Дело №482

Мы оба зеркально стояли с противоположных концов стола в общем кабинете Паркинсон и Малфоя и, уперев руки в столешницу, сверлили все результаты дела о двух убийствах невыразимцев. – Давай начистоту. Мы ведь оба считаем, что таких совпадений не бывает. Не могут с разницей в несколько часов произойти убийства двух людей, которые занимались одним и тем же делом в Отделе тайн. – сказал Малфой. Да, он все-таки мне рассказал, чем были связаны Свенсен Холланд и Джейсон Бейл. Они были напарниками и уже несколько лет работали в связке. – Я считаю, что мы можем объединить их в одно дело. Они явно связанны. – Тогда давай попробуем выстроить эту логику. – Нужно описать временные рамки. – произнес я. – Сколько ты сказал времени прошло с убийства Бейла до убийства Холланда? – Холланд был заколот в период с 22.00 до 22.30. – он что-то прикинул в голове, слегка перебирая пальцами в воздухе. – Точное время мы можем определить, благодаря слету купола над домом. Убийца повредил его либо когда пришел, либо, когда уходил. Но наш доблестный Аврорат ведь забивает на подозрительные слеты защитных куполов, правда, Поттер? Не хочется нам задержать убийцу на месте преступления или по горячим следам. Это для нас слишком легко. Дадим-ка мы ему фору. Я потупил взгляд и уже несколько раз подумал, что зря рассказал этому мелкому гаденышу про косяк с куполом. – А Бейл был убит около 18.00. Разница пять часов. – чтобы чем-то занять руки пока затянулись молчаливые раздумья, я снял мантию, расправил на ней складки, немного подзавис, разглядывая ровные строчки швов, а затем бросил ее на соседний стул. – Давай думать. Малфой брезгливо осмотрел тот красный комок, который теперь валялся на его стуле и проследил взглядом за тем, как гладкая ткань медленно сползает неаккуратной кучей на пол. Затем посмотрел на меня и приподнял брови в немом вопросе. – Не поднимешь? – Не думаю. – с уверенностью скалы я смотрел в ответ, давая понять, что это не его дело. Хотя, честно говоря, я хотел нагнуться за ней, но после этого вопроса, который был абсолютно бестактен (на мой взгляд), я специально не буду даже смотреть на пол. Принципиально. – Может займемся делом, а не обсуждением тряпки? Он тихо вздохнул и разгладил складки на рукаве своей белоснежной рубашки, которых там и помине не было. Пижон. Это он так дал понять, что даже о своей обычной одежде заботится лучше, чем я об аврорской форме. Можно сказать ткнул меня лицом в собственную небрежность. Зато я зам главного Аврора, упырок. – Предположим, что оба убийства совершил один человек. Причин мы пока установить не можем, но поразмыслить над вероятными мотивами - вполне. Например, что это явно как-то связано с их работой. А значит, убийца точно маг, несмотря на странное использование маггловского способа убийства. Что он хотел этим сказать? Малфой устало прикрыл глаза и завел плечи к спине, растягивая забитые мышцы. – Интересно выходит, Поттер. – Малфой сел на свой стул, красноречиво отодвигая мыском обуви мою мантию из-под ног. – Любое преступление, совершенное без помощи магии вводит в ступор наш доблестный Аврорат, не так ли? И некуда больше применять свои сферы поиска магического следа и артефакты, копирующие потоки боевой магии. А как же сейчас работают ваши колмедики? Не могут определить причину смерти, если нет остатков заклинания на теле жертвы? Простое маггловское убийство, а сколько непонятного. Он скалился и наслаждался собственным триумфом. И, по правде говоря, правильно делал. Потому что мы, действительно, редко имели дело с простыми делами, связанными с бытовыми убийствами. Авроры могли в течение суток поймать преступника, который воспользовался хоть чем-то магическим, но как быть с расследованием смерти без каких-либо остаточных явлений привычных нам заклинаний, артефактов, зелий и ритуалов, мы не знали. Точнее не знали