Дело №482

Прошло три дня, за которые я еще ни разу не видел Малфоя. Как постоянно рассказывала мне Паркинсон, когда я заходил к ним в кабинет, он не успевал возвращаться в Отдел, как его тут же отправляли на следующее задание. И почему его не могут отстранить от других дел, когда мы сейчас должны быть заняты только поимкой убийцы и поиском артефакта? И одно и второе было намного зловещей чем то, чем занимался Малфой каждую долбанную секунду жизни. Ну вот где он пропадал? Ну вот что он делал? А хрен его знает, потому что из невыразимцев вытащить хоть крохи информации было нереально. Даже сейчас Паркинсон пересчитывала количество лепестков у какого-то странного растения и говорила, что это очень важно. – Поттер, дорогой, прошу тебя, не отвлекай. Это занятие требует максимальной концентрации, а ты своими мельтешениями лишь сбиваешь меня. – жалостливо проговорила она, снова возвращаясь к своему занятию. Я приподнял брови в немом изумлении, но решил не мешать ей. С Малфоем я не мог связаться никакими средствами – совы прилетали обратно вместе с моими посланиями, патронусы вообще отказывались отправляться к нему, мгновенно растворяясь в воздухе, лишь услышав имя получателя. Я даже пытался слать ему министерские бумажные самолетики, но они безжизненно падали, как только пересекали границу самого Министерства. Я бродил из угла в угол то пребывая в раздумьях о расследовании, то плавно смещая ракурс мыслей на моего «просто напарника». В один прекрасный момент я плюнул на эти внутренние копошения и решил успокоить свой организм, который начал уж сильно много переживать о Малфое. Я повесил на стул свою мантию, выключил настольную лампу, которая была единственным источником света в темном кабинете, и аппарировал к нему. И да, я полный мудак – я настроил охранные чары его квартиры на себя, вплетая в его отметку хозяина еще и свою магию, когда был там в первый и последний раз. Я козел? Бесспорно. Но меня это никак не задевает. Я оказался рядом с зеленой мховой стеной и тут же запустил в нее руку. Я едва успел заглушить свое приятное мурчание, которое явно могло разнестись по всей квартире от такого, казалось бы, простого действия. Похоже, он все еще не вернулся с задания – квартира казалась абсолютно пуст… В спальне раздались тихие шаги и спустя пару секунд невыразимец вышел оттуда, поправляя горлышко тонкой черной водолазки, которую, судя по растрепанным волосам, он только что надел. Он не видел меня и не чувствовал моего присутствия, поэтому спокойно и неспешно подошел к тумбе у входной двери и стал надевать часы на запястье. – Малфой, привет. Я успел отразить Аваду только благодаря предельной концентрации и отточенным за эти годы навыкам реакции. – Ты ебанулся, придурок? – налетел на меня он, до белых костяшек сжимая кулаки. – Какого хера ты тут забыл? Ты совсем поехал, меня так пугать? А если бы я пульнул в тебя Авадой, идиота кусок? – Так ты и пульнул Авадой. – я улыбнулся и неловко потер шею. Он на секунду остановился, как будто первый раз увидел меня с момента выпуска из Хогвартса, и витиевато ругнулся, упомянув половину моих родственников и разнообразные части человеческого (и не только) тела. – У меня к тебе куча вопросов. Невероятное множество. Самые важные из них - как ты обошел мою защиту и что ты здесь делаешь? Он все еще был на взводе, неотрывно следя за мной злыми глазами. Слизеринец уже разжал кулаки, но вены на его кистях все равно очень заметно выпирали. – Я волновался. – И, блядь, что? Волновался и? Это повод влезать в чужой дом? Это проникновение на частную территорию, Поттер. Ты лучше меня знаешь, что тебе светит, если я заявлю об этом случае в Аврорат. – Мне, так же, как и тебе, очень хорошо известно, что заместителю Главного аврора за этот неловкий казус не будет ничего. – самодовольно улыбнувшись, ответил я. Ну как бы да. Я не прав в этом случае. Я должен смиренно опустить голову и непрекращаемо кивать на всех словах слизеринца о моей глупости и несоблюдении личных границ. Но я и правда весь извелся за эти три дня. Мне нужно было просто знать, что все хорошо. – Тебе очень повезло, что мне срочно нужно уходить. Поверь мне, если бы у меня было время, я не испугался бы подвергнуть тебя пыткам, чтобы узнать, как вообще ты это сделал.   