Руки в темноте

      Удивительные совпадения: стезя рода Поттер. Нажить первого школьного врага в виде будущей жены — Джеймс перевыполнил, даже не поступив в Хогвартс. Первая девчонка-одногруппница, ставшая возлюбленной. Первый встретившийся ребенок в сопливые годы — Сириус — стал лучшим другом и одним из Усилителей. Первая драка — со Снейпом — привела отца в Запретный Лес, где во всю бесновался маленький щенок оборотня, ставший впоследствии еще одним лучшим другом и Усилителем.       Первый рейд в Аврорате ознаменовался неожиданными родами разыскиваемой правительственной преступницы, которую в срочном порядке пришлось доставлять в больницу Святого Мунго, где — вот так совпадение! — лежала с рано начавшимися родами Лили Поттер. Да, Гарри очень рвался увидеть мир, заверещав на всю палату вместе с новорожденным Роном.       А как позже выяснилось, «благодаря» нелепой ошибке в документах, вместо преступницы Молли Узали, незадачливые авроры схватили Молли Уизли, которая была виновна разве что в полсотне громовещателях позже в Министерстве. С тех самых пор бремя удивительных совпадений полностью перелегло на юные плечи Гарри Поттера.       Вот и сейчас, Поттер задумчиво разглядывал небогатое убранство тайной штаб-квартиры Ордена Феникса, ныне террористической. На самом деле парень просто крался к Аргусу на печенюшки, пару чашечек ромашкового чая и потискать сильно выросших котят, а нарвался на проникших в Хогвартс чужаков, тоже крадущихся, но в гостиную Слизерина. «Это сын покойных Поттеров!» «Берем его с собой!» «Единственный наследник Главы Аврората!» «Достойное пополнение!» «Поттер, идешь с нами, позже объясним, нет времени!»       Гарри с меланхоличным любопытством наблюдал, как похищают десяток учеников змеиного факультета, несколько раз переглядывался с портретом уродливого древнего старца, который с тем же флегматичным интересом следил за преступлением, даже не пытаясь позвать профессоров на помощь (в сердце прокралось мутное подозрение, что то — дальний родственник Усилителя, уж больно знакомое выражение лица), а Поттер даже одобрительно поднял вверх оба больших пальца, едва завидел связанного и оглушенного Малфоя-младшего.       То, что подростка доставили в тайный штаб, он осознал уже после скомканных быстрых объяснений. Шантаж, с целью «выволочь грязь и истинные намерения Кровавого Диктатора и его мерзкой армии на обозрение мирных жителей». А еще попытаться покончить с ним раз и навсегда. Дескать, один из украденных учеников — Усилитель самого Темного Лорда, мол, на поттеровском суде даже присутствовал его папаша: такие уж слухи ходят. Так-то оно так, Гарри даже не нашелся, о чем поспорить. Страха гриффиндорец не испытал. Скорее, интерес к развязке сей ситуации, ведь прямо через несколько часов за ним в Хогвартс должен явиться Волдеморт для отправки домой.       Не то чтобы Гарри был особо жестоким к этим людям, но они вроде как пытаются спровоцировать агрессию и кровопролитие, украли несовершеннолетних, идут против правительства и спокойного мирного режима. Хотят убить «отца». Скорее всего, их ждет длительный срок в Азкабане. Или тяжелые общественные работы, как у матери и отца в свое время. По крайней мере эти люди не травмировали слизеринцев и ничего не подозревали о положении Поттера, что тот находил особенно увлекательным.       Ситуация стала еще более любопытной, когда к террористам присоединился профессор Снейп, что при виде вежливой и недоуменной улыбки Гарри, вольготно устроившегося в большом кресле с чашкой чая (дрянного на самом деле) в руках, покрылся бледно-зелеными пятнами и лихо спал с лица. Только что за сердце для общего драматизма ситуации не схватился. — Здравствуйте, сэр, — с искренним удовольствием произнес парень, с преувеличенным наслаждением отпив свой горячий напиток и причмокнув губами. — Замечательная ночь для внезапных встреч, не так ли? — Вы тут чего забыли, Поттер, — одними губами прошептал мужчина, и его угольно-черные глаза забегали по сторонам, но никто из членов Ордена Феникса не питал к Гарри никакого интереса, каждый занимаясь своими делами. — Убирайтесь немедленно и не вздумайте… Даже не смейте… Щеки гриффиндорца покрылись нежным румянцем из-за всей этой нелепой катастрофы, и если бы то было возможно, он пошел бы этой ночью к Аргусу снова, и снова, и