все, кроме меня. Не спроста же я зам Главного аврора. Повторять свою ласкающую ухо должность я готов днями напролет. – А ты у нас прямо специалист по маггловским делам? – Уж точно знаю больше, чем любой твой признанный Аврор, а моя сногсшибательная логика может дать фору любому аналитическому отделу. – он ухмыльнулся и готовился к ответному выпаду с моей стороны. – Ты прав. Он изменился в лице и с губ плавно слилась дурацкая ухмылка. Удивление в глазах стало прекрасным последним штрихом картины «Поттер, ты совсем сдурел? Или как смешать с дерьмом все заготовленные выводящие из себя фразочки». Но я правда так считал. Я совсем мало, но видел, как он работает на месте преступления, как проводит свои изучения и исследования, в том числе и тела жертвы. Как анализирует и мгновенно принимает правильные решения. Это и приводит его к успеху. Я, правда был потрясен им. Его знаниями и умениями. Он очень изменился с нашей последней школьной встречи. После моих слов он пару раз открывал рот для ответа, но неловко молчал и в итоге опустил глаза. А я продолжал смотреть на него. Как он судорожно схватил бумаги с результатами вскрытия и начал их перекладывать из одной папки в другую. Как, не зная куда деть руки, пальцами тянулся то к одному, то ко второму вещдоку, но так и не коснулся ничего на столе. – Откуда столько знаний, Драко? – возможно, чтобы смутить его еще больше я обратился именно по имени. – Я хорошо учился в школе, Поттер. Тебе ли не знать. – слова прозвучали вполне уверенно, а значит он вновь встал в свою привычную колею. Несколькосекундное замешательство моими словами прошло. – Но на маггловедении не учили вскрывать трупы, а по ЗОТИ мы не различали факторы, препятствующие разложению тела, а в… – У меня есть одна версия. – громко начал он, перебивая меня. – Я тебе кое-что расскажу. Это внутреннее дело Отдела, но так как мы работаем вместе, ты должен знать. – он встал из-за стола, подошел к одному из наглухо закрытых высоких шкафов и остановился. – Это лишь одна из версий, которая может стать рабочей. Слизеринец открыл свой супертаинственный шкаф, от которого за милю фонило миллионами слоев защитных заклинаний. – У меня есть информация о том, над чем последние несколько лет работали Холланд и Бейл. За створками шкафа оказалось огромное количество небольших ящиков, каждый из которых был помечен цифровым кодом и уровнем засекреченности. Малфой потянулся за одним из них, и его рубашка натянулась на спине, вырисовывая четкие контуры лопаток, талии и ямки позвоночника. Через несколько секунд на стол перед моим расфокусированным взглядом шлепнулась тонкая папка. Я прочистил горло, немного поерзал на стуле и попытался вникнуть в слова, что говорит мне Малфой. Нельзя так пялиться, Поттер. – Они входили в группу исследователей, занимавшихся установлением свойств старинных артефактов. В наших хранилищах сотни неизвестных по действию предметов, о которых не сохранилось никакой информации. И уже несколько лет они работали с одним из них. – из папки он достал копию листа из какой-то древней книги с изображением непонятной штуковины. Размер артефакта не превышал ширину мужской ладони, а форма напоминала вытянутый треугольник. По всему периметру были выгравированы непонятные символы, похожие на руны, а в центре переливался черный камень. – Что это? – спросил я, забирая у Малфоя из рук этот лист. Я приблизил его к глазам и попытался рассмотреть ближе. С этого расстояния можно было увидеть на камне практически незаметные красные жилы. – Полной информации о нем не сохранилось. Установлением свойств артефакта занимались Холланд и Бейл. Мы знали только то, что он мог влиять на уровень магии. Но каким образом - не понятно. Разово или на постоянной основе - мы тоже не знаем. Я нахмурился и отложил лист. – Остались хоть какие-то результаты их работы? – Артефакт не был