Грозовое небо в её глазах

Я бы прыгнула в эту реку Если бы не было человека Который утонет Если прыгнет за мной… «Река»

      Рид буквально влетает в офис. Дверь громко хлопает за ней, заставляя всех присутствующих вздрогнуть и перевести взгляд на псионичку. Девушка проносится мимо застывшей ближе всего к входу в холл Даниэль, задерживаясь около неё на миг.       — Ты в порядке?       — Д-да… А с тобой что?       Лу не отвечает, быстрым шагом приближаясь к дивану, на котором сидит полураздетый Кей. Его грудь перевязана, а левая рука зафиксирована специальной косынкой. Отверстие в плоти от пулевого ранения скрывал плотный кусок марли прямоугольной формы, удерживаемый бинтами.       — Ты как? — без лишних приветствий спросила Рид у немного бледного напарника, окидывая его придирчивым взглядом.       — Нормально. С тобой-то что?       Рядом с раненным парнем в шоке застыл в полусогнутом положении врач, который нагнулся, чтобы забрать с дивана свою переносную аптечку. Немолодой мужчина, истинный цвет поредевших волос которого сокрыла седина, впал едва ли не в ступор при виде псионички. Его тоже наверняка интересовал вопрос, откуда Лу вылезла пришла.       На эти выходные Иво дал своей телохранительнице два отгула, которые почему-то срочно понадобились девушке. Всего пара дней превратили почти элегантную (сказываются уроки этикета и несколько занятий танцами для плавности движений) псионичку в… это.       Ещё недавно длинные волосы были острижены (в первоначальном своём виде — модно острижены) коротко. На этом менее поразительные перемены заканчиваются. Сейчас Лу была одета в лучших традициях самых злачных районов Термитника: вместо топа просто несколько стрэпов — ленты из эластичного материала, которые на груди прикрывали только соски. У джинсов с высокой посадкой была вырезана внутренняя часть бёдер, а так же, живот и поясница, которые теперь были видны вместе с подтянутыми ягодицами. Виднеющееся в разрезе нижнее бельё было соединено с кое-где порванными между ног колготками в сетку. Шею обнимал ошейник из того же материала, что и стрэпы. Обувь Рид, очевидно, потеряла по дороге, потому как её отсутствие на босых ногах девушки никто иначе объяснить не мог.       Дверь снова открылась, но теперь другая. Мартен и начальник охраны Баретти вышли из рабочего кабинета Приора и тоже на некоторое время застыли, с удивлением осматривая новоприбывшую сотрудницу. Лу обернулась, чтобы убедиться в том, что не ошиблась в личности вошедших в общую комнату мужчин, и проверить их на наличие ранений или перевязок.       — Рид? — Баретти, кажется, даже не смог точно понять, кто эта девушка.       — Я это, я, — хмурясь, ответила Лу. — Месье Мартен, Вы…       — В порядке.       Словно отмерев, Иво быстрыми отточенными движениями снял с себя форменную тунику, подошёл к телохранительнице и укрыл её от чужих глаз под своей одеждой, которая для псионички была велика на несколько размеров. Рид благодарно кивнула, но улыбнуться начальнику не рискнула. Его свинцовый взгляд угольно-чёрных глаз, которые, казалось, потемнели ещё больше, неотрывно и напряжёно скользил по лицу Лу.       А смотреть было на что. Тяжёлый смоки айс сильно потёк и растёрся, на правой скуле нарисовано чёрным маленькое сердечко, а плотная помада глубокого алого цвета смазана к щеке, будто кто-то пытался стереть её рукой в одно движение. Но помимо косметики красноты губам придавала ещё и кровь, плотными густыми потёками берущая начала из разбитого носа и стекающая к самому подбородку. Рид, кажется, сначала пыталась её стереть, а потом перестала и позволила свернуться и застыть. Тёмные багровые засохшие пятна так же были на шее, ключицах и практически оголённой груди.       — Нос не сломан, сотрясения нет, — тут же отчиталась Лу на отчетливые вопросы в глазах Приора. — Диагноз не мой — осматривал врач.       — Ты откуда такая красивая? — спросил Кей совершенно спокойно. У Даниэль даже глаза от удивления распахнулись: по её мнению Стоун слишком безмятежно реагировал на такой вид своей напарницы.       — Раз ты можешь иронизировать, то точно всё в порядке, — Лу выдохнула, позволяя себе чуть расслабиться.       К девушке обратился Баретти, настроенный менее «позитивно» к сложившейся ситуации и виду подчинённой, нежели Кей и его прямая коллега.       — Рид, не хочешь объясниться?       Лу скользнула глазами по Гектору, затем Даниэль и Иво (он всё ещё стоял рядом), задержав на несколько долгих секунд свой взгляд, столкнувшийся со взглядом Приора, а потом посмотрела на Кея.       — Малая встряла, — кратко объяснила псионичка, понимая, что кроме Стоуна никто не поймёт, о ком речь. — Пришлось разгребать.       