снова, чтобы оказаться здесь, в логове правительственных преступников, перед серым от потрясения и ужаса предателем-Снейпом. Или шпионом? Какой именно стороны? Но, судя по его реакции, явно не темно-лордовской. Интересно, почему? — Меня пригласили присоединиться к Ордену Феникса, — ослепительно улыбнулся Гарри, до глубоких ямочек на щеках, покручивая в пальцах чашку того безобразного на вкус чая. — Как здорово, сэр, вот так совпадение, не правда ли? Это через ваш же именно кабинет я этим утром должен буду отбыть домой на рождественские каникулы? Он начинал понимать, чему именно радовался Альбус Дамблдор на всех этих встречах с Темным Лордом и его злобной армией, нагоняя на себя самый добродушный и невозмутимый вид перед лицом полнейшей вакханалии. Применить на себя роль директора Хогвартса оказалось неожиданным, увлекательным опытом. Когда среди суматохи, трагедий или бесконечных криков, ты единственный, кто сохраняет невозмутимое спокойствие.       Тем временем профессор Зельеварения покрылся новой порцией уродливых пятен и выдернул подростка за руку из насиженного места, отчего чашка отлетела на пол и звонко разбилась, привлекая ненужное внимание остальных колдунов. Те недоуменно воззрились на странно себя ведущего Северуса. — Аааа, новобранец! — шагнул к ним жилистый, покрытый уродливыми шрамами, мужчина с искусственным, бешено вращающимся глазом. — Меня зовут Аластор Грюм, я возглавляю Орден Феникса и являюсь руководящим звеном всей операции. Сечешь, что происходит в стране? Знаешь, чем мы занимаемся? Гарри дружелюбно улыбнулся и кивнул: — Вы — правительственные пре… — Он уже уходит, — резко оборвал радостную речь парня Снейп, вновь дернув Поттера за руку, отчего тот легонько пошатнулся на пыльном, драном ковре. — Аластор, какого черта ты приводишь в штаб кого ни попадя? Этого… Идиота без мозгов! У малолетних подростков язык без костей, ума с грецкий орех и чувство ответственности — как перекати поле! Сегодня — есть, завтра — нет! — Остынь, остынь, — отмахнулся одноглазый волшебник, с каким-то нездоровым довольством и гордостью разглядывая Гарри Поттера, получавшего уже почти эйфорическое удовольствие от непосредственного участия в абсурдном спектакле двух актеров. — Здесь всегда рады сыну Джеймса! Такую кровь — грешно расходовать на глупый спортик… Или чем там новобранец собирался заниматься?.. Фальшивая улыбка Гарри стала надломленной, в глазах появилась злоба, и Снейп попытался завести гриффиндорца за спину от вездесущего бывшего аврора.       Поттер ненавидел любое напоминание о вынужденном новом отцовстве. О погибших родителях. Всего одна фраза заставила настроение улетучиться в никуда, а желание поддержать забаву переросло в жажду покинуть этих чокнутых похитителей, как можно скорее. Это было весело до поры до времени, пока эйфория ситуации не начала сходить на «нет». Он в логове врагов Темного Лорда. И защищают Поттера только ложные сведения, касательно Усилителя Волдеморта.       Гарри опустил взгляд на осколки чашки и темное разлитое на полу пятно. Пальцы медленно сжались в кулаки. Сбежать вот так просто?       Насколько может быть разочарован мужчина, если парень не сделает вообще ничего, попав в явно скрытое от посторонних глаз место встречи преступников? «Отец», который несколько месяцев рвал задницу на судах, доказывая невиновность постороннего мальца, которого даже не любил? Человек, что не раскрывал себя в обществе уже много лет? Что он скажет, когда Гарри вернется обратно с пустой улыбочкой, не назвав никаких имен, не подсказав координаты этого штаба?       Поттер не знал, откуда взялись подобные мысли. Юноша никогда не рвался воевать с преступниками, не интересовался положением правительственных беглецов от закона, врагами Усилителя. И отчего же сейчас внутри клубилась ожесточенная потребность буквально выслужиться перед любовником, Гарри не имел ни малейшего представления, однако бороться с ней не позволяли три вещи: долг перед Волдемортом, отчаянное желание показать свою полезность мужчине и граничащая с дурью храбрость. Ощущение неприкосновенности, тщательно взращенное словами Усилителя. — А разве не Альбус Дамблдор — лидер восстания? — Гарри вскинул взгляд на Грюма, тщательно следя за целостностью разума. И глядя тому куда-то в переносицу изуродованного лица. — Мои