Смутные тени

«О Зонтик, какого черта они здесь делают?» Девушка юркнула за ближайшую колонну, еще поддерживающую своды подвала под заброшенным домом. Со стороны лестницы были слышны шаги и голоса, но шум крови в ушах не давал разобрать, о чем говорили пришедшие. «Подбери подол!» – вдруг шикнули на нее, и девушка поспешила дернуть на себя край зацепившегося за неровный выступ платья. – Хотела, называется, поискать следы Искателей, – себе под нос проворчала она, в очередной раз зацепившись за булыжник, некогда бывший не то стеной, не то еще чем-то. Пробираться по краю обширного подвала – занятием не из приятных, особенно когда приходится делать это в темноте и как можно более бесшумно. Привлекать внимание незваных гостей в планы не входило – потом не отвяжешь от вопросов и подозрений. Действительно, что делать простой девушке в разоренном логове преступной организации с утра пораньше, когда вся страна еще спит? В том, что это не искомые ею Искатели, приходилось верить «напарнику» на слово, так как подставляться ради проверки чужой честности в планы тоже не входило. «Придется выжидать и делать ноги как можно быстрее, лестница тут как на ладони, – предупредили ее уже на подступах к выходу из подвала. – Конечно, можно было бы где-нибудь сбоку вылезти на первый этаж, но боюсь на это сил и ловкости у тебя на хватит, а адреналина для геройств недостаточно». Девушка только раздраженно фыркнула, но больше ничем недовольства не выказала – все-таки сказанное было правдой. Кажется, выжидала она целую вечность, а когда наконец решилась, дыхание перехватило сразу же. Бесшумно не получилось, и в глубине подвала тут же послышались ответные шаги. К счастью, преследователи оказались слишком далеко. Когда они оказались на улице, девушки уже не были ни видно ни слышно. Она успела забежать за ближайшее здание и затаиться уже там, с трудом переводя дыхание и унимая дрожь в ногах. – Надо доложить Цервельеру, – недовольно скривился страж постарше, явно не горя желанием искать беглянку. Свежий ветер игрался с выбившимися из хвоста прядями его светлых серо-голубых волос. – Ничего? Младший растерянно покачал головой, возвращаясь к товарищу. – Значит не найдем и не догоним уже. Да и не сдалось оно нам, а? * * * Библиотека с утра пустовала. Косой свет выделял каждую витающую в воздухе пылинку, и само время словно бы замедлялось. Высокие потолки, просторные залы и заставленные книгами шкафы и стеллажи создавали ощущение совершенно иного мира, не связанного с внешним. Оттуда периодически доносились голоса или пение из распложенного в соседнем здании храма. Центральная зонтийская библиотека вообще была местом весьма популярным, однако неизменно тихим. Подавляющее большинство посетителей с благоговением ступали под ее высокие своды, бродили между светлых сероватых колонн, шуршали книгами. Иногда, конечно, попадались и дебоширы, однако на них всегда находилась смирительная сила – случайно ли зашедший за какой-нибудь книгой полицейский в штатном, дежурный ли по площади или просто уверенный в своих силах и не желающий терпеть беспорядки обыватель. Сегодня библиотека была абсолютно пуста, да и не удивительно – праздничный день все зонтийцы предпочитают начинать в храме. Взгляд же сидящей за столом дежурной был словно обращен внутрь, а губы плотно сжаты. «Чтоб их всех, надо же было именно сегодня утром туда прийти! Что им-то там могло понадобиться вообще? Еще и охраннички эти глазастые, чтоб их...» «Ну, знаешь ли, твоя неспособность тихо улизнуть от всего лишь двоих шестерок меня поражает. То, что тебя заметили – вполне закономерно, ты бы еще длиннее юбку нацепило. Вот сдались они тебе... Скажи еще спасибо, что я, Великий Джокер, покровительствую тебе и помог выбраться, да еще и внешность твою настоящую скрыл иллюзией!» «Вообще-то... И это и в твоих интересах тоже! Нашелся герой...» «Как грубо! И это вместо спасибо! И да, к твоему сведению – в моих интересах, по сути, любой житель карточного мира, так что случись что с тобой – мне это не слишком сильно помешало бы на пути к достижению собственных целей...» «Но договор!..» «...