Руки в темноте

      Гарри пришел в себя от великолепного, невосполнимого, позабытого чувства неги, расслабленности и удовольствия: как же давно он так хорошо не высыпался! Первой реакцией было потянуться и перевернуться на бок, второй — «постойте, здесь что-то не так».       Это не подушка гриффиндорской кровати и не перина Больничного Крыла. Поттер пошевелился и с ужасом обнаружил плотную повязку на своих глазах, не пропускающую солнечный свет, пальцы потянулись к ней в попытке снять, но ничего не получалось, руки словно соскальзывали, не могли зацепиться, Гарри вскочил, плавно пружиня ягодицами о мягкий матрас, дыхание панически участилось. Великие Прятки. Его похитили. «Что ж, я действительно выспался, как и предполагал», — скользнули горькие мысли.       Поттер несколько раз вздохнул, успокаиваясь. Сделать это оказалось легче, чем в темноте кошмара. По крайней мере никто его не щупал и не звал этим жутким шипящим голосом. Да, похитили. Да, глаза завязали, что и не удивительно — для поведения похитителя. Возможно, это означало, что подростка отпустят обратно на неких условиях, иначе зачем лишать зрения? И помещать в такую удобную кровать, позволять хорошенько отоспаться?       Отдохнувший мозг работал в полную силу, выискивая шансы спастись. — Энки? — шепотом позвал Гарри своего домового эльфа, но ответа никакого не получил. Что ж, монстр не был глупым и толк в защите этого места знал. Тогда гриффиндорец с осторожностью свесил ноги с кровати и нашарил прохладный каменный пол босыми ступнями. Он вытянул руки вперед и медленно встал на ноги. Кажется, все конечности на месте, ничего не болит. Очень хорошо. Гарри готов драться, как лев, если получит на это шанс.       Идти в полной темноте очень сложно, в венах пульсирующими пучками электричества копится адреналин, все движения более неуклюжие и дерганные, Поттер несколько раз качался, как на краю пропасти, почти полностью теряя равновесие, но с упорством ловца выравнивая его. Пальцы коснулись противоположной стены. Очень Хорошо. Да, хорошо. Теперь нужно двигаться вдоль? Нет! Это не стена! Какой-то большой гладкий предмет, здесь есть угол и странный рельеф, напольное зеркало? Шкаф? Дьявол!       Руки отдернулись.       Поттер на некоторое время замер на месте, размышляя. Стоит ли вернуться к кровати? В какую сторону двигаться? Он не хотел наткнуться на что-то, повалить предмет на пол или упасть самому, вызвав тем самым ненужный грохот. Сердце билось ускоренно. Сухие искусанные губы постоянно поджимались. Кончики пальцев мелко подрагивали.       Кто бы ни придумал это мучительное изуверство с завязыванием глаз, он за все поплатится. Хотя и не удивительно для того, кто так долго мучил кошмарами.       Сглотнув — ведь, вероятно, это Жуткое Нечто было сейчас в одном доме с Гарри — парень сделал еще два коротких неуверенных шага влево от большого предмета мебели. Не стал ощупывать, себе дороже, если повалит. Воздух ничем не пах, ни пылью, ни едой, ни человеческим присутствием. Босые ноги немного немели от холода каменного пола, вытянутые руки щупали пустоту.       Стояла жуткая, вязкая тишина, закладывающая уши. «Хотя бы «Этого» здесь пока что нет, попытаюсь найти выход, может быть, он решил: из-за четырех дней бодрствования я просплю куда дольше. Или что завязанные глаза помешают искать выход, а я вот такой упрямый», — решительно подумал юный волшебник, сделав еще пару шагов.       Руки все еще нащупывали пустоту воздуха, какой вообще по величине оказалась комната, куда Поттера поместили? Что за чушь!       Гарри тихонько судорожно вздохнул, и на его вытянутой вперед слегка дрожащей ладони крепко сжались длинные холодные пальцы. Хрустнули суставы. Подросток намертво замер, и его дыхание оборвалось. Все это время.       