Love letters for the void // Любовные письма в пустоту

Эндрю, неважно насколько хороши песни о любви, потому что ни одна из них тебе не подходит. Так, как же они могут описать то, насколько ты красив? Я— — Горилла перебарщивает с языком, — сказал Эндрю, входя в комнату без предупреждения. Нил поспешил засунуть свою последнюю любовную записку под подушку. Она была ещё более сентиментальной, чем предыдущая. Верный признак того, что он слишком много слушал Тейлор Свифт. Он винил в этом Эбби и Элисон. — Что ж, это все? — спросил Нил, сдерживая эмоции в голосе огромной силой воли. Эндрю плюхнулся на кровать Нила и закрыл глаза. — Все. По крайней мере, пока. Не думаю, что их осталось много. — Никогда не знаешь наверняка, — сказал Нил. — Люди могут тебя удивить. Нил уставился на светлую макушку Эндрю, желая встретиться с ним взглядом. Тот, конечно же, не взглянул на него. Нил давно отдал ему свое сердце. Теперь же, он ощущал как Эндрю болезненно ранит его, даже не осознавая, что причиняет боль. После того, как с якобы отвратительным поцелуем с Гориллой было покончено, Эндрю теперь официально перецеловал каждого парня в выпускном классе. Кроме Нила. Нил не знал, когда именно это начало его беспокоить. Может после Кевина? Или Джереми? Или когда Эндрю начал назначать поцелуи, а парни стали подходить к их обеденному столику, чтобы предложить разок полизаться. Сначала Нил думал, что он гомофоб, хотя знал о сексуальной ориентации Эндрю с двенадцати лет. Эта мысль так напугала его, что он даже рассказал Эбби о своем страхе. Она только лишь сжала его пухлые щеки, хотя он уже был довольно взрослым для этого, и спросила, не ревнует ли он. Сперва Нил посмеялся над этим. Из-за чего ему ревновать? Ему никогда никто не нравился. Но затем он почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, когда Мэтт застенчиво признался, что тоже целовался с Эндрю. Тогда он понял, что ему некуда деваться. Он влюблён в Эндрю Миньярда. Нил знал, почему он остался в стороне. Эндрю уважал его ориентацию. Он никогда бы не попросил Нила о поцелуе, когда у него не было причин полагать, что он хочет этого. Но Нил хотел молить Эндрю об этом каждый раз, когда тот дышал. — Нил, — позвал Эндрю. — Да? — Ты хочешь пойти на выпускной? Ох. Нил слышал собственное сердцебиение в ушах. Эндрю, конечно же, спрашивал не о том, о чем Нил хотел, чтобы тот спросил. Нил применил свои лучшие актерские способности. — Не знаю. Зависит от того, кто идет. — А что, если я пойду? — Тогда да, — Нил сделал паузу, но в конце концов не смог удержаться от вопроса. — Ты возьмешь с собой пару? — Не знаю, — сказал Эндрю, открывая глаза, как ленивый кот, и устремляя взгляд на Нила. — Возможно, я ещё не закончил с поцелуями. Нилу потребовалось всё его самообладание, чтобы не вытащить любовное письмо из-под подушки и не швырнуть его в Эндрю. Чтобы, возможно, тот увидел, что Нил был прямо перед ним и тоже хотел один из его опьяняющих поцелуев. — О? — спросил Нил. — Кто ещё остался? Эндрю пожал плечами и не стал вдаваться в подробности, так что Нил не настаивал. — Выпускной, — вздохнул Нил. — Выпускной, — эхом отозвался Эндрю. — Ты кого-нибудь берешь с собой? Нил побледнел. — Нет, — сказал он слишком быстро. Эндрю подозрительно посмотрел на него. — Вот как. — Это действительно так, — сказал Нил. — Кроме того, кого бы я взял? Ты же знаешь, что мне никто не нравится. — солгал он. Нилу, и правда, не нравились люди в таком плане. Кроме Эндрю. Он был исключением из всех правил. — Верно, — сказал Эндрю, глядя на свои руки. — Тебе никто не нравится. — Полагаю, я мог бы взять с собой друга? Но, похоже, все наши друзья уже имеют пару. За исключением Аарона и Кевина. Им нужно разобраться со своей ерундой. Эндрю