хотя было бы прискорбна. Все-таки у нас уже все устроено, да и в целом ты вроде отлично подходишь на роль моего временного союзника». «Спасибо хоть на этом...» Высокая дверь скрипнула, пропуская в помещение раннего посетителя. Вошедшего не было видно от занимаемого библиотекарем стола из-за разбросанных по залу колонн, одна из которых и закрывала вход. Девушка поднялась со стула, едва слышно скрипнувшего, однако звук этот разнесся неожиданно громким эхом. Как раз показавшийся из-за колонны посетитель едва заметно вздрогнул и неприязненно поморщился. Это был невысокий и худощавый юноша двадцати девяти лет с тугим хвостом жестких темных волос невнятного грязно-синего цвета. Лицо его было до странного неправильным и словно искаженным отражением другого, прекрасного. Хотя если всматриваться отдельно в каждую черту нельзя было заметить никакого дефекта. Одет он был небогато, но однако ж опрятно, и держался нарочито чинно и холодно, в то время как глаза его блестели озорным огоньком. – Бэла, – кивнул посетитель девушке, подходя к ее столу. Та поморщилась. – Тальвар... Черт, я же просила так меня не называть! Тальвар только усмехнулся, сбрасывая налет официальности, – вроде бы даже доброжелательно, но как-то нехорошо, криво. Без всякого зазрения совести он присел на край стола и залез рукой в ящик с библиотечными карточками. Достав первую попавшуюся, он повертел ее в руках, словно не обращая внимая на прожигающий его взгляд девушки, и наконец вальяжно протянул: – А ты чего тут вообще? – Работаю, – буркнула девушка и потянулась было к Тальвару, чтобы отобрать карточку, но тот словно бы ненароком поднял ее повыше, демонстративно разглядывая на свет. – А храм? – Смена есть смена, меня никто не спрашивал, хочу я сегодня выходить или нет. – Да ладно? – Тебе-то что вообще? И зачем сам пришел, раз так на служение тебя тянет?– перевела стрелки девушка, уходя от неприятной темы. Ну и что с того, что она вызвалась отработать «праздничную» смену? Только одни сплошные плюсы от этого: платят больше, чем в обычный день, да еще и есть уважительная причина не участвовать в праздновании. Вряд ли сегодня библиотека будет пользоваться популярностью – гулянки и ярмарка в День Восхода переманивают всех потенциальных желающих получить духовной пищи на сторону пищи вполне материальной и, наверняка, недурной. – Отвечу последовательно, – Тальвар демонстративно покрутил злосчастную карточку между пальцев, не давая девушке шанса открыто покуситься на нее. – Во-первых, у меня для тебя послание от искателей. – Что все-таки случилось? – Сама прочитаешь да узнаешь, я тебе кто, попугай? Каждому повторить, да еще и не по одному разу – это ведь связки к концу дня сделают ручкой, – Тальвар хмыкнул, словно сам забавляясь собственной же шутке, однако никакого письма отдавать не спешил. – Во-вторых, никуда меня не тянет, это был вопрос риторический, для начала диалога, так скажем. Послали – я пришел. Еще вопросы? – Письмо отдай. И карточку. – Ах да, – наигранно спохватившись, Тальвар полез куда-то за пазуху и извлек на свет не особо презентабельный конверт, – прошу. – Карточку, – мрачно повторила второе требование девушка, не убирая протянутой руки с уже лежащим на ней письмом. Тальвар закатил глаза и все-таки вернул уже запихнутую в карман картонку. Клептоман хренов. – Ладно, бывай, подруга, – он слез со стола и, воспользовавшись секундным замешательством девушки от настолько фамильярного обращения, поймал ее руку и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Сообразив, что происходит, та поспешила выдернуть руку из не особо крепкой хватки и пробурчала что-то возмущенно-растерянное, абсолютно круглыми глазами глядя на Тальвара. Он сделал шуточный реверанс и поспешил удалиться, посмеиваясь. «Мерзкий тип» – пробурчал «внутренний голос». «Во-первых, он в какой-то степени мой союзник. Во-вторых, первый пункт весьма прискорбен». Джокер звонко рассмеялся, заставив девушку поморщиться от легкой головной боли. «Тальвар... бывает полезен, но местами слишком уж занудный, хотя и ума не большого. Щит ему верит, уж не знаю почему». «А ты Щиту веришь?» «Нет». «Ах да. Считаешь его безумным теоретиком, всё преувеличивающим и не видящим очевидного». «Вроде того. Нет, ну это надо вообще додуматься до такого: назвать Императора ханом! Да и этот их местный дед никакого отношения к Империи иметь не может, это же очевидно! Сдался