Кости под моей кожей

      — …ты должна была его обезвредить. Мы не можем рисковать.       — Я не собираюсь его связывать. Никто не связывает гостей, Алекс.       — Он не гость. Он…       — Он есть на фотографиях.       — Что?       — Фотографии. В спальне. В коридоре. Над камином. Он есть на фотографиях. Он говорит… нет. Не двигайся. Я могу их тебе показать, если ты хочешь взглянуть. Если бы ты мне просто доверился, я бы…       — Дело не в доверии. Я тебе говорил. Это вопрос выживания. Мы не…       Нейт застонал.       — О, смотри, — произнесла девочка. — Он просыпается.       — Отойди от него. Арт, просто…       Что-то ткнуло Нейта в щёку.       Он открыл глаза.       Маленькая девочка смотрела на него сверху вниз. Её глаза были самого ярко-зелёного цвета, который он когда-либо видел в своей жизни. Они были очаровательны.       Нейт вздрогнул, и из его горла вырвался тихий сдавленный звук.       — Здоро́во, напарник, — сказала она, отступая назад. — С возвращением в сознание. Ты был в беспамятстве двадцать минут семнадцать секунд. Это долгий срок для кого-то, вроде тебя.       Нейт лежал на диване. Его конверсы сняли. А на него набросили одеяло, которое упало ему на колени, когда он сел. Голова казалась чугунной, мышцы ныли.       Мужчина сидел напротив него на деревянном стуле, который, как распознал Нейт, был принесён из кухни. Его рубашка была едва застёгнута, но достаточно, чтобы прикрыть повязку. Пистолет лежал на мускулистом бедре мужчины, его ладонь сжимала рукоять. Он прерывисто дышал, не сводя глаз с Нейта.       — Ты не можешь меня убить, — выпалил Нейт, первое, что пришло ему на ум.       — Могу, — заявил мужчина с ухмылкой на лице. — Очень просто. Ты удивишься, насколько лёгко это будет сделать.       — Он не лжёт, — торжественно изрекла девочка. — Он опытный стрелок. Одиночка, дуло револьвера на его бедре раскалено до предела, он поправляет поля своей шляпы и скачет в закат на ко…       — Говорил же тебе не читать те чёртовы книги, — пробурчал мужчина.       — Ну, я нашла другие книги, но ты не даёшь мне их читать. Ты назвал их неприемлемыми для кого-то моего возраста, несмотря на то, что я…       — Арт.       Она закатила глаза. Затем:       — Правильно ли я это сделала? Я сейчас выглядела раздражённой, потому что ты не позволил мне узнать, зачем Джуди нужно было остаться после занятий и встретиться с учителем, чтобы улучшить свою оценку? Мне интересно, почему она просто не могла взять дополнительное задание, чтобы… оу. Оу. — Она нахмурилась. — Это может быть неэтично.       — Кто ты? — спросил мужчина.       — Натаниэль, — ответил Нейт, закашлялся и покачал головой. — Натаниэль Картрайт.       — Вау, — издала девочка. — Как я и говорила тебе ранее. Как тебе такое?       — И почему ты здесь?       — Это моя хижина, — сказал Нейт, гадая, почему в нём начинает клокотать гнев. Ах, да, потому что на него направили пистолет. Да, ему угрожали. Да, здесь были эти люди, и он не знал, кто, чёрт возьми, они такие. И, возможно, ещё он был немного смущён. Он вырубился ни с того ни с сего, чёрт подери. Это сыграло роль в нарастающей злости, безусловно. Его кровь закипела. Он встал, одеяло упало на пол. Это был плед, который связала его мать. Даже смотреть на него было ненавистно.       Мужчина тут же поднял пистолет.       Девочка сделала шаг назад.       — Это моя хижина, — повторил Нейт, и его слова зазвучали твёрже. — Ты не имеешь права спрашивать меня, что я здесь делаю, потому что я здесь живу. Кто ты, блять, вообще такой? Знаешь что? Мне срать. Я вызываю копов.       Мужчина взвёл курок.       — Нихрена ты не сделаешь.       — Ты бы уже застрелил меня, если бы собирался, — произнёс Нейт, оглядываясь в поисках своего сотового телефона, прежде чем вспомнил, что тот всё ещё валялся на сиденье в пикапе.       — О нет, старина, — проронила девочка. — Тебе не стоило этого говорить.       Мужчина спустил курок. Выстрел прозвучал ровно и резко в небольшом пространстве гостиной. Нейт мог поклясться, что почувствовал жужжание пули прямо у своей щеки. Он медленно повернулся и увидел позади себя рваную дыру в стене. Казалось, его кожа вибрировала.       — Не думай, что я этого не сделаю, — холодно отчеканил мужчина. — Потому что я готов на всё, чтобы сохранить её… — Затем он поморщился, наклонившись вперёд и застонав.       Девочка очутилась рядом с ним в одно мгновение ока, её руки забегали по его животу и груди.       — Что с ним случилось? — спросил Нейт, чувствуя, будто его душа парит над телом, привязанная к нему тонкой нитью.       — Ничего, — процедил мужчина сквозь стиснутые зубы. — Просто…       — Он был подстрелен, — объяснила девочка. — Одним придурком, который не хотел убираться с пути.       — Подстрелен, — отупело повторил Нейт. — Как он только что чуть не подстрелил меня.       — Он же промазал, — заступилась девочка.       — Я не промазал, — возразил мужчина, на его лбу выступили капельки пота.       Нейт не знал, как быть.       — Почему бы тебе не отвезти его в больницу?       Она бросила на него взгляд через плечо.       — Потому что в бегах так не делается. Разве ты этого не знаешь?       — Арт, клянусь богом, если ты собираешь…       — Он не знает, как надо вести себя, когда ты в бегах, — сказала Арт, снова поворачиваясь к мужчине. — Я просто объясняю ему, чтоб он знал. Тебе нужно перестать болтать. Чем больше ты говоришь, тем тебе больнее, а я не люблю, когда тебе больно. Мне нужно, чтобы ты снова был здоров, чтобы мы могли быть вместе. Я плакала, Алекс. Ты заставил меня плакать. Это не очень мило с твоей стороны.       И чудо из чудес, хмурое выражение на лице мужчины смягчилось.       — Тебе не стоит плакать. Особенно из-за меня.       Она хлопотала вокруг него, теребя за рубашку.       — А тебе не стоит ловить пули. Или быть грубым. Мне не нравится, когда происходит что-то из этого.       — Ты раньше никогда не видела, как в меня стреляют.       — Да, но я постоянно вижу, как ты грубишь, так что вот.       Мужчина плюхнулся обратно на стул, откинув голову на спинку. Его хватка на пистолете ослабла. Было бы так легко просто…       — Вот, — произнесла Арт, беря пистолет с колен мужчины и протягивая его Нейту.       Глаза мужчины широко распахнулись.       — Что ты творишь?       — Он думал о том, как отобрать пистолет, — заметила Арт. Пистолет казался огромным в её маленькой ладошке. — Я решила, что если отдам его ему, он будет знать, что может нам доверять. — Она нахмурилась. — Или, по крайней мере, что может доверять мне, учитывая, как ты чуть не прострелил ему голову, пытаясь показать, какой ты мужественный. — Она снова посмотрела на Нейта. — Разве он не был мужественным? Скажи «да», чтобы ему стало лучше.       — Да, — немедленно отозвался Нейт.       Арт снова повернулась к мужчине.       — Тебе лучше?       Тот попытался сесть прямо.       — Дай мне пистолет.       — Нет. Натаниэль, возьми пистолет.       — Натаниэль, не трогай этот пистолет, или клянусь…       Нейт шагнул вперёд и взял пистолет. Он понятия не имел, как им пользоваться, но направил его прямо на них.       — Натаниэль, — сказала девочка. — Не веди себя так грубо.       Мужчина со стоном поднялся и запихнул девчушку себе за спину. Она недовольно взвизгнула, но осталась там, где он её поставил, выглядывая из-за его бедра, чтобы видеть Нейта.       — Если ты направил эту штуку на меня, тебе лучше быть готовым её использовать.       Ствол трясся.       Нейт надавил на спусковой крючок.       — Он выглядит неуверенным, — прошептала девочка. — Не самый подходящий вид, если пытаешься угрожать пистолетом.       Нейт моргнул. Она совсем не казалась испуганной. Ему стало стыдно, да, а как же ещё. Что бы ни происходило, она являлась всего лишь ребёнком, и ни в чём не была виновата.       