Он отвернулся от меня, и снова подошел к тумбе. Наклонился, поднял часы с пола, которые уронил после моего неловкого приветствия, и снова оголил запястье, собираясь их надеть. – Поттер, я же сказал, что ухожу. Покинь мою квартиру. Он, наконец, закончил со своими аксессуарами, все еще не глядя на меня, повернулся к зеркалу в пол, в металлическую рамку которого были понапиханы десятки небольших исписанных бумажных квадратиков. Что-то типа записок на стикерах, которые Рон полюбил настолько, что, приходя в его кабинет, в глазах начинает рябить от их обилия. – Паркинсон мне сказала, что ты с утра до ночи пропадаешь на заданиях. – я склонил голову вбок и осмотрел неформальную одежду Малфоя. – Но ты не похож на человека, отправляющегося на смертельно опасное дело. Он стоял напротив зеркала и уверенными движениями поправлял волосы на голове, растрепавшиеся из-за узкого горлышка водолазки, а я наблюдал за этим и понимал, что очень давно его не видел. Три дня? Мало? Вроде и да, но, с другой стороны, нет. Я признаю, что неоправданно много обращаю на него внимания, когда мы работаем вместе, подолгу залипаю на отдельных чертах его лица или частях тела, бесконтрольно думаю о нем…все это постепенно начало складываться в какую-то ненормальную зависимость, плоды которой я пожинаю сейчас. – Вот скажи мне, Поттер, – начал он, осматривая себя с ног до головы, замечая изъяны, которые его не устаивают, – я, по-твоему, не могу себе позволить сделать короткий перерыв? – невыразимец взглянул на меня в отражении. – От тебя, от расследования, от убийств, от других дел, которых у меня куча, от всей работы вместе взятой? Как думаешь, это перебор? Просто пару часов отдохнуть? Так вот он куда собрался. Отдохнуть. И, судя по щепетильности подготовки (а он все еще продолжал стоять перед зеркалом – периодически поправлял пряди волос, стряхивал невидимые пылинки с рукавов, крутился, проверяя, как сидят на нем брюки), место его назначения было для меня катастрофически понятным. –У тебя свидание? – спросил я и почему-то усмехнулся. – Это смешно? – он приподнял брови и вопросительно уставился на меня. – Нет. Ни капли. – я кивнул. Зачем? Это было неловко.   – Тогда почему ты так отреагировал? Считаешь, что я не могу ходить на свидания? Он полностью повернулся ко мне и смотрел в ответ с претензией. – Ты можешь встречаться с кем угодно. Это не мое дело. Просто… – Просто, что? – Сейчас не самый подходящий момент для отношений. Твоя голова должна быть пустой. Нам нужно завершить дело. После этого – спи с кем хочешь.  Я развел руки в стороны, довольный собой. А получилось, и правда, не плохо. Очень похоже на правду. Как будто я такой правильный, думаю о деле, а не о том, что Малфой не должен трахать всяких девок в то время, пока я буду дома один. Меня это раздражает, ведь я хотел видеть его в этой роли в своей кровати. – С какой стати, ты запрещаешь мне устраивать личную жизнь, Поттер? Неужели функционал Аврората расширили до такой степени, что заместитель Робардса теперь отвечает и за проверку мест, в которые сотрудники Министерства пихают свои члены? – Если бы такие правила и правда бы ввели, то ты бы не получил от меня ни одного одобрения. – я смотрел ему прямо в глаза и нагло улыбался. – Считаешь, что я не имею права банально потрахаться? – Имеешь. Но не с кем попало. Точная формулировка: «Ни с кем». «Ни с кем другим, кроме меня» – еще более точная. – Ты представитель полиции нравов? ­– он засмеялся и мотнул головой в неверии. – Мерлин, Поттер, вот это и раздутая самооценка. Я не ожидал от тебя. Конечно знал, что