Печать Камы. Возмездие

До посольства мы доехали довольно быстро, улицы Калькутты словно сами выстроились в самый оптимальный маршрут, а жители держались от дороги как можно дальше. Шехар поинтересовался, как проходило моё утро, посетовал о том, какая жаркая сегодня погода и есть ли у меня сегодня еще какие-либо планы. Он мельком поболтал с Кираном, ведь тому стоило развивать свой навык общения на хинди. — Приятного вам рабочего дня, госпожа, через сколько мне вас забрать? — спросил водитель, открывая передо мной дверь машины. — Думаю, к четырём часам мы будем свободны. Благодарю вас и желаю того же. Киран лишь весело махает рукой в след уезжающему автомобилю, даже через отсвет на стекле видно, как Шехар сначала недоуменно смотрит на него, но все же неловко махает в ответ. Меня эта сцена очень смешит, но дабы не задеть эту милую парочку, я лишь миловидно улыбаюсь. Даже вечно серьезный Шехар не устоял перед обаянием Кирана. Всего за пару минут, проведенных на солнце, моя голова нагревается до такой степени, что становится нестерпимо жарко, поэтому я ускоренным шагом направляюсь ко входу в помещение с кондиционером. Брат еле поспевает сзади, но я ненамеренно ускоряюсь из-за волнения, которое начало расти в геометрической прогрессии. Если в дороге я отвлекалась на виды из окна и непринужденную беседу, то сейчас все мои мысли и концентрация были направлены на представление разговора, до которой оставались считанные секунды. Я останавливаюсь перед дверью в кабинет, глубоко вздыхаю, дабы освежить мозг притоком воздуха. Киран хлопает меня по спине, переступая, чтобы открыть дверь самому. — Всем привет! Как настроение? — он влетает в комнату, словно маленький жужжащий вертолет, попутно пожимая руки Габриэлю и Киллиану, — Вы же были на улице? Я вспотел, как только сел в машину! Я осторожно плетусь сзади, стараясь принять максимально невозмутимый вид. Мои коллеги, расположившись за главным столом, уже вовсю распивают утренний кофе. Оба выглядят натружено, только появление Кирана сбивает их с толку и заставляет принять более дружелюбное выражение лица, лишь заметив меня, они вновь становятся серьезными. — Всем доброе утро, — сдержанно улыбнувшись, я прохожу ближе, садясь за кофейный столик неподалёку, — надеюсь, вы не против присутствия Кирана, он захотел поехать со мной. — Доброе, мы всегда ему рады, только я не думаю, что брать его на рабочие встречи хорошая идея. Но спишем это на то, что ты сегодня нуждаешься в поддержке, и не зря, — Грант пожимает руку брату чуть дольше обычного. Видно, что ему самому вся эта история не доставляет никакого удовольствия, только новую проблему. Разлад в коллективе для любого руководителя порой еще хуже, нежели сложное затянувшееся дело. Он достает откуда-то со стола еще один стаканчик с американо, поднося его ко мне. Я благодарно принимаю его, учтиво кивнув. После чего растерянно осматриваю кабинет, не замечая присутствия Лимы. Лайтвуда игнорирую, но он сам не обращает на меня никакого внимания. — Я сегодня немного припозднилась, спасибо, что подождали и взяли для меня кофе. Лима тоже опаздывает? — К сожалению, Берг сегодня не будет. Она осталась в номере по причине плохого самочувствия, — бесстрастно отвечает руководитель, возвращаясь на прежнее место. Киллиан, все также не смотря на меня, кивает. Киран хмурится. Мы с ним так и не обсудили, что именно за разговор состоялся между мной и Лайтвудом в тот вечер и после чего он подал рапорт на исключение меня из коллегии. Но мой брат знал, что тогда я была попросту к этому не готова и наобум собрался ехать со мной, чтобы разобраться и помочь. А сейчас принял выжидающую позицию, хоть и зародившееся пламя в его глазах ясно давало понять — спусковой крючок наготове. А что же касается Лимы? Что с ней случилось и, кроме того, случилось ли вообще? Может, после рассказа Киллиана она просто не захотела меня видеть и осталась в