он Императору, тот скорее бы за Зонтика выступил, случись что». «Это тебе повезло родиться в Империи. Вы, кстати, единственные, кто имеет относительно реальное представление о вашем мире». «Повезло? Да узнай кто тут об этом – меня загнобят моментально, да еще и полиции сдадут как потенциальную шпионку!» «Зато ты можешь почувствовать себя королевой среди идиотов! Разве не прекрасно?» «Сомнительное удовольствие, знаешь ли. Учитывая, что сила-то все равно на их стороне, будь на моей правда хоть сто раз. Да и нет у меня этой правды, только такие же теории, как у Щита, только построенные на основе чуть бо́льшего количества знаний и здравого смысла». «Стоит ли мне говорить свое отношение к твоей подобной деятельности как мнение на порядок больше знающего человека, или это будет слишком...» – словно бы сам с собой протянул Джокер, намеренно провоцируя девушку. Он прекрасно мог «мыслить молча». «Хватит дразнить меня, я уже поняла, что ты мне ничего скажешь, – в раздражении девушка начала бесцельно перебирать библиотечные карточки. – Замечательный у меня, однако, круг общения – клептоман, безумный теоретик и не имеющий даже собственного обл... тела провокатор», – споткнулась на последнем слове девушка, слишком ярко припоминая свой сон-не-сон, в котором у Джокера вполне себе было воплощение, правда вот не способное проникнуть в их мир. Джо назвал его карточным миром. Пояснять правда, не стал, да и девушка не особо просила. Пока что. А еще он знал ее настоящее имя, которое она сама не употребляла и даже не произносила уже лет десять – примерно столько, сколько и жила в Зонтопии. «Клеопатра». На таком гордом имени настоял отец-имперец, мечтая о будущей славе дочери. Дверь снова скрипнула, и девушка поспешила убрать письмо в висящую на спинке стула сумку, ныряя за свой стол. Подняв глаза, она встретилась взглядом с дружелюбно улыбающимся юношей примерно ее возраста. Он держал в руках стопку книг и немного неуверенно косился на стол, явно сомневаясь, имеет ли право водрузить принесенное на него. – Доброе утро, – девушка пригласительным жестом указала перед собой, и посетитель с явным облегчением сгрузил свою ношу. – Доброе, – он зацепился взглядом за стоящую на краю стола табличку с именем дежурной. Карабэла значит. – Это все библиотечное или.. Эм, жест доброй воли? Восемь томов, однако. – Все библиотечное, – виновато потупился парень. – Имя? – очень хотелось закатить глаза, но раскаяние парень изображал достаточно натурально, так что Клео все же сдержалась. – Сайф Грашшер. Разобравшись с книжными долгами, Сайф удалился в читальный зал. Клео проводила его долгим взглядом. А ничего он, симпатичный. Светленький какой-то, но не блеклый, а словно бы сам источающий свет. И одет весьма прилично. кажется, подобную одежду носят служащие при дворе. Интересно, что он тут забыл во время утреннего служения? Прячется от настырных родственничков, непременно затащивших бы в храм, или просто ищет несколько часов полного уединения?.. Колокола, зазвеневшие по окончании служения, вынудили Клео очнуться от сладкой полудремы. Покосившись на часы над одним из шкафов, она чуть приподняла брови – почти два часа дня уже, однако. Долго они там сегодня Зонтика восхваляли, обычно едва дотягивали до двенадцати, а тут уж... Зато через три часа уже можно будет закрывать библиотеку – праздничный день как-никак, если кто и работает, то сокращенно, – и идти домой отсыпаться целых два заслуженных выходных. Правда вот тут подвох тоже был – как раз ближе к вечеру официально начнется светская часть праздника, и на центральных улицах будет не протолкнуться. А библиотека, стоящая практически на самой главной площади, была этими улицами взята в кольцо. Джокер признаков жизни не подавал, но ощущения присутствия чужого в голове никуда не девалось. Он словно бы спал, ничего лучше от безделья не придумав. Ну либо просто не был настроен на «мысленный разговор». Хорошо вообще, что не все ее мысли он может услышать, и что сама она может это контролировать. Вот только как – Клео сама не понимала. С наслаждением потянувшись, Клео подняла со стула, разминаясь после сна в неудобной позе. Прошлась вдоль стеллажей, заглянула в пустующий читальный зал. Сайф ушел, и огромное здание снова