ты… – Тебе ведь пора было куда-то идти? Не опоздаешь? Я не хотел, чтобы он понял, что это обычная ревность взыграла во мне. Мне было некомфортно думать, что в эту минуту у него могло быть свидание и только из-за моего присутствия, он все еще стоит здесь, а не сидит в ресторане с какой-то красоткой. Малфой отодвинул край рукава с циферблата часов. Его брови взлетели наверх, и он стал поспешно собираться. – Мне правда пора. По-хорошему, давай аппарируй обратно, а я обновлю защитные чары в квартире. Не хочу вернуться и увидеть тебя здесь снова. – И почему же? Мы ведь хорошо ладим. – не сдавался я. Понимание того, что он собирается уйти, было для меня настолько же неприятным, как для кошки поглаживание против шерсти. Хотелось выкрутиться из неудобного состояния и не чувствовать больше этот зуд на коже. – Возвращайся, поговорим о деле. Я все равно никуда не тороплюсь. Дождусь тебя. Я нагло прошел к диванам, зажег камин одним неслышным Инсендио и уселся на мягкие подушки. – Какой же ты борзый. – с еле слышными нотками восторга произнес Малфой, не спуская с меня глаз. – Отвратительно борзый. В это мгновение рядом с ним возник патронус крупной собаки и потерся носом о его внешнюю сторону ладони. Мы оба перевели на пса взгляды. Только я – заинтересованный, а Малфой – с признаками паники. И когда я только услышал первые слова сообщения, которые принесла эта собака, то понял, почему он так испугался. «Драко, я жду тебя уже полчаса. Все нормально? Не хотелось бы вновь переносить вечер из-за твоей работы. Я уже и так сильно соскучился», – послышался приятный мужской баритон. Малфой поднял на меня глаза и замер, в ожидании реакции. – Тааак. – протянул я и встал с дивана, медленно направляясь в его сторону. – Признаюсь - это неожиданно. Если честно, я сам не понял, как именно повлияло на меня это открытие. С одной стороны – у меня появлялись нехилые шансы, о которых еще полминуты назад я и не подразумевал, а с другой – я даже думать не хотел о мужском «я так сильно соскучился», обращенном к Малфою. Слизеринец продолжал стоять молча, никак не меняя выражение лица. Казалось, что он был абсолютно спокоен и никак не реагировал на то, что его секрет был раскрыт. Ведь невыразимцам запрещено распространяться о личной жизни. Да что там говорить - я даже думаю, что и отношения у них были под запретом. Но он твердо стоял на ногах и с вызовом смотрел на меня, готовясь дать отпор в случае чего. – И что с того? – это было произнесено таким скучающим тоном, как будто он говорил с какой-то малознакомой тетушкой о правилах выращивания свеклы в домашних условиях. – Ты открываешься с другой стороны. Я подошел на расстоянии шагов пяти и остановился. Не хотелось давить на него еще и физически. – Ты что думал, что один такой в природе? Спешу разочаровать. – Я не разочарован. Брось. – я стоял напротив и просто не мог поверить в то, что это происходит. Незнакомая собака продолжала крутиться вокруг нас, то подбегая к Драко и утыкаясь в его ноги, то носясь по квартире, изучая новую обстановку. – Она не исчезнет, пока не получит ответ. Ты об этом знаешь. Мы даже не моргали. Он продолжал неподвижно стоять, и понять, что Малфой все еще жив, можно было лишь по еле вздымающейся грудной клетке. А я уже не знал, куда себя деть – запихнул руки в карманы и стал перекатываться ступнями, балансируя с пятки на носок. – Ты хочешь услышать, что я ему отвечу? – Если стесняешься, то можешь уйти в другую комнату. Я подожду здесь. – Чего ты добиваешься? – он, все-таки, не выдержал напряжения первым и повернулся ко мне боком, переведя взгляд на весело качающийся собачий хвост, который продолжал носиться между нами. – Какие у вас отношения? Я думал, что в Отделе вообще запрещено иметь личную жизнь. – Ты хочешь поговорить об этом? – Ты все равно сотрешь мне память. Какая разница? Но сейчас ты можешь утолить мой интерес. – парировал я. После непродолжительной, но очень мучительной (судя по его сосредоточенному лицу) паузы, Малфой ответил: – У нас нет отношений. Это мой…знакомый. Периодически мы видимся, чтобы…снять напряжение. Ух ты. Два раза в одном предложении запнулся. Да он смущен! – И как часто? – Поттер, пошел на хер. Я не собираюсь говорить об этом с тобой. – вспыхнул он, и быстрым движением собрал рукава к локтям в гармошку. Он нервничал, от чего ладони вспотели, а прием с водолазкой был совершен для того, чтобы незаметно вытереть руки о ткань. Я все видел и все понимал.  – Но все же ты продолжаешь стоять и говорить со мной об этом. Если бы не хотел - забрал бы псину и аппарировал, оставив меня здесь со своими тупыми вопросами. –А я сейчас так и сделаю. – взъярился он за секунду и ткнул в меня пальцем. – Ты меня затрахал, Поттер. Почему ты просто не свалишь из моего дома? Я молился всем великим волшебникам, чтобы они дали мне еще хоть немного выдержки. Потому что в груди уже стало жарко, а сердце раздувалось внутри, заполняя своим ускоряющимся стуком все пространство. Он был так красив сейчас. Я не видел ничего прекраснее в своей чертовой жизни. – Не уходи сейчас к нему. – произнес я и сам поразился уверенности голоса. – Останься. – Если ты все еще не понял, у меня на этот вечер планы. И в них не входило твое присутствие. – Поменяй планы. Ты сам себе хозяин. – я сделал шаг вперед. – Тебе разве нужен секс с этим мужиком? Я уверен, что нет. – еще один. – Возможно, расслабление тела нужно, но его присутствие уж точно нет. – и еще. – Останься. – Зачем? – он, не отрываясь, смотрел на мое приближение и лишь в конце, когда оставался единственный шаг до него, немного попятился назад. – Ты можешь получить все, что захочешь, не уходя. – Поттер… – выдохнул он. – Что ты несешь? – Ты думаешь тебе одному нужен отдых? Мы с тобой работали все это время в связке. И пока ты скакал по своим заданиям для Отдела, я неправомерно, но все-таки, помогал своим ребятам в Аврорате. Об этом никто не знал. Ведь я отстранен от остальных дел. Но и сидеть сложа руки я не умею. И я точно также как и ты хочу… – я снова сократил расстояние до небольшого шага и поднял руку к его лицу. – …очень хочу… Я не смог договорить из-за сорванной напрочь крыши. Меня свел с ума его запах, его блестящие при близком рассмотрении волосы, его нежная кожа щеки под пальцами. Это было наваждением. Даже с Веритасерумом я не смогу сказать, что именно произошло, ведь я был готов умереть в этот момент, если бы не повиновался желанию. Все, что могло сдержать раньше – исчезло, и губы, наконец (боже, боже, боже…как я этого хотел), накрыли теплые и приоткрытые губы Драко. Он что-то тихо промычал в поцелуй, но сам быстро понял, что вряд ли будет услышан. Я сминал его рот, как дикое измученное жаждой животное, добравшееся до водопоя. Я сжимал его бока, в надежде найти опору для сдерживания обезумевших чувств, но не находил, и смещал пальцы вверх по спине, комкая мягкую ткань черной водолазки. – Поттер, прошу… – начал Малфой, отступая от меня. Его глаза горели, а кожа вокруг рта слегка покраснела от моей щетины, но он сделал этот проклятый шаг назад. Неуверенный, но шаг. – Нельзя. – Это только наше дело. Мне показалось, что я произнес эти слова очень громко, с каким-то надрывом, но Драко не обратил на это внимания, вновь замерев. Я все еще не мог контролировать свои действия. После того, как я почувствовал его мягкую кожу, крепкое тело, я не мог думать ни о чем другом. Я держал себя на месте только благодаря морально-волевым, и сжимал кулаки, чтобы снова не потянулся к нему. Сейчас он должен решить сам. Я не монстр, хоть большая часть Аврората и преступного мира магического Лондона считала именно так. Я мог справиться со своим безумным желанием обладать им, только если бы услышал прямой отказ. – У тебя всегда есть выбор. Я не могу не оставить его и так поступить с тобой. Вон там, у камина, валяется его псина. Тебе решать. Его глаза метнулись к хаотично передвигающемуся животному, а затем медленно, но вновь вернулись ко мне. И я почти видел, как растерянность сменяется на его лице абсолютной и непоколебимой решительностью, и в следующее мгновение почувствовал, как челюсть попадает в грубый захват чужих пальцев. Драко тут же углубил поцелуй, нетерпеливо стукнувшись с моими зубами, а потом резко прикусил мою губу и потянул на себя.    