номере, чтобы не участвовать в наших личных разборках, как-то по-глупому связанных с работой? Берг ведь и так недолюбливала Амрита… — Итак, не будем долго тянуть. Ситуация достаточно специфичная, но от этого не менее серьезная, — отчеканил Габриель, кладя перед собой нескольких листов бумаги, текста которых я не увидела, — думаю, все и так понимают, о чем пойдет речь, так что давайте уточним лишь необходимые детали. Итак, Амала, как давно вы состоите в… романтических отношениях с одним из наших главных подозреваемых? Я смущенно вытаращила глаза на собеседника ненароком подумав, какие отношения по доносу атташе подразумевались изначально. — Если вы говорите про Амрита Дубея, то… — А что, он не единственный? Были еще? — уточнил военный, пряча язвительную усмешку за чашкой. Я умело проигнорировала подкол, хоть и было желание ответить что-то не менее гадкое. — Лайтвуд, не перебивайте отвечающего. Если вы успели изъясниться на целую стопку листов, то мисс Кхан только предстоит ответить, — раздраженно отрезал Грант, метнув в сторону военного тяжелый взгляд, — да, речь пойдет о наследнике Дубеев. А также обо всей этой цыганской диаспоре, которая путает нам все карты и строит козни. — Тогда уж давайте поговорим именно о расследовании, а не постельных играх, которые так интересуют нашего коллегу, — с нажимом произнесла я, постепенно теряя миролюбивый настрой. Я понимала, что в моей позиции нужно быть максимально лояльной и податливой, но не могла просто так оставить их рой в моем нижнем белье, — какая именно претензия ко мне? На меня удивленно уставились три пары глаз. — Главная претензия и опасение состоит в вашей неблагонадежности и преданности делу. Есть очень высокая вероятность того, что втянувшись в местную элиту и наладив связь с главой обезумевших сектантов, вы будете действовать в интересах, противоречащих нашим. Раскроете им секретные материалы, будете информировать о ходе расследования и помогать им скрыть свою причастность, защищая возможных преступников, — ответил руководитель, — при этом действуя на два фронта, ориентируясь только на собственные интересы и благополучие. — Хм, звучит весьма и весьма интересно, — улыбнулась я, проглатывая комок, застрявший в груди. Слова, произнесенные Габриелем, произвели должный эффект, — Но замечу несколько деталей, как вы выразились, которые в корне противоречат логике ваших доводов. С помощью «главы обезумевших сектантов» я узнала местоположение тела дипломата и тут же рассказала вам, о местной элите и «цыганской диаспоре» я также оповестила, сделала наводку на их причастность и привела соответствующие аргументы. Когда меня пригласили на беседу дюжины во время праздника в храме и предложили посетить собрание, я не согласилась сразу же, а пришла посоветоваться с вами… — Зато когда мы были на празднике и ты неожиданно исчезла, а после оказалась в храме вместе с этим Дубеем, ты наотрез отказалась уходить с нами! — неожиданно вскрикнул Киллиан, — Я уже молчу о том, чтобы взять нас собой на правах своих коллег. — Потому что речь зашла о моей семье, и в моих интересах было остаться. А вы вряд ли бы смогли вести себя подобающе, да и никто бы не стал с вами откровенничать или говорить по-английски! — Ну да, ну да, а тебе знание двух языков обеспечивает вип-сидение на двух стульях? Про двоих партнеров я вообще молчу! — Да если бы я действительно захотела, то избавилась от всех членов группы, как от надоевшей помехи, за два дня, один из которых был бы отведён под похороны. Но нет, держусь за вас крепче, чем за собственную жизнь! Да и тебе, кретину, я могла ничего не говорить, и не защищать твой зад от гнева Амрита. Надо же, дура! Унижалась, упрашивая его отпустить вас с миром! — Куда уж там, вам обоим, наверное, не терпелось продолжить и несколько раз повторить! — Да пошел ты, знаешь, куда?! — Лайтвуд, Кхан, замолчите! — стукнул по столу Габриэль, подскочив с места, — Киллиан, ей