It's my desire that you feed,
You know just what I need
You got power, you got power
You got power over me.
Isak Danielson
Не влюбиться в Лу было очень сложно. Почти невозможно.
Помимо очевидной красоты серых, как грозовое небо, глаз, смотрящих так чисто и открыто, мягких черт лица и подтянутой благодаря постоянным тренировкам, чуть более угловатой, нежели у других леди — выходцев из высшего света, — однако не менее привлекательной фигуры, Лу Рид обладала и другими цепляющими качествами.
Её честность восхищала: псионичка, казалось, никого и ничего не боялась. Вряд ли в ином случае она бы согласилась стать «бронежилетом» для второго человека их мира. Отшить Гюлера? Пожалуйста! Поставить на место откровенного провокатора советника Бонифаса? Не вопрос! Язвить в общении с Жонсьером? Может, умеет, практикует!
Правда-матка Лу нравилась не всем, но кому какое дело? Кей веселился — напарница не боялась озвучивать аналогичные ему мысли, которые, из-за своей природы неконфликтности, эмпатик держал при себе; начальник охраны Гектор терпеливо сносил острый язык подчинённой; Даниэль забавлялась, слушая её колкие ответы. Но даже так, Рид почти всегда видела чёткую грань, когда следует держать язык за зубами, а когда можно и потешить своё бунтарское самолюбие, взращенное на неоновых улицах Термитника. Способность к адаптации, но сохранность самой себя, своей такой неординарной личности, восхищала вдвойне.
Сначала Приор не хотел брать девушку на работу. Очень не хотел. Об этом знало всё его окружение. Мартен видел псионичку всего пару раз, но она уже крепко вцепилась в его мысли, пуская первые ответвления мощной в перспективе корневой системы. Но как он мог противостоять прищуру её заледеневших глаз, когда объявил, что не желает видеть псионичку своей телохранительницей?
— Месье Мартен, чем моя кандидатура Вас не устраивала? — спрашивает она без особенных эмоций, но Иво кажется, что за деланной апатичностью скрывается как минимум непонимание или самая настоящая обида.
Глава Инквизиции не мог знать о том, что изначально Лу не верила в себя, посчитала предложение Кея шуткой, готовилась к провалу. От этого Приор гадал, задала этот вопрос сама девушка или её уязвлённое достоинство?
— Возможно, я смогу это исправить.
— Не думаю.
Иво не желал иметь отношения начальника и прямой подчинённой с «мадемуазель Рид», но предательская мысль о том, что в случае категоричного отказа, отношений может не сложиться любых, подкосила уверенность и какую-никакую принципиальность в этом деле. Впрочем, Лу прекрасно аргументировала, почему достойна вакантной должности — честно, в меру самоуверенно.
Ответственная, несгибаемая, чуть импульсивная, но способная к самоконтролю и обучению. Прекрасный сотрудник — тот, кого Иво и искал. Сомнений в том, можно ли было доверить ей свою жизнь, не было.
А ещё… с ней точно не будет скучно.
***
Влюбиться в Лу было несложно. Сложнее признаться в этом себе.
Обеспокоенное грозовое небо на красивом (как модно сейчас говорить — натуральном) лице девушки, которая кое-как смогла перетащить не самого, как оказалось, лёгкого, пусть с виду просто худощавого и долговязого начальника на диван, — первое, что видит перед собой Иво, когда взгляд его мутных чёрных глаз немного проясняется.
— Месье! Месье, Вы меня слышите? — мягко, не сильно громко, чтобы не травмировать ещё и наверняка нежный слух главы Инквизиции, зовёт Рид. Кажется, она отчего-то злится. И явно очень встревожена.
Лу перестаёт легко похлопывать прямого начальника по лицу, когда он тянется ладонью к ней. Девушка сопровождает руку Мартена чуть подозрительным взглядом, но это не останавливает мужчину, голову которого словно ватой набили. Чуть суховатых, но всё равно мягких медовых волос касаются длинные изящные пальцы и пропускают между собой пряди, пробуя на ощупь.
— Точно солнце… — тихо изрекает надтреснутый хриплый голос.