Его острый, подвижный язык разжал мои зубы, проникнув вглубь, и защекотал нёбо. – Поттер… – выдохнул он еле слышно, но ощутимо - прямо в мое ухо. От обращения, произнесенного этим раскаленным и тягучим шепотом, волоски на коже встали дыбом, и предательское сердце, этот бесполезный кусок мяса, начало биться где-то в глотке. – Драко… – прошептал я, вновь поворачивая к себе его голову и резким движением поцеловал влажные раскрытые губы. Я сместился ниже, покрывая поцелуями его шею, подбородок, не смыкая губ. Открыто и влажно. От этих движений он прерывисто задышал, и я почувствовал, как его пальцы начали блуждать по моему телу. Они спустились по плечам и груди, цепляясь за пуговицы ненавистной сейчас рубашки, подушечками плавно стекли вниз по животу, к ремню уже начинающих сковывать меня брюк, расстегнули пряжку с мелодичным звоном.  Драко начал плавно двигать бедрами вперед, сдаваясь своему возбуждению. Воздух вырвался из-за сцепленных зубов, и я сам подался навстречу, даже сквозь одежду ощущая прикосновения чужих тепла и тяжести.    Не знаю, сколько это продолжалось - может несколько секунд, а может минут. Мы не могли перестать касаться и трогать. Ощущение времени давно потерялось, как во сне. Я не хотел это прекращать, но приятая электрическая волна постепенно поднималась от низа живота к груди все выше и выше, заставляя выгибаться всем телом навстречу его ласковым губам и касаниям. В какой-то момент воздух перестал поступать в легкие, сжигая изнутри, пробивая до костей, останавливая и без того медленно тянущееся время окончательно. Драко настойчиво толкнул меня назад, в сторону мягких диванов и ярких всполохов огня. Туда, где валялась шавка того мудака, которого с этого самого мгновения я собственными руками выдавлю из жизни Малфоя. Мне доставит неописуемое наслаждение заняться с Драко сексом прямо на глазах у этого пса, светящегося голубым.   Под коленки уперся край дивана, и я схватил слизеринца за плечи и резко поменял местами с собой. Он упал вниз на мягкую поверхность, теряя устойчивость. От резкого движения из его рта вырвался еле слышный выдох, который я перехватил губами. Он ответил мне, запустив руку в волосы на затылке, проводя пальцами по коже, вызывая мурашки, которые за секунду разбежались по нервным окончаниям. Я ощутил, как внутри начало бушевать что-то неукротимое и опасное, что можно усмирить лишь раздев Малфоя и претворив в жизнь все мысли, которые роились в моей голове. Я опустил руки к его брюкам и дернул ремень, вырвав его из шлевки с корнем. Драко не заметил моих яростных движений и лишь прижался ближе, самостоятельно расправляясь с молнией своей ширинки. Я вновь настойчиво повернул его голову к себе и впился в покусанные губы поцелуем, от чего у Малфоя перехватило дыхание, и он слабо выдохнул: – Сними… сними ее… – тихий, но требовательный голос был практически не слышен, и я лишь на уровне инстинктов понял, что он имел ввиду свою водолазку. Из-за хаотичного движения моих рук она уже задралась до груди и оголила живот с выступающим прессом. Повинуясь его настойчивой просьбе, я отстранился и схватил за край мягкой ткани, которую в данную секунду ненавидел всей душой из-за того, что она не давала мне в полной мере насладиться чужой гладкостью кожи. Драко приподнялся, пытаясь помочь мне стянуть ее с себя, и затем вновь откинулся на диван. Я увидел его острое плечо буквально на мгновение, но этой секунду хватило, чтобы я услышал собственный звериный рык. Я укусил его светлую