богу, успокойся, иначе я сейчас выведу тебя отсюда! — Я не могу молчать, когда она утаивает свои плотские утехи под видом работы! — всплеснул руками Киллиан. Я вспыхнула, словно пробежавшаяся по коробку спичка, готовясь разразиться самой гневной тирадой. — Да даже если и было что-то у неё с ним, то что с того? — вмешался Киран в самый неподходящий момент, весь взор был переключен на него и каждый из нас думал, как убедить его не вмешиваться в разговор, но было поздно, — если бы Мала до этого не встречалась с Киллианом, то вы бы не обсуждали этот инцидент на повышенных тонах. Да, Амрит спорная фигура, но не из-за их отношений же происходят все эти убийства? Никто из нас не проронил и слова в ответ, брат продолжил. — Мы родом отсюда, здесь наши корни, моя сестра тащит на себе несколько дел сразу: расследование, историю нашей семьи, меня и свои личные отношения. По какой-то непонятной причине, это все связано между собой, но вы не пытаетесь помочь, а лишь усугубляете ситуацию. Я могу понять тебя, Киллиан, ведь то, что произошло, очень больно и неприятно. Но рассматривать это можно только в направлении ваших личных отношений, никак иначе. И тот факт, что ты из-за своей обиды настраиваешь своих коллег против бывшей девушки, также прикрываясь работой, не делает тебя лучше, абсолютно наоборот, — помотал он головой, после посмотрел на Гранта, — а Габриэль? Он не знает куда податься и ищет любые способы найти информацию, при этом берет на себя большую часть работы, давая вам больше времени свыкнуться с обстановкой, отдохнуть и настроиться на рабочий лад после череды переживаний. Даже сейчас сидит и разбирает твой гребаный рапорт, пытаясь разобраться с отношениями в группе и помочь вам, чтобы избежать неприятностей как в расследовании, так и в коллективе. И ты действительно думаешь, что необходимо исключать мою сестру из расследования? Ты всерьез пытаешься перевести все её старания в дерьмо? Обесценить то, как она бесчисленное количество раз шла на риск ради расследования? Оставила семью и дела, лишь бы помочь? А ты, что сделал? Может, это тебя следует исключить? Киран вконец разошелся, защищая меня, уже откровенно переходил на личности, раскладывая каждого по полочкам. Выражение лица Лайтвуда меркло с каждой секундой, а Габриэль и вовсе выглядел каким-то испуганным, глядя на брата и меня с долей сожаления и опаски. Хоть у него и был большой опыт работы, такие страсти он, наверняка, видел впервые. Руководитель примирительно выставил руки вперед, чтобы после положить их на плечи моего брата. — Стоп, стоп, приятель, — тихо успокоил он, — я не знал, что все настолько серьезно, честно. Я бы был помягче. — Если все так озвучить, то я действительно повел себя импульсивно и непрофессионально, — согласился Киллиан, почесав пробор волос, — но я все равно беспокоюсь, что твои земляки настроят тебя на иной курс. А ситуация со смазливым Дубеем в очередной раз доказывает, что ты сблизилась с ним намного сильнее нужного. — Ситуация с Дубеем - это моё дело, — придя в себя, ответила я, — мне очень жаль, что так вышло, я изрядно провинилась перед тобой и знаю, что простить такое практически невозможно. Но все же, я хотела бы наладить, хотя бы деловые отношения, чтобы мы не чувствовали вражду и ненависть. Честно. Пауза была недолгой, как и пересечение наших растерянных взглядов. Но мы так же быстро разорвали зрительный контакт, перемещая взор в противоположные стороны кабинета. Лайтвуд вздохнул, размяв кисть правой руки. — Ладно, я тоже постараюсь. Прости, что заставил волноваться и переживать из-за рапорта, и за то, что наговорил тебе гадостей, — примирительно опустил голову атташе, переместив взгляд на Кирана, — и перед тобой, боец, мне стоит извиниться. Возможно, мне бы действительно стоило оставить свой пост. Ведь настоящий воин и защитник в моральном и военном плане стоит прямо передо мной. Я бы тоже прибил