родители рассказывали… Именно он — основатель Ордена. Пальцы Снейпа сжались болезненно-крепко на предплечье гриффиндорца, но тот и бровью не повел. Сердце отчаянно колотилось в груди, Поттер за секунду потерял уверенность, едва Аластор явственно помрачнел. — Альбус покинул нас еще в том году, — рыкнул волшебник, кривя рот в оскале. — Отказался от Общей Идеи. Предатель, вот, он кто. Старый маразматик, пригрелся на почетной должности и бросил наше Дело. Ему еще воздастся по заслугам. Поттер, ты с нами? Гарри опять не дали ответить. — Я сопровожу новобранца в отведенную новичкам комнату, — вклинился Снейп, не сводя тревожных глаз с бледного лица семикурсника. — Необходимо подготовиться к церемонии Посвящения, Аластор, следуй правилам. Пока что юнец ничего не должен знать об организации. — Мои родители рассказывали о вас. Гарри шагнул навстречу Грюму, не обращая внимания на своего преподавателя. Он обязан покинуть это место до наступления рассвета и вернуться в замок любыми способами. И выведать о штабе все, что успеет. — Борец за справедливость, страж закона, — продолжил говорить парень, не отходя далеко от правды. В детстве Джеймс часто любил говорить о старых днях, шепотом, в полутьме детской: о деяниях Дамблдора, которого обожал, об Ордене, о старых военных друзьях. — Это было моей детской сказкой. О легендарной битве с Фенриром. О сражении под Алым Лесом. О захвате Мрачной Дружины. Все-все. Я мечтал оказаться здесь, сэр. Волдеморт не одобрит трусость. Он не терпит бесполезность, как и сам Гарри не хочет оказаться ничего не значащим. Честно говоря, волшебник и сейчас относился с назревающей тоской к своей роли в этой странной искаженной «семье». Кто он для Темного Лорда? На самом деле.       Страшное лицо Аластора смягчилось, но ответить Поттеру ему не позволили новоприбывшие, поглядывающие на «новобранца» с явными любопытством и хмуростью, видимо, раздраженные посторонним на закрытой территории. — Ладно, уведи его, — бросил Грюм Снейпу, отворачиваясь от волшебников с досадой. Гарри прикусил губу, чтобы остановить очередные попытки навязаться и услышать разговор преступников: тогда он мог вызвать подозрение своими настойчивыми расспросами. Зельевар же жестко цепанул гриффиндорца за шкирку и, доведя того до пустующей комнаты, зашвырнул, следом крепко-накрепко запечатывая дверь, навешивая на нее многочисленные заклинания. — В шпиона поиграть вздумали? Подвергнуть всех находящихся здесь смертельной опасности? — ядовитым голосом зашипел на него мужчина. — Меня привели сюда насильно, — безразлично пожал плечами Поттер, осматривая помещение. — Не моя вина, что правительственные негодяи посчитали хорошим решением пробраться в замок и похитить детей. Почему бы и не выведать больше. Опасаетесь за свою шкуру, сэр? Взбешенный зельевар замахнулся было рукой для удара, но тут же остановил себя, сжимая пальцы в кулак. Гарри с вызовом приподнял подбородок: дескать, ну же, давай, бей, и узнаешь, что тебе за это будет. — Прикуси свой мерзкий язык. Это место под чарами Фиделиуса, и даже Темный Лорд не способен за них проникнуть. Никто тебе здесь не поможет, и никто не придет на помощь, — с издевкой ответил Снейп, глядя на подростка с осязаемой ненавистью. — И единственная твоя надежда выбраться живым и невредимым — я. — Или связь Усилителей. Значит, в данной ситуации я виноват? Я, а не разыскиваемые преступники, которые похищают детей из школы? — резковато выдал Поттер, начиная выходить из себя от беспочвенных обвинений. Он не напрашивался идти вслед за Орденом. — За дверьми царит мир и покой, но у вашей братии всегда каша горелая, мало крови вылилось, мало людей убито. Месть, месть, месть, пока не останется никого из воюющих, вот, чем вы здесь занимаетесь. За свой проступок Орден Феникса ответит по заслугам. Гарри медленно сел на кровать, не сводя немигающего взгляда со взбешенного до белой горячки мужчины. — Все здесь готовы идти на риски. Снейп медленно достал палочку и направил ее кончик в сторону головы подростка. Тот остался неподвижным, даже глаз не отвел. — А ты? Взмах, и сознание Поттера погрузилось в темноту. «Мне казалось, период бегства давно позади», — прошептал знакомый голос в непроницаемо-бархатной черноте сна. Гарри ощутил мягкое прикосновение ледяных рук сквозь плотное одеяло. Они знакомыми порханиями прошлись по плечам, голове и бедрам, вновь потянули за ткань, но та не поддавалась. — «Ты сбежал от меня. Сбежал. Сбежал».       