рабочим. Всякое воздействие, оказываемое на него, не давало результатов. Даже прямые опыты с человеческой магией. При взаимодействии с… – Стоп. С магией? Вы ставили опыты над волшебниками? Малфой смотрел на меня в ответ, никак не меняясь в лице. Пока я распухал от гнева и того, что не знал об этом раньше, чтобы прикрыть эту пыточную, он спокойно поправил свои волосы одним движением руки и ответил: – Не лезь не в свое дело, Поттер. Я рассказываю тебе все это лишь из-за того, что мы работаем вместе. Но я в любой момент могу воспользоваться своим правом первого обета и стереть к хренам из твоей головы все воспоминания об этом деле. Уж поверь, я смогу раскрыть его и без твоего участия. – ледяным тоном проговорил он и красноречиво положил палочку на стол, концом ко мне. – Ты ведь понимаешь, что это неправильно? – я вскочил на ноги и наступил на собственную мантию, о существовании которой уже забыл. Да и какая тут мантия, блядь, когда я нервно продолжал тыкать пальцем в блондина. – Нельзя ставить опыты на людях! Это противоречит всем гуман… – Еще одно слово, Поттер, и я, клянусь, выставлю тебя за дверь с дырой в памяти. Поверь, я не шучу. – он схватил палочку и направил на меня. Мы с прожигающими гневными взглядами уставились друг на друга. – Либо ты со мной, либо… Второй вариант на выбор я так и не узнал. – Драко, у нас вызов. Собирайся. – из своего кабинета быстрым шагом вышла Паркинсон и бросила Малфою в руки длинный плащ. – Привет, Поттер. – Эм… привет. – я был уверен, что мы здесь одни. Все это время Панси не издала ни единого звука, который бы дал понять, что она за стеной. – Куда? – слизеринец, надел плащ, призвал из своего кабинета чемодан и налету поймал его, быстрым шагом направляясь в сторону выхода. – На север. – уклончиво ответила Паркинсон. – Ты, наконец, получишь то, что очень давно хотел. – Я в предвкушении. – он улыбнулся подруге, но, вероятно, забыл, что тут есть еще и третий человек. И только закрывая за собой дверь он обратился ко мне. – Поттер, закончим позже. До лифтов сам дойдешь. И вышел, бесшумно закрыв за собой дверь. Ха! И это называется «приоритетным делом двух ключевых отделов Министерства»? Мы такими темпами никогда не раскроем дела о смерти Холланда и Бейла. Но я послушно вышел с территории невыразимцев и направился к себе, разгребать тонну отчетов, которая возвышалась над моим столом вторые сутки. А еще я прихватил с собой папку Малфоя об этом артефакте. Он понадеялся на мою порядочность? Хер там плавал. Я изучу все сам, без его мерзких комментариев над ухом. *** – Эй, друг, здорово. В кабинет, где я как раз заканчивал вычитку предпоследнего отчета, ворвался Рон. Он засиял своей широкой улыбкой и плюхнулся на кресло напротив меня. – Привет, Рон. Что такой довольный? – я лишь на миг приподнял голову и тут же опустил ее обратно к бумагам. Чем быстрее закончу, тем быстрее примусь за анализ папки Малфоя. Конечно, я не удержался и просмотрел ее еще до того, как дошел до собственного кабинета, но там лежал всего один лист, исписанный наполовину. Я был очень впечатлен. Для листа завели отдельную папку! Бюрократы. – Закончил дело Энтони Кермана. Принес тебе отчет. Теперь я понимаю Робардса, который старается сдержать рвотные позывы, слыша слово «отчет». – Клади, как закончу, посмотрю. – Да там и смотреть нечего. Все понятно. Я ж тебе уже рассказывал, да? Подружка его защищалась от этого поганца, когда он напился и начал к ней лезть, и задушила его. – он поковырял свои ногти, не дождался моего ответа и встал. – Ну я пошел. То, что он был таким довольным не от написания отчета было понятно с самого начала. А глядя на его пританцовывающую походочку и сравнив дату на календаре, все стало понятно. – А ну-ка стой. Походочка из радостной превратилась в грустную и Уизли повернулся ко мне с жалобным лицом. – Ты куда пошел? Рабочий день еще три