любого, кто хоть как-то пытался пойти против моей сестры. — И не говори, а ведь он младший, — усмехнулся руководитель, дабы еще больше смягчить обстановку и потрепал мальчика по голове, — пришло время выдохнуть, громила. Кир безмолвно вдохнул пропитавшийся электричеством воздух и шумно выдохнул, вытерев несуществующий пот со лба, спровоцировав этим общий приступ смеха. В душном ограждении стен наконец почувствовалось облегчение и все с улыбкой переглянулись. У меня в голове возник еще свежий образ брата, мелькающей в отсвете солнечных лучей, его горящие блеском волосы и улыбка, такая же искрящаяся и беззаботная, как юное счастливое сердце. Он и вправду был солнцем, которое могло и согреть и испепелить. Слава богу, сегодня все закончилось на первом. Хотя, клянусь своей новоиспеченной фамилией, я чувствовала запах горелого дерева, из которого был сделан ни в чем неповинный стол. — Раз уж тут все извиняются, то мне тоже стоит. Простите за грубость, я действительно разошелся в какой-то момент, — нехотя признался он, — но все же, мы планируем возвращаться в Англию, так что примыкаться к здешним и идти против правительства смысла нет. Я бы поспорила насчет возвращения в Англию, но промолчала, подтвердив его слова кивком. — Ладно, хорошо, с этим разобрались, — также вытерев пот со лба, утвердительно сказал Габриэль. Новый приступ смеха это не вызвало, но мы все тихо усмехнулись, — больше ни у кого нет новостей? — Лично у меня нет, — ответил Лайтвуд, после чего схватил со стола собственноручно исписанные бумаги и порвал их, выбросив в мусорку. — Я скоро пойду на прием к Дубеям, уж там обязательно раскроется что-то новое, — пожав плечами ответила я. Не факт, что вы узнаете от меня что-то полезное, но все же понадейтесь на это, пока есть возможность. Грант щелкнул пальцами и с натуженностью поджал губы, пообещав обсудить список вопросов, на которые я должна была найти хоть какие-то ответы. Киран в это время поманил его пальцем и они быстро скрылись за пределами кабинета. Мы с Киллианом недоуменно проследили за ними, оставшись наедине. В комнате воцарилось неловкое молчание, тишину которого нарушало почти беззвучное гудение машин за закрытым окном. — Так что все-таки случилось с Лимой? — начала разговор я, присев на кресло рядом с сумкой, — надеюсь, ничего серьезного? — Она еще со вчера лежит с температурой. Я заходил к ней в номер, чтобы поговорить, сама знаешь о чем, обсудить, — он кашлянул, — но застал её всю красную, уставшую и взмокшую в постели. Её трясло, она говорила, что ей холодно, хотя в номере было нестерпимо жарко, все окна были открыты настежь, а сама она укуталась в одеяло. Я принес ей воды и пошел на ресепшен, чтобы вызвать врача. Прислали из ближайшего медпункта, он осмотрел её, прописал постельный режим, сказал, что сегодня будут готовы анализы и он сможет поставить диагноз. Я охнула, прикрывая рукой рот. Сердце билось в такт накатившему беспокойству. А я, идиотка, подумала, что она не хочет меня видеть или говорить со мной. Какой же ужас. Может, я заразила её и у нас одна и та же болезнь, просто проявляется по-разному? А у Лимы течение идет тяжелее, потому что у неё более слабый наследственный иммунитет к жаре и присущим заболеваниям. Но у меня рубцы на пол руки, а у неё явные симптомы какого-нибудь гриппа и связать это в одно заболевание можно только в художественной книжке. Я тряхнула головой, чтобы отогнать бредовые мысли, но этим только спровоцировала новый поток абсолютно несвязных логических цепочек, моя интуиция в последнее время работала на износ и искала связь там, где её априори не могло быть. — Надеюсь, что все будет в порядке, надо бы проведать её, срочно! — подскочила я, но была остановлена рукой собеседника. — Не нужно, она еще слишком слаба. Потом, ей должны поставить диагноз и прописать лекарства, чтобы предотвратить заражение других. — В этом есть логика, но почему же её сразу