Поттер попытался извернуться в душной тесноте, попытался толкнуть ладонью в ответ, чтобы подать знак и ухватиться за тонкую нить связи Усилителей, но одеяло показалось ему камнем и не поддалось. Чужие длинные пальцы плотно легли на лицо, придавливая ткань к глазам и губам. «Мне казалось, мы установили доверительные отношения, сын мой», — руки скользнули к горлу, слегка его сдавливая, пытаясь нащупать учащенное биение пульса. — «Я не позволю тебе вновь спрятаться. Судьба никогда не меняет планов».       Гарри не испытал страха или осадка неприязни на этот грубый жест: Темный Лорд опять не мог видеть своего «соулмейта» и снова его отчаянно разыскивал, как и в прошлый раз, причиняя непреднамеренную боль. Гриффиндорец понятия не имел, почему каждый раз это было одеялом. И почему он опять под ним. «Тебя нет». «Думай, господи боже, думай логически», — машинально огрызнулся Поттер, немного уязвленный таким убеждением в предательстве и побеге — с первого же раза, словно Волдеморт только этих действий и ожидал. Черт подери, в последнюю их встречу юноша и вовсе вел себя, как влюбленный дурак. Неужели Темный Лорд настолько не уверен в себе, в их отношениях? «Я должен попытаться ответить любыми способами. Черт, да заметь же ты меня, ну! Я здесь, я не ушел, я все еще рядом». «Где ты?»       Гарри с неимоверным трудом приоткрыл магическое ядро, морщась от боли и прикладываемых усилий: тело не слушалось, погруженное в волшебный сон. Большие ладони мужчины замерли. Похоже, Темный Лорд уловил отклик — нечто новое, чего юный Усилитель ранее не показывал в сновидениях, когда прятался. Попытки достучаться в ответ. Гриффиндорец знал, что хватит и маленькой искорки, ведь прямо сейчас все внимание Волдеморта являлось концентрацией на его Усилителе. — Змеи, — сумел выдавить из себя беззвучным дыханием Поттер, с надеждой чувствуя сквозь одеяло моментально прижавшееся к шее жуткое змеиное лицо. — Орден. Сознание сдавилось до тонкого мучительного писка, и даже сквозь плотную завесь сна Гарри понял, сколько сил отобрал такой простой односложный ответ. С титаническим трудом удерживаемое открытым ядро схлопнулось подобно ракушке, вызвав болезненный спазм в мыслях и нервах.       Ледяные пальцы утешающе пробежались по макушке и вновь попытались найти края одеяла, чтобы выяснить местонахождение Усилителя, как можно быстрее, больше не причиняя никакой боли. «Это неестественный сон… Где же ты?» — этот шепот вызвал облегчение. Темный Лорд догадался. Руки в темноте двигались утешающе, однако было в этом нечто угрожающее, обещающее, мрачное — неотвратимое. Как человек, облизывающий свои губы перед тем, как наброситься на долгожданный ужин — уже вожделеющий его глазами. — «Змеи… Слизерин? На тебя напали ученики этого факультета? Нет… Нет-нет. Попытайся ответить…»       Пальцы надавили на плотно сомкнутые губы, но Гарри не мог более найти сил на борьбу с оковами разума. «Нет. Орден, ты сказал «орден»… Орден Феникса? Я направляюсь к Дамблдору. И молись всем мертвым богам, чтобы я тебя там нашел». — Гарри, мой мальчик, не торопись, — с полным сожаления и беспокойства голосом приговаривал Дамблдор, поддерживая стакан с прохладной водой, пока Поттер с бульканьем вливал в себя как можно больше жидкости: настолько хотелось пить. Конечности одеревенели и затекли, позвоночник болел, голова кружилась, в ней набатом звенел колокол. — Тебя продержали без сознания слишком долго. — Я не… — голос сипел и ломался из-за долгого молчания. — Мне все еще доступен штаб Ордена Феникса, ведь все уровни защиты созданы лично мной, — вежливым дружелюбием ответил старик, теперь спаивая парню восстановительные зелья. — Мне требовалось предотвратить возможное сражение, поэтому я заставил Аластора впустить под чары Фиделиуса добровольно. Это вполне способно смягчить наказание для виновных. Проще говоря: спасение задержалось из-за моей добродетели. — В-Волдморт?.. — Остался снаружи, штаб в глубокой осаде из трети его армии, — с безмятежным радушием отвечал Альбус, сверкая глазами-скарабеями в полумраке комнаты. — Однако мы все питаем надежду, что вооруженная единица не понадобится. Еще есть время вытащить тебя отсюда добровольно и остановить кровопролитие. Северус как раз сейчас ведет переговоры с Грюмом и его командой. Гарри приподнял верхнюю губу в оскале нарастающей злобы при упоминании зельевара, однако Дамблдор успокаивающе потрепал макушку парня. — Не суди строго профессора Снейпа. Он совершенно не ожидал встретить здесь Усилителя Темного Лорда. Если бы Орден прознал… Боюсь, даже мне не удалось бы тебя защитить. Это значило бы единственный возможный исход: Том явится в это место рано или поздно и сравняет с землей вместе с находящимися внутри людьми. Поттер лишь смотрел на директора Хогвартса исподлобья.       