Все это чертово время.       Ночной монстр был с Поттером в одной комнате. Молчаливо стоял здесь и смотрел. Абсолютно неподвижно, не издавая никаких звуков. Чужие пальцы стискивали руку Гарри крепко. Вокруг все еще стояла глухая душная тишина, пока не раздался едва слышимый шелест ткани, и вторая ладонь гриффиндорца уткнулась в чью-то грудь. — Успокойся, — последовал прохладный, спокойный и на удивление человечный голос. Мужской. — Дыши. Поттер с трудом протолкнул воздух сквозь нос, наполняя кислородом одеревеневшие легкие, голову ошпарило мощным взрывом адреналина, уши оглушил стук крови, парень машинально дернул руку на себя и отступил, зная, что от этих резких движений обязательно упадет, но в этой ситуации Гарри не мог отреагировать иначе, чем отшатнуться прочь. Впрочем, длинные пальцы никуда не пропали, за другое плечо подростка цепко ухватилась вторая рука монстра, а затем тот молча повел пленника куда-то в ином направлении, со странной заботой усаживая на… кровать? Сам же похититель остался стоять на ногах.       Поттер не мог вымолвить ни слова. Его сердце продолжало колотиться от неожиданности этой встречи, от непонимания, неуверенности, страха, запоздалой волны паники.       Гарри не уверен, что вообще выдержит подобное изуверство над своей психикой и когда-либо вернется к нормальной жизни. После похищения. После кошмаров. После пришедших в реальность ледяных твердых рук.       Монстр некоторое время не двигался и молчал, прежде чем вновь подать спокойный, отстраненный голос: — Гарри Джеймс Поттер. Мой Усилитель. — Снимите, — с трудом пробормотал Поттер, дернув головой. Он не узнавал голоса мужчины. И, честно говоря, собственного искаженного голоса тоже. — Снимите это. Зачем… Зачем Вы… — Мне не нужен твой сердечный приступ, учитывая наши обстоятельства. — Я Вас знаю?.. Последовала короткая тишина. — …Да. И нет. Гарри сглотнул. Пока что неведомое «Нечто» показывать агрессию не торопилось. Оно готово к переговорам. Парень снова вздрогнул, когда к его вискам прижались ледяные пальцы, пробежавшись по скулам к подбородку, ведя обратно к щекам, пропадая. Поттер почти задохнулся от давления магии, последовавшего за этими нежными, но абсолютно неуместными, пугающими касаниями. Что за Дьявол? Это неправильно! — Нравится? — последовал за этими действиями голос. Побелевшую от ужаса щеку Гарри пригладили костяшки чужой руки. — Хочешь, я приоткрою для тебя свое магическое ядро? На этот раз гриффиндорец сумел выйти из одеревенелого ступора и отдернулся от жуткого прикосновения. Он хватал воздух ртом, возмущенный, шокированный сначала неприличными жестами постороннего — мать вашу — мужчины, а затем самым грубым и интимным предложением от незнакомого человека! Да и человека ли вообще! Приоткрыть перед кем-то магическое ядро едва ли не столь же интимно и близко, как занятие сексом! — Что Вы себе позволяете!.. Гарри захлопнул рот, подавившись гневом, смешанным со страхом, едва на его губы плотно опустилась чужая ладонь, превращая окончание громкого возмущения в приглушенное мычание. Острые ногти слегка оцарапали кожу щеки. Поттер в очередной раз задохнулся воздухом и эмоциями, хватая запястье похитителя и пытаясь убрать его руку прочь, однако пальцы монстра крепко и болезненно сжались на челюсти подростка, перекрывая борьбу и все еще не позволяя говорить. — Любопытный мне достался экземпляр, — прокомментировал голос. — Я дам тебе это почувствовать. Не сопротивляйся. В то же мгновение на пленника хлынул мощный поток волшебства.       