Кей кивнул. На его вопрос, всё ли в порядке с Тиной, Рид ответила: «Уже да». Баретти же потребовал разъяснения по поводу личности этой неизвестной ему Малой.       — Это девушка из моей социальной группы. Призналась парню в любви, тоже из нашей группы. Он отшил. Пошла запивать своё горе, типа уже взрослая. Решила в отместку снять какого-то парня в том же баре. Парень оказался сутенёром, «охотником». Работа такая — по девушке в неделю приводить в свой дом терпимости. Подсыпал какую-то херню ей в коктейль, которая мозги разжижает до основания, и притащил в бордель.       — И ты решила внедриться, чтобы её вытащить? — уточнил Стоун.       Кей вдруг стал хмур. Оглядывая подругу в который раз, но уже зная о причине её такого вида (Лу не особо любила откровенную одежду, предпочитая более практичный или оверсайз стиль), эмпатик поверхностно прочёл её эмоции. Рид нервничала и была напугана.       — Типа того, — в противоположность тому, что почувствовал парень, голос напарницы звучал невозмутимо. Она сморгнула воспоминания о последних двух днях с чуть потемневших застывших глаз.       — Можно было задействовать полицию, — сурово заметил Гектор.       На лице Лу появилась широкая и, даже можно сказать, жуткая улыбка, больше напоминавшая оскал. Алые губы раскрылись, обнажая чуть покрасневшие от крови и сжёванной косметики зубы.       — Какого Вы высокого мнения о наших правоохранительных органах, месье Баретти, — Рид покачала головой, озвучивая и так понятную правду:       — Нет, полицейские не стали бы разбираться с крупнейшим борделем в Термитнике. Хотя бы потому, что большая их часть пользуется его услугами.       — И всё же, Рид, не забывайте, на кого Вы работаете и в какую ситуацию можете поставить Приора, участвуя в таких сомнительных историях.       — Гектор… — мерно позвал Мартен, но с явственным нажимом в голосе, от которого чуть ли не мурашки побежали по коже всех присутствующих. Леденящий душу взор коснулся начальника охраны, после чего Баретти замолчал. — Не о том думаешь.       Приор повернулся к телохранительнице. Его взгляд стал куда более мягким и наполнился беспокойством.       — Вы сами не пострадали, Лу Рид?       Под «пострадали» Иво, конечно, не имел в виду телесные повреждения. Во-первых, они были прекрасно видны — припухший нос, сбитые костяшки и много засохшей крови. Мартен пытался понять, не тронули ли люди из борделя девушку таким образом, который зачастую вредит психике.       Лу подозрительно долго молчала. На какой-то миг грозовое небо в её красивых глазах остекленело, что очень не понравилось Иво.       Наконец, спрятав взгляд от Приора и вообще ото всех, кто был рядом, она ответила:       — Нет… Всё хорошо.       Не нужно было быть эмпатиком, чтобы понять, что псионичка если и не откровенно лгала, то как минимум не договаривала что-то очень важное.

***

      — Что именно случилось? — спрашивал Кей, когда он и его напарница остались наедине в кухонном блоке офиса Приора.       Лу долго не двигалась, сидя на стуле. Смотрела в одну точку на столе и очень редко моргала. На её плечах всё ещё покоилась туника Мартена, которую псионичка придерживала, перекрестив руки, так, чтобы она полностью скрывала оголённые участки кожи.       Рядом в холле общались Иво и Гектор. Приор велел врачу осмотреть Рид, несмотря на то, что это уже сделал Йонас часами ранее, стоило социальной группе оказаться как можно дальше от того борделя. Доктор подтвердил — нос не сломан, сотрясения нет. Однако меньше волноваться месье Мартен не стал.       Лу хотела умыться. Очень хотела. А ещё есть и спать. Но сил не было вообще. Только присев на стул от усталости, девушка сразу почувствовала такое гнетущее опустошение, что просто застыла, словно бы сработала какая-то защитная реакция от внешних раздражителей. В голове не было ничего, кроме сумбурных воспоминаний звуков девичьих криков, мужской брани и перестрелки.       Голос Кея заставил псионичку отмереть. На вопрос в её глазах парень повторил свой.       — Опять читал меня? — спокойно заметила Рид. Стоун, не стыдясь, согласно кивнул.       — Я же твой друг. Хочу помочь.       — Не с чем помогать, — Лу отвела взгляд и поёжилась, сильнее сводя борты туники вместе. — Меня не изнасиловали, если так жаждешь подробностей. Просто попытались.       — И?       — Хуи, — огрызнулась Рид. — Из-за меня Доган схлопотал пулю.       — Как это вышло?       Псионичка нахмурилась ещё сильнее. В мыслях она уже покрыла четвёртым этажом отборного мата своего напарника, который тянул из неё информацию клешнями.       Она к такому не привыкла. Как на приёме у психотерапевта. Лу всегда хранила всё в себе, не желая выговариваться о серьёзных проблемах ни друзьям, ни кому-либо ещё. Первые только волноваться начнут, последним нехрен знать. Информация — это тоже оружие, особенно в современном мире.       — Никак, — перетерпев волну злости, ответила-таки девушка, морщась как от боли. Засохшая кровь на лице потрескалась ещё больше, неприятно стягивая кожу. — По первому плану Доган должен был притвориться клиентом, чтобы «снять» Тину и вытащить её. Тома и остальные страховали. Но новеньких не пускают в каталог, как оказалось. Их должен был «проверить» главный и его ближайшие помощники. Тогда план пришлось изменить. Позволить рисковать собой Ирме я не могла, поэтому играть роль новой проститутки, чтобы попасть туда, где держали Малую, а потом вывести её, пришлось мне. Но меня кольнули ёбанным блокатором.       Лу искривила лицо, помня о том, как сильно тело передёрнуло, когда игла шприц-пистолета вошла в шею.       — Как знали, что псионик. Или просто знак увидели. В общем, Тину я нашла. Тут вернулся главный ублюдок. Мы про его приезд знали и спешили. План был вывести Тину раньше, но с блокатором я против пяти амбалов… расклад был не в мою пользу.       Воспользовавшись тем, что Лу смотрит только перед собой, Кей бросил взгляд на дверной проём. Там, у входа в кухонный блок, молча стоял Иво. Стоуну не пришлось долго гадать (эмпатик ведь), что начальник не желает быть обнаруженным своей телохранительницей. Красноречивый взгляд Мартена, адресованный аколиту, был тому подтверждением.       Парень не стал выдавать начальника, поэтому просто ожидал продолжения истории от напарницы.       — Нас — новеньких — выстроили в ряд, чтобы презентовать этому уроду. Чуть не выбрали Малую, поэтому пришлось вызваться первой на проверку. Эта тварь снизошла, видно нравятся послушные, хотя мне похуй на его фетиши. Я успела сообщить моим, где именно находится Тина, перед тем, как меня забрали. Мы заранее встроили в эту штуку, — Лу сняла с себя ошейник, обнажая изрядно потёртую и покрасневшую от раздражения от него кожу, — что-то типа маячка и передатчика. Мне надо было отвлечь главного, чтобы буча не поднялась. У охраны обычные тэйзеры, но главный и его подсосыши носили реальное оружие. Короче, отвлекалка из меня вышла никакая.       Лу замолчала, прикрыв глаза и откинувшись затылком на спинку стула. Кей чувствовал — ей очень неприятно заново переживать все эти события, но также понимал, что подруге нужно выговориться. Сейчас напарница представлялась эмпатику бомбой замедленного действия, которая должна рвануть, чтобы Рид опустошилась, избавилась от этого гнёт в себе и вздохнула спокойно, позабыв обо всём произошедшем за последние два дня, как о позапрошлогоднем сне.       — Знаешь… — тише произнесла она спустя какое-то продолжительное время своего молчания. — В термитнике это не редкость. Быть изнасилованной, я имею в виду. Каждая третья, если не вторая переживает такое.       — Ты поэтому кинулась на меня тогда?       — Ага, — Рид усмехнулась, вспоминая обстоятельства второй встречи со своим напарником. — А что я должна была подумать? Девушка кричит в подворотне, пока её зажимает какой-то гон… ты. Непроизвольно получилось, мозг будто отключился.       Она снова помолчала, скользнув взглядом по Стоуну, и опять отвела глаза.       — А я наивно думала, что больше никогда не попаду в такую… не самую приятную ситуацию. Даже прошла курс самообороны.       — Тебя ведь раньше не…       — Нет, — резко произнесла Лу, будто боясь только того, что Кей смог предположить сам факт её изнасилования до событий этих выходных, в которых, как поведала псионичка, всё обошлось. — Желающим я разбивала носы, вырубая их раньше, чем они могли бы применить силу против меня. Но… моей довольно хорошей знакомой повезло меньше. Она была содержанкой, но когда её покровитель узнал о том, что кто-то насильно трахнул её в одном из очень злачных переулков Термитника, то сразу кинул. И чё она тогда туда попёрлась, до сих пор понять не могу…       Рид покачала головой.       — Короче, девка оказалась на улице. Ничего не умела. Без образования, без особенных способностей. Просто псионичка с хреновой пятой ступенью. От помощи отказалась и пропала. И… я увидела её вчера там. В том месте. Она мне здорово помогла. Когда этот ублюдок… залез в мои трусы… уф.       Лу тяжело вздохнула, искривив побледневшее лицо, и согнулась, словно бы её сейчас могло стошнить. Морщась от неприятных воспоминаний чужих рук, сжимавших шею до удушения и одновременно пробиравшихся копошившихся у её промежности, псионичка сжимала зубы до скрипа, до боли в челюстях, будто бы эти ощущения смогли бы хотя бы перебить картинки недавнего прошлого.       Кей подорвался с места раньше, чем Иво подался вперёд, чтобы подойти к своей телохранительнице. Взгляд эмпатика красноречиво сказал Приору о том, что Рид ещё не выговорилась, а в присутствии начальника ей вряд ли это удаться сделать. По крайней мере, хотя бы настолько открыто, как Стоуну.       — Всё хорошо. Всё уже в порядке. Этот кошмар закончился, — приговаривал Кей, сжимая ладонь напарницы, которой та вцепилась в тунику Мартена.       Лу глубоко дышала, втягивая в себя отпечатавшийся на одежде Иво лёгкий древесный запах её хозяина, пытаясь перебить им рвотные позывы. Впрочем, у псионички это получилось. Девушка судорожно высвободила набившийся в лёгких воздух и медленно выпрямилась, отказываясь отрицательным мотком головы от воды, которую предложил налить и подать подруге Кей.       — Я разбила ему нос, — продолжила Лу, не находя в себе силы перестать говорить. — Но хватило меня только на это. Если бы Тара, — очевидно, так звали ту самую знакомую Рид, решили Кей и Иво, — не двинула ему бутылкой по башке, то не знаю, смогла бы я выпутаться. Никогда ещё я не чувствовала себя настолько слабой и никчёмной.       — С другой стороны ты не можешь быть сильнее всех.       — Не пробовал построить карьеру проповедника? — укусила псионичка. — Мне не нужно было быть сильнее всех в тот момент. Только сильнее этого утырка. Но мне было так страшно, что я не могла заставить себя пошевелиться, когда он заломал мне руки, нагнул и зачем-то стянул и так не самые надёжные в плане хранения целомудрия штаны до колен.       — И в этот момент его вырубила Тара, — уточнил Стоун.       Лу кивнула.       — Да. Мы дали стрекоча. Правда, даже удар бутылки ненадолго вырубил ублюдка. Он быстро пришёл в себя, началась реальная перестрелка. Заметили пропажу Тины. Как итог — большое грёбанное побоище, испуганные клиенты борделя лезут во все щели в стенах, чтобы выбраться, жуткая давка, кругом свистят пули, и я, уворачиваясь от них, посреди всего этого гребанного ада пытаюсь на бегу застегнуть штаны.       — Да уж… Весёленькие у тебя выдались выходные.       — Не веселее, чем у Вас, — флегматично парировала Лу, хмурясь.       Она только-только перетерпела ломку после блокатора. Очнувшись поздно ночью в квартире Йонаса едва ли в состоянии хотя бы сесть, девушка сразу же потянулась к телефону, чтобы проверить день, час и смс от начальства. Хилер как раз включил телевизор, по которому в новостях передали об очередном нападении на Приора отступниками церкви по дороге обратно в Нью-Пари из какого-то города, где глава Инквизиции был по делам.       Как итог, Рид, не желая и слушать причитания Бэра, подорвалась на ноги и, даже не умывшись и не переодевшись, рванула наружу. Благо её байк стоял в гараже друга — не пришлось вызывать служебное авто.       На входе в здание, где располагался офис, дежурила полусонная охрана, на которую вид Лу подействовал как отменный отрезвитель. Девушка долго выясняла с ними отношения, доказывая свою личность телохранительницы Приора и объясняя вид особым заданием от начальства. В конечном счёте, её всё же узнали и пустили внутрь. И псионичка помчалась в офис Мартена, желая лично убедиться в том, что он, Кей и Даниэль — люди, успевшие ей стать небезразличными — в порядке. Масло в огонь переживаний подливала эта история с Тиной (Рид знатно испугалась за подругу), а также знание о ранении Стоуна, которое он схлопотал, защищая собой Иво.       — Сильно плохо?       — Блокатор уже перетерпела, — отвечала Лу, считая, что именно об этом спрашивал Кей. Не хотелось казаться перед ним ещё более слабой, чем она уже успела предстать, повествуя о событиях своих выходных.       Всего меньше двух месяцев назад оба псионика перетерпели последствия этой не самой приятной инъекции, блокирующей на время пси-ген. По иронии судьбы, под воздействием такого препарата напарники оказались из-за самого первого покушения на их нынешнего начальника.       — Я понял. Может, психолога?       — Нет я… — Лу осеклась, не сразу подбирая слова, не идущие на ум из-за поспешности первой части своего отрицательно-отказывающегося от такой помощи ответа, — нормально всё будет.       — Могу подменить сегодня.       — Третий день? С огнестрелом? — Рид недовольно нахмурилась.       «И всё же, считает, что слабачка. Крэп…»       — Меня так попрут, — аргументировала она.       Кей дёрнул уголком рта в сторону в недовольном выражении лица.       — А так ты с ума сойдешь.       Лу покачала головой, выдыхая.       — Я давно сошла с ума. Иначе бы не связывалась с парнем, в убийстве которого меня обвиняли, с охраной Приора и вообще с КС — местом, где все гуляют под ручку со смертью.       Кей хотел было ещё поспорить с подругой, но тут Иво всё-таки решил обозначить своё присутствие. Шагнув в кухню — место столь приватного разговора своих телохранителей, — мужчина сразу же подошёл к одному из навесных шкафов, откуда достал стеклянный стакан.       — Стоун, Вы можете идти, — велел Мартен своим обыденным тоном голоса — чуть размеренным, не особо эмоциональным.       Сперва Кей окинул задумчивым взглядом спину Приора, который наполнял стакан фильтрованной водой из графина. Потом — Рид. Кажется, девушка совсем не удивилась появлению здесь Мартена. Она даже не смотрела на него — прикрыла глаза, чуть морща лоб, и выравнивала своё чуть тяжеловатое дыхание, чтобы избавить тело от напряжения.       — Конечно, месье, — наконец, ответил эмпатик и сжал на прощание руку напарницы. — До скорого, Лу.       Она промычала что-то нечленораздельное в ответ. Когда Кей вышел из кухонного блока, псионичка судорожно выдохнула.       Разомкнула Рид веки только тогда, когда с тихим стуком Иво поставил перед ней наполненный чистой водой стакан. Вместе с прозрачной тарой Лу обнаружила коробку каких-то таблеток. Нахмурилась, поднимая взгляд на возвышавшегося над ней Мартена, что стоял буквально в полушаге.       — Выпейте, — велел он.       Девушка свела брови на переносице едва ли не вплотную.       — Я не пичкаю себя антидепрессантами и седативными, — отметила она. — Даже очень хорошими.       — Это просто витамины, — спокойно пояснил Иво, лично решив открыть упаковку и вынуть оттуда круглую таблетку. — Я бы не дал Вам нечто серьёзное без разрешения врача.       Теперь псионичка не противилась.       Мартен проследил взглядом за тем, как Лу опустошила стакан. Она пила жадно, но стараясь себя сдерживать — желудок уже неприязненно стянуло. Стоило живительной влаге похолодить горло, как девушка поняла, сколь сильно оно было сухим и какая ужасная её мучила жажда.       Медленно оставив стеклянную продолговатую тару в сторону, Рид тихо выдохнула. Не поднимая глаз на мужчину, спросила:       — Вы ведь всё слышали?       — Простите.       Ответ Иво был неспешным, лаконичным и ёмким. Лу сокрушённо прикрыла глаза.       — Не за что. Вы бы всё равно всё узнали. Своими… методами.       В попытке привести себя в спокойствие, она встаёт. Псионичке хочется отнести стакан к раковине, помыть его — занять себя каким-нибудь таким простым делом, чтобы дать время собраться с силами. В присутствии Мартена это было делать куда сложнее, чем когда рядом сидел Кей и молча слушал. Не прожигал взглядом, легко уличая во лжи о собственном самочувствии. Когда она только могла догадываться, даже чувствовать то, что этот взгляд жжёт ей спину.       А ведь ещё недавно именно Рид повышала голос на начальника за то, что тот гробит своё здоровье. Ещё и нагло лжёт о том, что всё нормально.       Да уж… они стоили друг друга.       Рядом с Иво Лу хотелось сжаться в маленький комочек и быть объятой коконом его рук, которые дали бы девушке хотя бы иллюзию безопасности. С содроганием Рид даже допустила мысль о том, что если даст малейшую слабину, больше не сможет себя сдерживать — станет просто умолять Приора обнять её.       Все эти мысли проносятся в голове всего за мгновение. Лу шагает в сторону от мужчины, что возвышается над ней даже тогда, когда сама псионичка стоит прямо, но тут чувствует, как её запястье сжимают. Прикосновение было столь нежное, сколь лёгкое, но Рид больше не могла найти в себе силы, чтобы сдвинуться с места, противостоять тому, кто её удержал.       — Лу Рид, — зовёт Мартен мягко, но настойчиво. — Ты в порядке?       Она молчала.       Иво знал, лично слышал, как Кей, Даниэль и даже Гектор неоднократно задавали девушке этот вопрос. И ответ был всегда незамедлительным и одинаковым. «Всё нормально», — твердила Рид, как мантру. Но Приора не устроила столь наглая ложь — он на неё глаза не закрыл, как это сделали другие в попытке не причинить боли, не понимая, что та уже сжирает девушку изнутри.       Да, Стоун попытался заставить подругу выговориться. Но помочь выпустить этот ад, что творился у неё внутри, парень не сумел. Точнее, рядом с ним сама Лу не могла, не хотела быть слабой.       Но рядом с Иво…       — Нет, — звучит её надломленный дрогнувший голос.       Кажется, она даже не сопротивлялась.       Стакан падает на пол. Не разбивается только из-за очень хорошего качества. Звук, с которым он куда-то откатился, режет повисшую в кухонном блоке тишину, точно скальпель.       Она сгибается точно тысячелетняя старуха под тяжестью прожитых веков. Упирается лбом куда-то в живот Приора, пытаясь найти опору и не свалиться ему под ноги от собственного бессилия. Скалится, с силой сжимая челюсть до сводящей боли, искривляет лицо так сильно, что мышцы ноют. Вцепляется обеими руками над головой до побеления в чёрную рубашку Мартену на его груди.       Первая солёная капля умерла, разбившись о пол. За ней вторая. Третья.       Лу разрыдалась.