временно было в полном распоряжении девушки. Еще немного побродив вдоль стеллажей и не найдя ничего интересного, Клео вернулась за свой стол. Захотелось есть. Шарясь в сумке в поисках закинутого туда утром яблока, девушка наткнулась на запечатанный конверт. Хм. Конверт? Письмо! От искателей, ради хоть какой-то информации о которых она сегодня рисковала! Воровато оглядевшись, словно за ней могли незримо подсматривать, девушка вытащила письмо на свет, напрочь позабыв о яблоке. Аккуратно вскрыв конверт, Клео извлекла сложенный пополам листок бумаги. Исписан он был едва ли на половину и уведомлял «получателя» – послания, очевидно, бездумно писались под копирку – о возобновлении работы организации Искателей Правды и сообщал о месте и времени проведения ближайшего собрания. Внизу была маленькая приписка – протокол об обязательном уничтожении послания сразу после прочтения. Кажется, придется ей пока что пренебречь – возможности уничтожить послание прямо в библиотеке кроме как съесть его не наблюдалось, а этот вариант не особо впечатлял. Едва девушка убрала письмо на дно сумки, прикрыв другими вещами, как дверь снова скрипнула. На пару секунд библиотеку заполнил шум улиц, и все снова стихло, оставшись вне стен. К столу Клео подошел настороженного вида юноша с завязанными в низкий хвост волосами. Неловко отводя глаза он показал девушке удостоверение личности и дождался, пока она запишет время его посещения. Он явно нервничал, держал руки за спиной и чуть покачивался, перекатываясь с пятки на носок. «О, да ладно...» От неожиданности Клео вздрогнула, едва не запоров надпись. «Ты че, проснулся? Пугаешь тут меня...» «Я не спал, я думал». «И до чего ты там додумался, раз решил даже продемонстрировать свое удивление?» «Да так...» Смешок отозвался неприятной головной болью – точечной и кратковременной. Кивнув посетителю, – мол, с формальностями покончено и он может идти наслаждаться тишиной, книгами и одиночеством, – Клео проводила его равнодушным взглядом. «А ведь и он наверняка простой обыватель, слепо верящий Алебарду», – вдруг подумалось ей. И, кажется, так, что Джокер услышал. От его смеха перед глазами все поплыло и девушка приложила руки к вискам, пережидая очередной приступ головной боли. «Знаешь, хах, а ты ведь чертовски права... Хотя кто бы мог подумать», – фыркнул он, отсмеявшись, и снова затих, явно не собираясь объяснять, почему его так насмешила эта мысль. * * * Ровно в пять вечера Клео повернула ключ в двери библиотеки. Ветер перебирал распущенные темно-синие волосы, закрепленные у висков парой заколок. Свободная накидка покоилась в сумке через плечо – вечер был на удивление теплым, словно весна решила поддаться общему праздничному настроению. Поправив закрытое серовато-голубое платье до щиколоток, девушка вздохнула, мораль готовясь пробираться через веселящуюся толпу. Ее раздражала эта беспричинная радость и суета, кажущаяся бессмысленной и глупой, раздражал этот праздник, придуманный правящей верхушкой для очередной показухи, раздражали люди, слепо ведущиеся на красивую картинку. Конечно, восхваляете Алебарда, восхваляйте навязанный вам образ Зонтика, радуйтесь тому, что живете под гнетом диктатора и манипулятора. Состроив более-менее дружелюбную гримасу, Клео спустилась с крыльца, тут же попадая в толпу. Большая часть людей неспешно двигалась в направлении главное площади, откуда уже слышалась музыка. Пару секунд поколебавшись, девушка все же решила идти напрямик, не обходя полгорода по менее людным улицам – по времени, вполне вероятно, первый вариант даже выигрывал, как и по длине маршрута. Улица была украшена гирляндами светящихся шариков величиной с кулак. Они тянулись между фонарными столбами, от одного к другому, расчерчивая небо на большие клеточки. На стенах некоторых домов висели флаги Зонтопии – не то инициатива самих горожан, не то плод организаторской деятельности властей. Но больше всего было разнообразных голубых ленточек с особым орнаментом солнца и луны: они висели на гирляндах между шарами, были повязаны на столбах; дети размахивали ими, повязанными на небольшие палочки; короткие и узкие некоторые девушки вплетали в косы, а длинными и широкими подпоясывались. Клео чувствовала себя чуждой общего настроения, стараясь