Гарри подумал, что он попал в Рай и сгорал в Аду заживо одновременно. Тяжелая, рычащая, темная, голодная магия этого колдуна напала на него разом, проникая в каждую клеточку тела, стискивая в интенсивных объятиях все существо, ластясь к собственному волшебству, наощупь ища вход в магическое ядро Гарри, настойчиво и почти грубо, — это неправильно, неправильно, неправильно!       Парень глухо вскрикнул — его губы все еще сжимала ладонь — отчаянно сопротивляясь, смыкая свою магию, как можно крепче внутри, почти простонав от ощущения чужого восхитительного волшебства, оно игралось с собственным, влекло, зазывало, дразнило, пыталось толкаться внутрь закрытого ядра парня так мучительно-сладко, болезненно, приятно, будто на Поттера ссыпались мерцающие звезды, словно в венах бурлила кровь единорога, словно каждая клеточка тела светилась счастьем и мучением одновременно, пока монстр не начал отступать: медленно, осторожно, чтобы не навредить естеству подростка, и через несколько мгновений похититель полностью закрыл свое магическое ядро, отстраняясь и убирая руку.       Тяжело дыша, Гарри ничком свалился на кровать, все еще крупно дрожа от шока и чудовищного потрясения, ослепившего пленника. — Спи, — велел спокойный голос, не обращая внимания на состояние Поттера. — Я вернусь ночью, и мы поговорим. Все, что парню оставалось, это вяло заползти под одеяло и свернуться там калачиком, потрясенному, измученному и шатко-растревоженному. Еще никто и никогда не открывал ему свое ядро. Без согласия, без подготовки, без доверия. В голове шумела каша, тело реагировало так, словно через него пропустили разряды тока.       В комнате воцарилась мертвая тишина.       Гарри блуждал в темноте, пытаясь выбраться наружу. Преследующих рук больше не было, и никто парня не звал, однако этот кошмар оказался не менее тревожным, липким, наполненным бесконечными метаниями, поиском, в месте, где нет выхода, нет света и звука. Поттер кричал во тьме, но никто его не слышал. Он тонул, проваливался, падал, падал. В одиночестве, черноте этого кошмара, Гарри не находил выхода.       Второе пробуждение было более тревожным и осторожным. На лице все еще узкая неснимаемая полоска плотной ткани или кожи, не позволяющей ничего увидеть. На этот раз нос улавливал запах еды и свежего воздуха, кожи лица касался легкий ветер откуда-то справа, быть может, из открытого окна.       Гарри молча выдержал прикосновение длинных пальцев к своему плечу — легкое предупреждение чужого присутствия, а затем подростка подтянули выше к подушкам, перемещая в сидячее положение. На колени опустился горячий поднос, откуда и доносился запах жареного мяса и картошки. Живот слегка скрутило голодом и запоздалым, но уже притупившимся страхом. — Ешь, — прозвучал совсем рядом с ухом голос похитителя, в руки парня вложили вилку. Затем холодные ладони обхватили левую кисть Гарри, чтобы переместить ее на поднос, показывая, где находилась тарелка, а где бокал с каким-то напитком. — Никто тебя травить не собирается. — Вы отпустите меня обратно в школу? — нервно спросил Гарри, ненавидя свой неуверенный и сиплый со сна голос. Вероятно, нужно быть немного вежливее, чтобы заслужить возможность уйти. — Эм, ммм, сэр. Раздался легкий вздох. — Ешь. Поттер опустил голову и, вновь нащупав край тарелки, принялся аккуратно поглощать нарезанное нежное мясо, сладковато-соленое, и небольшие ломтики мягкой, но хрустящей картошки в нежной сметане. На самом деле просто потрясающе вкусно. Напиток оказался обыкновенным чуть подсахаренным тыквенным соком. Закончив с едой, Гарри даже не вздрогнул, когда его рот промокнули салфеткой, а тяжесть подноса и пустых тарелок пропала с колен. — Я не стану спрашивать твоего ответа прямо сейчас, — прозвучал ровный, уверенный голос. — Однако мы встретимся этим летом, встретимся, и меня устроит только положительное согласие на наше партнерство. Ничего