О сказках, добрых и злых

      /У меня появилась фантазия. Ну, как. Мы успешно сходили в рейд. Мы же профессионалы. Даже Боннет себя проявил вполне сносно. Правда, его немного продырявили, но это не страшно. Он уже на следующий день бодро и активно наводил суету на экипаж. Только шипел и морщился, когда тревожил порезы на руке. Но это уже он сам порезался о собственную шпагу. Идиот. Здесь вообще травмы нелепы также, как и всё остальное, что существует в этой грёбаной оторванной от реального мира вселенной. Как будто травмы здесь просто для остроты картинки, но никто их всерьёз не воспринимает, и они от такого отношения перестают работать. Нет, я сам рисковать и подставляться под удар не готов. Я в отличие от остальных серьёзный. Никакой гарантии нет, что, если я получу ранение в живот, буду также скакать на следующий день, как горный козёл. Может, вообще не выживу. Эта вселенная всё ещё кажется каким-то фарсом. Подозреваю, что она тоже считает, что я ошибся адресом, и её правила могут на меня не распростроняться. Не хочу проверять.       Так вот, взяли мы на абордаж боевой шлюп под названием «Фантазия». После Эд подарил его мне за долгие годы моей верной службы. При этом не забыл всех заебать шуточкой о том, что у меня теперь есть фантазия. Обхохочешься. Только ленивый на «Мести» с этого ещё не поржал.       Брали «Фантазию» мы очень живописно. Наверняка нас запомнят. Пусть не как бравых лихих пиратов, но как чокнутых фриков точно./       — Это же Чёрная Борода! — указал на Эда подрагивающим пальцем бледнеющий матрос.       — Что?! Как?! Чёрная Борода здесь?! — подхватили остальные. — Здесь Чёрная Борода, спасайтесь, кто может!       Эд приподнял брови в удивлении. Посмотрел себе за левое плечо. Потом за правое. Выдохнул с облегчением.       — Я уж подумал, что мой первый помощник приволок сюда эту чёртову швабру, изображащую Чёрную Бороду. Что ж ты так пугаешь, а? — пробасил Эд и вытащил шпагу. — Давай лучше сразимся... Эй, ты куда?!       Матрос уже был готов нырнуть за борт вслед за спрыгнувшими в панике товарищами. Эд в один прыжок подскочил к нему и схватил за шиворот, норовя затащить обратно на палубу.       — Нет, иди сюда! Сразись со мной! Ну, сразись же со мной! — канючил Эд, пока матрос не вывернулся из его хватки и не нырнул под воду.       Эд тоскливо поглядел на быстро строчащего что-то в журнале Люциуса.       — И вот так всегда! Это даже обидно!       Люциус сочувственно пожал плечами и продолжил писать.       /Справедливости ради стоит отметить, что крови было многовато, как в былые времена. А на что вы станете рассчитывать, если вам доведётся встретить пиратов? Мы те ещё ублюдки. Даже если вы встретите Стида ёбаного Боннета, взявшего вас на абордаж, возможно, сохраните себе жизнь, но всё равно останетесь без штанов. Не забывайте, что он тоже пират, хоть и джентельмен. Он просто вежливо отвернётся, пока вы снимаете с себя штаны и ободряюще похлопает вас по плечу, когда заберёт ваши драгоценности и деньги./       Поздним вечером того же дня Стид нашёл Иззи. Придерживая рукой повязку на животе, он спросил:       — Как я тебе? Весьма неплох, не правда ли? Видел лицо того капитана? Как я его! Ему и его команде пришлось признать своё поражение! Все наслышаны о Джентельмене-Пирате! Одно имя внушает трепет и ужас!       — Да-да, — хмыкнул Иззи, направляя обратно в капитанскую каюту Стида, который бродил по кораблю и восхлавлял самого себя всем, кто не спал. — Ты грозен и беспощаден.       Несмотря на заметную бледность, Стид просиял и на радостях позволил Иззи увести себя в каюту, польщённо улыбаясь.       — А где Люциус? Он должен записать...       — Он всё уже записал, — заверил Иззи, укладывая Стида в постель.       /Вам, наверное, интересно, что случилось после моего пьяного публичного выступления на свадьбе Люциуса и Пита. Думаю, вы уже догадались. Конечно, разговоры о чувствах! Но я сделал это. И я это пережил./       Иззи столкнулся с Люциусом слишком быстро после своего выступления, даже не успел толком прийти в себя. Он в эту ночь не мог уснуть и перед рассветом отправился за выпивкой. В трюме был только ром, а вот на камбузе могло остаться шампанское. Иззи решил проверить камбуз. Обнаружив целый ящик, он вытащил одну бутылку и уже собирался отправиться в свою каюту, когда услышал приближающиеся шаги. Иззи опустил бутылку обратно и настороженно замер. Через мгновение перед ним предстал Люциус. Свежий, улыбчивый и излучающий мощную позитивную энергию. В полумраке всего одной горящей свечи его глаза ярко блестели. Сам Иззи чувствовал себя, как говно. Лохматый, бледный, с тёмными тенями под глазами, будто безжизненная тень самого себя. Сколько же у Люциуса сил? Может потому что сегодня его праздник, его звёздный час, самый важный в жизни день, где все лицезрели чудо его любви и счастья.       — Похоже, только мы с тобой ещё не спим, — как бы между прочим начал разговор Люциус, и смешливо фыркнул от двусмысленности своей фразы.       — Похоже, твоя брачная ночь не удалась, если ты здесь, — усталым, но саркастичным тоном произнёс Иззи, не заметив никакой двусмысленности. Сделал вид, что не заметил.       Люциус усмехнулся уголком губ и подошёл ближе. От него пахло просто одуряюще. Захотелось снова завернуться в его одежду. А ещё неуловимо пахло красками. В последнее время Иззи необъяснимо сильно кайфовал от запаха красок, вспоминая, как Люциус его рисовал. И при Иззи тогда из вещей была только шпага.       — Пит, как и ты, рано засыпает. Но я смотрю, сегодня тебе не спится. Хочешь поговорить?       — Я... нет. Не хочу ещё больше испортить твой счастливый день.       — Я не считаю, что ты его испортил. Я наоборот был впечатлён. То, что ты сказал... Это правда?       — Да, дерявянный мальчик в первоначальной версии в самом деле сгорел в камине.       Люциус начал тихо посмеиваться, будто Иззи сказал что-то остроумное.       — О, я в курсе. Я читал эту историю в обоих вариантах. Но я о другом.       — Тебе лучше вернуться к супругу, Люциус. Что он скажет, когда узнает, что ты проводишь ночи в компании другого?       — Порадуется за меня и попросит рассказать подробности этой ночи, — закатил глаза Люциус. — Если бы метелотаж что-то менял, я бы на него не подписался. Мы не в собственности друг у друга. Кажется, мы тебе уже говорили об этом. Ты вообще слушал или твои мысли в тот момент были заняты чем-то другим?       Иззи, залипший на губы Люциуса, пока тот говорил, вздрогнул от провокационного вопроса. Внезапно на него нахлынула отчаянная злость.       — Нахер. Не собираюсь участвовать в этом дурдоме, — прорычал Иззи и хотел обойти Люциуса, но тот мягко удержал его за плечо.       — Ну нет! Ты не можешь сначала признаться мне в любви, а потом послать!       — Вообще-то могу. Смотри: иди на хуй, Сприггс!       — Иззи, это глупо. Послушай меня. Я вижу, что тебя беспокоит. Отпусти всё это. Пусть Эда называет Эдом вся команда, а не только ты. Пусть Стид читает сказку для всех, а не лично для тебя. Пусть я с Питом, но это мне не помешает быть с тобой, если мы оба этого хотим. Никто не будет против. Пойми: не нужно быть единственным, чтобы быть особенным.       — Я не особенный.       — Ты особенный, просто замороченный почём зря. Боже, — Люциус протяжно вздохнул. Его рука скользнула с плеча Иззи ниже к запястью, и от тепла его ладони по телу хлынули мурашки. Люциус наклонился и прижался губами к его лбу, и это было так странно, что Иззи засомневался в реальности происходящего. Возможно, он всё-таки уснул, и это ему снится. Его дыхание сорвалось, и он прикрыл глаза от острого удовольствия, ощущая прикосновение мягких губ к своей коже, такое живое, такое настоящее, такое обезаруживающее. Такое обманчивое. Когда прикосновение исчезло, Иззи непроизвольно издал тихий разочарованный всхлип и посмотрел вниз. Его взгляд выхватил обручальное кольцо на пальце Люциуса. По сердцу будто лезвием полоснули.       — Когда я смогу тебя дорисовать? — жарким шёпотом выдохнул Люциус, не успев заметить его состояние.       — Ничего не выйдет, — выпалил Иззи и торопливо покинул недоумевающего Люциуса, забыв бутылку с шампанским.       — Иззи, могу я войти? Я принёс твоё лекарство, — Стид мялся возле двери, как подчинённый перед кабинетом своего босса. У него даже голос звучал неуверенно и робко. Иззи закатил глаза. Он ожидал не этого. В лучшем случае наказания, в худшем – изгнания. Но он уже привык ошибаться в своих прогнозах действий Боннета и его шайки. У них всё не как у настоящих пиратов. И всё же они были пираты, но с другим порядком внутри команды. Будто они все друзья. Будто они преданная друг другу семья, где ценят и любят всех её членов, даже самых несговорчивых и вредных. Даже с самым несносным и трудным характером.       — Боннет, какого чёрта ты спрашиваешь? Ты капитан. Хочешь зайти – зайди, — Иззи отступил от двери, пропуская Стида к себе в каюту.       — Я пришёл, как друг, чтобы поговорить с тобой, — объяснил Стид. — Но на правах капитана не буду спрашивать твоего согласия и зажгу иланг-иланг. И ещё... Вот, выпей.       Он вошёл в роль, приосанился, гордо вскинув подбородок, и требовательно протянул Иззи стакан. Иззи оценивающе хмыкнул.       — И решил заодно лично проследить, чтобы я выпил лекарство? И даже не собираешься меня отчитать и отправить... как там ты называл? В «бан»? — Иззи отпил глоток и поверх бокала поднял глаза на Боннета, наблюдая, как он зажигает свечи. Стид ответил не сразу. Они присели на койку. Иззи глубоко вдохнул распространяющийся по каюте аромат тропиков и продолжил неторопливыми глотками пить отвар. Стид некоторое время внимательно на него смотрел.       — Как ты себя чувствуешь?       — Нормально. Мне надо больше налакаться, чтобы потом было дурно. Шампанское слишком слабое пойло, — усмехнулся Иззи в стакан.       — Я спрашивал не об этом.       Иззи замер, не сделав следующий глоток. Он выдержал паузу и встретился взглядом со Стидом.       — Что ты хочешь услышать? Что я жалею? С удовольствием тебя огорчу: я не жалею о том, что сделал и сказал. Если ты закрываешь глаза на реальный мир, это не значит, что его не существует.       — Ты расстроил Шведа, — заметил Стид с некоторым осуждением.       Иззи вздохнул, покрутил в руках стакан и тихо произнёс:       — Полезно знать, что не все сказки заканчиваются хорошо.       — Ты прав, — легко согласился Стид и мягко, без давления, продолжил: — Помоги мне прояснить кое-что... По поводу твоего публичного признания Люциусу в любви.       Иззи остался спокоен и охотно шёл на диалог, что не могло не радовать Стида. Может, на Иззи так быстро действовал иланг-иланг, имеющий свойство развязывать язык подобно алкоголю, а, может, у него в самом деле была потребность открыться.       — А оно кого расстроило? Чёрного Пита?       — По-моему, Пит наоборот был в восторге от твоей речи.       — Ты сам просил признаться. К тому же, ты всё время настаиваешь, чтобы мы говорили о своих чувствах.       — Да, но не совсем так. Могу я узнать, почему ты выбрал именно такой способ?       — На фоне всех вас мои чувства незаметны, и я о них сообщил так, чтобы уже наверняка.       — Значит, ты должен понимать, что твоя выходка была больше о тебе самом, чем о твоей любви. Ты хочешь внимания и признания. Мне даже сначала показалось, что ты делаешь всё мне назло и пытаешься свести меня с ума.       — Ну разумеется, весь этот грёбаный мир вращается только вокруг тебя, Боннет! — Иззи выпалил это без злости, но с какой-то затаённой обидой и усталостью. Его лицо помрачнело, и он едко добавил: — Но если уж на то пошло, то ты тоже поступил из чувства эгоизма, а не из добрых побуждений, когда организовал мателотаж Люциусу и Питу. Готов отдать должное – ход красивый. Но призванный позлить меня и погордиться собой.       — Они бы всё равно поженились, — Стид не выглядел виноватым, только немного грустным. — Я наслышан, что они не раз это обсуждали. Я лишь ускорил это событие и устроил праздник. Но я думал, что ты просто хочешь... Ты не путаешь влечение с любовью?       — Я не настолько оторван от своих чувств, как все думают. Я знаю, что я чувствую.       — И что же, по-твоему, любовь?       Иззи вспомнил, как Стид и Эдвард друг друга зеркалят, и съязвил:       — Судя по вам с Эдвардом – потеря индивидуальности.       — Да ну тебя! — фыркнул Стид и смешно наморщил нос, показывая своё неудовольствие тем, что Иззи ушёл от ответа. — Я серьёзно. Просто интересно. У вас не было общих идей, вы толком не проводили вместе время, вы даже не знаете особенностей друг друга...       — Мы на одном корабле плывём, Боннет, мы здесь все знаем заёбы друг друга! И готов признаться, что у Люциуса они очаровательные. И даже, если бы я в нём открыл другие странности, я бы мог и их любить. Если бы ему это было нужно.       — Бог мой, ты действительно влюблён, — пролепетал Стид с таким откровенным трепетом и удивлённо-очарованным видом, что чуть не заставил Иззи покраснеть. — Но почему ты за него решаешь нужно ему это или нет? Ты говорил с ним?       — Слишком много вопросов! Я и так уже достаточно удовлетворил твоё любопытство, — ответил Иззи резко и почти враждебно, пытаясь спрятать смущение, но быстро смягчился: — Он оформил свои отношения с Питом, этим всё сказано.       — Этим ничего не сказано. Любви даже официальный брак не помеха, не то что формальный, мне ли не знать. И насколько мне известно, у Люциуса и Пита свободные отношения. Или дело всё же в другом, Иззи? Чтобы ощутить свою значимость, тебе необходимо быть единственным во всём! Так не бывает. Важно научиться расставлять приоритеты так, чтобы потом из-за обиды на мелочи не разрушить целый мир. Чтобы твой эгоизм не достигал таких размеров, когда он мешает жить и тебе, и окружающим. Нужно взять под контроль свой аппетит и умерить пыл, чтобы не начать биться головой о бетонную стену. Тем более если можно отыскать дверь. А иначе ты разобьёшь не стену, а голову.       — Спасибо, что учишь меня жить правильно в твоём мире! Надеюсь за мой счёт ты отлично потешил своё самолюбие!       — Я не преследовал такую цель, Иззи. Не хотел никому причинить боль. Не думал о последствиях... Я ведь и сам учусь. Терпению, пониманию, принятию. И всё это непросто, но необходимо, чтобы стать счастливым и сделать счастливыми тех, кто тебе дорог.       Они ненадолго замолчали. Стид дал Иззи время переварить услышанное. Иззи зацепился невидящим взглядом за пуговицу на рубашке Стида. Вид его приобрёл задумчивость, все его мысли были направлены вглубь себя.       Стид осторожно коснулся его руки, в которой Иззи держал стакан. Иззи очнулся, с отстранённым удивлением посмотрел на недопитый отвар и сделал один большой глоток, чуть не поперхнувшись.       — Не торопись, пей медленно. Я должен тебе ещё кое-что сказать. Я взял на себя смелость преподать тебе воспитательный урок, это правда. Прости меня за это. Я сомневался в тебе, в твоих чувствах, в твоей преданности.       — Я знаю, — проскрипел Иззи. — Не надо извиняться, Боннет. Я не виню тебя. Это результат моих собственных действий. Ты пытался держать меня под контролем, как умел. Мне понятны такие стремления.       — Оу.       — Может и ты меня поймёшь. Я долго не мог смириться, что нарушен естественный для меня порядок вещей, и я сначала пытался его восстановить, потом хоть что-то здесь подстроить под себя...       — Иззи, я понимаю. Но знаешь... Может причина поражений фехтовальщика вовсе не в его тактике боя? Может, он просто неверно выбирал цели?       Иззи расширил глаза и в их глубине что-то вспыхнуло. Он посмотрел в искреннее и открытое лицо Стида и неровно выдохнул, выдав своё волнение.       — Я подумаю над твоими словами. Пожалуй, мне больше не следует влезать и решать за других, что для них лучше.       Стид с облегчением выдохнул и тепло улыбнулся на ответ Иззи. Поднявшись с его постели, он добавил напоследок:       — Но мы всегда можем поговорить и всё обсудить, если что-то будет тебя беспокоить. А сейчас – доброй ночи.       /Стоит признаться, что всё произошедшее заставило меня не держаться за прошлое, а посмотреть вперёд, и это решение принесло мне облегчение. У меня теперь был свой корабль. И, чего я никак не мог ожидать, у меня появились друзья. Может быть, они у меня появились даже раньше, просто я, продолжая упорствовать в своих заблуждениях, этого не замечал и отталкивал их./       В один из своих последних дней на «Мести» Иззи пришёл на общую сказку перед сном. Стид сбился с чтения и поднял голову на странный всплеск эмоций, приветственных возгласов и хлопков среди команды. Увидев чему, – точнее кому –они хлопают, он в радостном удивлении округлил глаза.       — О... Оу... Иззи. Признателен, что ты решил прийти. Я как раз только начал. Присаживайся.       — Только мы читаем добрую сказку, — надуто оповестил Швед.       — Это же прекрасно, — подмигнул ему Иззи, и Швед просиял, крепче обняв своего набитого соломой тряпичного человечка, которого ему сшил Френчи. Люциус и Пит помахали Иззи, чтобы он сел рядом с ними, и он охотно направился к ним. Стид довольно улыбнулся и продолжил чтение.       — Чёрный Пит, есть разговор! — Иззи подозвал Пита к себе. Ещё только брезжил рассвет, но тот уже что-то усердно строгал. Вообще сегодня все встали ни свет ни заря, но никто ещё не работал, занятые своим пайком и болтовнёй друг с другом. А вот Пит почему-то обнаружился в одиночестве на палубе. Но Иззи это было как раз на руку, он хотел сделать Питу одно предложение. Иззи уже делал ему такое предложение однажды, но сейчас всё было иначе. Услышав, что его зовёт Иззи, Пит прервался и подошёл к нему без возражений.       — Утра, босс. А я здесь подарок для Люциуса делаю.       — Он что, опять себе что-то отрезал? — насторожился Иззи, на долю секунды забыв, что хотел.       — Всё у него на месте, не переживай. Я хочу сделать ему несколько подставок для рисунков. Что-то вроде резных рамок. Он сможет поместить туда чей-нибудь портрет или пейзаж, что угодно. А потом поставить на тумбочку или повесить на стену. Здорово, правда?       — А для чего это?       — На память. Или для красоты, не знаю. Знаю только, что Люциусу понравится.       — Это... мило, — взгляд Иззи изменился, из него пропал гонор и появилось что-то уязвимое, хрупкое. Сердце дрожало у него в груди. Иззи понимал, что видит перед собой любовь, её проявление в заботе и внимании к ближнему. Также понимал, что в нём самом горит тот же огонь, только выразить свои чувства он не умел. У Пита получалось лучше. — Люциусу правда понравится.       Иззи хотел уйти, но Пит спохватился и спросил:       — Ты же что-то хотел сказать?       — Нет, я... Да. Пит, как ты смотришь на то, чтобы стать моим первым помощником? — Иззи попытался вернуться в свой образ мистера Хэндса.       — Ого, — присвистнул Пит. — Ты серьёзно? Я ведь поддержал команду, когда она устроила бунт против тебя.       — Это всё издержки пиратства, — отмахнулся Иззи. — Я тоже не был идеальным первым помощником. Но капитан Боннет говорит, что второй шанс должен получить каждый. Я ведь тоже буду второй раз пробовать себя в роли капитана. Первый раз получилось аж два дня!       Пит по-дружески тепло рассмеялся. Иззи в ответ скривил губы в намёке на неловкую улыбку. Он ещё не привык, что может заставить кого-то смеяться, словно умеет удачно пошутить.       — Я согласен, вот что! — радостно выдал Пит и бодро хлопнул Иззи по плечу. — Но я знаю, что ты затеял!       — Затеял? — Иззи невинно захлопал глазами. Он перенял эту фишку у Стида.       — Если я стану первым помощником на твоём корабле, то я возьму с собой своего метелота. Ты таким образом и Люциуса переманиваешь на свой корабль. Отличный план, кэп!       — Это хорошо, что ты доверяешь моим планам. Плюсик тебе в карму, как первому помощнику.       Они стояли на пристани в Нассау, где набрали новых членов экипажа и сделали обширные запасы. Их оба корабля собирались держать путь на Китай. Дни в порту за суетой и заботами пролетели незаметно, оставался последний. На рассвете отплывали. Вечерело. Иззи прохаживался по «Мести», прикасаясь самыми кончиками пальцев к её деревянным поверхностям. Остановился у мачты, приложил к ней ладонь в задумчивости. Какое странное необъяснимое чувство сжимало сердце. Что-то вроде лёгкой светлой грусти и приятного волнения.       — Как сентиментально, — раздался насмешливый голос Эдварда за спиной, и Иззи резко убрал руку.       — Я просто проверяю, нет ли повреждений, — ляпнул Иззи первое, что пришло в голову.       Эд, вибрирующе посмеиваясь, подошёл к Иззи и встал рядом с ним, облокотившись на мачту плечом. На его губах играла расслабленная улыбка.       — Поскольку мы будем плыть в одном направлении, только на разных кораблях, то прощаться нет смысла. А вот проверить на повреждения – хорошая идея. Путь не близкий.       — И мы встретимся теперь только в Китае, — напомнил Иззи.       — Что же, мы не будем останавливаться и ходить в гости с корабля на корабль, чтобы выпить чаю в компании друг друга? Семь ложек сахара, Из! — завлекающе пророкотал Эд.       — Тогда мы будем плыть ещё дольше. Тебе придётся отговаривать Стида от такого чаепития каждый раз, когда ему придёт это в голову.       Эд снова рассмеялся жизнерадостно и искренне. Иззи давно не видел его таким открытым, безмятежным и счастливым. Возможно – никогда.       — Если тебе устроят бунт, кричи громче. Вообще я могу их припугнуть.       — И чем же ты будешь устрашать моих головорезов? Этим женским халатиком? — скептически приподнял брови Иззи и красноречиво обвёл взглядом внешний вид Эда.       — Это Стида, — сообщил Эд так, словно это было не очевидно, и важно добавил: — Это называется баньян.       — Какая полезная информация, — беззлобно подтрунил Иззи.       — Ой, можно подумать ты не носишь одежду Люциуса!       — Только, когда побеждаю Пита на дуэли после долгого спора, кто из нас двоих сегодня может надеть ужасный клечатый бант Люциуса.       С секунду они смотрели друг на друга, а потом расхохатались. Иззи вытер слёзы, выступившие от смеха, и постарался успокоить приступ веселья, потому что у него с непривычки быстро стала побаливать челюсть.       — Я хотел сказать, что бант ужасно милый, конечно же.       — Я понял, — Эд посерьёзнел и теперь выглядел так, словно хотел что-то спросить. Он трижды громко вздохнул и, когда поймал вопросительный взгляд Иззи, решился: — Как ты думаешь, мы изменились или мы и были такими когда-то, просто потом забыли об этом?       — Мы просто позволили себе стать счастливыми, Эд.       Эд распахнул блестящие глаза и с радостным удивлением уставился на Иззи. Выглядел он довольным.       — Я снова Эд? Ух ты! — воскликнул он торжественно и хлопнул Иззи по плечу. Иззи закатил глаза. — Кстати. Ты не мог бы...       — Не мог бы, — отрезал Иззи. — Теперь Боннет – твоя мамочка, а не я.       — Я о нём и хотел сказать. Если ты с ним не поболтаешь на прощание перед нашим отплытием, он огорчится. Совсем чуть-чуть, с тебя не убудет!       — Я бы и так с ним поговорил. Без просьб.       Эд благодарно улыбнулся.       — Знаешь, Иззи. Может быть мы и не были друзьями в человеческом понимании этого слова. Но мы ещё можем ими стать. И я надеюсь, что Чёрный Пит хотя бы в половину будет таким же великолепным помощником, каким был ты для меня.       