Альбус тоже некоторое время добродушно разглядывал бледное ожесточенное лицо. Затем повернул голову влево, потянулся в ту сторону рукой и сдернул откуда-то блестящую ткань, наполняя комнату звонким птичьим щебетом. Гарри невольно проследил направление клекота, замечая жизнерадостную желтую птичку в вычурной золоченой клетке. Она прыгала с жердочки на жердочку, явно радуясь солнечному свету и чужому вниманию. — В качестве извинения. Насколько я помню, у тебя до сих пор не было домашнего питомца. Гриффиндорец вытаращил на полоумного старика глаза. Его похитили вместе с остальными учениками, продержали черт знает сколько в искусственном сне в плену, и за все это директор школы, который — опять — не проследил за безопасностью и пытается выгородить преступника, дарит птичку?! Дамблдор на очевидное возмущение лишь покачал головой. — Признаюсь, преследовал я собственные цели. Когда же еще выгадается время безопасно обсудить с тобой несколько вещей? Такие, как смерть Дурслей или усыновление, например, — заметив, как подросток сжимает кулаки, колдун исправился: — Это не допрос, не угрозы и не обвинения. Но, мальчик мой, это твои первые отношения, не так ли? Насколько нормальными кажутся те условия, в которые тебя поселил Том? Насколько приемлемыми являются эти границы? — Вы… — Гарри почувствовал, что уже сможет поддержать разговор, благодаря принятым зельям, и прокашлялся. — Что вы имеете в виду, говоря это? Альбус грустно покачал головой, словно бы осуждая подобную недогадливость или наивность. Поттер же вообще не видел смысла странных разговоров прямо сейчас. Тем более каких-то смутных, неприятных намеков в сторону Темного Лорда. — Насколько я понимаю и помню, усыновление — полное — произошло без твоего согласия и знания о новом статусе. Как и вступление в подобного рода отношения… «Соулмейты», ведь ты уже должен понимать, что их не существует, Гарри. Никаких родственных душ или предназначенных судьбой возлюбленных, это маггловские сказки. Начать строить отношения со взрослым мужчиной с изуродованными внешностью и личностью, мой мальчик, все ли принятые решения твои собственные? Вверить жизнь в руки психопата, уверенного в существовании сказочных явлений, не самое мудрое и правильное решение. И последствия, какие ты сможешь не разглядеть за ширмой красивых ухаживаний и ласковых слов. Том Реддл умеет очаровывать, я понимаю. Даже в своем... эксцентричном великолепии. Гарри медленно моргнул, пытаясь верно осмыслить сказанное. Это Волдеморт-то ухаживал красиво и нежности шептал? Ну-ну. От него и слова доброго раз в сто лет дождаться сложно, мужчина банально не знает, что уместно дарить, а что — нет, сбегает по десять раз на дню от общества подростка, не понимает, как правильно проявить статус отца, пусть и пытается навязать эти семейные узы (да черт с ними, на старость лет человеку и не такой заскок позволить можно. По крайней мере он не носит розово-зеленые мантии со звездами, как Альбус Дамблдор). Этим Поттер должен быть очарован настолько, что без оглядки на последствия вступит в «сложные и болезненные отношения»? — Давайте проясним несколько деталей раз и навсегда, профессор, — устало ответил гриффиндорец, с осторожностью принимая сидячее положение и медленно разминая мышцы и суставы на руках. — Меня никто не принуждал вступать с этим человеком в любовную связь, это во-первых. Проявление нежных чувств — полностью и целиком моя инициатива. Лорд Волдеморт, конечно, болтал о соулмейтах и прочей брехливой чепухе, но все первые шаги в отношениях — от моих действий и желаний. Бога ради, мне почти пришлось уговаривать. Гарри помолчал, на несколько секунд уделяя внимание куда большее к своим пальцам, чем к