предельно сложного и невыполнимого от твоего присутствия не требуется. Поттер молчал, но монстр и не ожидал ответа. — Я не сделаю тебе больно. В конце концов, я ожидал появления своего Усилителя так долго. Едва ли я упущу тебя или позволю сбежать. Гарри, тебе не стоило так упорно сопротивляться мне. И все закончилось бы на гораздо более приятной ноте. Наше знакомство в подобных условиях… — голос слегка прервался и стал будто немного мягче. — Не моя вина. Гарри, учуяв надежду, вцепился в нее мертвой хваткой питбуля. Похоже, его собираются отпустить в Хогвартс. У него будет время до лета. Парень не собирался спорить ни в коем случае, если ему удастся сбежать сейчас, Поттер готов пообещать, что угодно: и подумать, и подождать, и принять условия, и Мордред знает, что еще. Летом наступит его совершеннолетие. Летом волшебник окажется под надежной защитой своей семьи.       Левую щиколотку обхватили длинные пальцы, сжимая, ведя подушечками по следам уже практически заживших отметин-борозд от ногтей. — В конечном итоге Лорд Волдеморт всегда получает то, чего он хочет. На голову Гарри будто бы вылили ушат ледяной воды. Он одними губами просипел: — Что?.. — Сейчас ты опять уснешь, а очнешься уже в Хогвартсе, — голос опять не обращал никакого внимания на шок подростка. — Будь уверен, ты получишь свои баллы за высшую трансфигурацию и обереги уровня Мастера. Увидимся в июле. Поттер не успел никак отреагировать, когда к вискам прижались холодные пальцы. Навалилась тяжелая усталость, веки сомкнулись, и волшебник мягко повалился набок, аккуратно придерживаемый чужими руками.       Гарри пусто смотрел в тарелку ужина, медленно пережевывая свои овощи. Рон хмуро сидел рядом, грозным взглядом обводя Большой Зал. После того, как друг узнал, что не смог выполнить обещание и защитить близкого человека от нападения и похищения, настроение Уизли все эти дни балансировало от отметки «чистая агрессия» до «острая паранойя». Гермиона самовольно зарылась в книги, чтобы выяснить все детали связей Усилителей и законы, их касающиеся.       Несмотря на всю силу их дружбы, Гарри рассказывал о произошедшем с осторожностью, глядя им в глаза. Ведь каждый из них верил, что из Хогвартса невозможно похитить ученика, невозможно проникнуть туда чужаку, и то, что пропажу Гарри Поттера никто не заметил… Парень боялся, что его опять назовут мнительным. Что новостью о похищении никто не озаботится всерьез. Что посчитают его лжецом, посчитают все произошедшее сном.       У Рона и Гермионы и в мыслях не было сомневаться в правдивости слов лучшего друга.       Гарри ощущал легкую апатию, тайно наслаждаясь здоровым сном и вернувшимся аппетитом: Лорд Волдеморт обещание держал, более никак не вмешиваясь в жизнь подростка, помимо…       На стол опять упал черный конверт, увенчавший небольшую мягкую посылку. Высокомерно ухнувший уже знакомый филин, не дождавшись угощения или благодарности, взмыл в воздух, улетая прочь. — О, новая подружка Гарри опять активизировалась? — поиграл бровями Дин, глядя на посылку. — А она романтичная, не? Черные письма. Так старомодно!.. Поттер поджал губы, молча пряча конверт в карман мантии, а очередной подарок перекладывая на колени. Ну, если бы не пережитые кошмарные потрясения от этого страшного человека, подобное внимание действительно могло бы быть чем-то нормальным от Усилителя. — Отъебись, а? — огрызнулся Уизли, агрессивно вонзая вилку в лежавшую на тарелке сосиску. — Встретился со своим Усилителем? — мечтательно вздохнула какая-то гриффиндорка с младших курсов. — За мамой так ее лучшая подруга Ухаживала, чтобы задобрить и уговорить проводить совместные кровные ритуалы. Видишь ли, моя мама — домохозяйка… И магглорожденная. Она считает все