кожу, чувствуя, как его пальцы впились в мою лопатку, а он сам уткнулся мне в шею. Затем Драко настойчиво прижался пахом к моему колену и стал открыто и бесстыдно тереться об него, а у меня от этих движений лишь яркими вспышками мерцали круги под веками. Я припал губами к его шее, провел дорожку поцелуев вниз к груди, обильно осыпая ими плечи, выступающие ключицы, уделяя внимание каждой родинке и каждому выступающему ребру, что встречаются на пути, опустился ниже и, наконец, уткнулся щекой в напряженный ствол. Малфой дернулся, расставил ноги еще шире, закусил нижнюю губу и замер на пятках в яростном ожидании.     Но я не оправдал его надежд, потому что неконтролируемо залип на нем, вновь, уже который раз за эти гребанные недели, и отодвинулся от его паха.  По его выражению лица я понял, что он хочет произнести что-то ехидное и саркастическое в своей манере, но опередил его, наконец, совладав с собственной романтичностью: резко дернул за талию, заставляя приподнять корпус и одним длинным движением стащил с него чертовы брюки до щиколоток. Но снова практически остановился, не удержавшись от того, чтобы рассмотреть его целиком, не скрытого одеждой. Он тоже замер, с интересом наблюдая за моими пальцами, которые задумчиво оглаживали его внутреннюю сторону бедра. Я был максимально сосредоточен, погружаясь в блаженную негу только оттого, что он рядом и я мог прикоснуться к нему, не боясь удара в лицо. Я провел пальцами линию от бедра и выше, огибая тазовую косточку, связки мышц на боку, пересчитал ребра на тяжело вздымающейся груди. В ушах шумело, и я не услышал слов, которые он произносил. От переизбытка чувств мои руки подогнулись, я уперся лбом в сгиб его шеи и попытался успокоить учащенное дыхание, чередуя выдохи и вдохи с поцелуями на его взмокшей коже. Несмотря на граничащее с сумасшедшим счастьем состояние, я продолжал держать себя в руках и отдаваться моменту, хотел продлить мгновения до скончания веков. В противовес мне Драко изнывал от нетерпения и, в конце концов, решил взять инициативу в свои руки. Одним быстрым движением он опрокинул меня на лопатки, забрался на мои бедра, и самодовольно ухмыльнулся, глядя сверху вниз сияющими глазам. Я хотел было сказать, что смена позиции не означает изменения в дальнейшем действии, но из головы вылетели все слова. Вместо связных звуков с губ срывался лишь нечленораздельный скулеж, когда он запустил пальцы через два слоя ткани и по-хозяйски обхватил ими мою головку. Спустя пару движений его кулак уже полностью был влажным от смазки, а я потерял возможность даже видеть его, потому что глаза закатились от наслаждения. Я не видел, но чувствовал, как один за другим мое тело покидают остатки одежды.    – Где ты был раньше, почему я так долго ждал тебя, а, Малфой? – с запинками пробормотал я, не требуя ответа. Но он все равно отреагировал на мои слова хмыком, который запустил по моей коже миллионы мурашек - я ощутил, где именно его голова находилась в эту самую секунду.      Он коснулся меня острым языком, провел по всей длине от основания к вершине, оставляя влажную дорожку, которую приятно холодило легкое дыхание. Я чувствовал его каждым нервом, каждой клеткой, поэтому, когда его губы обхватили плоть полностью, а приятная мягкость языка коснулась кожи, я хотел заорать во все легкие от невозможного наслаждения. Я стонал практически от каждого его движения языком и губами, ощущал его пылающие руки, тяжело лежащие на моих бедрах и сжимающие кожу до боли. Я опустил взгляд вниз, нежно погладил пальцами втянутые щеки и, к собственному удивлению, понял, что не испытываю желания надавить ему на затылок и вогнать член глубоко в глотку. Он оторвался от ласк, сел между моих ног, и я увидел довольную, счастливую улыбку на его лице. И эта улыбка была откровеннее его нагого тела, непристойнее масляного блеска на моем члене и провокационнее его ствола, упирающегося в живот. В это мгновение