фыркнул. — Мой брат — трус, он не осмелится. — А мой думает, что не может нравиться Аарону. — Идиоты. — Ага, — ответил Нил. В комнате воцарилась уютная тишина. Нил рассматривал потолок и уже предвещал свое будущее одиночество на выпускном вечере, где все его друзья будут танцевать со своими парами, а он останется в стороне. Он пытался угадать, кого, по его мнению, взял бы Эндрю, но каждый раз, когда он представлял Эндрю на выпускном, тот стоял рядом с Нилом и жаловался на ужасную музыку, против которой он втайне не возражал. Нил не мог избавиться от предательских мыслей, поэтому позволил своему разуму раствориться в них. В своей несбыточной мечте. — У нас сегодня ночевка, верно? — спросил Эндрю, нарушая тишину. — Да, конечно. Сегодня пятница. — сказал Нил, поворачивая голову лицом к Эндрю. Эндрю пристально смотрел на него. Нил задавался вопросом, мог ли Эндрю понять, насколько безнадежно он влюблен, просто взглянув на его лицо. Нил надеялся, что нет. — Просто уточняю. Мама спросила буду ли я дома к ужину, хотя она знает, чем мы занимаемся каждую пятницу. Нил поморщился. — Это потому, что она злится из-за того раза, когда я уничтожил ее розовые кусты, когда вы, ребята, уехали в отпуск. Она не доверяет мне. — Она доверяет тебе. Потому что ты единственный, кроме нее и Аарона, кому доверяю я. Нил просиял. Эндрю прищурил глаза. — Я ничего не говорил. Нил поднял руки в знак защиты. — Нет, но у тебя был тот самый глупый взгляд. Взгляд Нила, который говорил: Я люблю тебя. — Заткнись, — сказал Нил. — Я собираюсь найти Кевина и убедить его, что нам нужна пицца, чтобы мы все могли убедить Эбби и Ваймака, что нам нужна пицца. — Ты говоришь так, словно их будет трудно уломать. Как будто мы не делаем этого еженедельно. Нил встал с кровати и потянулся. Глаза Эндрю скользнули по нему, когда он пошевелил конечностями, и Нил почувствовал тепло от такого внимания. Почему его мозг был таким? Взгляд Эндрю ничего не значил. — У Кевина снова проблемы со здоровьем, поэтому он захочет попробовать какие-нибудь ужасные начинки, от которых мне придется его отговаривать. — То, что ты ненавидишь овощи, не значит, что их ненавидят все остальные. — сказал Эндрю, вставая с кровати и направляясь к двери. — Не говори, что тебе нравится вегетарианская пицца. — Брокколи снятся не всем в кошмарах, Нил. Только тебе. — О, заткнись.— сказал Нил и вытолкал Эндрю из спальни. *** Дорогой Эндрю, Ты такой милый, когда спишь. Я знаю, тебе не нравится это слово, но по-другому это не описать. Может быть, мирный? Но «мирный» не сможет описать, то как ты сворачиваешься калачиком под кучей одеял, потому что, даже если ты спишь с плюшевым кроликом у себя, ты никогда не приносишь его ко мне, хотя знаешь, что я не буду тебя осуждать. Я бы хотел, чтобы ты держался за меня так же крепко. Я знаю, мы не часто обнимаемся, но когда мы это делаем, я просто чувствую себя… в безопасности. Как будто ничто в мире не может причинить мне боль, потому что ты бы не позволил этого. Я никогда не чувствовал себя в такой безопасности. Спасибо тебе за это. Я надеюсь, что ты тоже чувствуешь это со мной. Иногда мне кажется, что, несмотря на то, что теперь у меня есть семья, ты — единственное, что меня поддерживает. Мой Эндрю ну, не такой, как мой Эндрю, но все равно мой Эндрю, мой лучший друг. Любимый и непоколебимый, ты лучший человек в мире, на которого можно положиться, и которому можно доверять. Я мог бы смотреть на тебя всю ночь, просто наблюдая, как ты дышишь, но это было бы странно. Я сейчас заткнусь. Не хочу, чтобы мое письмо разбудило тебя и ты спросил, о чем я мог бы писать в 4 утра, учитывая характер этого письма. Боже, я надеюсь, ты никогда это не прочитаешь, мне было бы так неловко.