эти древние чистокровные штуки либо очень скучными, либо очень опасными. А мой папа тем более был против. — Немыслимо глупо игнорировать подарок от самой Магии, — зачем-то посчитал нужным вмешаться незнакомый подросток со стола Равенкло. — Иметь Усилителя — достойная честь для любого волшебника. «Я думаю, это больше подкуп, чем традиционное Ухаживание», — подумал Гарри, медленно жуя. Он ни на кого не смотрел. А еще парень никому, помимо лучших друзей, ничего не рассказал. «Ухаживание» Усилителей не считалось чем-то романтичным или похожим на начало отношений: те же подарки, те же подношения, но с целью купить присутствие Усилителя, который не желает вступать в магическую партнерскую связь. Гарри, при всем молчании в конце их встречи, всем своим видом явно отторгал озвученное предложение. Наверное, не было удивительным, что его ночной монстр решил проявить себя по-человечески нормально, после пережитых кошмаров и насильственной атаки чужого открытого ядра. Чудовищно. Это — чудовищно. Его преследует Темный Лорд. Война давным-давно закончилась, но память и мрачные истории о Лорде Волдеморте известны даже детям, выросшим в мирное время.       Конечно, удача Гарри Поттера допустила сделать его Усилителем этого кровавого монстра. Действительно монстра.       В посылке оказалась простая черная мантия и легкие темные перчатки, в письме короткая приписка острым изящным почерком:

«Надеюсь увидеть тебя в этой одежде 25 августа на приеме Министра Магии».

«Он действительно так уверен, что я соглашусь работать с ним в одной команде», — с налетом недоумения и содрогания думал Гарри. Мантия не выглядела так уж плохо: не была вызывающе-дорогой, скорее, более строгой и постной. Довольно достойный подарок, честно говоря. Напряженные плечи медленно расслабились. — «Для чего? Темный Лорд — невероятно, устрашающе силен, и просто чудо, что когда-то он согласился прекратить войну. Для чего такому человеку Усилитель? Ради каких целей? Будет ли грубостью просто спросить? А если откажу? Как отреагирует Темный Лорд?»       «Простите, Лорд Волдеморт, но я собираюсь заняться квиддичем. Вы мне не интересны». Так что ли? Гарри не считал себя самоубийцей, но с содроганием сердца ждал конца года. — Он явно не заинтересован в причинении тебе вреда, — мягко утешала Гермиона, сопоставляя каждое действие жуткого старика прошлого. — Я много читала… Я имею в виду про войну и Темного Лорда. Он… Он всегда стремился к силе и запретным знаниям, учитывая характеристики его самых известных заклинаний или… Конечно, он не хочет терять компанию Усилителя своей магии. Гарри, но и ты не должен страдать от этой связи. Обдумай собственные условия, кажется, Темный Лорд дал время до лета именно для этого, чтобы ты мог смириться и привыкнуть, чтобы ты нашел собственную выгоду от связи. Совсем необязательно бросать квиддич. Тренировки сборной ведь не каждый день недели, я права? Она тоже понимала, что у Гарри не было особого выбора.       Если он захочет вечно убегать, то и в этом случае никакой спортивной карьеры построить не получится. Это глупо: отказываться от связи с Усилителем ради места в сборной, чтобы в итоге его и потерять. К тому же, собственные выдвинутые условия лишними не станут. Все, что требуется от Усилителя: присутствовать рядом во время сотворения сложных чар или энергозатратных ритуалов. Ну, Гарри так считал. У него и мыслей не было, что мог задумать Лорд Волдеморт.       Вторым подарком, раскрывающим чуть больше лояльности и намерений Темного Лорда, стала иностранная гоночная метла «Дементор», непроглядно-угольно-черного цвета с блестящей серебристой надписью на древке. В письме, на такой же черной бумаге, была лишь одна простая фраза:

«Ты не бросишь спорт».