не отправили в больницу? — Сейчас каждая больница в Калькутте кишит пациентами с самой разной дрянью. Как минимум, в каждом отделении есть десяток индийцев с инфекционного, и еще более опасно ложиться туда, нежели лечиться в личном номере отеля, — рассуждал Лайтвуд, все еще сжимая руку у основания локтя, — тем более, Лима отказалась от госпитализации. Еще бы, — усмехнулся он, — была бы она хоть на йоту такая же брюзга, как и я, то мигом бы выздоровела от одного упоминания антисанитарийоного ящика Пандоры, именуемого тут больницей. Киллиан разжал хватку, ненароком погладив пальцами оголенную часть руки. Хотела бы я её отдёрнуть, но все же замешкалась. Он тоже не спешил останавливаться. Его положение сейчас не самое завидное — большая часть коллектива, кроме, естественно, больной Лимы, была с ним в напряженных отношениях, впереди еще куча работы с изменившей бывшей, на плечах юная малышка и жуткий город, поклоняющийся кровожадной богине. И еще не факт, что это скоро закончится и тем более, что закончится благополучно. Моя эмпатия заныла в печенках, хотелось хотя бы таким ненавязчивым контактом поддержать его, давая надежду на ту хрупкую связь дружбы, которая только могла промелькнуть. Я стыдливо опустила взгляд в пол, посильнее прижав к животу противоположную изувеченную руку, словно моя моральная боль от чувства вины переливалась в физическую через кровавые рубцы. Лайтвуд же мельком поглядывал на моё смущенное лицо через ласкаемый им локоть. Через несколько минут за дверью послышались шаги и шуршание, я инстинктивно отодвинула руку к себе, напоследок взглянув на отвернувшегося атташе через призму сожаления. Отголоски гнева все еще мелькали в глубине сознания, но я умело сдерживала их, переводя в благородную грусть. Первым в кабинете появился ни вечно активный Киран, ни властный Габриэль и, к сожалению, ни милая Лима, а очаровывающий запах еды. Во рту тут же собралось несколько мешков слюны, и даже после того, как я их проглотила, приток только усилился. Пахло блюдом, щедро наполненным специями, вкус которого уже вертелся на языке, а один только аромат заставлял ощущать приятный голод. Сейчас я могла в полной мере прочувствовать, насколько озверел мой аппетит из-за пропущенного ужина и завтрака. Я с наслаждением прикрыла глаза, открыто завидуя тому, кто полакомится источником запаха. Раздался звук открывшейся двери. Габриель и Киран короткими шагами продвинулись через дверной проем и поочередно разложили на небольшой кофейный столик завернутые в фольгу контейнеры. Даю руку на отсечение, я бы съела все это вместе с фольгой и столиком. — Заждались? — хмыкнул руководитель, раскладывая столовые приборы, — наш маленький сорванец уговорил меня взять перекусить, чтобы «уж точно закончить на приятной ноте». Я даже не уверен, что это… — Это Мачер Джол, — довольно улыбнулся братец, почесав висок, — Джая посоветовала попробовать это блюдо именно в том ресторанчике. — Ммм, ты уже доверяешь этой девушке свой желудок? — невинно подколола я, в нетерпении разворачивая упаковку. На поверхности стола так же оказался прохладный лимонный фреш в пластиковых стаканчиках с крышкой. Я даже закусила губу от того, какая вкусная трапеза разворачивалась посреди кабинета. И, зная Гранта, он ни за что в жизни не согласился бы разрешить нам поесть в своем личном кабинете. А тут еще сам принес и заплатил за еду. И вообще, он сегодня больно добрый и дружелюбный, что для него практически невозможно. Интригует, обязательно спрошу об этом у братика. — Вкусу Джаи стоит доверять, она знаток дорогих заведений в городе, — гордо ответил он, но за мешкающими движениями я видела юношеское смущение. Ох, стоило на минутку другую оставить их тогда наедине и Кир поплыл без корабля, — тем более, ты в последнее время плохо питаешься, так что кушай вкусно и полезно, пока ты под моим присмотром. — Под таким присмотром я бы хотела находиться