Нил

— Нил. — пробормотал Эндрю, поворачиваясь на другой бок постели. Нил вздрогнул от неожиданности, когда Эндрю внезапно произнёс его имя. Он только что закончил засовывать коробку из-под обуви, в которую он складывал свои любовные письма в отверстие между кроватью и стеной. — Эндрю? — блондин посмотрел на него сонным, но насмешливым взглядом, и Нил постарался придать своему лицу достаточно непроницаемое выражение, чтобы избежать подозрений. — Почему ты так много двигался? — проворчал Эндрю. — Извини, не мог уснуть. Технически это было правдой, хотя Нилу мешали спать не кошмары, а мысли об Эндрю, которые крутились у него в голове. — Нет, не извиняйся, — твердо сказал Эндрю. — Придвинешься? — Эндрю, я меньше чем в футе от тебя, это двуспальная кровать. Эндрю раздраженно провел рукой по лицу. — Ты собираешься заставить меня сказать это. — Сказать что? — спросил Нил, искренне сбитый с толку. — Нил, можно я тебя обниму? — сказал Эндрю голосом, который был не то что бы мягким, но определенно близким к этому. Сердце Нила остановилось. — Ты хочешь, чтобы мы обнялись. — сказал Нил, когда к нему пришло озарение. Эндрю нахмурился и отодвинулся от Нила. — Ты мог бы просто сказать нет. — Это да, Эндрю, — сказал Нил, подняв руку, чтоб прикоснуться. Эндрю перекатился на спину и подозрительно посмотрел на Нила. — Ты уверен? Нил придвинулся ближе к Эндрю. — Конечно, с тобой всегда да. Эндрю закатил глаза. — Не будь глупым. Нил пожал плечами. — Ну, сегодня это да. Ты хочешь обнять меня или нет? Эндрю нежно притянул Нила к себе, и его щека прижалась к чужой груди. Нил мог слышать учащенное сердцебиение Эндрю. Миньярд судорожно вздохнул и крепче прижался к Нилу. Он погрузился в уют, который приносили объятия Эндрю, и упивался ароматом стирального порошка, который все еще оставался на его одежде. — Мне снилось, что я потерял тебя. — прошептал Эндрю в волосы Нила. — Что ты сделал? — спросил Нил.— Когда потерял меня. — Я сжег весь мир, пытаясь вернуть тебя. Нил почувствовал, как слова Эндрю тепло отдаются в груди. Эндрю не хотел его отпускать. Слава богу. Но любопытство Нила все ещё не было удовлетворено. — И ты вернул меня? — Я проснулся. — сказал Эндрю. Нил оторвал голову от груди Эндрю, чтобы посмотреть ему в глаза. — Итак, ты все-таки вернул меня. Я здесь. — Да, — сказал Эндрю мягким голосом. То, как Эндрю смотрел Нилу в глаза, почти заставило того наклониться для безрассудного поцелуя, но он имел достаточно здравого смысла, чтобы не совершить эту непоправимую ошибку. Глаза Эндрю были темными озерами, широко раскрытыми из-за почти полной темноты комнаты. Все, что делал Эндрю, было еще одной причиной того, почему Нил любил его. Он тонул и спастись от такого было невозможно, ему оставалось только надеяться, что его сердце не разобьется на мелкие кусочки. Но Нилу нравилось притворяться. — Эндрю, могу я… — сказал Нил, волнение душило его, когда он переступил тонкую грань, — могу я поцеловать тебя в щеку? Я хочу доказать тебе, что я здесь. Взгляд Эндрю каким-то образом стал пронзительнее, и он натянуто кивнул. Нил подождал мгновение, чтобы подтвердить согласие Эндрю, прежде чем наклонился к нему. Он услышал, как у Миньярда перехватило дыхание, когда его губы коснулись щеки, и тихий выдох, который Эндрю издал, когда Нил отстранился, все еще находясь в его объятиях, но на расстоянии. Эндрю всматривался в его лицо, но Нил не знал, что он ищет. — Нил, — Эндрю сделал паузу. — Ты мой лучший друг, — искренне сказал он. Нил не знал, было ли это признанием чувств Нила или собственным признанием Эндрю в любви единственным известным ему способом. Нил не спрашивал. Он не хотел, чтобы сегодня вечером его сердце было разбито. — И ты мой. — наконец сказал Нил. — Да, — сказал Эндрю. — Верно. С этими словами он притянул Нила к себе, и тот снова уткнулся головой Эндрю в подбородок. Нил был в безопасности, в тепле и очень влюблен. Эндрю наклонился и запечатлел нежный поцелуй на макушке Нила, а затем поднял руку, чтобы провести пальцами по волосам на затылке. Когда дыхание Эндрю выровнялось, Нил все еще не мог уснуть. Он мог поклясться, что все еще чувствовал поцелуй Эндрю на своих волосах, и надеялся, что, несмотря на неизбежную будущую боль, этот поцелуй что-то значил. Это был утешительный сон, и Нилу никогда не хотелось просыпаться.