      Волдеморт вел себя так, что не оставлял Поттеру никаких внятных слов отпора. Гермиона смотрела с торжеством своей правоты, Рон выглядел оглушенно-восторженным. Гарри думал только о том, как будет объяснять родителям, что посторонний мужчина присылает их сыну настолько дорогие подарки. Судя по грозному виду надвигавшейся в сторону гриффиндорского стола МакГонагалл: ей тоже.       В груди разлилась давящая тошнота.       Гарри не стал никому ничего объяснять или доказывать. По всеобщему мнению у Поттера появился взрослый Усилитель, может, чистокровный старый Лорд, может, некто из высокой министерской должности, учитывая цену «Дементора», парень никого не разубеждал в слухах и предположениях: правда казалась гораздо опаснее и страшнее.       А метла оказалась необычайно хороша и точна в управлении. Лучшая из гоночных моделей, на которых когда-либо летал Гарри. Кошмаров не было. Преследования прекратились. Только присылаемые подарки и короткие записки напоминали подростку о существовании Усилителя.       Однажды парня вызвал к себе в кабинет директор Дамблдор, но Гарри не сказал старику ни слова, потеряв к нему всякое доверие. Удивительно, но через несколько часов после этой встречи на колени Поттеру опустился знакомый черный конверт.

«Альбус Дамблдор приносит тебе неприятности?»

      Филин никуда не улетел, опустившись на спинку кресла в гриффиндорской гостиной и презрительно отвернув голову себе за спину. Волдеморт хотел ответа? Судя по характеру коротких записок, он не ждал развернутых сочинений, и Гарри односложно написал прямо под изящным почерком на том же пергаменте короткое:

«Нет, сэр».

      По спине Поттера бегали мурашки тревожности. В груди в который раз клубком сворачивалась дурнота. Темный Лорд следил за ним.       И вновь паранойя развилась до небывалых высот.       Гарри с подозрением косился на учеников, на преподавателей, даже на вездесущего и милого сердцу Филча, ведь, как говорит мама, преступниками всегда оказываются те, кого ты даже не подозреваешь. Миссис Норрис определенно могла докладывать Темному Лорду о каждом происшествии — уж больно в ее характере. Но, честно говоря, Поттер обожал эту кошку до безумия, прикормив и обласкав где-то на первых курсах, и мрачная лохматая бестия отвечала тем же беспрекословным обожанием. Много ли ей надо — относиться к потрепанной старушке с уважением и добротой. Тем паче и со стариком Аргусом снюхался где-то курсе на четвертом: в свое время Гарри рос максимально любопытным ребенком и пытался наладить контакт со всеми странными существами Хогвартса, будь то ужасающего вида полувеликан или не менее ужасающего характера завхоз. В сравнении с поведением дяди Рема перед полнолунием — совсем не страшно.       Поттер проверил свою теорию, навязавшись на чашечку чая в каморке Филча и раскрывая по секрету свои намерения «избегать общества Усилителя до самой смерти». Черного письма после не последовало. Зато вскрылось иное: некто доложил о сомнительном общении со сквиббом, и ночной монстр на следующий день прислал очень неприятного содержания книгу о вреде магглорожденных и сквиббов на волшебное сообщество. Гарри с удовольствием наблюдал, как разъяренный Рон сжигает книгу одним махом палочки.       