Иззи от неожиданности не сразу нашёлся с ответом. У него внутри всё ликующе взвыло. Растроганный и растерянный, он слишком долго пытался удержать спокойное выражение лица. Эд терпеливо ждал ответ, давая Иззи время отдышаться от нахлынувших эмоций. Иззи улыбнулся самыми уголками губ и протянул Эду руку.       — Я никогда не забуду эти славные времена, Эдвард.       — Будут ещё лучше, — Эд крепко сжал его ладонь, задержав в своей руке дольше положенного. — Поверь мне.       — Что это? Ваза? Это мне? — Стид с совершенно трогательно-взволнованным выражением на лице, задающий совершенно нелепо-очевидные вопросы выглядел совершенно очаровательно. И это даже совершенно не раздражало. Он принял из рук Иззи серебряную вазу с интересным узором на выпуклых боках. Присмотревшись, Стид понял, что на ней были изображены иероглифы.       — Эд не толкал меня тогда, это я разбил твою вазу. Это произошло случайно, мне бы в голову не пришло сделать это специально из собственной нелогичной прихоти.       — Иззи, я знаю. Я уже это понял. Я больше не сержусь за ту вазу, ты не обязан был!..       — Я просто увидел её и... Не знаю, просто про тебя подумал, вспомнил свой косяк. И купил.       — Мне нравится. Я так благодарен. И ты подумал обо мне, когда её увидел! Это... Я очень тронут. Жена мне однажды подарила картину, которую написала сама, а я даже не знал, как реагировать... Я вообще никогда не умел от неё достойно принимать подарки, говорил какие-то глупости в ответ... А оказывается, это так просто...       Иззи не совсем уловил суть сбивчивой болтовни Стида. Он только коротко усмехнулся краешком рта и пробормотал, не сумев скрыть смущение:       — У меня, конечно, не такой оригинальный вкус, как у тебя, но...       — Да что ты! Она замечательная!       Некоторое время Иззи просто молча смотрел, как Стид с интересом рассматривает иероглифы на вазе и метается по комнате в поисках подходящего для неё места. Губы дрожали от сдерживаемой улыбки, что стремилась расползтись от уха до уха. Это было бы уже слишком. Иззи считал, что достаточно исчерпал свой лимит мягкости и сентиментальности, и пора снова принимать суровый облик. Ему ещё капитанствовать на судне, полным безбашенных отморозков. Если, конечно, Люциус их не испортит, то есть не размягчит, разбрасывая повсюду свои магические флюиды.       — Пора мне проститься с капитаном и его кораблём, — чуть ли не пропел Иззи, когда Стид закончил суетиться и повернулся к нему. Иззи с удовлетворением отметил, в какой тревоге распахнулись глаза Стида, и милосердно добавил: — До Китая.       — Ох, — Стид облегчённо рассмеялся. — Всё пытаешься свести меня с ума, дорогуша?       — Куда уж дальше сводить, ты и так безумец. Всё правильно сказал тот твой пленник!       — Которого ты у меня украл или которого я виртуозно отбил себе назад? — поддел Стид.       — Оба. И не виртуозно отбил, а непрофессионально увёл, устроив засаду, — парировал Иззи.       — Эй! Мы ведь нашли компромисс! — притворно возмутился Стид, но его глаза смеялись. — К тому же, ты забрал моего писаря!       — А ты забрал моего капитана!       — Справедливо, — вздохнул Стид, и они всё-таки не выдержали и рассмеялись над своим глупым спором. Что за день, у Иззи уже без шуток начинала болеть челюсть. С каких пор его смешит, а не злит вся эта нелепая комедия?       — До встречи в Китае, капитан Боннет.       Стид резко и взволнованно выдохнул, когда Иззи предложил ему рукопожатие. Он на мгновение замер, удивлённо глядя на протянутую руку, а затем расплылся в широкой улыбке и принял рукопожатие с такими странными эмоциями, с таким трепетом и гордостью одновременно, будто только этого и ждал с того самого дня, когда Иззи отказался пожать ему руку.       — До встречи в Китае, капитан Хэндс.       /На самом деле я всем доволен. Нет, доволен не то слово. Это в команде «Мести» все называют счастьем. Я уже и забыл, как оно ощущается по-настоящему, если вообще когда-то знал. Я думал, что счастье – это заниматься своим делом. Но выяснилось, что у счастья множество оттенков. И я сейчас по-настоящему счастлив. Но я готов признаться в этом только сегодня. В другой раз, если спросите, буду отрицать и насмехаться над вашей наивностью. Всё-таки счастье не подходит моему имиджу, который нужно соблюдать. На меня теперь направлено больше взглядов, я же капитан!/       — С кем это вы разговариваете, мистер Хэндс? — послышался голос Люциуса у двери. Его глаза забегали по капитанской каюте «Фантазии», в которой никого, кроме Иззи, не было. Люциус с подозрением сузил глаза и хмыкнул.       — Стучаться надо, Люциус! — сделал замечание Иззи, но тон его голоса был слишком радостным, чтобы звучать недовольно. Когда он видел своего возлюбленного, был не способен не ощущать всплеск эйфории, даже если его настроение было прямо противоположным. Как подросток, ей-богу.       — Я стучал, но вы кажется были вне времени и пространства в этот момент, — подтрунил Люциус.       — Да? Ну ладно. Сейчас я весь внимание. Ты что-то хотел?       — О, да, — Люциус подошёл ближе, и Иззи горячо выдохнул, подняв выше подбородок и заглядывая Люциусу в глаза. — Ты готов, чтобы я тебя дорисовал?       — А ты готов меня дорисовать?       — Сейчас и узнаем. Значит... Ты влюблён в меня? Или больше нет?       Иззи какое-то мгновение молчаливо смотрел в глаза Люциуса, а потом вместо ответа он взял его руку и приложил к своему сердцу. Люциус не сопротивлялся, сам прижал ладонь и долго-долго её так держал, лаская Иззи тёплым взглядом и лучезарной улыбкой. И всё о чём Иззи мог думать в этот момент, как его сердце бьётся под ладонью Люциуса. И о том, как беспредельно приятно находиться здесь. В этом дне, где он смотрел в глаза возлюбленного, для которого он был особенным. На этом корабле, на котором он был капитаном. В этом апреле, распустившимся нежными чувствами и заигравшим яркими красками. В этой жизни, где у него были друзья. В этом мире, который начинал ему нравиться.       — Значит, у вас всё-таки есть сердце, Иззи Хэндс. Вы просто не знали, как им пользоваться. И теперь...       — Что? — хриплым шёпотом спросил Иззи.       — Я вижу тебя, — тихо ответил Люциус.       А Иззи теперь понимал, что это значит.       — За то, что у Иззи появилась фантазия! — предложил тост Пит, подняв бокал с шампанским.       — Иди нахуй, Пит, уже не смешно, — беззлобно фыркнул Иззи, неосознанно поглаживая пальцем прохладное стекло бокала в своей руке. Люциус следил за его движением.       — А по-моему забавно, — возразил Пит. — За наше с Иззи повышение мы уже пили. За что ещё?       — Давайте выпьем за начало нового приключения, — подал голос Люциус.       — Давайте просто выпьем, — Иззи прислонился спиной к стене. Они втроём сидели в капитанской каюте на мягком покрывале в окружении маленьких подушек. Стид был слишком одержим комфортом и позаботился о том, чтобы маленьких подушек было в достатке на каждом из двух кораблей. И, как заведено, к хорошему привыкаешь быстро. Иззи привыкал не быстро, но в итоге привыкал и он. Подушки так подушки. В голове уже стоял лёгкий дурман, а тело словно омывали тёплые волны. Было хорошо и уютно.       — Давно хотел спросить, — Пит снова начал наполнять бокалы. — Почему в историях о Чёрной Бороде у него часто вокруг головы дым?       — Не-е-ет, — простонал Люциус. — Только не это.       — Он правда дымился? — с интересом спросил Пит.       — Да не дымился он! — раздражённо отрезал Люциус. — Когда история ходит от одного рассказчика к другому, она обрастает новыми подробностями. У кого-то слишком бурная фантазия. Ты тоже много чего насочинял, когда рассказывал свои выдумки!       — Это не выдумки! — под красноречивым взглядом Люциуса Пит поправился: — Ну, не всё выдумки... Да, кэп?       — Это была очередная ебанутая идея Эдварда, от короткой я не сумел его отговорить, ничего интересного, — Иззи дёрнул плечом, сбрасывая воспоминания, и отпил из бокала.       — Ну, расскажи, — взмолился Пит.       — Я согласен с Иззи, ничего интересного, — Люциус лёг на спину головой к бедру Иззи, и тот на секунду потерял нить разговора. Очень хотелось, чтобы Люциус положил голову ему на колени, и Иззи смог зарыться пальцами ему в волосы. Иззи не осмелился попросить о таком и подумал, что будет смотреться глупо, если озвучит эту мысль. Но может быть он ещё решится на это. В другой раз.       — Как ты можешь быть так равнодушен к этим историям, Иззи же ходячий источник достоверной информации о Чёрной Бороде! — распалился Пит.       — Пит, уймись, — твёрдым голосом осадил Люциус. — Иззи подумает, что тебе только это в нём и интересно.       — Это не так! — Пит бросил быстрый взгляд на Иззи. — Не подумай ничего такого, можешь не рассказывать, если не хочешь. Просто... Ну, знаешь... Ты ведь многое повидал у него на службе и всё такое... А остальные... Ну... Сочиняют и домысливают. А так хочется узнать, как было на самом деле...       — Иногда лучше не знать, чтобы это осталось таким же захватывающим, как рисует воображение. Мне просто не досталось богатое воображение, и Бог решил показать мне всё вживую, иначе я сам не смог бы ничего представить, если бы не увидел.       — Иззи, да ладно тебе... — Люциус в изнеможении прикрыл глаза ладонью. — Пит, видишь, что ты наделал своими вопросами!       — Я просто хотел узнать побольше, что в этом такого?       — Я расскажу, — махнул рукой Иззи, чуть не расплескав шампанское. — Но только, если вы пообещаете никому больше не рассказывать!       — Я буду молчать, обещаю, — нетерпеливо отозвался Пит.       — Эм... Если это какой-то секрет, я не очень хорош в их хранении. Но поскольку для меня эти истории не слишком занимательные, то я тоже ни с кем не буду их обсуждать. Никогда не хотел служить Чёрной Бороде и видеть его деяния вживую, — фыркнул Люциус.       — И ещё предупреждаю тебя, Пит: реальность отличается от фантазий точно также, как первоисточник сказок отличается от их переделанного варианта, — продолжил Иззи, усмехнувшись.       — Развей уже его иллюзии, Иззи, — Люциус впервые проявил участие к разговору о Чёрной Бороде. А Пит весь подобрался, не отрывая пытливый взгляд от Иззи.       — Фитили, — коротко ответил Иззи.       — Что? — Пит отклонился назад весь под впечатлением, будто Иззи рассказывает что-то из боннетовского мира чудес, а не из суровой реальности.       — Фитили, — повторил Иззи. — Он зажёг фитили у себя на башке! Полоумный придурок! — Иззи словно вернулся в тот день, его накрыло негодование. — Хорошо ещё, что догадался обработать волосы специальным раствором, чтобы их не подпалить. Но мы потом несколько дней это пытались отмыть с его головы! К тому же в любой момент ветром могло направить одну из этих дымящихся хуёвин ему в глаз! Больше он так не развлекался, одного раза хватило пройтись по палубе, чтобы матросы от страха обмочили штаны и дофантазировали разных устрашающих деталей, типа...       — Горящих глаз? — подсказал Пит.       — Горящих глаз, — устало подтвердил Иззи и сделал ещё глоток из бокала.       Люциус закатил глаза. Пит восторженно присвистнул, а потом хохотнул:       — Но строгая мамочка осталась недовольна, и Чёрная Борода получил нагоняй?       — Заткнись, Пит, — оскорбился Иззи.       — Ты что, Пит! Он папочка!        Люциус и Пит расхохатались.       — Ну вас нахрен, придурки! Это вообще не смешно!       Люциус и Пит захохатали ещё громче. Пит даже схватился за живот, а Люциус, всё ещё лёжа на спине и подрагивая от смеха, протянул руку себе за голову, чтобы успокаивающе погладить Иззи по колену. Иззи швырнул в Пита подушкой и с шутливой угрозой в голосе произнёс:       — В следующий раз я в тебя кину чем-нибудь потяжелее.       — Или поострее... — получив подушкой по лицу, Пит стал отфыркиваться от вылетевших перьев: — Вас понял, кэп. Но кто знал, что вы такой нежный внутри.       — Осторожнее с подушками, — заохал Люциус. — Капитан Боннет потом с меня спросит!       — Никакой субординации! — возмутился Иззи.       — Какая субординация, он тебя нарисовал со шпагой, но без одежды, и на рисунке ты внушаешь не страх, а...       — Пит! — Люциус аж подскочил.       — А желание тебя выебать. Что ты так смотришь, Люциус? Ты же сам так сказал!       — Кто-нибудь захватил свечи с иланг-иланг и мой успокоительный отвар? — осведомился Иззи, прислушиваясь к ощущению прокатившегося по телу жара. — По-моему, они мне ещё пригодятся.       — Прости, — Люциус закрыл лицо руками. — Ты же сам разрешил показать Питу.       — И обсуждать, что меня надо не бояться, а трахнуть? Что-то не припомню такого.       — Прости, — повторил Люциус, не убирая рук. — Пит, это было не мило!       — Но очень горячо. Детка! Это было так красиво и точно сказано, — Пит погладил своего метелота по плечу. Иззи мягко отнял руки Люциуса от лица.       — Я тебя прощу, если в следующий раз ты меня нарисуешь внушающим страх, — Иззи не выпустил ладони Люциуса, показывая, что он не расстроен и не злится. Он смотрел на Люциуса жарким взглядом, а сердце готово было захлебнуться от чувств, которым становилось тесно в груди.       — Обещаю. Тем более, Пит мне сделал красивые рамки. Мне теперь будет, куда поместить твой портрет, — Люциус улыбнулся застенчивой улыбкой. Его щёки пылали. Иззи никогда прежде не видел, чтобы Люциус так смущался. Это было действительно мило. И очень соблазнительно.       — Вы так и будете просто смотреть друг на друга, пока под вами не загорится покрывало? — ехидно спросил Пит.       — Заткнись, Пит, — прошептал Иззи и порывисто прижался к губам Люциуса, у которого распахнулись глаза, а потом закрылись от наслаждения. Поцелуй, начавшийся пылко и страстно, постепенно замедлился, став томительно нежным и чувственным. Они млели от блаженства, глаза их были закрыты. Эти двое явно уже находились не здесь. Пит захлопал глазами.       — Эй! Ну вы это... Поддайте снова жару, что ли... Что вы как голубки!       Люциус улыбнулся в поцелуй, а Иззи, не отрываясь от своего занятия, показал Питу фак.       — Ладно, всё впереди. Путешествие будет долгим, — пропыхтел Пит, подливая шампанское в бокалы. — И за это тоже надо выпить.