Рид щурится на это, но не отстраняется и ничего не говорит. В её грозовых глазах отражается ряд мыслей, и Иво хочется услышать, о чём она думает.
Вдруг руки девушки ложатся на ворот его форменной туники, и сама псионичка принимается расстёгивать мелкие пуговицы.
— Так скоро? — лёгкая усмешка на обычно беспристрастном лице. — Я ещё не готов.
Попытка пошутить в стиле самой Лу не забавляет девушку, как хочется Мартену. Она снова щурится, откровенно недовольно. Её руки замирают на несколько долгих мгновений, но затем псионичка вновь принимается за старое дело, быстрее и проворнее проталкивая пуговички в мелкие тугие прорези. Когда туника полностью расстёгнута, Рид распахивает её борта и подрывается на ноги.
Иво слышит её бранный шёпот:
— Крэп! Неужели ударился головой?
Девушка отбегает куда-то за диван, пропадая из поля зрения Иво, чтобы открыть окно и впустить свежий воздух в кабинет Приора. Кажется, только сейчас Мартен понимает, зачем телохранительница принимала попытки раздеть его. Осознание того, что в помещении действительно было как-то душно, приходит вслед за этой здравой мыслью.
Теперь Иво и сам думает о том, что ударился. И сильно.
Лу возвращается. В её руках телефон. Она набирает неизвестный Мартену номер, ожидает всего несколько секунд и порывисто начинает диалог.
— Привет! Не занят? Это очень срочно. У меня тут человек упал в обморок, вероятно сильно ударился затылком. Что мне де… да. Да. Нет, а надо? Я не спрашивала зачем. Вы чего? — последний чуть злобный вопрос уже был адресован Приору, который решил проявить чудеса героизма и занять положение сидя. — Лежите!
Иво подчинился, прекратив попытку подняться. Лу подошла к боковине дивана, у которой находились ноги мужчины. Зажав плечом и ухом мобильный, она ухватилась за щиколотки Мартена и потянула его на себя так, чтобы уложить икры на подлокотник.
— Сделала, — отчиталась собеседнику девушка. — А как я пойму? — Лу подозрительно глянула на Иво. — Ну вроде не рвёт. Вас тошнит? — Мартен отрицательно качнул головой. — Нет, тошноты нет. Не знаю, он только пришёл в себя, я не спрашивала. Хорошо. Если что, перезвоню. Ок. Обязательно сладкий? Не знаю, может он не любит. Да поняла я, поняла. На связи.
Рид сбросила звонок, тяжело вздохнула. Подняла задумчивый взгляд на молча ожидавшего её пояснений Иво. Их не последовало, зато были вопросы.
— Помните, как упали? И почему?
— Накатила сонливость. Проверил время. Вы уже должны были сменить Стоуна, — Лу до сих пор не знала, почему Иво не пускает её напарника в свой кабинет в часы и дни его смены, а девушке даже позволял разуваться, смотреть фильмы, слушать музыку и откровенно вести себя, как дома. — Шёл к Вам. Хотел предложить выпить кофе.
— Ну амнезии вроде нет, — задумчиво констатировала Лу. — Хотя я не врач.
— Если Вы намекаете на сотрясение, то спешу Вас успокоить — со мной всё хорошо. И присядьте, пожалуйста, мне неудобно с Вами разговаривать.
Лу до сих пор стояла у ног Иво. Она явно услышала его, но двигаться не спешила — о чём-то размышляла. Скорее всего решала, стоит ли вызвать врачей. Доверять Мартену в вопросах его самочувствия псионичка больше не хотела. Он уже один раз соврал про то, что с ним всё хорошо, и вот Рид нашла его без сознания в его кабинете. Лу даже не хотела знать, что он там себе колет для продуктивности своей супер-пупер важной приорской работы — сейчас поведение мужчины и его наплевательское отношение к своему здоровью бесило её, очень бесило. По многим причинам.
Девушка и молчала только потому, что боялась сорваться и покрыть начальника всеми известными и неизвестными (выдуманными её социальной группой для «ограниченного пользования») бранными словами. Может, даже матами.
Впрочем, перетерпев волну ярости, поднявшуюся в ней после
приказа просьбы Иво, псионичка исполнила её. Подошла ближе и бесстыдно уселась на низенький стол, стоявший рядом. Мартен столь хабальное поведение не прокомментировал, только усмехнулся про себя.