держаться края улицы и не поднимая головы. Когда над головами горожан раздался оглушительный хлопок и треск фейерверка, девушка уже была на главной площади. Небо взорвалось огнями, затмевающими первые звезды. Весной в Зонтопии всегда темнело рано, а самая длинная ночь как раз приходилась на День Восхода, после которого начинала укорачиваться, а день – удлиняться. Было людно и шумно, у стен домов ютились прилавочки с разнообразной едой и атрибутами празднества – голубыми лентами всех оттенков, хлопушками, ободками, бенгальскими огнями и далее по списку. На постаменте статуи в центре площади ютились разномастные музыканты, а вокруг них образовалось относительно пустое пространство – там кружились парочки танцующих, периодически сменяя друг друга. Двигаясь по краю площади, Клео засмотрелась на танцующих, как-то незаметно для себя оказавшись возле отгораживающего их от толпы забора. За десять минут людей вокруг значительно поубавилось – многие пришли на площадь исключительно ради самого момента открытия и теперь отправились дрейфовать по ближайшим улочкам, не менее оживленным и полным различных развлечений. Девушке вдруг на секунду стало тоскливо – почему кто-то сейчас счастлив, веселится с родными, танцует и наслаждается жизнью, в то время как она вынуждена лишь смотреть на это, скрывая зависть даже от самой себя? Тряхнув головой дабы отогнать непрошенные «слабые» мысли, Клео отвернулась от танцующих с твердым намерением побыстрее пойти наконец домой, но буквально нос к носу столкнулась с растерянного вида юношей. Быстро взяв себя в руки и покрываясь легким румянцем, он поспешно кивнул и чуть сбивчиво заговорил: – Добрый вечер!.. Я... прошу прощения, не хотели бы...Могу ли я пригласить вас на танец? Девушка замерла от неожиданности. Во-первых само это предложение. Словно издевательский подарок от судьбы – мол, хотела танцевать? Так вперед, вот тебе и кавалер нарисовался. Весьма приятной, кстати, наружности – черноволосый и черноглазый, с чуть вьющейся челкой и в ярко-голубой свободной рубахе. На Клео он смотрел не то с надеждой, не то с опасением, а в глазах плясали озорные искорки. Во-вторых, она узнала этот голос, а следом и лицо показалось достаточно знакомым, чтобы с уверенностью сказать – да, она уже виделась с этим юношей. Не так давно и не в самой лучшей обстановке. Он был одним из тех двух стражей порядка, что засекли ее сегодняшним ранним утром. И пусть Клео была уверена, что узнать ее он бы не смог, волна иррациональной паники захлестнула ее с головой. К тому же в сумке до сих пор покоилось послание Искателей. Насколько будет подозрительно беспричинно отказать? Особенно под предлогом того, что она торопится? Наверняка столь явное нежелание участвовать в празднестве будет воспринято как оскорбление и инакомыслие? Тем более стражем порядка, пусть и не при исполнении. Или она всего лишь надумывает себе все это? Мысли вихрем пронеслись в голове за доли секунды. Юноша продолжал выжидающе смотреть, заглядывая прямо в душу. Клео вдруг подумалось, что с таким взглядом он хорош в допросах, и от этого тоже стало как-то не по себе. Может, все-таки поддаться общему веселью? Раз уж сама судьба словно подталкивает девушку к тому? – Я, эм... Да? Плевать. Можно хоть раз в жизни позволить себе попробовать быть счастливой? – Только я... не очень-то хороша в... этом... – Не беспокойтесь, я тоже, – усмехнулся юноша, протягивая ей руку. – По крайней мере по-идиотски мы будем выглядеть оба. Клео слабо улыбнулась и подала руку. – У вас сумка, наверно будет мешать, – заметил юноша. – Вы можете отдать ее моему другу на время танца... Клео моментально напряглась. Они знают, специально подстроили все так, чтобы отнять у нее сумку и получить письмо. Но, опять же, насколько подозрительно это будет выглядеть? Он ведь в конце концов из стражей порядка, может ли она показать недоверие... – Ох, прошу прощения, это прозвучало странно!.. Не подумайте ничего такого, мы оба стражи порядка, так что я предложил это исключительно ради вашего комфорта, – затараторил, спохватившись юноша, – агрх, простите, я совсем растерялся... – Все в порядке, – «Спокойствие, главное спокойствие. Для них ты просто случайная девушка, не совершавшая ничего, реагируй