часа будет длиться. – Так я и пошел на рабочее место. – с правдивыми глазами начал Рон. – Я не планировал прямо сейчас идти домой. Даже в мыслях не было. – Рон, я говорил с тобой по этому поводу сотни раз. Ты Аврор, и должен… – Мистер Поттер, к вам пришли. – из-за двери высунулась миссис Симонс и с нескрываемым раздражением взглянула на Рона. Да, их отношения сложно было назвать даже нейтральными. После того, как Рон заявил, что булочки с корицей у его матушки «намного вкуснее этого кошмара. Как вообще можно испортить тесто?», моя помощница не могла терпеть его присутствия больше нескольких минут. – У меня тут посетитель, попросите подождать. – Я не буду ждать, Поттер. – вместо миссис Симонс в двери появился Малфой в своем плаще, который теперь был в каких-то пятнах. И они подозрительно напоминали кровь. Он по-хозяйски прошел в кабинет, не замечая Рона, и вплотную подошел к моему столу. Глаза забегали по поверхности и зацепившись за свою папку, которую я уже успел изучить, он схватил ее в руки. – Ты клептоман? Что за детские игры? Не спрашивая разрешения, он сел на кресло, которое минуту назад занимал Рон, и уставился на меня. – Малфой. У меня было занято. Я попросил подождать в приемной. – А я попросил тебя спокойно уйти из моего кабинета, но ты забрал с собой папку с документами с пометкой секретно, Поттер. Сказать тебе, что со мной сделал Цильсман за их потерю? Ты, блядь, серьезно не думаешь о ком-то кроме себя? Или тебе в этой ситуации не жаль только меня? Я мог работы лишиться, кусок ты дерьма. Ой. А про последствия своего необдуманного сиюминутного порыва я не подумал. Признаю поражение, Малфой. – Гарри, а что он тут делает? – Рон все еще был здесь. Все видел и слышал. И требовал пояснения. – Так. Рон. Твой отчет я посмотрю попозже. Но, будь добр, направь его копию миссис Симонс. Несмотря на такие долгие дружеские отношения с ним, я не доверял его работе в Аврорате. Было уже несколько дел, которые он запорол, не разобравшись. Чтобы не выносить грязное белье на всеобщее обозрение, я перепроверял все сам и лишь потом срывался на Рона за его расхлябанность. Но сейчас времени на это не было (как и на сон с едой), поэтому мне нужно было передать его на проверку одному из руководителей группы оперативников. – Он тебе угрожал, ты слышал? Зато я точно слышал и готов выступить свидетелем. Что он вообще здесь делает? – Рон не унимался и напирал на нас с Малфоем. На меня психологически, а на слизеринца физически, все ближе подходя к нему сбоку. – Как он узнал, где тебя искать? Посторонним вообще нельзя здесь быть. Вызови свою секретаршу, пусть выставит его. – Поттер, избавься от него или это сделаю я. – тихо проговорил Малфой, и я невольно посмотрел на его темную мантию в брызгах крови. – Рон, все хорошо. Мы с Малфоем договорились о встрече. Он тут по моему приглашению. – я указал на дверь рукой. – Можешь идти работать. Но работать было скучнее, чем высасывать наши мозги, поэтому он уселся на диван, который стоял рядом с дверью и упрямо сложил руки на груди. – Я слышал, как он тебе угрожал. Я никуда не уйду. Вдруг он нападет на тебя? – На зама Главного аврора? Я недоумок, по-твоему? – не поворачиваясь к Рону спросил невыразимец и схватил еще какую-то папку с моего стола. Я решил, что такое наглое воровство может подождать. Во-первых, на столе лежали лишь отчеты, и он взял один из них. Во-вторых, я должен был выпроводить Рона, чтобы нормально поговорить с Малфоем, а, в-третьих, из-за меня ему досталось от начальства, и я испытывал небольшое, но все же раскаяние по этому поводу. Пусть играет с моими папками. – Мистер Поттер, я принесла чая с булочками вам и вашему гостю. – дверь в очередной раз за эти долгие пять минут открылась и с подносом в руках вошла миссис Симонс. – А почему, когда я прихожу к Гарри, вы не носите мне булочки с чаем? – Я стараюсь не