Кости под моей кожей

      Нейт почти сразу же пожалел о своём решении.       Алекс ждал на крыльце, наблюдая за пикапом.       Он был одет. Снова в джинсы и фланелевую рубашку, что… слава богу. Нейту не нужно было отвлекаться. Да, Алекс был… привлекательным. Но Нейт не хотел даже думать об этом. Прежде всего из-за того, что многое о нём было неизвестно. Абсолютно всё, на самом деле. Добавьте к этому тот факт, что Алекс с большей вероятностью убьёт Нейта, чем посмотрит на него как-то иначе, нежели чем с неприязнью. Времена, о, они менялись, но из-за своей ориентации Нейт несколько раз становился объектом издёвок парней, которые выглядели точно так же, как Алекс. Такие обычно стояли возле гей-баров в Вашингтоне и материли королев, которые вызывающе посылали им воздушные поцелуи. Они были агрессивны, и каждый знал, что тебе нельзя проходить мимо них в одиночку. Рядом с тобой шёл приятель. Компания. А наготове вы держали перцовые баллончики. Вы хотели прожить свою жизнь так, как те, кто ещё до вас боролись за свои права, но вам нужно было быть осторожными. Существовали люди, которые хотели навредить тому, чего они не понимали.       Нейт никогда не подвергался избиениям, как таковым, на него никогда не нападали. Не физически. Но в прошлом году он был на Параде Гордости вместе с тысячами других людей. Он посетил уличный фестиваль на площади Свободы. Он видел мужчин и женщин с их Библиями в руках, с красными лицами, кричащих о Содоме и Гоморре, о том, как педики и лесбиянки вызовут конец света, что сам Бог признал их грехом, святотатством против природы. Он видел копов в униформе, равнодушно бросающих на это взгляды. Он видел мужчин в военной форме, косящихся на них с пренебрежением, несмотря на то, что некоторые из их братьев и сестёр по оружию участвовали в параде, зная, что после недавно принятого закона «Не спрашивай, не говори» их могут уволить, даже если технически это правило должно было в какой-то мере их защищать.       Нейт не знал Алекса. Но он знал к какому типу людей тот принадлежал.       Или, возможно, он мог относиться к тем, кто трахнет тебя ради оргазма, а затем всё равно плюнет тебе в лицо, когда ты будешь проходить мимо него на улице. Таких Нейт тоже знавал. Они были хуже. Они были злее.       Это не имело значения.       Нейт об этом не думал. Ни о чём из этого.       Он заглушил пикап. Открыл дверцу.       Он не даст себя запугать. Это был его дом.       Алекс молчал, пока Нейт шёл к хижине. Арт нигде не было видно. Вероятно, она всё ещё находилась внутри. Нейт не думал, что Алекс позволил бы ей бродить где-то в одиночку.       Он дошёл до крыльца, и прежде чем ступил на первую ступеньку, Алекс спросил:       — Где ты был?       — Далеко.       Видимо, это оказалось неправильным ответом.       — Где?       — За рулём, мужик, — произнёс Нейт, сохраняя ровный тон. — Я не твоя собственность. Мне позволено делать то, что я хочу. — Он не был уверен, откуда у него взялась такая бравада, но, чёрт возьми, он точно не собирался это выяснять.       — Ты взял свой телефон.       — Ага. Взял. Потому что он мой.       — Кому ты звонил?       Тот не был глупым. Нейту приходилось постоянно себе об этом напоминать.       — Даже если я и звонил кому-то, не понимаю, какое тебе дело.       — Ты звонил в полицию?       — Нет. — Это не было ложью.       — Нам нужно бежать?       Эти слова поразили Нейта. Они были настолько… прямолинейными.       — Зачем вам бежать?       Алекс оставался таким же невозмутимым, как и всегда. Он был в этом хорош.       — На случай, если ты вызвал кого-то, кто явится за нами.       Нейт рассмеялся слегка истерично.       — Кого, чёрт возьми, я мог за вами вызвать?       — Ты репортёр. Возможно, у тебя есть свои контакты.       — Я журналист, — рявкнул на него Нейт, обеспокоенный тем, насколько близко стоял Алекс. — И я работал в газете на другом конце страны. Из которой меня уволили. Ты действительно думаешь, что кто-то оттуда захочет мне помочь?       — Почему тебя уволили?       Нейт нахмурился.       — Я ни хрена не должен тебе объяснять. Я не вызывал копов. Никто за вами не явится. По крайней мере, не из-за меня. Очевидно, я не могу сказать того же о тебе…       Алекс напряжённо кивнул.       — Нам нужно поговорить.       Это… было удивительно.       — Ты со мной расстаёшься? — брякнул Нейт, прежде чем смог себя остановить. Он вздрогнул. — Эм. Сделай вид, что я этого не говорил.       — Не знаю, могу ли.       Нейт ошарашенно на него вытаращился.       — Ты только что… пошутил?       — Я не шучу, — ответил Алекс. — Если мы останемся здесь, тебе нужно узнать кое-что.       — Что значит, если вы останетесь здесь… не уходи от меня, когда я разговариваю с… чёрт возьми.       Нейт вздохнул, прежде чем поднялся по ступенькам и последовал за Алексом в хижину.       Арт не было на диване. Вместо этого она перетащила стул из кухни в гостиную. Девочка болтала ногами, сидя на нём. Солнцезащитные очки исчезли, как и полотенце. Её волосы высохли и слегка пушились. Она улыбнулась, когда увидела Нейта.       — Хэй.       — Хэй, — отозвался Нейт. — Привет.       — Говорила же тебе, что он вернётся, — произнесла девочка, глядя на Алекса, когда тот проходил мимо неё.       Он хмыкнул ей, идя по коридору.       Она с теплотой на лице закатила глаза.       Нейт не был уверен, должен ли он следовать за мужчиной. Алекс сказал, что хочет поговорить, но Нейт чувствовал бы себя некомфортно, находясь с ним в спальне. Ему хотелось иметь возможность убежать, если Алекс снова вытащит пистолет.       — Он скоро вернётся, — сообщила Арт. — Он собирается достать резинки для волос.       — Резинки… для волос?       — Ага.       И всё равно Нейт не понимал, что ему делать.       — Он сказал, что нам нужно поговорить?       Она вздохнула.       — Что же он творит, пытаясь с тобой расстаться?       — Это то, что я сказал!       — Знаю. Я слышала, как ты говорил. Дверь была открыта.       — Иисус.       — Ты часто произносишь его имя. Ты знал, что он тусовался с нищими и шлюхами? — Она нахмурилась. — Хотя шлюха не очень хорошее слово, не стоит так кого-нибудь называть. Ну да ладно. Это странно, правда? Он водил дружбу с теми, с кем не должен бы якшаться такой человек, как он, и всё же они были его товарищами. Но большинство людей почему-то не говорит об этом, когда ему молится. Они все так зациклены на его смерти. Это так скверно.       Нейту казалось, что всё перевернулось с ног на голову.       — Не понимаю, к чему ты клонишь.       Девочка от него отмахнулась.       — Это не имеет значения. Я просто думаю, что иногда важно помнить то, ради чего ты жил, а не ради чего ты умер.       Пол скрипнул, когда Алекс вновь появился в коридоре. Нейт осознал, что тому пришлось немного склонить голову, чтобы не удариться о дверной косяк. Казалось, даже его плечам едва удавалось не задеть стены по обе стороны коридора.       Нейт мысленно простонал. Не время. Не время. Не…       — Ты принёс резинки для волос? — потребовала Арт.       — Да, — ответил Алекс. Он и впрямь их принёс. В руке у него был пакетик, заполненный яркими резинками. Некоторые были тоненькими, наподобие канцелярских, а другие покрупнее и с бусинками. Девочка схватила мешочек своими ладошками, и Алекс ей его отдал.       Мурлыкая себе под нос песенку, она покопалась в нём, прежде чем отложила в сторону пару маленьких резиночек. Те были бирюзовыми.       — Один или два, — спросил её Алекс, вставая за спинку стула.       — Два, пожалуйста. — Затем: — Ха! Хочу косички. Потому что бекон делает всё лучше. Теперь я это понимаю.       Нейт снова задумался, а не видит ли он лихорадочный сон.       Алекс кивнул и затем сделал самую поразительную вещь.       Он протянул свои большущие ручищи с мозолистой кожей и толстыми пальцами, и начал целеустремлённо проводить ими по её волосам, разделяя их прямо посередине. Арт продолжала тихо напевать, пока он этим занимался.       Нейт наблюдал, не в силах сделать что-либо ещё. Он не мог отвести взгляд.       Алекс, чрезвычайно устрашающий и пугающий Алекс, начал заплетать косы маленькой девочке.       — Я её оберегаю, — сказал он, не глядя на Нейта.       