— Голова не кружится? — тяжелым голосом спросила Лу, избегая прямого контакта глаз. Иво ответил отрицательно. — Болит?
— Уже прошло. Раньше саднило, — признался Мартен. По взгляду девушки легко понял — снова не верит.
Рид мерно постукивала мобильником по ладони, активно размышляя.
— Мой друг врач сказал, что Вам следует лежать полчаса. Я пойду и заварю Вам чай. Он будет сладкий, сразу предупреждаю. Надеюсь, у Вас нет аллергии на сахар или что-то вроде того.
— Раньше не наблюдалось.
— Отлично.
Лу слишком резко поднялась на ноги и вышла из кабинета. Её не было минут десять — чуть дольше, чем требовалось для заварки чая. Однако обратно в кабинет девушка вернулась немного расслабленнее. Оставалось надеяться, что она ничего не разбила, или хуже того — не ударила по стенке в попытке выпустить пар. Иво как бы невзначай задержал взгляд на её костяшках, когда псионичка ставила на стол чашку с обжигающим напитком, от которого шёл хорошо видный белёсый пар.
— Точно не кружится? — в очередной раз спросила Рид. Мартен чуть усмехнулся и снова принял попытку сесть, которая, впрочем, оказалась удачной. Девушка теперь ничего не делала и не приказывала — только недоверчиво следила за медленными, словно пробующими движениями начальника.
Иво сел без труда, одаривая подчинённую спокойной улыбкой.
— Видите? Всё хорошо.
То, что последние два слова явно были лишними, Иво понял сразу же, как только заметил злобный огонёк в глазах Лу. Плоды её терапии по самоуспокоению вмиг сгнили.
— Знаете что?! — порывисто начала Рид, едва ли задумываясь теперь о сдержанности. — Вы вообще цените чужой труд? Весь такой из себя важный, его главейшество Инквизиции, тысячи тысяч жизней в своих руках держите, и что? Вы знаете, как это трудно иметь столь неблагодарного начальника?! У меня только-только рука зажила и глаза, наконец, видеть прилично стали после недавнего инцидента, где я чуть не сдохла, прикрывая Ваш важный зад! Но только я выхожу с больничного, как застаю Вас без сознания, и всё почему? Потому что Приор, очевидно, не знает что такое сон и плюёт на расписание, составленное ему личным секретарём!
Лу злобно всплеснула руками и отошла подальше от Мартена, боясь, что на эмоциях заденет что-нибудь рядом телекинезом. И не дай Единый это что-нибудь прилетит в голову инквизитора.
— Может, Вам и всё равно на мою судьбу, но мне нет. Будет сложно выжить в серпентарии КС и вообще этой грёбанной стране, если вдруг с Вами что-нибудь случится. А уж сучный Гюлер и Жонсьер жизни мне не дадут, если под моей охраной откинет коньки Приор.
Словно вспомнив про правила общения с начальством (так сказать, субординация и прочая ненужная по мнению термитницы подчинительно-иерархическая хрень), Лу решила исправиться под конец.
— То есть… я хотела сказать — безвозвратно покинет наш бренный мир, — сложив руки на груди, проговорила псионичка, выдохнув и повернувшись к молчавшему на диване Иво. — И в целом простите за грубость.
В начале фразы в голосе звучит откровенная издёвка над всем этим этикетом. Но в конце — искренне сожаление. Лу не хотела оскорбить Мартена, ему и так досталось от пола и собственной беспечности.
«Крэп! — выругалась мысленно Рид. —
Уволит, как пить дать…»
Но Иво такого желания не выразил. Поднял свои бархатные бездонные чернющие глаза на псионичку и улыбнулся ей самыми краями губ.
— Не стоит. Это я должен просить у Вас прощения.
Лу удержалась от того, чтобы закатить глаза. Такая реакция Приора вполне была ожидаема. На любое спасибо — «Нет, это Вам спасибо, мадемуазель Рид». Иногда псионичка думала о том, что если бы она была начальницей у самой себя, то давно бы попёрла себя с занимаемой должности — слишком резкая, острая и ядовитая. Жизнь в Термитнике приучила.