реагировать на молодых людей, от которых за несколько миль веет экзистенциальным кризисом современного общества, которое катится в бездну лжи и порока. – ответила миссис Симонс и улыбнулась сидящему Малфою. – Драко, вы любите ромашковый чай? О, Мерлин. Это точно кабинет одного из самых авторитетных людей в Аврорате или больше похоже на базар? Я закрыл глаза и сполз по креслу вниз до упора. Пусть оно все горит синим пламенем. Все эти чертовы разборки в этом чертовом кабинете. Эти Малфои, Уизли, Симонсы. Одним ярким, красивым огнем. – Поттер, – вывел меня из медитации голос Малфоя, и я открыл глаза. – Что за болваны работают в твоем отделе? Ты видел это? Он протянул мне отчет Рона и ткнул пальцем в результат расследования. – Я пару секунд лишь мельком посмотрел на эти бумаги и уже сомневаюсь, что хочу работать с Авроратом дальше. Я взял папку в руки и просмотрел, быстро листая. На первый взгляд никаких проблем не было, но я знал Рона. А еще был очень уставшим, поэтому не смог определить ошибки в его писанине. – Малфой, я немного не в состоянии соображать сейчас. Если тебе есть, что мне сказать - говори. Я не буду досконально перечитывать десять листов отчета в эту минуту. Я отбросил бумаги обратно на стол и потянулся к левому верхнему ящику стола, где у меня хранился запас Бодрящих зелий. Откупорил одну бутылку и осушил до дна. – Дайте мне пару минут, и я приду в норму. Сокращение сна до трех часов в сутки и поглощение кофеина с зельями вместо еды не приносило удовольствия моему организму. Он требовал своё, но пока мои морально-волевые были сильнее. Малфой же снова схватил отчет и открыл его на третьей странице, где обычно находился раздел результатов изучения тела жертвы. Он достал пару колдофотографий из дела и положил передо мной. – Что скажешь? – Я скажу, что мне нужна пара минут на то, чтобы подействовало зелье. Иначе я отрублюсь прямо сейчас. Оставь меня в покое на эти чертовы две минуты. – снова повторил я. Он вздохнул и перевел взгляд на притаившуюся возле стола миссис Симонс. – Вы очень добры, благодарю вас. Но, если вы не против, я возьму небольшую паузу, чтобы вправить мозги мистеру Поттеру и объяснить, что неадекватных кретинов держать в группе оперативников нельзя. – С удовольствием посмотрю на это. – и она села на диван рядом с Роном. Несмотря на их взаимную нелюбовь, она решила, что места лучше не найдет. Первые ряды на премьеру постановки «Малфой клюет мой мозг». Сегодня аншлаг. Невыразимец обошел стол и встал сбоку, немного наклоняясь, чтобы фотографии из отчета видели мы оба. – Смотри. – он пододвинул одну из фотографий ближе. Это было крупное изображение шеи убитого с ярко выраженной линией от удушья. – Ободранная и стертая странгуляционная борозда поперек шеи спереди. Начиная от правого угла нижней челюсти и не доходя порядка двух сантиметров до левого угла. На одном уровне с кадыком. Глубокие повреждения по обе его стороны… – Он не вырывался? – уточнил я, пододвигаясь ближе и разглядывая фотографию более сфокусированным взглядом. – Чаще всего на телах с признаками удушения видны царапины и ушибы, как признак того, что он пытался вырваться из удавки. – А ты умеешь мыслить, Поттер. – он посмотрел на меня с удивленным выражением лица, но быстро вернул всё внимание к фотографиям. – В отчете сказано, что девушка, которая его убила, использовала ленту. – А что не сделаешь, ради спасения собственной жизни. – буркнул с дивана Рон. Я был удивлен тем, что он не только не отобрал свои бумаги из рук Малфоя, но все еще спокойно сидел в моем кабинете. Он не сбежал в гневе, не полез на нас с кулаками, не запретил изучать свой отчет, а спокойно сидел на диване. – Она нормальная девушка. Это была самооборона. – Спокойно, Уизли. – слизеринец пододвинул вторую фотографию среднего плана, где были запечатлены лицо и верхняя часть грудной клетки