***

      Иво бережно проводит по лицу Лу рукой, смывая разводы косметики, которые раньше были вполне себе красивым мейкапом. Краска не самого хорошего качества вместе с запёкшейся ранее и размокшей сейчас кровью окрашивает воду в свои цвета — чёрный и какой-то бордовый, которые вкупе дают просто грязно-коричневый.       Любезно одолженное Даниэль средство для снятия макияжа прекрасно делает свою работу. За считанные секунды лицо Рид очистилось, являя свой настоящий цвет — сейчас чуть бледнее, чем обычно. Лишь только в некоторых местах тени на глазах не желали поддаваться, отчего Иво раз за разом проходился по векам псионички чуть мыльными от гель-пенки пальцами.       Лу упиралась руками в ребро мраморной полки, куда были встроены раковины офисного туалета. Девушке едва хватало сил стоять, отчего Рид была невероятно рада тому, что Приор так легко, без лишних расшаркиваний привёл её сюда и теперь помогает умыться. Точнее, просто-напросто сам умывает её.       Наблюдая за сливающейся в канализацию краской и кровью, с каждой последующей секундой девушка чувствовала, как дышать становится всё легче и легче, а голова очищается от тяжёлых мыслей и тревожащих душу воспоминаний.       — Когда будете принимать душ, прошу — не трите сильно себе кожу. Повредите эпителий, а нам это не нужно.       Лу беззвучно улыбнулась самими уголками губ от слова «нам», так спокойно произнесённым Мартеном. Он даже не поправил себя, а псионичка не решилась переспрашивать, ошибся мужчина или нет.       «Чёрт… слишком приятно, — думает девушка, когда чужие руки проходятся ей по щекам и очень аккуратно касаются припухшего из-за удара подонка из борделя носа. — Я растекусь лужицей прямо здесь и сейчас…»       Закончив водную процедуру, Иво выключил воду. Лу почувствовала свободу и хотела было разогнуть спину, как лица коснулось мягкое пышное полотенце, мгновенно впитавшее в себя капельки, которые могли бы оказаться на груди псионички, если бы та выпрямилась так спешно. Теперь Мартен принялся аккуратно осушать кожу Рид, после чего вновь вернул на её плечи свою тунику — ранее она была снята для того, чтобы не мешаться и не намочиться.       Иво не убирал рук с бортов элемента своей рабочей формы. Поправляя её, он задержал глаза на остриженных волосах псионички. Эмоции Приора никогда не выдавало его выражение лица, поэтому Лу в особо интересующие моменты старалась прочитать их во взгляде мужчины. Как сделал это сейчас.       Усмехнувшись тому, что обнаружила в отблеске бархатной черноты, Рид неспешно произнесла:       — Вы с такой тоской смотрите на мои волосы, что создаётся ощущение, будто скучаете по ним больше, чем я.       Рид не боялась перемен во внешности. Стрижка была инициативой Томы — он предложил освежить имидж Лу, перед тем, как ей предстояло внедриться в бордель. Нерадивый парикмахер оттяпал больше, чем требовалось, поэтому на нервах Рид просто велела остричь коротко, модно и практично, чтобы в случае чего пряди не особо лезли в глаза.       Иво вернул улыбку телохранительнице.       — Признаться, успел прикипеть.       — Волосы не деньги — отрастут, — Лу повела плечом.       Мартен вновь улыбнулся, теперь понимающе. Рид просто припомнила старое присловие, но оно так подходило к ней, что казалось, будто бы его придумала сама псионичка.       — Однако, позвольте заметить, Вам и новая стрижка к лицу.       Лёгкий румянец коснулся бледноватой кожи лица Лу, пусть она всеми силами пыталась заставить свой организм не выдать собственное смущение. По глазам Приора девушка не поняла, удалось ли ей это, но по ощущениям щёки начинало печь.       — Благодарю, — улыбку Рид тоже не смогла сдержать — губы сами разъезжались в разные стороны. — Мне очень приятно.       Позже, когда они шли по коридору к комнате Лу, Иво говорил:       — Сейчас пять часов утра. Нам всем следует отдохнуть.       — Что с делом о покушении? — поинтересовалась девушка, открывая ключом свои апартаменты. Вместе с ней внутрь зашёл и Мартен.       — Марк разбирается. Днём приедет для отчёта. На завтра все встречи отменены, так что у нас есть время отдохнуть.       «Снова этот Марк…» — недовольно помянула Лу этого инквизитора, подходя к шкафу и быстро находя одежду для сна и сменное бельё. То, что было надето на ней сейчас, девушка, не стесняясь и не стыдясь, сожжёт сразу же, когда отдохнёт и выспится.       Поблагодарив Приора за тунику, Рид вернула ему вещь и нырнула в ванную комнату. Ей хотелось скорее смыть с себя эти несколько дней, но уставшие руки еле двигались. Иво зря волновался — если бы у Лу и было желание тереть себя до беспамятства, то у неё просто бы не хватило на это сил.       Кое-как заставив своё тело впихнуться в свободные штаны и топ серого цвета, девушка прошлась полотенцем по коротким волосам всего пару раз, поверхностно впитывая в него влагу со светлых прядей, после чего вернулась в комнату.       