старику. — Во-вторых, я, может, вообще могу верить в Мозгошмыгов и считать себя перерождением Мордреда, может, мне нравятся люди со змеиными лицами безо всяких там очарований и ухаживаний. Я взрослый совершеннолетний человек, чтобы самому решать, как строить свою жизнь. — Самому ли? — мягко переспросил старик. — В молодых головах всегда особая романтизация первых отношений и партнеров, какими бы жестокими, неправильными или искаженными эти отношения ни были. Убийство Дурслей — ненужное проявление жестокости и демонстрации. Первое из многих. Массовая гибель людей в Отделе Тайн, чтобы просто сделать тебя немного обязанным, благодарным. Равноценная ли плата за несколько памятных вещей покойных родителей?.. Что насчет создания настоящей семьи? Считаешь, через некоторое время Том тебе ее позволит? Или уйти, если эти болезненные отношения станут в тягость? Если ты, наконец, встретишь любовь всей жизни? Или захочешь детей? Завести девушку? «Массовая гибель людей в Отделе Тайн? О… О, боже, я же…» — юноша побледнел, но силой воли заставил себя переключиться на другие слова Дамблдора. Непрошенная тяжесть вины мертвым грузом рухнула в душу, нет, не сейчас, нельзя, позже, позже. Нельзя позволить директору себя заговорить.       Гарри размышлял, с силой потирая переносицу, что ломать нос старому человеку — не по чести и не по уму. — Знаете что, — с нажимом произнес парень жестким голосом, но вовремя остановил поток оскорблений. Не время и не место. — То есть, во всех остальных отношениях запрет на свободные связи на стороне, любовниц и бастардов — приемлемые условия взаимодействия двух возлюбленных, но если эти условия выдвигает Лорд Волдеморт, то подобные требования автоматически считаются нездоровыми или неверными? Жестокой тиранией? Или вы, сэр, считаете, Я позволю ему ходить налево-направо? «Настоящая семья», это только кровные узы и приходящая связь на семейном древе? А любовь всей жизни нельзя создать совместными усилиями и работой самостоятельно? — Я говорю лишь о свободе и свободном выборе, — улыбнулся Дамблдор, с заботой поправляя одеяло Поттера. — Где ты с неимоверной легкостью получишь их от любого другого человека; с подобным существом, как Том Реддл, они становятся недопустимой роскошью. Как, быть может, станут наградой или роскошью выйти из дома или принять собственное решение, вплоть до того, какую одежду надеть или каким занятием убить освобожденное — Томом Реддлом — время. Я знаю твоего приемного отца уже очень длительное время. Голос подростка стал ледяным: — Лорд Волдеморт понимает значение слова «нет», в чем я успел неоднократно убедиться. Моя свобода не ограничивается, вовсе не обязательно демонстрировать канарейку в золотой клетке, пытаться «открыть глаза». Ваше видение этого человека — ошибочно. — Он считает тебя предназначенным судьбой, роком, «бесценным» — здесь нет выхода в расставании, если нечто пойдет не так. Гарри шепчет: — Хорошо иметь уверенное постоянство в жизни, где люди умирают, где близкие друзья семьи предают. И человека, который это постоянство дать способен. А я готов его принять. Директор Хогвартса продолжал печально улыбаться, словно знает все тайны мира и — конкретно — поттеровские. Самого парня подобное отношение бесило неимоверно: влезать в чужие проблемы, дарить непрошенные советы, оскорбления, использовать натравливание, выворачивание фактов наизнанку, в угоду непонятно чему. — Иногда канарейке позволяют полетать по комнате, и она считает — это весь остальной, целый огромный мир. Альбус изящно махнул рукой, открывая дверцу вычурной золотой клетки, выпуская маленькую желтую птичку наружу, и та сразу же начала переливисто чирикать, выписывая круги под потолком, пока не умостилась на высоком шкафу прочистить перышки. Гарри молча наблюдал за канарейкой, потеряв всякий интерес к разговору и его продолжению. Поняв это, старик поднялся с кровати и тихо попрощался, направившись к выходу из комнаты.       Желтая птичка продолжала весело прыгать по краю шкафа и звонко петь.       Целый огромный мир. — Я в порядке, в порядке, — смущенно проворчал Поттер, переживая несколько быстрых ощупываний чужими руками: едва завидев вполне бодрого, живого и целого мальчишку, Волдеморт быстро оказался рядом, беспрекословно проверяя того на наличие повреждений, травм и любого другого жестокого обращения. — Просто оказался не в том месте и времени. На неприятности не нарывался. Он поежился при взгляде на десятки волшебников в масках, столпившихся вокруг полукругом.       