Он объявил:       — Я возьму свой телефон. И вызову копов.       — Ты всё ещё держишь меня под прицелом, — произнёс мужчина, толкая девочку ещё дальше себе за спину, к её заметному раздражению. — Я же сказал тебе…       Это было для отвода глаз, ну конечно. Пока говорил, мужчина занимал удобную позицию. Вот они стояли лицом друг к другу, пистолет был в руке Нейта, а мужчина в нескольких футах от него. В следующий миг мужчина сделал быстрое движение, и пистолет оказался в его руке. Мозгу Нейта потребовалось несколько секунд, чтобы угнаться за событиями и понять, что только что произошло. Его рука всё ещё была поднята.       Он медленно её опустил.       Мужчина больше не направлял на него пистолет. Он со стоном сел обратно на стул.       Девочка перевела взгляд между ними двумя.       — Теперь, когда эта проблема решена, думаете, мы могли бы утрясти и остальные наши разногласия, господа ковбои?       Связи не было.       Чёртов Нокиа не мог поймать сигнал.       Нейт сидел в пикапе и, опустив голову, таращился на горящий в темноте зелёный экран.       Они не попытались остановить его, когда он пошёл на улицу. Ну, это было не совсем правдой. Мужчина издал какой-то невнятный звук, пытаясь приподняться, но девочка положила руку ему на плечо, заставив сесть обратно. Что для такой мелочи было весьма примечательно.       — Он вернётся, — заверила девочка, а Нейт вылетел за дверь.       Да ну нахуй.       Он поднял телефон над головой, и тот упёрся в крышу салона.       Нет сигнала.       — Давай же, — пробормотал Нейт.       Он вышел из кабины.       Воздух был холодным. Солнце давно скрылось.       Он закружил рядом с пикапом.       Нет сигнала.       Он забрался в кузов.       Нет сигнала.       Он подпрыгнул так высоко, как только мог.       Всё ещё нет сигнала.       Он глянул на крышу хижины.       Наверное, не лучшая идея.       Ему стоило просто убраться отсюда. Сесть обратно в пикап и спуститься с горы.       Если бы он ехал неторопясь, то через пару часов вернулся бы в Розленд.       Тогда его телефон заработал бы.       Он смог бы найти полицейского. Чёрт, он смог бы позвонить Здоровяку Эдди. Возможно, мобильник смог бы поймать сигнал, ещё до того, как он оказался бы в Розленде.       Да. Звучало как план.       — Ладно, — пробормотал он сам себе. — Я это сделаю. Вот как я поступлю. Это разумно. Это безопасно. Хороший план.       Он залез обратно в автомобиль и протянул руку, чтобы завести мотор.       Вот только в замке зажигания было пусто.       Потому что у него не было ключей.       — Сукин ты сын, — прорычал он, стуча рукой по рулю.       Когда он в последний раз держал ключи? Это было в сарае до того, как он… да, ладно, до того, как он грохнулся в обморок. Он почувствовал их холодное прикосновение к шее, которое было быстро погребенно под всем этим ужасом от того, что долбаный пистолет был направлен ему в голову. Либо ключи всё ещё валялись на земле у сарая, либо лежали в доме, если их забрали после того, как затащили его…       И вот… что-то тихонько зажужжало у него в голове, так ведь? Что-то наподобие электрического разряда пронеслось по его мозгу. Это было недоверие, смешанное с ??????? потому что как именно всё произошло? Мужчина вырубился. Девочка не смогла бы затащить его сама. Мужчина, должно быть, очнулся и занёс Нейта внутрь, но… он был ранен. Его подстрелили. В Нейта никогда не стреляли, но он мог себе представить, какую боль испытывал мужчина. Нейт, может быть, и худой, но всё же он на чуточку выше шести футов. Он не был маленьким. Да, мужчина был намного крупнее — вероятно, он на добрых шестьдесят фунтов тяжелее Нейта, — но если он ранен, и если Нейт сможет застать его врасплох…       Если только они не притворялись, что мужчина был ранен.       