К её удивлению Иво не ушёл. Он сидел, сложив руки на груди, на стуле у рабочего стола и о чём-то думал, устремив взгляд перед собой. Когда дверь в ванную открылась, мужчина вынырнул из размышлений и перевёл глаза на Лу, практически не меняя позы.       — Вы ведь пойдёте спать? — подозрительно спросила Рид и, памятуя о недавнем ночном инциденте и глупой болтовне с Приором, сказала:       — Пинать Вас у меня совсем нет сил.       — Занятно, что Вы вспомнили именно этот эпизод нашего с Вами общения. Я тоже думал о том разговоре.       Мужских губ коснулась более расслабленная и свободная улыбка, чем те, что он себе позволял в присутствии прочих своих подчинённых и других людей. Лу скосила взгляд на камеру в углу своей комнаты, обнаружив, что она не работает — красный раздражающий в ночи индикатор сейчас не горел.       «Отключил камеры? — размышляет Рид, а потом усмехается. — Надеюсь, не решил меня задушить…»       — И что же Вы такого думали, месье? — она подходит к своей кровати и останавливается, разминая болезненно тянущую шею. До постели шаг назад, до Приора — вперёд.       Мартен молча окидывает девушку взглядом снизу-вверх, задерживая его сперва на побитом носе, а затем опускает глаза к алой полосе потёртости, которую оставил на светлой девичьей коже ошейник, и только теперь размеренно ответил:       — Вспомнил, что Вы, вопреки обещанию, к которому, прошу заметить, я Вас не принуждал, так и не поговорили со мной о моих желаниях.       — Когда это я обещала что-то такое? — бровь Лу отъезжает вверх со своего места, красноречиво выказывая её скептицизм к поведению Приора.       Чёрные дыры на лице мужчины заискрились, выражая его чуть оживлённое расположение духа. Рид задумчиво следит за этим блеском в темноте чужих глаз, радуясь, что Мартен оказался не таким безэмоциональным куском льда, как мог показаться кому угодно.       — Уже не помните? — он чуть усмехается, поднимаясь, наконец, на ноги. Возвышается над Лу на целую голову, но несмотря ни на что не смотрит на неё сверху-вниз. — Вы сказали, что мы поговорим об этом утром, когда я, цитирую, «просплюсь», очевидно, сочтя моё состояние неадекватным и стараясь скорее усыпить меня.       Лу хмыкнула, вспоминая во всех красках тот разговор на грани бреда.       — Ну и чего же может желать Приор? — она поднимает ехидный взгляд на мужчину. Расстояние неприлично мизерное, и Рид сдерживает порыв, чтобы не отойти.       Или не приблизиться…       — Никогда бы не подумала, что есть что-то, чем Вы не обладаете или не сможете обладать с Вашей-то властью.       Иво склоняется ближе. Его губы трогает ухмылка, и выражение лица становится каким-то плотоядным.       — Когда речь идёт о желании обладать кем-то, а не чем-то… — Мартен касается влажной пряди удлинённой чёлки псионички, медленно растирая её между пальцами. Лу чувствует, как чужое дыхание касается предательски краснеющих щёк. — …не по-мужски позволять себе идти на поводу только у собственного вожделения. Вы так не думаете?       — Вожделение… — усмехается девушка, — какие высокопарные слова.       — Вам не нравятся?       — Напротив, — Рид зацепилась пальцами за одну из мелких пуговиц рубашки начальника, принимаясь теребить её, иногда чуть потягивая на себя. — Будь во мне больше сил и не существуй риска лишиться головы за вольность, я бы уже давно повалила Вас прямо на эту кровать, стянула бы все эти лишние тряпки и имела бы Вас всю ночь, охотно слушая все эти эвфуистические изречения, — псионичка скалится, обнажая ряд ровных зубов с чуть более острыми клыками, нежели у остальных людей. От желания провести по ним пальцем, чтобы проверить остроту, у Иво вдруг зудят предплечья. — Если, конечно, Вы бы смогли хоть что-нибудь сказать, будучи заняты своими стонами.       — Забавно…       Мартен отпускает прядь Лу и хватает её подбородок, властно запрокидывая голову девушки и заглядывая прямо ей в глаза — так глубоко, что где-то в груди начинает неприятно чесаться так называемая душа от инородного в неё вторжения.       — Мне представлялось, что из нас двоих опрокинутой на эту кровать будете Вы. И именно Ваши стоны вперемешку с мольбами будут ублажать мой слух всю эту долгую, очень долгую ночь.       Проникновенно, выверено размерено. Последние несколько слов Приор особенно выделяет и отделяет друг от друга так, что Лу затрепетала от звука его голоса.       — Чтобы прогнуть меня, сила нужна немереная… — произносит она, стараясь сделать свой тон и манеру идентичными Мартену, чувствуя в этот момент, как широкие мужские ладони ложатся на оголённую фасоном пижамы талию.       — Думаю, у меня её хватит, — словно подтверждая истинность слов демонстрацией этой самой силы, Иво медленно, чувственно сжимает упругие мышцы своей телохранительницы, чётко различая и не переступая грань боли, но явственно аргументируя своё утверждение «опытным путём».       