Нейт, очарованный развернувшейся перед ним картиной, изо всех сил пытался вернуть себе голос.       — Я… так она сказала.       — Я не могу рассказать тебе всего, — продолжал Алекс, ловко орудуя пальцами. — Не потому, что я тебе не доверяю, но…       — Ты не доверяешь. Уж поверь, всё именно так.       Тот даже не колебался.       — Я не могу. Я тебя не знаю. Она… если есть шанс, хоть самый маленький, что что-то проскользнёт, ​​что ты кому-то что-то нечаянно сболтнёшь, это может кончиться… плохо.       — Для кого?       Мужчина пожал плечами.       — Для нас. Для тебя. Тебя могут жестоко убить или…       Арт демонстративно кашлянула.       Он дёрнул её за волосы чуть сильнее, чем нужно.       Она медленно откинула голову назад, буравя его взглядом снизу вверх.       Алекс вздохнул, прежде чем снова наклонил голову девочки вперёд.       — Ты был… милым.       — Вау, — выдал Нейт. — Прозвучало так, будто тебе было больно это говорить. Поздравляю с тем, что ты смог выговорить всё самостоятельно.       — Так и есть, — вступилась Арт. — Демонстрация чувств всё время причиняет ему боль.       — Я не демонстрирую чувства, — отрезал Алекс. — Ты сама велела мне это сказать.       — Ну, да. Но я не говорила, что ты должен сказать ему, что он был милым. — Она посмотрела на Нейта. — Я просила сказать, что ты был гостеприимен. Есть разница. Ты не был милым. Не совсем.       — Спа… сибо?       Девочка просияла, глядя на него.       — Пожалуйста. — Она снова попыталась взглянуть на Алекса. — Видишь, как это было легко?       Тот подтолкнул её голову вперёд.       — Я использовал синоним.       — Ну, это просто неуклюжая отговорка. Старайся лучше.       Его губы поджались в тонкую линию.       — Ты был гостеприимен. Хотя был не обязан.       — Ты угрожал мне пистолетом, — напомнил ему Нейт. — Много раз. Не думаю, что у меня имелся выбор. Вынужденное гостеприимство — это не гостеприимство. Это захват заложника.       — Ты уехал, — сказала Арт. — Ты мог бы не возвращаться. Но ты вернулся.       Что… да. Это было правдой. И он понятия не имел, почему приехал обратно.       — Я вернулся.       Арт снова начала напевать.       — Я несу за неё ответственность, — заявил Алекс, наполовину закончив с левой косой. — И я очень серьезно отношусь к своим обязанностям.       — Ты не её отец. Да?       Алекс поднял голову и вперился взглядом в Нейта. Тот сохранял спокойствие, ожидая, пока Алекс найдёт то, что искал. Наконец, мужчина слегка качнул головой.       — Я её телохранитель.       — Мой защитник, — изрекла девочка, растягивая резинки пальцами. — Мой большой, смелый Алекс.       — От чего ты её защищаешь?       Алекс доплёл одну косичку и щёлкнул пальцами возле уха Арт. Та протянула ему бирюзовую резиночку через плечо. Привычным движением пальцев он обмотал резинкой кончик косы.       — Она важна.       Он говорил так нехотя, что казалось, будто Нейт заставляет его вырывать себе зубы.       — Кому?       — Мне. Остальным.       — Слишком расплывчато. Как и ожидалось.       Алекса это не позабавило.       — Я же говорил, что не могу рассказать тебе всего.       — Да ты вообще не говоришь мне ничего, о чём я не смог бы догадаться сам…       — Раньше ты сказал про мафию, — произнесла Арт. — А она тут совсем ни при чём.       — Это было предположение.       — Ужасное предположение. Может быть, я космическая принцесса.       Нейт застонал:       — «Звёздные войны».       Её озарила лучезарная улыбка.       — Люблю эти фильмы.       — Тогда почему ты Артемида Дарт Вейдер, а не принцесса Лея?       — Эх. Тогда всё было бы слишком очевидно… ой. Тебе не нужно было так сильно тянуть!       Алекс смерил её хмурым взглядом.       — Может, тебе стоит прекратить болтать.       — Может, тебе стоит… ой. Точно. Понято, принято. Тогда давай вернёмся на эту старую пыльную дорогу, напарник. А то ты начинаешь ходить вокруг да около.       — Слушай, — бросил Алекс. — Тебе нужно знать лишь то, что я делаю всё, что в моих силах, чтобы защитить её от людей, которые хотят причинить ей боль, и точка. Я не похищал её, не обращался с ней жестоко…       — Я никогда не говорил…       Алекс резанул его взглядом.       — Ты так думал. Я знаю, что это приходило тебе на ум.       Нейт не мог этого отрицать.       — И я тебя не виню, — продолжил Алекс. — Я знаю, как всё выглядит. Знаю, что… ты, должно быть, думаешь. Парень вроде меня. Она… такая, какая она есть. Но ты должен понять. Ты должен мне верить, когда я говорю, что скорее умру, чем увижу, как с ней что-нибудь случится. Я делаю всё возможное, чтобы помочь ей. Всё.       — Ты не умрёшь, — сказала Арт, хмурясь. — Мне не нравится, когда ты так говоришь. Не говори так больше.       — Как давно? — спросил его Нейт.       — Как давно что?       — Как давно ты её знаешь?       — Давно, — сообщил Алекс, вторая коса была почти завершена. — Дольше, чем кажется.       — А её родители?       Кожа под глазом Алекса дёрнулась.       — Это… те, кого мы пытаемся найти. К кому мы пытаемся её вернуть.       Нейта осенила мысль. Ужасная мысль.       — Ты её не похищал. Её похитили до тебя.       — Да. — Алекс вздохнул с облегчением. — Именно. Всё так.       Мысли Нейта уже неслись со стремительной скоростью, соединяя кусочки пазлов.       — Связано ли это… — О, чёрт, это была пугющая догадка. — С… торговлей? Типа… работорговля?       Алекс выглядел сбитым с толку на долю секунды, прежде чем до него дошло. Его глаза расширились.       — Нет-нет. Всё не… так. Ничего подобного. Это…       Арт закатила глаза.       — Я знаю, о чём ты говоришь. Нет, Нейт. Я не жертва торговли людьми.       Он вылупился на неё.       — Сколько тебе на самом деле лет?       — Десять, — ответила она. — Приблизительно.       — И вы в бегах. Прячетесь. Здесь. В моём доме.       — Он был в отдалении от остальных, — пробормотал Алекс. — Казалось, им давно не пользовались. — Он снова щёлкнул, и Арт протянула ему другую резинку для волос.       — Это практически судьба, — серьёзно промолвила она. — Ты веришь в судьбу, Нейт? — Её нос сморщился. — Звучит рифмовано. Я не очень люблю рифмы.       — Я не… нет. Я не. Верю в судьбу.       — А в карму? Предназначение? Ни в чего из этого?       — Нет.       — Хм. — Она покосилась на него. — Тогда во что ты веришь.       — Я не знаю.       — В призраков? — Она хлопнула в ладоши. — Я люблю призраков. Ты когда-нибудь их видел?       — Нет.       — Я тоже, — произнесла она странно разочарованным голосом.       — Готово, — объявил Алекс. Он дёрнул за кончики каждой косы. — Вышло немного криво.       Арт потянулась и пробежала пальчиками от макушки вниз по косам.       — Тем не менее. Ты становишься в этом всё лучше. Помнишь, как ты попробовал впервые? Ты всё время рычал на меня, и в итоге мои волосы выглядели так, будто на меня напала сова.       Нейт рассмеялся. Смех прозвучал немного истерично, но он не мог его остановить. И Арт, и Алекс выглядели удивлёнными.       — Вы просто… как я могу верить всему этому? Вы просите меня поверить вам на слово. Довериться вам. Но как я могу это сделать, если вы мне сами не доверяете?       — Мы дойдём до этого, — заверила Арт, складывая оставшиеся резинки обратно в пакетик. — Я знаю. Это займёт время, но чтобы чего-то достичь всегда нужно время.       Алекс смотрел на неё сверху вниз с непроницаемым выражением на лице.       — Как долго вы собираетесь здесь оставаться? — тихо задал вопрос Нейт.       Алекс почесал затылок.       — Не знаю. Всё… сложно.       — Ещё рано уходить, — сказала Арт, соскакивая со стула. Косички подпрыгивали при каждом её движении. Нейт ничего не смыслил в том, как заплетать волосы, но причёска всё равно выглядела хорошо. Девчушка была до боли красива. — Я узнаю, когда придёт время.       — Как…       Она подошла к нему, кончики её пальцев ног, облачённых в носки, остановились напротив кончиков его конверсов. Она жестом попросила его наклониться. Нейт поглядел на Алекса. Алекс смотрел на Арт всё с таким же странным выражением лица.       Нейт сделал единственное, что мог.       Он присел на корточки так, что их глаза поравнялись.       