всегда! — пока другие мешкались и принюхивались к алмазу индийской кухни, я отправила первый кусочек рыбы в рот. Не знаю, как мне удалось сдержать стон удовольствия, потому что вкус был просто превосходный. Не теряя времени, я осушала свою порцию, закусывая рисом, наслаждаясь приятным сочетанием картофеля и томатов. А Мачер Джол, приправленный чесноком, луком, тертым имбирем и куркумой, напоминал о себе даже сквозь добротную ложку риса с помощью ярких специй и нежного вкуса рыбы. Мы все молча уплетали свой поздний завтрак, иногда прерываясь на питье. Я закончила быстрее всех и с удовлетворением откинулась на спинку кресла, ощутив приятную тяжесть тела, наполненного Калькуттским колоритом. — Это действительно очень вкусно, я бы сходил за добавкой, даже если бы этот ресторан был на другом континенте, — усмехнулся Киллиан, допивая фреш. — Другой континент в паре километров отсюда, — подмигнул Габриэль, облизывая испачканные губы, — но я с тобой полностью согласен. Я не любитель морепродуктов и карри, но приготовлено шедеврально. Мужчины кивнули друг другу. Молчавший до этого Киран доедал рис, с улыбкой наблюдая за нами. Далее разговор на тему вкусовых предпочтений продолжился, благодаря чему я узнала следующее: досмерти педантичный перфекционист Грант обожает десерт «Итонский беспорядок» и сырный крем-суп с красной рыбой, который он впервые попробовал, когда был на курорте Невис Рейндж в средней школе, Киллиан же с ума сходил по харчо, с которым его познакомил (и, как выяснилось, повенчал) сослуживец с востока, а также Лестерширский пирог со свининой, который любил готовить его отец. От такой вкусной беседы мужчинам вновь захотелось есть, но я была накормлена до отвала и отказалась идти с ребятами на повторный ланч. Сегодняшний день словно был создан богом для того, чтобы лениться и набивать живот, а после искупаться. Поэтому Лайтвуд договорился остаться с Грантом, чтобы помочь составить отчет за последнюю неделю, а уже после отправиться пировать. Те посмотрели на меня заискивающим взглядом, еще раз напоминая о своем предложении. Я начинаю подозревать, что им туда что-то подсыпали. Раньше их ни за какие коврижки нельзя было затащить в индийское кафе, а тут уже сидят на низком старте, виляя хвостиком. Еда там впечатляющая, не спорю, но все же. — Ребят, серьезно. Я лопну, если в меня попадет ещё хоть одна калория. — Но без тебя мы не сможем даже меню прочесть, не говоря о том, чтобы вообще пройти туда, — вздохнул Габриэль. — Так у вас, оказывается, корыстные цели, молодые люди, — усмехнулась я, сложив руки на груди. — Хах, но это не отменяет того факта, что нам бы не помешало посидеть в хорошем заведении всем вместе, — вмешался зевнувший атташе, — по правде говоря, в отеле не очень хорошо кормят, а блюда из европейской кухни и вовсе получаются у них из рук вон плохо. Я уже начинаю терять в весе, можно считать, что меня спас сегодняшний заряд белка. — Ох, господи, неужели индийцы решили заморить нашего военного атташе голодом? — хихикнула я. В целом, подобный план-капкан был очень даже в их стиле, — но всё же, будет некрасиво идти развлекаться без Лимы, тем более, она болеет и нуждается в нашей заботе. Так что давайте дождемся её выздоровления и весело проведем время за коллективным ужином! Переглянувшись, мужчины кивнули, но угрюмый взгляд Габриеля все же насторожил меня. Любое упоминание о рыжеволосой бестии меняло выражение его лица в негативную сторону. То ли он переживал за неё, то ли был раздражен её существованием в нашей компании — неясно. Вскоре, они занялись подготовкой отчета и списком вопросов к предстоящей «миссии». Мы договорились встретиться завтра в это же время для итоговой консультации. Когда я, попрощавшись, вышла, то мельком услышала предложение одного из них о продолжении работы в номере отеля. Что же, ночка сегодня будет кропотливая. Я даже не подозревала о том, что это коснётся и меня.