я понял со всей ясностью и прозрачностью, что хочу влезть к нему под кожу, хочу жить в его голове постоянно. Каждую секунду его жизни. Каждое мгновение своей. Но я потерял взгляд Драко, потому что он заметил сидящего рядом пса, который настойчиво ждал ответа для хозяина. Невыразимец выгнул бровь, пытаясь вспомнить, что этот патронус делает в его квартире. В моей голове все еще жил план мести животному, и я, не давая Малфою опомниться, обхватил его щиколотки пальцами и дернул на себя, выбивая все мысли из его лохматой сейчас головы. Он охнул, но на его губах медленно расплылась улыбка, которую я смазал, целуя.   Я не понимал, как человеческое тело может вместить в себя столько счастья, сколько сейчас я ощущал в себе. Я дорвался до Драко и никак не мог остановиться. От поцелуев, поглаживаний, отметин на шее и груди, от рваных выдохов и томных стонов. Я сам себе казался наркоманом, который получил запретную дозу и теперь не мог справиться с желанием навсегда раствориться в ощущении невероятного кайфа. Я наслаждался каждой секундой, каждым мгновением, которое я могу сегодня забрать. У меня нет сил отказаться от желания и, не думая ни секунды, я длинным касанием языка провел от шеи к тазовой косточке. Драко на это движение тихо проскулил, сжимая пальцы ног.    Наклонившись, я подул на головку и, на контрасте с прохладным воздухом, сразу обхватил ее губами, медленно заскользив ниже, полностью вбирая возбужденный член. Он не выдержал, отзываясь хриплым полустоном-полувздохом на горячее тягучее ощущение рта, вцепился в простыни, сминая их, и немного прогнулся в пояснице. – Поттер, не тяни. Прошу… – он держался из последних сил, чтобы не кричать, но связки так надрывно звенели, что слова сипели на губах.   Он запрокинул голову, выставив напоказ зацелованную шею, и сладко-вымученно простонал мое имя, когда я провел фалангами влажных, измазанных в собственной слюне, пальцев между его ягодиц. Подушечки затанцевали около плотного колечка мышц, создавая иллюзию вторжения, на что он глухо выдохнул, как будто не дышал до этого. Я начал осторожно массировать тугие мышцы и на пробу ввел кончик пальца, от чего Драко выгнулся плавной дугой, упираясь пятками в диван. Малфой отчаянно застонал, отвечая на мои действия. От его надрывного голоса меня бросило в жар, кровь забурлила от вида расширенных, ставших темными, глаз, от приоткрытых влажных губ, блестящих от слюны в всполохах огня из камина.   Он хрипел и стонал, сжимаясь на влажных пальцах, кусал губы, когда кончик ногтя надавливал на чувствительную кожу под сфинктером, вставал на лопатки, когда фаланги, преодолевая сопротивление, ныряли глубже. Я засмотрелся на его реакцию и едва не пропустил момент, когда Малфой издал низкий гортанный стон и замер. Его тело напряглось, словно он был на грани, и все вокруг остановилось. Я непроизвольно задержал дыхание, а блядская собака-извращенка не сводила с нас мерцающих глаз. Но Драко вновь низко застонал и сам продолжил двигаться на моих пальцах. – Ты лишишь меня сна, я буду представлять эту картину, лишь закрыв глаза на одну секунду…– прошептал я самые правдивые в тот момент слова. Он лишь кротко улыбнулся, не открывая глаз и, с видимой неохотой, подтянулся выше, соскальзывая с пальцев. – Ты лишил меня сна уже давно. Мы просто будем квиты. – и не раздумывая, он притянул меня к себе, жадно накрывая губы своими.     