Рид усмехается, стараясь скрыть дрожь.       — Не знаю, к сожалению или нет, но я почему-то тоже так думаю. Если не Вы, то кто?       — На этот вопрос Вы ответа не найдёте.       — Вы не позволите? — насмешливо спрашивает Лу, но Иво вдруг отвечает безапелляционно, словно озвучивает аксиому:       — Именно так.       Хватка на несколько мгновений становится сильнее. Мартен с силой разворачивает псионичку к себе спиной, прижимая острые лопатки к своей груди. Рид удивлённо то ли выдыхает, то ли пищит, и вдруг крупно вздрагивает, когда ощущает, как дыхание Приора обжигает изгиб её шеи и чувствительную область под ухом.       — В Вас живёт непокорность, бунтарский дух и опьяняющая свобода, — шепчет бархатный голос. Мужские руки упруго сжимают и разжимают талию псионички, скользят по ней, словно массируют. По телу Лу бегут мурашки, заставляя возбуждённые действиями главы Инквизиции соски натянуть ткань ночного топа. — Но Вы даже не представляете, сколь сильно хотите оказаться… как Вы сказали? Прогнутой.       Одна ладонь Мартена скользит ниже. Ложится на внутреннюю сторону подтянутого и сокрытого пижамными штанами бедра. Плотные прикосновения медленно поднимаются. До низа плоского девичьего живота, который уже начинает воспламеняться и неприятно зудеть, дотрагивается большой палец мужчины, и в это время два других — указательный и средний — прытко находят главную эрогенную зону женского тела практически «вслепую» и резко, но мягко и весьма умело давят загребающим движением, вызывая мгновенный отклик в организме псионички.       Чёртов Мартен явно решил отомстить своей телохранительнице за непозволительную вольность и приказной тон голоса, звучавший в той самой ночи, когда Лу заставила начальника бросить работу и лечь спать.       «Только почему он мстит мне, за то, что подчинился сам?..»       Рид дёргается вперёд, но из-за чужой хватки не двигается с места и на шаг, и задыхается стоном, который еле прерывает, стоит звонкому восклику вырваться из груди, после чего в действительности прогибает поясницу.       «Чёртов тиран и, походу, садист…», — недовольно ругается термитница у себя в голове, в действительности же не считая начальника кем-то, кто может наслаждаться чужими страданиями.       Разве что эти страдания не вызваны сладострастными ласками и его пальцами. Чересчур умелыми, чертовски длинными и просто охуенными очень красивыми пальцами.       — Подозреваю… — глухо отзывается Лу, жмурясь и пытаясь успокоить тяжёлое дыхание, — что столь же сильно, сколь Вы хотите подчинить меня себе. Разве не так?       — Абсолютно верно, мадемуазель Рид, — насмешливый голос звучит прямо на ухо, вызывая очередную волну мурашек. Девушка мысленно матерится и нарекает себя «ёбанной девственницей». — В Ваших превосходных умственных способностях я никогда не сомневался.       Лу готова расплыться лужицей прямо перед Приором, лишь бы он продолжал её хвалить и трогать так, как делает это сейчас. Ещё недавно псионичка думала о том, что все чужие прикосновения будут вызывать у неё рвотные позывы, но в руках Мартена хотелось просто закрыть глаза и не думать ни о чём, кроме этих пьянящих ласк.       Ослабевший организм просил об отдыхе, но Рид упорно не замечала эти мольбы.       — Но теперь… — размеренно произносит Иво перед тем, как аккуратно подтолкнуть девушку вперёд.       Стоит рукам коснуться мягкой постели, и Лу уже не может себя контролировать — устало опускает на расправленную кровать, разворачивается и поднимает взгляд на мужчину почти изумлённый.       — Вам нужно спать, — велит Приор, нажимая на плечи своей телохранительницы и опрокидывая её в горизонтальное положение.       Очевидно, месть свершается на этой ноте.       Он нависает над не слишком довольной девушкой, держит крепко, будто бы Рид немедленно попыталась сбежать, разожми Мартен хватку.       — Позвольте этим ужасным дням, наконец, закончиться.       Видно, пришла очередь Иво укладывать Лу. Псионичка вдруг подумала о том, что у него это получается куда лучше и… приятнее.       До того момента, когда, разведя огонь, приор так безжалостно обломал Рид, загоняя её в кровать. Одну.       Хватка Мартена разжалась, а мужчина отстранился. Повисла тишина, довольно долгая. Лу недолго задавалась вопросом о том, ушёл ли Иво или нет, после чего более серьёзно задумалась над тем, чтобы запустить руку в штаны под только что сменённое бельё и удовлетворить себя лично, раз уж Приор не довёл начатое до конца.       Впрочем, стоило только девушке лечь на спину, усталость взяла вверх, и она практически сразу отключилась (даже не заснула), шепнув напоследок:       — Тиран…       Тихий смешок Иво, который всё-таки до сих пор находился в комнате своей телохранительницы (стоял буквально в шаге от её кровати), псионичка не услышала, как и шёпот:       — Не представляете какой, мадемуазель Рид.