так, словно все в порядке...» – Я... не думаю, что стоит суетиться из-за такой мелочи. – Хорошо, – с явным облегчением выдохнул юноша и потянул Клео в сторону выхода на площадку для танцев. – И да, совсем забыл представиться. Я Шнеппер. – Карабэла, можно просто Кара. Танцевать оказалось просто. В голове сами собой всплывали движение, которым покойная мать учила Клео еще в империи. Она всегда оставалась верна культуре собственного народа, даже много лет прожив в чужой стране. Шнеппер двигался легко, но неуверенно. Несколько раз он оступался, выравниваясь благодаря ни разу не сбившейся Клео. В глаза друг другу они не смотрели: девушка упорно пыталась взглядом проделать дыру в чужом плече, а Шнеппер внимательно наблюдал за движением своих и чужих ног, явно пытаясь не запутаться. – Получается, теперь с меня сотня серебряных? – послышался насмешливый голос, едва парочка вернулась за ограждение после танца. – Все верно! – тряхнул головой Шнеппер с видом победителя. Подошедший к ним мужчина был Клео печально знаком тем же, чем и Шнеппер. Повезло же ей наткнуться именно на них, ничего не скажешь... Еще и, видимо, они вполне себе друзья, раз спорили из-за чего-то на деньги. Только вот на что?.. – Кара, это Кливанион, мой друг о котором я говорил, – повернулся к девушке Шнеппер, пока мужчина отсчитывал его выигрыш. – И мы с ним, эм, поспорили... – Поспорили, согласишься ли ты на танец, – невозмутимо перебил неловко замявшегося Шнеппера Кливанион, протягивая деньги. – Хотя изначально он просто должен был подойти к любой девушке, так что это условие даже не моих рук дело. – Именно поэтому я в двойном выигрыше, – хмыкнул Шнеппер. – Приятно познакомиться, – скромно кивнула Клео. – Взаимно. Что ж, пожалуй, я вас оставлю, – прищурился Кливанион и, откланявшись, растворился в толпе. Шнеппер мгновенно принял вид мальчишки, впервые оставшегося наедине с симпатичной ему девочкой. Клео, впрочем, чувствовала себя не менее неловко – педантичная натура, нетерпимая ко всяческой романтике и прочей любовной ерунде, истерично требовала взять ситуацию под контроль и прекратить заниматься ерундой, тем более такого рода. – Не хочешь... Чего-нибудь сладкого?.. – неуверенно предложил Шнеппер, вновь первым взяв себя в руки. * * * Они распрощались только через несколько часов, все на той же площади. После легких и пустых разговоров, вкусной еды и еще нескольких танцев Клео впервые за последние несколько лет ощутила себя по-настоящему счастливой. Уставшей, но счастливой. В заплетенных теперь в косу волосах яркой жилкой красовалась купленная голубая лента с орнаментом солнца и луны. Шнеппер тоже выглядел вполне себе довольным и больше не смущался компании теперь уже чуть менее незнакомой ему девушки. – Ну, я тогда пойду?.. – с неким сожалением в голосе уточнила Клео. – Может, мне все-таки тебя проводить? – Не стоит, – устало улыбнулась девушка. Как бы хорошо ей не было этим вечером, нельзя было забывать о безопасности. Особенно сейчас, когда веселость уходила, и осторожность подавала голос с утроенной силой. Шнеппер – страж порядка, каким бы милым он не был сегодня. Может, и проводить ее он предлагал без задней мысли, но все же рисковать не хотелось, как бы не было неловко отказывать. – Тогда, не будешь ли ты против встретиться через пару дней? – Хорошо, – легко согласилась девушка. – Послезавтра, часа в два в большой библиотеке? – причин отказывать как таковых не было, а нейтральная территория просто добавит немного уверенности. – Да, конечно, – радостно улыбнулся Шнеппер. – Ну, до встречи, получается, – чуть склонила голову Клео, прощаясь. Шнеппер кивнул, мимоходом прикладывая сложенную в кулак правую руку к груди на уровне сердца и заставляя оное в груди девушки пропустить один удар. Замерев всего на секунду, она кинула на явно заметившего это и чуть нахмурившегося юношу нечитаемый взгляд и поспешила домой. «Скажи, что это именно то, о чем я думаю», – мысленно потребовала она у Джокера. «Ну допустим», – ухмыльнулся он, радуясь наконец обращенному на его персону вниманию. «О Зонтик...». «И да, я нахожу странным использование тобой этой фразы, учитывая... все». Весь этот вечер однозначно был одним из самых странных в жизни Клео. И, возможно, одним из самых счастливых.