Мужчина выражал своим страшным лицом нечто невнятное, неясное без мимических морщин и человеческих черт, то, что Гарри определить совершенно не мог. Прохладная ладонь осталась лежать на спине подростка, а сам Темный Лорд повернул голову к стоявшему неподалеку и возмутительно безмятежному Дамблдору. — Что ж, свою казнь ты благополучно отсрочил, — холодно прошипел колдун, перетекая длинными пальцами на плечо гриффиндорца и аккуратно его сжимая, будто бы до сих пор убеждаясь, что Усилитель никуда не исчез. — Как и орденцы, сдавшиеся добровольно. Остальных ждет суд, и милосердия с моей стороны им ожидать не следует. Гарри прикрыл веки и опустился виском на твердую руку мужчины, привлекая к себе его внимание. Более расталкиваться на длинные речи и угрозы тот не стал, молча уводя «соулмейта» за собой и утягивая юношу в быструю аппарацию до поместья.       Поттер молча отставил на пол подаренную клетку с птицей и подался к Волдеморту, прижимаясь к его тонким губам аккуратным поцелуем благодарности и приветствия. Тело мужчины оставалось напряженным и окаменевшим. Он сверлил бледное лицо Усилителя бордовыми прищуренными глазами, будто бы ожидая от Гарри определенных действий. Но, честно говоря, гриффиндорец чувствовал себя слишком уставшим для разгадывания поведения ночного монстра. — Ты беседовал со стариком. Но, конечно же, так просто уйти от допроса не выйдет: особенно, если Темный Лорд уже знал, как долго Гарри проторчал наедине с Дамблдором вне доступа ушей и внимания Усилителя. Поттер односложно кивнул, опять оборачиваясь в сторону канарейки, задумчиво рассматривая ее незамысловатый танец тоненькими лапками по жердочке. Да и ответ ляпнул, не особо обдумав его. — Скажи, если бы я захотел разорвать наши отношения, ты бы уступил? Я смог бы уйти и прожить свою собственную жизнь? Все эти вещи, как соулмейты и родственные души, ведь однажды ты поймешь, насколько это бессмысленно. Смогли бы мы в таком случае зажить отдельными жизнями? Что бы ты мне ответил? Ледяная, мрачная магия вокруг опасно зазвенела, отзываясь вибрацией в грудной клетке Поттера, канарейка испуганно заметалась по всей золотой темнице, а сам мужчина шагнул назад, словно от прямой атаки. Гарри поднял на Темного Лорда взгляд, встревоженный его реакцией на обыкновенный вопрос. — Вот это — твое желание? — Я… — Значит, такое решение вы принимали за закрытой дверью? Вот, с какой целью ты оказался в штаб-квартире моих врагов? — Да нет же, я… Лорд Волдеморт скривил белесые губы в оскале, вскидывая вверх ладонь, прерывая изумленного подростка на полуслове метко брошенным заклинанием немоты. И холодно бросил перед тем, как метнуться прочь из просторной залы: — Разговор окончен. «И что мне делать с обиженным Темным Лордом?..» — меланхолично вздыхал Поттер, провожая глазами в который раз избегающего его мужчину. Тот покидал любое помещение, если туда ступал Усилитель, не позволяя завести с собой диалог. Упрямец даже объяснения не возжелал услышать. Гарри вообще впервые сталкивался с ссорой из-за причины недопонимания. Это было так глупо. — «Взрослый человек, подумать только, кто вообще в таком возрасте бегает от конфликтов? Не вижу проблему, значит, ее нет? Закрою глаза, и все исчезнет? Это такая сейчас политика в поместье?»       Гарри без аппетита отрывал ягодки сладкого винограда, заняв стратегическую позицию заправского охотника за дичью, притаившись на диване с высокой спинкой прямо в кабинете своего «отца». Тот появляться не торопился, но определенно находился где-то в доме. Удивительно, но ни окна, ни двери запертыми не были: мол, давай, сбегай, мальчишка, раз ты этого так хочешь. А Гарри и не хотел.       Парню хотелось изловить эту королеву драмы и как следует встряхнуть за плечи. Или это была тщательно продуманная манипуляция, дабы вызвать чувство вины? Рон однажды подобным способом притворился больным, чтобы не участвовать в назревающей ссоре с Гермионой, не объясняться и не тратить нервы.       Из стоявшей на кофейном столике клетки доносилось звонкое пение: Поттер привык таскать за собой канарейку, удивительно, но та ярко чувствовала приближение магии Волдеморта, становясь беспокойной, и парень мог хотя бы приготовиться к появлению мужчины. Захвату и удержанию его, если быть точнее.       