Спустя несколько десятков длительных, жарких секунд, после еле слышных, но настойчивых требований – «Пожалуйста, пожалуйста, Поттер» – я потерял голову окончательно и с громким рыком обхватил его бедра, дергая на себя. Плотно прижимая его к себе, не допуская ни грамма воздуха между нами, я проник на всю длину, без остатка заполняя все внутри. Поднимающееся где-то внутри наслаждение лишило меня возможности вздохнуть, что-то сказать. Что-то членораздельное, а не матерное. Я начал медленно двигаться, покачиваясь короткими движениями, ощущая, как его короткие ногти впиваются в кожу под лопатками все глубже, а колени сжимают мои бока и все сильнее тянут ближе. Его ресницы дрожали, а брови взлетали вверх с каждым толчком. Я не мог сдержаться и начал ловить его вздохи, иногда отрываясь, чтобы впиться в соленую шею и прошептать на ухо совершенно глупый влюбленный бред. Прошла целая вечность, прежде чем нежность начала уступать страсти, а движения стали увереннее и быстрее. Я ускорил темп, упираясь лбом в его лоб, стараясь на каждом толчке задевать пучок нервов внутри него. Каждая фрикция вызывала в его теле томительные судороги и заставляла дергаться выше, а стонать еще громче. Я клянусь, что мне никогда в жизни не надоест смотреть, как у него сбивается дыхание и срывается голос. Тяжесть и жар скрутились внизу живота, не давая поймать хоть какую-то мысль или сосредоточиться на чем-то, кроме сильнейшего возбуждения. Я хрипло простонал, чувствуя, что долго не продержусь, в последний раз дернул бедрами и выгнулся от яркой вспышки удовольствия, которая пронзила тело. Целой вселенной мало, чтобы вместить в себя ту неконтролируемую взрывную волну, которая проносится сквозь каждую клеточку тела. Он громко и протяжно застонал, и если бы я еще не кончил, то в ту секунду меня подтолкнул бы к грани лишь один вид Драко – он распахнул рот в немом крике, ощутив оргазм от позвоночника до пальцев ног, и кончил рваными толчками. Я не мог смотреть на него и не улыбаться. От переизбытка нежности и тяжелого приятного чувства внутри, я жадно прикоснулся к его губам во влажном поцелуе и почувствовал, как он улыбнулся мне в ответ, обхватив шею руками. *** Когда я открыл глаза, комната уже озарилась ярким рассветом за окном. Вся обстановка в квартире Драко сейчас казалась нереальной. Какой-то сказочной. И это было связанно не с самим интерьером, а с моим внутренним чувством неимоверного счастья и понимания, что эту минуту я буду считать самой значимой в своей жизни еще долгие годы. Я повернул голову к лежащему рядом Малфою и непроизвольно улыбнулся, даже не пытаясь скрыть свои сердечки в глазах. Во-первых, потому что мне не было стыдно за их появление, а, во-вторых, Драко все равно их не увидит. Он лежал на боку, отвернувшись от меня, полностью обнаженный, а его ребра тихо ходили от глубокого дыхания. Это было просто… волшебно. Я даже замер и перестал дышать, боясь, что любой неловкий выдох сможет разбудить его. Спина Драко была такой же красивой, как и он сам. Это очень глупо, но влюбленные люди часто говорят полную херню. Острые лопатки, мягкий бок, плавно перекатывающийся в тонкую талию, ямочки над ягодицами, в которые запали тени, и бесконечные ноги. Волосы разметались по подушке, которую он все-таки нашел после того, как мы скинули их на пол. Я боялся прогнать его спокойный сон, но рука сама потянулась к светлой спине. Не касаясь кожи, я рисовал невидимые узоры от родинки к родинке, от шрама к шраму. Я чувствовал его тепло, видел, как волосинки на его голове слегка покачиваются от легкого приятного ветерка из раскрытого окна, и слушал тишину его квартиры. Тягучую, невесомую, уже ставшую роднее, чем в моем собственном доме на Гриммо. Здесь я хотел остаться. Сюда я хотел приходить каждый день с работы. Именно на этом широком диване мы должны обсуждать наше расследование, сидя в обнимку и глядя на огонь. Вчерашняя собака, надо отдать ей должное, досидела до конца. Своими, как будто живыми, глазами она наблюдала за всеми действиями, которые совершились на этом диване. Драко давно перестал обращать на нее внимание, полностью сконцентрировавшись на собственных чувствах и ощущениях, а я периодически поглядывал на нее, наполняясь непонятным самодовольством от того, что ее хозяин не дождался Малфоя. И теперь вряд ли когда-то увидит.   А собаку завести нужно. Она наполняет дом весельем и живой энергией. Надо посоветоваться с Драко, как только он проснется.