Девочка склонила голову, изучая его. Её глаза были яркими и понимающими. Он не вздрогнул, когда она протянула руки и обхватила его лицо. Её ладони были тёплыми.       — Иногда какие-то вещи нужно просто принимать на веру, — тихо произнесла она. — Даже если тебе кажется, что ты утратил веру, обещаю, что ты её вновь обретёшь. Вы оба её обретёте. Думаю, что оставаться потерянным проще. Но когда ты отыщешь дорогу, когда ты раскроешь глаза, ты наконец увидишь истину таковой, какова она есть.       Нейт не понял. Её слова не имели смысла. Но к горлу подкатил ком, который он никак не мог проглотить.       Арт наклонилась вперёд и чмокнула его в нос с громким звуком.       Нейт был ошеломлён.       — Я рада, что ты нас нашёл, — прошептала она, её дыхание коснулось его лица. — Я думаю, мы тоже были тебе нужны.       А потом она улыбнулась.       Он потерял дар речи, когда она его отпустила. Девочка отошла, уже требуя у Алекса отвести её к зеркалу, чтобы она могла увидеть, какие у неё красивые косички. Алекс смотрел на Нейта, и в невозмутимой маске, которую мужчина носил, почти появилась трещина, сквозь неё показалось что-то, что выглядело странно уязвимым, но оно исчезло всего несколько мгновений спустя.       Арт взяла мужчину за руку и повела по коридору во вторую ванную.       Нейт мог слышать её восторженные визги, пока она тараторила Алексу о том, насколько лучше у него стало получаться, что ещё неделя другая, и он будет в этом идеален, и нравится ли ему, как она выглядит? Была ли она самой прекрасной Артемидой Дарт Вейдер на всём белом свете?       Он не слышал, что ответил Алекс, но мог догадаться.       Нейт всё ещё сидел на корточках и медленно моргал, когда они вернулись.       — Пора обедать, а? — заметила Арт. — Думаю, что нам, вероятно, следует съесть больше бекона, просто чтобы убедиться, что это утро не было случайностью.       Арт стояла у задней террасы, глядя в небо. Алекс и Нейт наблюдали за ней. Нейт провёл последние пару часов, стараясь собраться с мыслями, пытаясь привести их в порядок, чтобы происходящее обрело хоть какой-то смысл. Чтобы сложить пазл полностью, ему не хватало значительных фрагментов, кусочков, о которых он, вероятно, никогда не узнает. По крайней мере, не с тем, как всё обстояло сейчас. Он не жалел, что позвонил Рут. Но и не собирался докладывать об этом Алексу.       Если Алекс сказал правду, если то, о чём говорила Арт, было возможно, тогда должен был отыскаться след. Хоть какой-то. Кем бы ни были её родители. Кем бы ни был Алекс. Кем бы ни была она.       — Твоя фамилия не Дельгадо, верно? — пробормотал он, не глядя на мужчину, стоящего от него всего в нескольких футах.       — Да.       — Тебя вообще Алексом зовут?       Короткая заминка. Затем:       — Да. — И: — Её имя на самом деле не Артемида Дарт Вейдер. Если ты вдруг сомневался.       Нейт медленно повернулся и уставился на него.       — Ты только что снова пошутил?       — Конечно, нет.       — Это… прозвучало почти как шутка.       — Я же говорил тебе, что не шучу.       — Он бывает смешным лишь иногда! — крикнула им Арт. — И обычно это происходит, когда он сам того не хочет.       — Видишь? Вот в это я верю.       Алекс нахмурился. Нейту это начинало становиться привычным.       А не должно было. Ни к чему из происходящего нельзя было привыкать. На этом пути поджидала опасность. Это было временно. Всё из этого было временно.       Вчера в то же самое время Нейт находился недалеко от Розленда, гадая, осталась ли на прежнем месте «Заправка и мини-маркет Здоровяка Эдди». Он ехал в горы, готовясь укрыться и зализать свои раны, чтобы найти в себе силы справиться со всеми сотворёнными им ошибками, что привели его сюда. Он собирался надираться до одури несколько дней, упиваться жалостью к себе. А когда бы Нейт закончил, он бы восстал и собрал все оставшиеся от него осколки, чтобы проверить, есть ли способ склеить их воедино.       Эти люди, этот мужчина и эта девочка, не вписывались в его план.       