— Просто пейте уже свой чай, — прошипела Лу, снова отворачиваясь. — Потом я отведу Вас в кровать, и только попробуйте что-то против сказать.
Иво чувствовал, что спорить с телохранительницей в её искристом, словно доштормовый бенгальский огонь, состоянии не стоит. У него осталось буквально пара отчётов, но их можно было проверить и завтра. Мужчина взял в руки чашку, замечая про себя нечто интересное.
«Эта девушка так просто и нагло властвует надо мной, но, кажется, сама этого не замечает...»
Ну как тут не покориться?
Лу осторожно держит его под локоть, словно хрустальную статуэтку, словно кисейную барышню, когда ведёт по коридору в сторону выделенной ей комнаты. Девушка решила не рисковать и не заставлять начальника подниматься наверх в свои апартаменты. Излишне бережное отношение и чересчур завышенное волнение заставляло Иво против воли (хотя он и не сопротивлялся) умиляться. Взгляд Рид сосредоточенный, серьёзный, а действия чуть суетливы, хоть она и пыталась делать всё чётко, без торопливости, беспорядочности и непоследовательности.
— Мадемуазель Рид, не стоит так сильно беспокоиться, — просит Иво,
Комната девушки едва ли не девственно убрана — это не её жилой блок в Термитнике, который иногда можно назвать чистым только из-за неимения особенного множества вещей. Лу не очень беспокоилась о порядке, но в выделенных апартаментах соблюдала его. Порою тем, что просто не нарушала.
Постель заправлена и ни разу не тронута, но девушка не сильно переживает, когда усаживает Приора на неё прямо в рабочей одежде.
— Я в состоянии закончить свою работу, — попытался сопротивляться влиянию псионички на себя Мартен. — Её осталось не так много на сегодня.
Лу решила не говорить о том, что «сегодня» началось три часа назад.
— Просто раздевайтесь.
Иво покорно принимается стягивать с себя сперва форменную тунику, а затем берётся за чёрную рубашку. Лу учтиво отворачивается, вызывая у мужчины краткий бархатный смешок.
— Вы стесняетесь?
— О, прекрасно понимаю, какого Вы мнения о термитнице. Более того, думаю, что оно если и не полностью, так почти полностью правильное, — Иво смотрит, как напрягается её спина, и хмурится сам, отзеркаливая мимику псионички, даже не видя её.
— Я никогда не думал о Вас нечто подобное, мадемуазель Рид.
Лу закатывает глаза.
«Да-да… не думал он, — злопыхательствует она в мыслях. —
И как понять, издевается он со своей «мадемуазелью» или нет?»
— Считайте, что я отвернулась, чтобы не смущать Вас, а не себя.
— Смотрите, сколько хотите, — вдруг звучит голос Иво чересчур внезапно. — Вы меня не смущаете.
Рид безрадостно задумалась:
«Он совсем во мне девушку не видит?». Однако упускать возможность поглазеть на полуголого начальника не стала из принципа.
Думает, что она такая бесхребетная и конфузливая? А вот хренушки!
Девушка резко поворачивается и упирается пристальным упёртым взглядом в торс Мартена. Его кожа чуть бледная, тело суховатое, подтянутое, в груди уже почти зашрамировавшийся след от недавнего пулевого ранения, при виде которого псионичка чуть хмурится. Мышцы Приора неожиданно рельефные виднеются чёткими линиями. Лу не понимает, когда Иво вообще спит, раз находит время даже шлифовать свою фигуру.
«Какого чёрта в последнее время меня окружают мужчины, которые следят за собой больше, чем я?» — недовольно думает Рид, всеми силами заставляя себя не краснеть. Однако щёки уже ощутимо печёт, поэтому девушка просто надеется, что Приор после удара головой и из-за общей усталости не заметит её смущения.
Иво замечает. Но ничего не говорит, снова про себя усмехаясь.
— В наших отношениях определённо намечается развитие, — задумчиво произнёс он, педантично складывая рубашку на край стола Лу, после чего снова сел на кровать.
Телохранительница устремляет бритвенно-острый взгляд на лицо мужчины, наконец, найдя в себе силы оторвать его от пресса начальника.
