он просил меня о помощи, будто не ожидая нападения с моей стороны. Наивный Скорпион, разве я похож на человека, который доволен своей жизнью, разве меня следует просить о совете, неужели мне стоит подражать? Я снова вернулся к событиям прошлой ночи. " — Нагло, — я подошёл к столу и сел напротив Се Вана, решив всё же выслушать его. Уж очень странной мне показалась его неосторожность в моём присутствии. Мне ещё никогда не доводилось встречать убийцу, который утром кровожадно душит людей, не зная даже их имён, а по ночам приходит поговорить по душам к своему, формально, недругу. — Чжао Цзин не обучил вас своей тактике прельщения полезных людей? — Я решил принять условия игры и продолжил разговор, как отец с провинившемся сыном. — Чжао Цзин учил меня ублажению полезных для него людей, — расставляя интонации, ответил Се Ван. Его черные глаза глядели прямо, по обратную сторону зрачков невозможно было разглядеть забытых слёз. Поганый лицемер Чжао настолько опустился в своём существовании, словно змея в птичьем гнезде, что даже позволил себе потерять сына - единственного своего союзника. Я прикусил язык, понимая, что допустил оплошность, но всё равно не спешил проникаться к нему сочувствием. — Чего вы от меня хотите? — прозвучал наконец последовательный вопрос. Король Скорпионов наполнил зеленую керамическую чашку и, прежде чем поднести к губам, покрутил в руках, размышляя о своём. Тонкие белые пальцы неспеша передвигались по глади, и я невольно любовался тем, как золотое украшение, витиеватым узором оплетало его руку, заостряясь на конце указательного пальца в коготь. Оно действительно подходило ему, такому грациозному, утончённому и опасному. — Я прошу вас только об одном: научите меня заполнять пустоту в сердце, — чашка, вновь стояла на чабане, а палец Скорпиона, тот самый, по которому вился золотом узор, кружил по керамическому ободу с мерным звоном. — Ваши глаза должно быть болят от пестроты мира, а ноги гудят от длительного пути. За вашей спиной меч, на котором тяжесть всех убитых его ударом, так почему ваши плечи всё ещё не опустились и не повисли вдоль тела, как увядшие цветы вдоль стебля? Фитиль на мгновение коснулся растопленного воска, и свеча потухла, лишив комнату света. Вместо гостя перед глазами были лишь серые круги, и мне больше не удавалось разглядеть мелкие изгибы на украшении Се Вана. Я вдруг понял, что так непростительно отвлёкся и, злясь на себя, поторопился выхватить Лунбэй из ножен. Ровно в этот момент я ощутил дуновение ветра у своей шеи и, готовый занести меч в ударе, крепче перехватил рукоять, направляя ци. Вкрадчивый шёпот обжёг мою кожу и немедленно исчез, уклонившись от моего выпада. — Станьте моим учителем, господин Е Байи. "