погибшего. – Посиневшая кожа лица говорит о том, что при удушении была сдавлена яремная вена, что привело к повышению венозного давления. Вероятно, у него застой крови в голове и шее, а в глазах точечные кровоизлияния. Это значит, что смерть не наступила мгновенно. – Хватит умничать, Малфой. Давай дальше. Я услышал над ухом тихий обреченный вздох, а также сочувствующее «вы очень умный, мистер Малфой» от миссис Симонс с дивана и понял, что эти двое спелись. Всего за какие-то пару минут. Удивительное дело. – Чем ты, Уизли, говоришь, она его задушила? – уточнил невыразимец и принялся отбирать информацию и колдофото подозреваемой. – Лентой. Что было под рукой, то и взяла. – Рон, увлеченный рассказом Малфоя (или из-за надоедливых и полных презрения взглядов миссис Симонс), встал с дивана и пересел на кресло напротив нас. – Верно. Странгуляционная борозда на его шее очень неровная, значит она использовала что-то мягкое. Лента может быть орудием. – он начал смотреть фотографии подружки Энтони Кермана Амилинды Брегшоп, которые были сделаны во время допроса. – Расскажи подробнее о деле. – Ну…она сама вызвала авроров после того, как сбежала из дома. Он сильно напился, они поссорились. По ее словам, он постоянно орал, громил дом. Когда она пыталась его успокоить, Керман ударил ее по голове, она упала и порезала руку. Вот. Фото есть. – он пододвинул Малфою изображение пореза на правой руке. – Она заплакала, но он продолжал швырять в нее вещами, пока она не могла встать с пола. Одна из каких-то острых вещей распорола ей руку, – он указал на фотографию окровавленных порезов на правом предплечье и кровоподтеки на правом плече. – Потом он поднял ее, но она отбивалась, задела по лицу рукой, за что он ее укусил. Затем бросил ее на кровать, Амилинда успела отползти к тумбочке и схватила первый предмет, что смогла нащупать. Это оказалась лента. – Вспомни подробности, – начал Малфой. – она говорила, как душила его? Была сверху или снизу? – Говорила, что были боком друг к другу. – Рон взял свои бумаги и пробежал глазами по строчкам, ища нужный ему кусок допроса. – «Я скрестила ленту, потянула силой, чтобы он перестал меня бить. Не знаю, как долго это продолжалось, но, когда он перестал, я выбежала из дома и вызвала авроров». – Когда приехала группа, она сказала, что убила его? – допытывался Малфой. – Сейчас. Тут это тоже было. Сейчас. – оказывается и Рона можно заставить нормально работать. А слизеринцы не так уж и плохи. Отдам Уизли на перевоспитание в Отдел тайн. – Вот, нашел: «Я знала, что он пострадал, потому что он постоянно хватал губами воздух. Он посинел, его язык высунулся изо рта. Но я просто хотела сбежать оттуда. Чтобы он больше меня не трогал. Просто уйти…» – Эти сопли нам не нужны. Только факты. – Драко-стальные-нервы-Малфой перебил Рона и разложил перед нами фотографии увечий Амилинды Брегшоп. – Уизли, официально тебе заявляю, что ты проебался по всем фронтам. Это была не самозащита, а убийство. – Что?! – взревел Рон, утыкаясь в собственный отчет. – Но я же…Гарри…вот же…я все написал, она рассказала все…Малфой, если не понимаешь ничего в расследованиях, лучше бы помолчал! – Рон, заткнись на минуту. – я вытянул руку в сторону Уизли и после того, как он снизил тональность голоса и с недовольным пыхтением уткнулся в свои бумажки, обратился к Малфою. – С чего ты взял? – Ответы на фотографиях Амилинды. – он гордо пододвинул их ко мне и разложил в каком-то неведомом для меня порядке. – Дело в том, что все эти ранения она нанесла себе сама. –Малфой! Ты что…? Гарри, выстави его вон. Он говорит какую-то чепуху. Как она могла… – Рон, молчи. – вновь рявкнул я и он затих. – Энтони Керман не нападал на Амилинду Брегшоп, не угрожал ей расправой и не пытался убить ее. – он пододвинул ко мне изображение со множественными ножевыми порезами на руке. – Все это - классические