В конечном итоге Гарри надоели эти игры и беготня, и гриффиндорец взялся брать неприступную крепость четкой и быстрой атакой, исходя из всего изученного в Усилителе. Вряд ли бы он на самом деле захотел избавиться от «долгожданного подарка судьбы», которого искал так долго, на которого потратил столько сил, а значит, Волдеморт искренне обеспокоен качеством жизни «соулмейта», его здоровьем и безопасностью.       Дядя Ремус говорил, что для крупной дичи нужна особая приманка.       Поттер любовно расставил на хрупком стеклянном столе всю хрустальную и фарфоровую посуду, настолько тонкую, какую вообще сумел отыскать в этом мрачном логове ночного чудовища; отошел в сторону, как можно дальше, и прицельно метнулся навстречу, налетая и врезаясь в столик всем телом, разбивая его вдребезги и сшибая собой все содержимое на пол, падая сверху плашмя.       Последовала режущая боль от многочисленных впившихся осколков хрусталя и фарфора, острая крошка впилась в кожу, кажется, особо крупный кусок бывшего кувшина как следует разрезал левую ногу. Ожидаемый хлопок перемещения домовика, его пронзительный вопль, еще один хлопок и тишина.       Гарри принял самый болезненный (вообще-то на самом деле было очень больно) и жалкий вид, группируясь к крупному рывку — единственному шансу слабого маленького хищника к крупной, сильной «жертве».       Волдеморт появился спустя считанные секунды, молниеносно метнувшись к Усилителю и слитным движением опускаясь рядом с ним на колени, судорожно ощупывая ледяными ладонями израненное окровавленное лицо.       Гарри резко распахнул глаза и накинулся на не ожидавшего таких действий мужчину, сдавливая того обеими руками в медвежьей хватке удерживающих объятий. — Поттер! — зашипел Темный Лорд, задергавшись, но когда юноша тихо простонал из-за глубже впившихся в руки осколков, обмяк, только озлобленно-встревоженно впился алыми глазами в чужое лицо. — Мальчишка!.. — Мы поговорим, — с давлением перебил хмурый волшебник, быстро затараторив: — Я не собираюсь и не хочу никуда сбегать, мне нравится твое общество, и я искренне рад находиться рядом! Дамблдор задавал дурацкие вопросы о свободе, всякая чушь о женщинах и жестокой тирании, я спорил и ругался, никакого тайного сговора, никаких обещаний, мне стало интересно, как бы ты поступил в ситуации, где я бы предоставил свои условия или захотел отдалиться, к вопросу о свободном выборе и… — Мальчишка. — Отец. Гарри уверенно приоткрыл свое магическое ядро, выпуская наружу вихри родниковой звонкой магии, заставив мужчину обмякнуть сильнее, опустить змеиное лицо в изгиб окровавленной шеи, глубоко и медленно вдыхая запах тревоги, тепла и соли. Ледяные руки увили тело Поттера, стискивая его так же крепко, и перетянули на твердые колени.       Гарри неловко пошлепал ладонью по напряженной спине и погладил волшебника по голове, наслаждаясь ощущением гладкой, нежной кожи. И как долго он ждал этого физического контакта. Магия пела и кружилась, взволнованная и довольная присутствием Усилителя. Безупречно сработавшая ловушка.       Темный Лорд недовольно прошипел, слегка оттянув спутанные черные волосы Усилителя назад: — Ты поранил себя, чтобы поговорить? — Я это сделал, — легкомысленно и беспечно отозвался гриффиндорец, забираясь кончиками теплых и влажных пальцев за строгий ворот тонкой мантии Волдеморта, с мурашками ощущая движение его мокрого, длинного языка на шее. — Люди разрешают конфликты, а не избегают их. Произошло недопонимание, вот и все. Смотри, я все еще здесь, и я останусь. — Останешься. Безносое лицо прижалось к виску подростка, и в ухо Поттера глубоко выдохнули прохладный воздух, наполненный ароматом мужчины: сливочным, дымным, пряно-ледяным.       Гарри с рассеянной улыбкой посмотрел в сторону метавшейся в клетке канарейки, отчаянно и с силой бившейся о прутья, продолжая мерно поглаживать гладкий затылок Лорда Волдеморта, машинально подмечая, как тот нечто колдует за его спиной, а мелкие и глубокие раны излечиваются под воздействием оглушительной наэлектризованной магии. Она насыщала воздух могильной тяжестью, лаской, трепетно резонируя с собственным волшебством. — Останешься. Поттер улыбнулся и опустил веки.