— Если Вы не заткнётесь, я Вас трахну, — злобно и весьма многообещающе заявила Рид и, подойдя ближе и присев на корточки, принялась стягивать дорогие лакированные туфли с ног Иво.
Приор поднял брови не то удивлённо, не то даже немного удовлетворённо.
— О, я бы посмотрел на это, — усмехается он. Лу поднимает на него прямой взгляд, несколько долгих секунд смотря на мужчину, как на умалишённого, держа в руках полустянутый туфель.
— Вы не посмотрите, — наконец, говорит она, снимая обувь полностью и ставя рядом с ножкой кровати. — А поучаствуете. Когда я возьму какую-нибудь арматурину и заеду ей по Вашей очень важной головешке.
— Гектора хватит удар, — Мартен реагирует раздражающе спокойно.
— Ничего. Если уж я готова принять презрение Церкви Единства, то месье Баретти вряд ли станет весомым аргументом в пользу сдерживания столь соблазнительного порыва.
Лу поднялась, поправляя свои широкие чёрные атласные брюки не слишком элегантно, но по-своему прелестно.
— Совсем не цените меня, — наигранно вздыхает Мартен.
— Пфф… — псионичка закатывает глаза. — Зарплату поднимите, тогда и поговорим. А теперь спите. Если на утро Вам станет плохо, вызовем врача.
Иво покорно расправляет постель и укладывается прямо в штанах. Лу молча проследила за его действиями, после чего принесла из кабинета начальника забытый там планшет, предусмотрительно заперев дверь на ключ, после вернув его хозяину. Выключив свет, она села за свой стол.
— Вы будете со мной? — в голосе Приора сквозит едва заметный смешок, может даже радостный от того, что псионичка честно несёт свою службу и не покидает его никогда, но уже порядком подуставшая от насыщенности ночи Рид не замечает этого.
— Вообще-то, это моя комната, хоть я здесь и не ночую, — отвечает Лу, думая, что в апатичном тоне Иво пряталось удивление. Девушка поглощена чем-то в своём планшете — очередное обучение, которое ей приходится проходить из-за своей новой должности. — Я на дежурстве, если Вы не забыли. Мне нужно закончить курс. Если Вас будет рвать, из коридора я это не услышу. Но если Вы настаиваете, я выйду.
— Да нет. Сидите.
— Спасибо за разрешение, месье.
Голос флегматичный. Лу уже сносно могла прятать в апатии сарказм, иронию и насмешку, вытекающие чаще всего из естественной обиды на тех, кто считал себя выше псиоников и термитников. Однако искушенных в подобного рода разговорах Иво прекрасно считывал истинные эмоции девушки.
Она всё ещё злилась.
— Впредь я обещаю Вам, что буду следить за своим здоровьем, — попытка умаслить не удалась.
— Я не верю Вам, — Лу отозвалась теперь спокойно (что вовсе не говорило о том, что она успокоила свой охладившийся гнев), всё ещё не отрывая взгляда от притушенной картинки экрана планшета. — Так что послежу сама.
— Пинками будете в кровать отправлять?
— Сомневаетесь в моём желании Вас ударить?
Рид подняла бровь, одаривая Приора скептическим взглядом. Мартен усмехнулся с удовольствием слушая такой необычный, но уже ставший родным слуху юмор.
— Ничуть. Жаль, что мои желания прямо противоположны Вашим.
— Мы поговорим о Ваших желаниях завтра, когда Вы проспитесь.
— Я не пьян.
— Жаль, — псионичка медленно вернула взгляд на гаджет, свайпая по экрану, чтобы перелистнуть электронную страницу. — Тогда у Вас бы было хоть какое-то оправдание.
— Зачем мне оправдывать свой интерес к красивой девушке?
— Затем, что я псионик, Ваш телохранитель, интернатский выкормыш, термитница и много кто ещё. Можете запросить мою полную характеристику у Гюлера или Жонсьера — они охотно Вам её предоставят.
— Вот уж в чём не сомневаюсь.
Они замолчали. Лу погрузилась в своё обучение, Иво же начал морить сон. Оказавшись в горизонтальном положении, мужчина, наконец, ощутил, как же сильно он устал.