И как же это жгло. Прямо под его кожей зарождался сводящий с ума зуд, который так и умолял, чтобы его уняли, потребовав правды. О, он поверил тому, что сказал Алекс, когда заплетал волосы Арт. По большей части. Нейт умел хорошо пробиваться через трёп, отличая правду от лжи. Но неопределенность этой ситуации сводила его с ума. Он был уверен, что сценарии, крутившиеся в его голове, являлись гораздо более диковинными, чем реальность. Тайны, как только их разгадывали, обычно приводили к разочарованию. Когда включался свет прожектора, а все тени таяли, всё, что оставалось, уже не выглядело таким впечатляющим, как сперва казалось из-за мрака. Он проходил через подобное множество раз. Он всегда заставлял себя оставаться прагматичным, даже когда был ребёнком.       И всё же. Что, если…       — Как долго?       — Как долго что?       Он не смотрел на Алекса, пытаясь казаться безразличным.       — Как долго вы уже в бегах?       — А что?       — Я пытаюсь узнать вас получше, мужик.       — Зачем? — И этот вопрос звучал в бесконечное число раз подозрительнее.       — Вы остаётесь в моём доме, — раздражённо произнёс Нейт. — Думаю, мне разрешено задавать вопросы.       — Ты когда-нибудь не задаешь вопросов?       — Нет. Никогда.       Арт наклонилась, подняла камень и уставилась на него, подбрасывая на ладони.       — Неделю, — наконец выдал Алекс.       Этого… Нейту было недостаточно.       — И как давно вы тут?       — Тут.       — Да. Тут. На озере. В моей хижине.       — Грёбаные репортёры, — пробурчал Алекс.       — Я это слышал.       — Так ты и должен был слышать.       — Веди себя мило! — велела Арт, не глядя на них. Она наклонилась и подняла ещё один камень. Волны плескались о берег. Светило солнце. Облаков на небе почти не было. Это был совершенно обычный день.       — Пять дней, — сообщил Алекс.       Нейт, наконец, сдался и взглянул на него.       Тот смотрел на Арт. Его руки были скрещены на груди, рукава рубашки туго натянулись на бицепсах. И он, конечно, хмурился, потому что это, вероятнее всего, было его выражением по умолчанию. Щетина на его щеках и шее стала немного гуще, чем вчера. Он не казался тем, кто стал бы отращивать бороду. Нейт думал, что тот брился бы каждый день в рамках строго регламентированного распорядка. Он бы вставал даже раньше, чем обычно Нейт. Делал бы шестнадцать тысяч отжиманий. Съедал бы тридцать сваренных вкрутую яиц. Выпивал бы кофе настолько же чёрный, как и его душа. Сердито буравил бы взглядом округу, наблюдая за восходом солнца и размышляя о том, о чём обычно размышляли мужчины его калибра. После этого принимал бы душ, используя шампунь, который, вероятно, пах бы как лекарство. И как только бы из него вышел, он бы чистил зубы щёткой и зубной нитью. Наконец, он бы побрился. Любой намёк на растительность на лице исчез бы к 6 утра.       Но вот он тут, его щетина на полпути к тому, чтобы превратиться в нечто большее. Нейт никогда не мог отпустить бороду. Она всегда отрастала клочковатой и колючей. В колледже у него была козлиная бородка, которой он в то время гордился. Но оглядываясь назад, было удивительно, что он с этой штукой на лице как-то умудрялся найти кого-то для перепихона.       Впрочем, это не имело значения. Нейт не знал этого мужчину. Не знал эту девочку. И они ему не доверяли. Алекс сам так сказал. Не то чтобы Нейт давал им повод для особого доверия, но всё же. Арт не была… нормальной. По крайней мере, она отличалась от любого другого десятилетнего ребенка, которого он когда-либо видел. Возможно, девочка была старше, чем заявляла. Может быть, она являлась юной невестой Алекса, и они бежали от её разгневанных родителей, которые…       — Как тебя подстрелили? — выпалил Нейт.       Хмурый взгляд Алекса сделался ещё суровее.       — Это была ошибка.       — Как можно получить пулю по ошибке? Ты сам себя подстрелил?       Алекс медленно повернулся, чтобы смерить его раздражённым взглядом.       — Верно, — поспешно сказал Нейт. — Глупый вопрос. Конечно, ты не подстрелил бы сам себя. О чём я только думал? Я же видел, как ты обращаешься с пистолетом.       Алекс вновь отвернулся туда, где Арт продолжала собирать камни.       — Так, полагаю, мы не собираемся отвечать на этот вопрос, хм? — продолжал выпытывать Нейт.       — Я сказал тебе. Это была ошибка.       — Да. Ты это сказал. Но… это вообще ничего не объясняет. Должно быть, это случилось давно.       — С чего ты взял?       — Потому что рана зажила.       — Резиновая пуля.       Нейт моргнул.       — О. Точно. Полагаю, что это… ха. Значит, тебя по ошибке подстрелили, когда ты спасал Арт от людей, которые хотели её вернуть, и у них были пистолеты с резиновыми пулями вместо настоящих, потому что…       Алекс не попался на удочку.       — Должно быть, было больно.       Алекс хмыкнул.       — Тебе когда-нибудь говорили, что ты бесишь?       — Нет, — отрезал Алекс. — Никто. Никогда. — Затем он спустился с террасы по ступенькам.       Нейт смотрел ему вслед.       — Это была очередная шутка? Если да, то у тебя ужасное чувство юмора.       Алекс его проигнорировал. Нейт подумал, что это грубо. Он наблюдал, как Алекс приближался к Арт. Девочка не смотрела в его сторону, но Нейту казалось, что она знала, что тот к ней шёл. Когда он встал рядом с ней, она показала ему камни, которые держала в руках.       — Какие? — спросила она. — Потому что некоторые из них лучше других, но мне нравится этот, потому что он красивый.       Тот протянул руку.       — Вот этот. И этот.       — Но не красивый?       — Нет. Он не отскочит правильно.       — О. Потому что он недостаточно плоский?       — Да.       — Значит, я могу оставить его себе.       Алекс вздохнул.       — Сколько камней ты уже собрала?       — Сегодня? Или с тех пор, как мы здесь?       — Арт.       Её лицо скривилось.       — Семнадцать.       — Ты не можешь забрать их все.       — Семнадцать — это ещё не все, Алекс.       — Ты понимаешь, что я имею в виду. Если нам придётся уйти, мы не сможем взять их все. Будут некоторые вещи, которые мы будем вынуждены оставить позади.       Арт оглянулась на Нейта. Волосы на его затылке встали дыбом.       — Может быть. Но не сейчас. Ещё нет.       — Ещё нет, — тихо повторил Алекс.       — Хорошо. Теперь покажи мне. Ты обещал.       — Разве?       — Алекс! Не будь злым.       — Ни в коем случае, — произнёс тот, и по какой-то причине Нейт ему поверил.       Они подошли ближе к воде. Пляж был каменистым, сквозь камни пробивались пучки травы. Пока девочка осторожно ступала по камням, Алекс следовал прямо за ней, держа руки наготове на случай, если она поскользнётся. Она не оступилась. Он остановил её прежде, чем Арт успела подойти слишком близко к озеру, сказав ей, что не хочет, чтобы она промочила обувь.       — Потому что, если это произойдёт, наступит конец света, да? — съехидничала она.       — Ты хочешь, чтобы я показал тебе или нет?       — Хочу.       Алекс взял камень из её руки.       — Видишь, как я его держу? Ты должна положить его между большим и указательным пальцами.       — Так?       — Почти. — Он протянул руку и зафиксировал её хватку. — Вот. Так-то лучше.       — Странное чувство.       — Да?       — Ага. Камни странные.       — Ты не можешь… всё в порядке. Ты крепко его держишь?       — Да.       — Хорошо. Смотри на меня. Следи за моей рукой.       Она сделала, как ей было сказано.       Алекс отвёл руку назад, затем взмахнул ею, расчертив в воздухе горизонтальную дугу. Он кинул камень. Тот поскакал по поверхности озера. Нейт считал. Конечно, он считал. Именно это и полагалось делать, запуская камни. Один. Два. Три. Четыре, пять, шестьсемьвосемь…       Камень поднял всплеск и ушёл под воду.       — Вау, — воскликнула Арт с явным впечатлением. — Это было здорово.       Вышло и правда здорово. Нейт вспомнил, как стоял почти на том же месте, занимаясь тем же самым со своим братом. Они запускали камни до тех пор, пока у них не начинали ныть руки, превращали игру в соревнование, пытаясь превзойти друг друга в течение нескольких часов. Его брат всегда побеждал. Всегда. О, конечно, Нейту удавалось сделать несколько хороших бросков, но у Рики это получалось лучше. Брат никогда не глумился над Нейтом из-за его проигрышей, не особо, но при этом, конечно же, кичился тем, что его побеждал. Они были детьми. Так вели себя дети.       