признаки того, что порезы были нанесены ей самой. Когда на человека нападают, он пытается убежать, вырваться, защититься, даже чисто рефлекторно. Если, конечно, его предварительно не обездвижили, а Амилинда говорит, что ее Энтони не держал. – Она не могла позволить себя резать снова и снова, в одном месте, под одним и тем же углом. – я взял в руки эту фотографию и убедился в верности слов Малфоя. Затем вновь посмотрел на другие изображения. – Ранения нанесены в самых распространенных для самостоятельного нанесения местах. До каждого из них легко дотянуться самому. И порезы не глубокие… – Потому что нанести себе серьезные травмы человек не в состоянии. Это психология. В нашем случае раны были нанесены с умеренной силой. А вот здесь вообще глупейшая ее ошибка. – Малфой указал на фотографию лица девушки со следами от ногтей. – Вероятно, она сказала, что он хотел ее задушить ладонью, но рука сползла или она сама смогла вырваться. Но на коже остались глубокие царапины. А теперь сравним фотографии их ногтей. На двух изображениях отчетливо была видна длина ногтей как Кермана, так и Брегшоп. И если у мужчины они были коротко подстрижены, то женские ногти были женскими ногтями во всем известном смысле слова - длинные, ухоженные. – Ну что, Уизли, когда заявление по собственному на стол? Или мне рассказать еще и про укус на ее руке, который подозрительно небольшой по размеру и находится ровно в том месте, куда удобнее дотянуться самому? Даже угол идеальный. – слизеринец ухмыльнулся. – Не веришь мне - проверь сам. Рон немного неловко вытянул руку, согнул ее в локте и слегка ущипнул кожу зубами. Максимально точное совпадение. – В твоем отчете сказано, что прибывшие на место авроры даже вызов колдомедиков отменили, потому что поняли, что раны не глубокие и совсем пустяковые. – Рон… я просто не знаю, что тебе сказать. Все мои слова уже давно закончились и пошли по второму кругу. – я был настолько разочарован, что был готов выгнать его с позором из Аврората. – Давай так. С завтрашнего дня ты уходишь в официальный отпуск и пробудешь там до тех пор, пока я не завершу дело с убийством невыразимцев. Лишь после этого у меня появится время на то, чтобы подумать, что с тобой делать дальше. Но будь готов к тому, что начальником группы ты больше не будешь. Рон не ответил. Он просто смирено опустил голову, признавая собственные косяки. – Итак. Судя по всему, – я в очередной раз пробежал глазами по отчету Рона. – она наврала даже в том, с какой стороны душила его. Если бы все происходило сзади, как она и описала, то она не смогла бы описать выражение его лица. А сделала она это очень точно. Но, если Энтони Керман находился в сознании, он легко мог сбросить ее с себя. – А значит, он был уже в отключке, когда она решила избавиться от него. – кивнул Малфой на мои слова. – Думаю, она просто прижала ленту спереди к его шее и удерживала ее, а затем сама нанесла себе раны и инсценировала нападение. Согласен? – обратился он ко мне. – Абсолютно. Я устало смотрел на Рона, который от неловкости покраснел и в тишине перебирал листы из папки. – Нам не понадобилось много времени на то, чтобы это понять, Рон. Мы просто внимательно прочитали результаты, которые прислали тебе колмедики, и проанализировали их. Понимаешь? – Понимаю. – он обиженно посмотрел на нас с Малфоем и стал собирать листы в кучу. – Завтра принеси мне этот отчет еще раз. Только переделай его, пожалуйста, по тем результатам, к которым мы пришли сейчас. Хорошо? – Да. Он встал из кресла с низко опущенной головой и пошел на выход, крепко держа папку в руках. У меня сердце сжималось, глядя на эту печальную картину. Но, с другой стороны, сколько можно было терпеть это? – Мистер Уизли. Хотите булочку? С карамелью. – миссис Симонс расчувствовалась этой сценой и сменила гнев на милость. Ну хоть что-то положительное от этого вечера.