Или если в хижине находился ещё один человек. Кто-то, кого он ещё не видел. Может быть, мать девочки.       У него было предчувствие, что ключи не у сарая.       Нейт вышел из пикапа.       Он повернул к дороге.       И начал уходить.       Сделал три шага, прежде чем остановился.       Он развернулся обратно.       Они были в его хижине.       Не он был тем, кто должен был уйти.       Нейт решительно сделал шаг вперёд.       У них был пистолет, из которого в него уже стреляли.       Его следующий шаг был уже не таким решительным.       Как и все последующие.       К тому времени, как он добрался до крыльца, Нейт взмок от пота, несмотря на морозный горный воздух. Руки тряслись, голова раскалывалась.       Ему удалось подняться по ступенькам, дерево скрипело под его весом.       Дверь всё ещё была приоткрыта. Сквозь щель ему не удалось разглядеть слишком много.       Он взял себя в руки, вздохнул и толкнул дверь.       Мужчина по-прежнему сидел на стуле, запрокинув голову на спинку и закрыв глаза.       Девочка была рядом с ним, держа руку на его боку.       Пистолет лежал на журнальном столике.       — Говорила тебе, что он вернётся, — произнесла девочка, не оборачиваясь.       Мужчина приоткрыл один глаз.       — Хм.       — Кто ещё с вами в доме? — задал вопрос Нейт, начав говорить решительно, а закончив почти с истеричным визгом.       Мужчина закрыл глаз.       — Что?       — Дом, — повторил Нейт. — Кто ещё здесь?       Девочка склонила голову, немного подождала, а затем ответила:       — Никто. Только мы трое.       Нейт кивнул, дёрнув головой вверх-вниз.       — Хорошо, значит ты на самом деле не ранен.       Мужчина фыркнул.       — Он ранен. — Девочка погладила мужчину по коленке. — Он не должен был, но он идиот. Ты любишь солнцезащитные очки?       — Арт, — позвал мужчина с предостережением в голосе.       — Что? — поинтересовлась она. — Я просто спросила.       Нейт не был уверен, что происходит.       — Мне плевать на солнцезащитные очки…       — Ох, — вздохнула девочка. — Это очень плохо. — Она оживилась. — Это твои книги, напарник? Про ковбоя, путешествующего по пыльной дороге на жеребце по кличке Бенни вместе со своим шаблонным и на грани расизма карикатурно-изображённым приятелем-индейцем, который…       — Да, — перебил Нейт. — Они мои. Книги мои. Тот стул, на котором ты сидишь, мой. Всё, что ты здесь видишь, — моё.       — Хорошо. Боже. Не нужно хвастаться.       Нейт прыснул.       — Господи, я не хвастаюсь. Что, чёрт возьми, с тобой не так?       Девочка покосилась на него.       — Ничего. А с тобой что не так?       — Послушай, малютка…       — Меня зовут Артемида Дарт Вейдер. Я же тебе уже говорила.       — Это не настоящее имя!       — Настоящее, — настояла она, и впервые с тех пор, как началось это сумасшествие, девчушка выглядела почти… огорчённой. — Оно моё. Это моё имя. Никто другой не может его отобрать. Оно принадлежит мне. Ты не можешь отнять его у…       Мужчина поморщился, но поднял руку и положил ей на плечо, нежно его сжав.       Грудь девочки вздыбилась раз, два, три, прежде чем она глубоко вздохнула.       — Её зовут Артемида, — тихо произнёс мужчина. — Арт, если коротко. Она… очень щепетильна насчёт своего имени.       Нейт не знал, что на это ответить.       — Он мой Алекс, — сказала Арт. — И он ранен. В доме больше никого нет. Мы не знали, кто здесь живёт. Мы ничего не ломали. Я прочла некоторые из твоих книг. Мы съели кое-что из еды — консервы, про которые, похоже, и так все забыли. Мы спали в кроватях. Ему надо поправиться. Понятно? Это всё, чего я хочу. Мне нужно, чтобы он почувствовал себя лучше.       — Где мои ключи? — тихо спросил Нейт.       — Я их уронила, — сообщила Арт, оглядываясь на Алекса. — У сарая. Я не могла поднять их, и тебя, и Алекса одновременно…       Алекс кашлянул.       — Мы не могли поднять тебя и взять ключи одновременно. Не вышло из-за того, насколько я слаб.       — Верно, — согласилась Арт. — Потому что в тебя стреляли. В твою кожу.       Нейт пересёк гостиную, держась подальше от двух незнакомцев.       Ни один из них не схватился за пистолет.       Он выскользнул за дверь прежде, чем они смогли снова заговорить.       Ключи и впрямь были там. Просто… лежали в траве возле сарая.       Он наклонился и поднял их.       Генератор гудел.       Нейт посмотрел на связку в своей руке.       Всё, что ему нужно было сделать, — это вернуться в пикап. Вот и всё. Он получил то, что ему нужно. Телефон лежал в кармане, ключи были в руке. Он даже ещё никаких вещей не распаковал. Ему не дали на это время. Если в мужчину действительно стреляли, Нейту не нужно было знать, почему. Ему не нужно было выяснять, от чего они бежали. Кто за ними гнался. Ему не были нужны неприятности. Чёрт, да Нейту даже никому рассказывать о них не пришлось бы. Он мог бы вернуться внутрь, сказать им, что у них есть день, чтобы убраться, прежде чем он вызовет копов, а затем он переночевал бы где-нибудь посреди дороги в пикапе. Нейт вернулся бы завтра, а их бы уже и след простыл, и он смог бы притвориться, что ничего этого не было. Он продолжил бы свою жизнь этим странным, изолированным существованием, во время которого собирался выяснить, что будет делать дальше. Он погоревал бы от того, что не испытывал горя, которое должен был чувствовать в связи с потерей родителей, а затем двинулся бы дальше. Ему не пришлось бы беспокоиться об опасном мужчине и его дочери со странным именем.       Да. Звучало хорошо.       Он обернулся.       Позади него стояла девочка.       Нейт подпрыгнул и издал довольно смущающий звук.       — Здоро́во, — сказала она, глядя на него снизу вверх.       — Не делай так, — рявкнул он на неё.       — Ты действительно очень нервный.       — Ты подкралась ко мне!       — Да. Я действительно очень тихая. Это одна из моих способностей. Что ты делаешь? Ты размышляешь? Я люблю размышлять. Это так… нормально.       Нейт уставился на неё.       Она ему улыбнулась. Если бы он совсем недавно не почувствовал, как пуля рассекла воздух возле его уха, Нейт мог бы счесть её обворожительной.       Но, судя по тому, как всё обстояло сейчас, она была беглянкой в розыске и пыталась втянуть Нейта в заварушку, происходящую с её чокнутым папашей.       — Да, ладно, — произнёс он натянуто. — Если ты не возражаешь, я, пожалуй, поеду…       — У тебя есть ещё еда?       — Да. Нет! Я не…       — Так что из этого? — спросила она, склонив голову набок.       — Что?       — Я спросила, есть ли у тебя ещё еда. Ты сказал и да, и нет. Не может быть сразу и то, и другое. Это парадоксально.       — Сколько тебе лет?       — Сколько тебе лет?       — Ты не… мне двадцать семь.       — О. Алексу сорок. Он старше тебя. Так у тебя есть ещё еда? В кладовке её было не так много. А ему нужно есть, чтобы восстановить силы. Я собиралась пойти в другую хижину, чтобы посмотреть, есть ли там ещё еда, но потом появился ты, так что теперь мы стоим здесь с тобой, и ты говоришь и да, и нет на вопрос, ответ на который не может подразумевать и того, и другого. — Она замолчала, продолжая глазеть на него снизу вверх, едва моргая. Затем: — Я люблю солнцезащитные очки. Алекс раздобыл мне одни. Они внутри. Сейчас я их не ношу, потому что сейчас ночь, а Алекс говорит, что ты не можешь носить солнцезащитные очки ночью, потому что это выглядит глупо.       — Да, у меня есть ещё еда, — произнёс Нейт, отчаянно желая заставить эту странную девочку замолчать. — Я могу…       — О, замечательно. — Она потянулась и взяла его за руку. Он едва заметно вздрогнул. — Так пошли живее к той лошади с повозкой, на которой ты прискакал, напарник. Мне нравятся твои книги. Они делают меня счастливой. Тебя они делают счастливым?       