После… когда они раскрыли его, когда родители вошли в хижину и застали Нейта с его бойфрендом на месте преступления, Нейт вернулся домой в Вашингтон, поджав хвост, а ядовитые слова отца и молчание матери всё ещё пронзали его кожу снова и снова. Он продолжал слышать ярость в язвительных словах отца. Видеть шок и ужас на лице матери.       Он думал о том, чтобы рассказать семье всё раньше. Он думал. Он правда об этом думал. Но он жил на другом конце страны, и это просто… вылетело у него из головы. Но когда эта мысль ненароком посещала Нейта, она заставляла его чувствовать зуд. Лёгкую тошноту. Он не знал, как они это воспримут. Они не были религиозны. О боже, нет. Они были в церкви лишь раз, на какой-то рождественской полуночной службе, которую больше никогда не посещали, потому что та проходила поздно и скучно. Так сказал даже его отец.       И вообще, если хорошенько поразасмыслить, слышал ли он когда-нибудь, чтобы его родители говорили что-то о геях? Нейт не знал ответа на этот вопрос. Конечно, это ни черта не значило. Не в долгосрочной перспективе.       Однако они поймали его, притом в самый неподходящий момент. Когда они вошли в дверь, Нейт ощутил, как его желудок скручивает от тревожно подступающей тошноты, и они просто долго пялились друг на друга. Он первым обрёл голос, твердя родителям, что это не то, о чём они думали (это было именно то), и если бы они просто позволили ему объяснить (они не позволили), всё было бы хорошо.       Отец начал кричать.       Мать не проронила ни слова.       Он сбежал.       Через три дня после того, как он прилетел обратно в Вашингтон, позвонил брат.       — Это правда? — спросил тот.       — Да, — подтвердил Нейт, потому что не было смысла отрицать. И он устал. Он чертовски устал и просто не мог найти повода лгать.       — Почему?       — Почему я тебе не сказал?       — Нет, — выплюнул брат. — Почему ты такой?       Нейт закрыл глаза.       Через несколько минут он повесил трубку, оборвав брата на середине гневной тирады.       Нейт говорил с ним ещё дважды. Первый раз, когда тот сообщал ему, что их родители мертвы и что существуют специальные службы, которые могут приехать и очистить место преступления, в то время как Нейт изо всех сил пытался не задохнуться. Второй разговор, конечно, произошёл через пару месяцев.       — Хижина, — уведомил он, тот же самый брат, который однажды рассмеялся, когда запущенный им камень подскочил шесть раз, и заявил, что у него это выходит лучше. — Пикап. Они твои. Ничего больше.       — О, — удалось ему произнести. — О.       — Ничего другого ты не получишь. Не пытайся со мной из-за этого судиться.       — Не буду.       Рик передал Нейту данные адвоката, а затем повесил трубку, не попрощавшись. Он не ругал Нейта за то, что тот не пришёл на похороны. Нейт такого не ожидал. Он надеялся на что-то, на какой-то признак того, что теперь, когда родителей больше нет, между ними всё может измениться, что, может быть, Рик сможет думать своей собственной головой, сможет…       Но в ухо ему лишь отдавались гудки.       Нейт наблюдал, как Алекс изменил положение руки Арт, чуть-чуть опустив её локоть. Девочка кивнула, слегка сузив глаза в сосредоточении. Она внимала каждому его слову. Нейт не мог оторвать от них глаз.       — Хорошо, — заключил Алекс. — Можешь бросать.       Он отступил назад.       И она бросила камень.       Один. Два. Тричетырепять…       — Ого, — выдохнула она, когда камень исчез в озере. — Это. Было. Потрясающе. — Она вскинула руки вверх, косички подпрыгивали вместе с ней. — Ты это видел? Алекс! Ты… Нейт! Нейт, ты видел, что я только что сделала? — Девочка оглянулась на него, всё ещё стоящего на террасе. Она улыбалась от уха до уха.       Алекс тоже посмотрел на него. Он не улыбался, но и не хмурился. Его выражение было… другим. Всего мгновение.       — Ага, — сказал Нейт хриплым голосом. — Ага. Я это видел. Ты это сделала… Вышло хорошо.       Она немедленно потребовала, чтобы они кинули ещё камень.       Именно этим они и занялись. Ещё два часа.       Нейт неотрывно наблюдал за ними всё это время.