На грани между погружением в царство Морфея из мифов доштормовой Греции и бодрствованием, Мартен, одолеваемый неприятными мыслями, позвал свою телохранительницу.
— Мадемуазель Рид.
— М?
— Вы когда-нибудь прекратите себя принижать?
— Я не принижаю. Просто знаю своё место.
— Вы его не выбирали. Вам не в чем себя упрекнуть. Точно не в том, что Вы носите пси-ген.
Рид встретилась взглядом с Приором. В полумраке комнаты, тускло освещаемой лишь её планшетом, глаза Мартена выглядели ещё чернее и бездоннее. Они затягивали не только весь свет, что имел смелость оказаться рядом, но и душу Лу. Порой псионичке казалось, что после очередного диалога с Иво, он забирает часть её сущности, обращая всю её веру только в себя.
Девушка никогда не чувствовала себя столь преданной кому-либо или чему-либо. Да простит хозяйке её байк грешные мысли, но даже к нему Рид не испытывала столь сильной привязанности.
— Я ценю Ваши слова. Правда. Вот только… — Лу выпрямилась на стуле, тихо вздыхая. — «Нестабильный геном — наша боль и цена ошибки. Чистый геном — наша цель и основа общества».
Она беззвучно и горько усмехнулась, а после вовсе замолкла. Иво скользнул по её фигуре взглядом, не решаясь что-либо ещё сказать. Вряд ли бы девушка хотя бы выслушала его, не то, чтобы приняла слова всерьёз.
— Я не считаю тебя ошибкой, Лу, — только и произнёс Мартен, не до конца уверенный в том, что наяву это было или в только мыслях.
***
Сквозь сон Иво услышал тихий женский голос, подействовавший на него как самый убойный отрезвитель.
— Он заснул. Где-то два часа назад. Но я всё ещё волнуюсь. Как вспомню этот стук, когда он упал, аж дрожь пробирает.
— Успокойся, Лу, — в абсолютной тишине ночи, когда слух обострялся как никогда, был хорошо слышен голос собеседника псионички — какой-то парень. — Излишнее беспокойство ни к чему. Ты сделала всё согласно медицинским указаниям. Или за личный интерес тебе доплачивают?
— Мне не нужно, — она нахмурилась, бросила взгляд на «спящего» Мартена и тихо поднялась со стула, подходя к кровати. — Когда это беспокойство за небезразличных людей стало чем-то постыдным?
— Я тебя не стыжу.
— Ну-ну. Ладно, Йонас, мне нужно сейчас тест послеурочный сдать.
— Понял. Пока.
— Пока… — Рид ответила, уже когда её собеседник скинул звонок.
С тихим вздохом убирая телефон в сторону, она потянулась к сползшему с Иво одеялу и аккуратно поправила его, точно заботливая мать.
— Какой же Вы бедовый, месье Мартен, — Лу снова вздыхает и тянется к волосам мужчины. Проворные пальчики развязывают шнурок, высвобождая собранные в хвост длинные смоляные волосы.
Мартен еле удержался от того, чтобы не поблагодарить девушку и не выдать своё бодрствование — всё-таки неприятно упирающаяся в затылок тоненькая верёвочка скорее всего стала причиной тому, что мужчина проснулся спустя всего час дрёмы.
Тёплое прикосновение губ обожгло лоб. Иво шумно выдохнул, маскируя удивление за действиями спящего, которого потревожили. Лу нежно погладила мужчину по волосам, как ей думалось успокаивающе и умиротворяюще. Впрочем, девушке не казалось, но усыпить такой лаской она не могла. Наоборот, только отрезвляла желанием чувствовать подаренную теплоту и заботу до мельчайшей крупицы.
— Спите, — приговаривает Рид. — Вы это заслужили. Надеюсь, завтра в Вас не прилетит пуля. А то где же я найду такого щедрого работодателя?
Она усмехается, отнимает руку и выпрямляется. Захватывая планшет, выходит из комнаты, задерживаясь в дверях только на несколько секунд.
— Подслушивать нехорошо, месье, — говорит на прощание и закрывает за собой дверь.
Иво тихо усмехается.