Преследование перестало быть тайным, когда, с наступлением холодов, на гриффиндорский обеденный стол во время завтрака плюхнулся увесистый пакет, где оказалось несколько комплектов ярко-красных теплых вещей. Гарри кисло посмотрел на свитер искусственной вязки с золотым рисунком головы льва, мысленно сравнивая эту бездушную пресную вещь с шикарными свитерами миссис Уизли, где в каждом узле сияла любовь. — Но это даже не мой любимый цвет, — в тихом отчаянии бормотал Поттер, точно не намереваясь носить эти кричащие о полном безвкусии вещи. Подарки Усилителей полагались быть приятными, а не наоборот. — То, что я гриффиндорец, значит, что я обязательно предпочитаю желто-красную гамму?.. Какой-то бред… Мне вообще фиолетовый нравится… — Не парься, — фыркнул Рон, с забавой рассматривая несколько пар бордовых носков. — Их всегда можно пожертвовать в фонд для семей с затруднительным положением. — Так я и сделаю, — твердо настоял парень, складывая подарки обратно в пакет. Этим же днем (тоже прямо во время обеда) на стол плюхнулся еще один пакет, разбросав еду во все стороны и вызвав недовольные возгласы соседей. Гарри со вздохом распечатал посылку, простонав потрясенное ругательство: те же самые вещи, но в фиолетовой расцветке. Лев на груди оказался серебристого цвета.       Темный Лорд словно бы говорил: да, я слежу за тобой. И показываю это. Я всегда слышу тебя и всегда вижу. — Это ненормально, — коротко бросил Уизли, когда парни вошли в спальную комнату, сразу же обнаружив на прикроватной тумбочке Гарри огромный букет неизвестных цветов в мрачной черно-фиолетовой расцветке. Они стояли в темной непрозрачной вазе и пахли, что не оторваться: чем-то глубоким, бархатным, тяжелым. Вообще-то цветы оказались очень красивыми, по тайному мнению Поттера. — Вещи, метлы, книги — это одно, но цветы? Ты ж не девчонка. К сожалению, это услышала вошедшая в комнату Гермиона и незамедлительно устроила скандал на тему сексизма и свободы. Гарри махнул на них рукой, подходя ближе к цветам. Несмотря на тревожную странность подарка, это действительно отозвалось чем-то очень теплым в грудной клетке. Может быть, жуткое ночное чудовище на самом деле любило простые миленькие вещи, вроде зефирок и огромного количества взбитых сливок в сладком кофе или пляжные коктейли с зонтиками и блестками.       На самом деле Гарри не мог полностью поддержать высказывание лучшего друга: Невиллу, например, очень нравилось, когда Луна дарила ему букеты бережно (иногда нелепо) составленных композиций цветов (сорняков, веток, травы и все, что взбредет в странную головушку этой ведьмы). Но эти двое встречались друг с другом, и в подобном жесте не было ничего неправильного, а Темный Лорд инициировал обыкновенный обряд Ухаживаний для получения согласия партнерства. По идее, дарят полезные, дорогие, или редкие подарки, хотя — на самом деле — кто во что горазд. Цветы явно не могли помочь Лорду добиться участия Поттера в его сомнительных делах. — Это мерзко, — тут же поддержал его Уизли. — Не понимаю, что происходит в его голове, если Сами-Знаете-Кто решил прислать букет этих сорняков жутких. Гарри, ты не избавился от них! Приятель, хэй, бро! Эй, ты меня слушаешь? — Иногда подарки могут нести эмоциональный окрас расположения, — голос Грейнджер уже не был таким уверенным. К цветам девушка тоже отнеслась с подозрительной настороженностью. И она все еще помнила рассказ Гарри: шепотом, в полутьме класса, о приоткрытом ядре и странных прикосновениях к лицу. — Ну, знаете… Чтобы поднять настроение. Тебе остальное совсем не нравилось, очевидно… А цветы ты оставил, и ты улыбался. — Не анализируй меня, — пробормотал Поттер, неловко почесывая слегка порозовевшую шею. — Мантия на вид хороша. — Она подразумевает собой безусловное согласие вашего партнерства — та записка — я не хочу, чтобы ты засчитывал ту попытку удачной. Это не подарок, это обещание подарка при согласии с твоей стороны. Гермиона с подозрением сощурила глаза: кажется, за ними исподтишка наблюдал Малфой. Рон яростно кивнул, но, задумавшись, все же пожал плечами: — Просто пользуйся этим. Пока что его дары вреда не приносят, ну, помимо противного букета тех фиолетовых уродцев. Лучше б еды какой прислал!.. — Рон… — одновременно вздохнули скорбно глядящие Гарри и Гермиона.