Они шли в сторону пикапа. Нейт даже не сразу заметил, что они двигались.       — Я не… знаю?       — О. Это нормально. Иногда незнание чего-то делает это что-то волшебным. Так мне сказал Алекс. Но он говорит это только тогда, когда я задаю ему вопрос, на который, как мне кажется, он тоже не знает ответ. Он хитрый.       Они уже были у автомобиля. Девочка с таким интересом наблюдала, как Нейт открывал задний откидной борт кузова, словно она никогда раньше не видела ничего подобного.       — Скажи, пожалуйста, у тебя есть суп? — вежливо спросила она. — Я читала, что суп помогает почувствовать себя лучше, когда ты болен. — Издав тихий кряхот, она вскарабкалась в кузов пикапа и начала рыться в его вещах.       — Он не болен, — заметил Нейт. — Он подстрелен. Не трогай это.       — Да. У тебя есть суп?       Он у него был. Дешёвый суп в консервных банках, который был прост в приготовлении. Большая часть того, что он привёз с собой, была нескоропортящимися продуктами или полуфабрикатами, которые могли валяться в морозилке месяцами и становиться съедобными после того, как их всего лишь разогрели в микроволновке.       — Ему нужно в больницу.       — Нет. Я его вылечу.       — В рану может попасть инфекция.       Она уставилась на него.       — Вот для чего нужен суп.       — Послушай, я мог бы отвезти вас обоих вниз с горы, чтобы…       — Нам и здесь хорошо.       — Это моя хижина.       — Да, но здесь только ты, а в ней много места. Мы все поместимся. О, глянь. Я нашла суп. Вау, его так много. — Она оглянулась на него через плечо. — Ты тоже болен?       Если бы он был болен и очутился в ловушке какого-то лихорадочного сна, это бы объяснило всё происходящее. Может быть, он скоро проснётся в своей квартирке в округе Колумбия, и всё это окажется нереальным.       — Нет. Я не болен.       — Не так, как Алекс. Но думаю, что ты всё-таки чем-то болен.       — Не могла бы ты перестать рыться в моих… почему ты его так называешь?       В руках она держала четыре или пять банок супа.       — Кого как называю?       — Алекса.       — Это его имя.       — Почему ты не зовёшь его… позволь мне это отнести. Ты их уронишь.       Девочка посмотрела на него вызывающе, её подбородок упирался в банки с супом, сложенные у неё на руках.       — Я могу их донести.       — Ладно, но как ты собираешься спуститься?       Она посмотрела на откидной борт. Потом снова на Нейта. Затем она подошла к краю. Села на корточки и дала банкам выпасть из её рук. Они с лязгом грохнулись о дно кузова. Девочка составила их друг на дружку в столбик на краю откидного борта. И спрыгнула вниз. Развернулась к пикапу, затем потянулась, схватила банки и снова сложила их у себя на руках.       — Вот так, — заключила она, прежде чем направилась к дому. Она остановилась у крыльца. — Эй, — выкрикнула она, оглядываясь на Нейта. — А хлеб у тебя тоже есть? Потому что я читала, что суп надо есть с тостами, а хлеб становится тостом, когда кладёшь его в тостер.       — У меня есть хлеб, — сказал Нейт.       — Знаю. Я его видела. Я просто хотела проверить, скажешь ли ты правду. Не мог бы ты захватить его, пожалуйста?       Потом она поднялась по ступенькам и вошла в дверь.       Нейт проводил её взглядом.       Ключи всё ещё были у него в руке.       Он толкнул задний откидной борт вверх и запер его.       Он мог уехать прямо сейчас. У него было всё, что нужно. Он помог им, как мог. Больше он ничего не мог сделать. Всё, что ему сейчас требовалось, — это сесть в пикап и унестись прочь.       Он подошёл к водительской двери.       Потянулся к ручке.       Или, по крайней мере, попытался.       Вместо этого Нейт полез в кузов пикапа в один из бумажных пакетов. Он нашёл буханку цельнозернового хлеба, которую купил на рынке в Юджине.       — Уезжай, — тихо пробормотал он сам себе. — Просто свали отсюда.       Нейт пошёл к дому.