Égal

Гарри человека мерял дедовским методом, всего по трём пунктам: выпивке, девчонке и врагу. Последний был весомее, ибо был равным — не в шутку, а по высшей имеющийся планке. Любовь, размышлял он, делала людей действительно слабыми, а алкоголь эти слабости как передержанный проявитель безбожно, портя, высветлял. Если мы и были равны с теми, кого любили, думал Гарри, то это было другое — нечестной игрой. Будучи слабым, равного найти — гляди, не труд. Не ошибёшься. А Гарри ценил постоянство — научился ценить, и враг у него был всего один. Зато какой! Том Реддл в деле вражды вправду был самым лучшим. Он вообще во всём был самым лучшим. Бил хлёстко и больно — без сомнений, определённо точно не стеснялся. Жёсткий и острый: особая кухня. Что ж, Гарри был любителем. Волею судьбы так уж сложилось, что с Томом они пересекались всего единожды в неделю — на клятом дуэльном кружке. «Клубе» — говорили остальные. Но клубом, Гарри знал из книг, это было давно и неправда, во времена этак Основателей и Мерлина. Сейчас из примечательного там остался только Том. Он был старше на два года и ходил сюда чёрт знает зачем — возможно по привычке, а может уверится, что поколение их вышло вовсе дерьмо. Так и было на самом деле: не то чтобы Гарри был выдающимся (не то чтобы Гарри хотя бы считал себя таковым), но он без проблем мог победить любого своего одногодку — и ребят на год старше… и на два… В общем-то из противников ему достались разве что вечно мешающийся под ногами Драко, которого особо выделял Снейп, и сам Том. Их знакомство с последним вышло неизбежным и вполне ожидаемым: в бою. Первая ничья закончилась оглушительной тишиной напополам с каминным треском. Во время пятой камин задело мощным потоком воды. Это было даже хуже, чем если бы один из них всё же проиграл — тогда по крайней мере все сразу бы стало ясно. В воздухе бы повисла однозначная истина, однако пока(теперь) в ней грозило повиснуть лишь голове Гарри. При этом он от чего-то был твёрдо уверен — Реддл не оставит ему даже те крохи, что были у Ника. (Самое то в 15 вступить в клуб обезглавленных охотников, не так ли? Гарри, дрожа, перед сном признавался себе что:нет. Умереть он планировал лет в тридцать, как-нибудь менее позорно и попроще, без слизневских почестей) Но чёртос два это кончилось бы хорошо — до этого никто и думать не мог сравнивать великолепного Тома, мать его, Реддла с кем бы то ни было. Тем более с Гарри — самым обычным, на самом деле, Гарри, который не был ни отличником, ни каким-нибудь бесстрашным избранным. Он просто был хорош в дуэлях! Это однако его совсем не спасало.