25,244

ВТОРНИК, 11:03 Сайхара-чан, Я уже здесь! Твой поезд что ли опаздывает? Мне скууууууучно. Изо всех сил Сайхара попытался не улыбаться в свой телефон. Каэде ловила его за этим уже несколько раз, и его это постоянно смущало. Несмотря на бурлящее в груди беспокойство, он не смог не подумать о том, что ему следует сказать Киригири, если это окажется просто уловкой Омы. «Извините, Киригири-сан, мой тупой парень позвал меня на свидание в такой манере, будто это имело отношение к делу. Да, он просто взял и сделал это. Простите, я скажу ему, чтобы он больше так не делал.» А потом ему бы пришлось гоняться по парку за Омой с пакетами для улик, без дела шуршащими в его рюкзаке. И с металлической лопатой, также нагружающей его рюкзак. Это было самым тревожным условием Омы. Прийти вооружённым, но не беря пистолет. Это не соответствовало ни одной из его теорий. Если это было свидание, чему бы служила эта реплика, кроме как части озорства, чтобы заставить Сайхару волноваться? Ежели это было то, ради чего ему пришлось бы вызвать удалённую эскадрилью Пика Надежды, зачем убийце давать ему возможность защищаться? Сайхара пролистал весь список контактов. Номер эскадрильи был на самом верху. Хотелось бы надеяться, что этого не произойдёт. За день он уже множество раз прокрутил в уме ход экстренной процедуры Киригири. Парень *Шрёдингера — вот как это называлось. Предоставить Оме создать ситуацию настолько запутанную, что само здравомыслие Сайхары окажется висеть на волоске. Он каждый раз заглядывал в эту коробку и находил там либо сладостный восторг, либо полное опустошение — третьего не дано. Ома жив, дуясь на него за недоверие словам лжеца, после чего ужимает его в крепких медвежьих объятиях? Ома мёртв, представляя из себя лишь остатки органики, сброшенной в какую-нибудь неглубокую могилку, пока обессилевший Сайхара падает прямо в руки хладнокровного убийцы? Сайхара откинулся на жёсткое сидение поезда. По мере того, как его мозг обдумывал всё лучшее и худшее, его живот скрутило, посылая волну тревожной тошноты. На момент он задумался, сжалилась бы Киригири, если бы его стошнило в один из пакетов для улик. Снаружи был сине-зелёный день, усеянный белыми и бурыми вкраплениями домов и многоквартирных комплексов. За окном поезда проплыла пустая теплица — её проволочный каркас крыши был открыт как раз навстречу палящему солнцу. Вчерашняя дождевая вода скопилась в короткой пожухлой траве за сараем, постепенно испаряясь по мере того, как она исчезала из поля зрения Сайхары. Уже не оставалось ничего, кроме как ожидать. Ожидать и смотреть, как проносится за окном поезда земля под синим-синим небом, пока ленивые и плоские, как листы **тамагояки, облака дрейфуют на солнце. Ожидать и слушать, как Момота вздыхает ему в ухо, уверяя, что привидений не существует, что всему виной его паранойя и накручивание, и что дела об убийствах, которые он раскрывал как Абсолютный Детектив, были редки. Ожидать и слушать, как в другое его ухо вещает голос Каэде, уверяя его в том, что ему не о чем беспокоиться, что Ома в порядке и дожидается его, такой же шумливый и плутоватый, как и всегда. Ещё один час он, ссутулившись, провёл на своём месте, ожидая, что монотонные толчки поезда удивительным образом укачают его и погрузят в сон. И в итоге всё, чего он добился, — это болезненного состояния полубессознательности и нервного зуда в руках, невыносимого настолько, что ногтями на предплечьях хотелось оставить рубцы.

***

Под мостом никого не оказалось. — Ома-кун? Указательный палец Сайхары завис над кнопкой вызова номера, находившегося после эскадрильи. Прошёл ближе к мосту. Это точно он: голубая труба, изогнутая дугой под нишей параллельно ей, точно меньший мостик для предприимчивых белок, пологие холмы вдали и река Джинзу, безмятежно скользящая меж по-летнему зелёными берегами, давая ему понять наверняка — всё сходится. — Ома-кун, я здесь. Голос его поглотил шелест камыша и трав, покрывающих земляную яму под мостом Омы: — Эй?.. На зов отзывалась лишь зелень. Больше никого. Сайхара сглотнул и шагнул вперёд, готовый в любой момент сорваться с места и пуститься к холмам, пальцем замерев над кнопкой вызова для худшего из сценариев. Под мостом холодно и темновато — он перебрался на другую сторону. Никого. Спустя пятнадцать минут поисков — никого. Он вновь вышел на яркое послеполуденное солнце, защищая от него глаза. «Это ужасное место для насильственного задерживания здесь студента Пика Надежды» — подумал он. Облокотившись о фасад близстоящего дома, зрелая женщина на зное грызла огурец. Здесь были бы свидетели. Ома что, заскучал и не вынес ожидания..? Сайхара написал эмейл. ВТОРНИК, 12:53 Чееее? Я прямо здесь! Ты заставил меня ждать очень, очень долгое время. Тебе должно быть стыдно за себя, правда. Ну, это ложь. Вообще-то это я заставил тебя ждать. И мне стыдно. Интересно, найдёшь ли ты в себе силы простить меня после этого. Прости, прости. Я под тобой. Если ты взял не то снаряжение, удачи. Я под тобой. Ладони Сайхары неприятно вспотели. Ламинированная деревянная рукоятка лопаты стала скользкой от пота, стоило ему её слабо сжать, и вновь у него скрутило живот. У него были пакеты для улик. Был номер Киригири. В заросшей земле виднелась проплешина, где грунт был ещё рыхлым. Ватными руками он медленно вонзил в него лопату. Земля с неё легко осыпалась. Она не была утрамбована слишком плотно. И она осыпалась, обнажив очевидно грязный, сморщенный предмет, зарытый в вязкую почву и окрасившийся в цвет грязи от влаги, просочившейся вглубь от дождей. Сайхара, надев латексные перчатки, аккуратно выкопал это. Кажется, оно являлось комом ткани, скромно помещающемся в одной его руке. Обнадёживает, что это была не отрубленная конечность или гниющий орган. — Ома?.. Стоило ему его пошевелить, засохшая грязь потрескалась и скрошилась, являя небольшой участок чуть менее слежавшейся ткани, через который виднелся её первоначальный цвет и узор. В шашечку. Я под тобой. Сайхара замялся, — ком ткани безвольно развернулся. Внутри был плотно завёрнутый грязный клочок бумаги и тёмная масса… человеческих волос. Тёмных, с фиолетовым оттенком. 17. Коротких, вьющихся тёмных волос. С фиолетовыми кончиками. 17. Приблизительно пяти футов ростом. Фиолетовая ручка. Ура! Сайхара-чан, ты это сделал! Напиши мне об этом, и я расскажу, как я горд!