A priori to love

Омега не считал себя прежде похотливым и все до его первой течки. Желание близости и ласки настолько сильное, что хочется на стенку лезть. Он больше не болеет, но теперь чертовски хочется альфу под боком. И не какого попало альфу, а Чон Чонгука, потому что других ему нельзя, да и думать о каких-то других не хочется. Чонгук на работе. Грустно, что не дома, когда это так нужно. Тэхен себя действительно ощущает шлюхой, когда они спят вместе. Ему это нравится… Спать, имеется в виду. А может нравится именно с Чонгуком, с другими он не пробовал. Чонгук молодой, красивый, крепкий и здоровый телом, даже его феромоны об этом кричат. Именно такого альфу хочется видеть рядом. Тэхен звонит по видеозвонку. Хочется увидеть хоть так старшего и услышать его голос… — Хен, привет. Ты сильно занят? — Вполне, детка, — слышится шуршание бумаг, но самое главное, он видит Чонгука. Он в белой рубашке, с расстегнутыми верхними пуговичками. — Что-то случилось? — Я хочу тебя. Ты скоро приедешь? Тэхен ставит телефон чуть по-другому, наклонившись ближе к экрану, и Чонгук может хорошо рассмотреть его полупрозрачную белую футболку, которая показывает стройное тело, и пухлые красноватые губы, меж которых скользит гладкий язычок. Видимо, кусал губы недавно, раз такие красные. Его персональная красота, которая ждет его дома. Чонгук в предвкушении этой ночи и последующих тоже. — Два часа, — зачесывает волосы назад, а через секунду они мягким облачком принимают прежнюю форму, и Тэхену скулить хочется. Его мужчина необыкновенно красивый и сексуальный. Чонгук и рад такой реакции, он хотел показать, какой он привлекательный. Любит иногда делать так, чтобы увидеть смущение или же наоборот, возбуждение. Главная фишка зачесывания волос. — Я тебя жду. Чонгук на это улыбается во все тридцать два довольно, и Тэхен сбрасывает звонок. Не может он смотреть на этого радостного человека и быть неспособным его коснуться. Мучение. Тэхен засыпает как раз часа на два и просыпается от тихого шуршания в прихожей. — Доброе утро, Тэ, — улыбается, смотря на сонное личико и слегка опухшие глазки младшего. — Ты не болеешь? — Нет, хен. Я даже душ не принял после сна… — обнимает старшего за талию. — А ты уже приехал… Я тебя ждал, — тычется носом в шею, дотянувшись. — Привлекательно пахнешь, как всегда. Тэхен втягивает носом любимый аромат сильнее и чувствует поглаживающие руки на своей спине, а потом и под домашней большой футболкой. — Спасибо, милый. — У тебя вино осталось? Чимин вчера пил коктейль с вином, я тоже хочу, — шепчет в губы старшего. — Пойдем, — обвивает талию и ведет на кухню. Чонгук сам наводит, что и сколько нужно, и дает Тэхену. — Вкусно, — шепчет. Чонгук у него мягко забирает напиток и допивает сам, когда решает, что ему достаточно. Тэхен лезет целоваться, и Чонгук не препятствует. Поглаживает младшего, пока тот кусает его губы. Случайно кусает до крови, и затем посасывает ранку увлеченно. — Детка, ты сегодня очень ласковый, — шепчет, когда Тэхен касается его бицепсов и сжимает их, ощупывая. После замирает, будучи увлеченным этим процессом. — Хочешь перенестись в постель? — омега уже аккуратно расстегивает пуговички на его рубашке, будучи согласным на все. Такие ласки омеги, безусловно, возбуждают и заставляют хотеть большего. Чонгук подхватывает на руки. — Ты такой сильный, — шепчет горячо Тэхен. — Ты сможешь взять меня на весу? — Да. — А ты знаешь, что я вешу 52 кг? Это много… — грустнеет слегка, опустив взгляд, в то время как Чонгук, наоборот, пытается его поймать. — Ты, должно быть, очень сильный. — Это немного для маленького растущего омеги, Тэхен. Тебе нужно кушать больше сейчас, — направляется в комнату, чтобы уложить на кровать. — А сколько ты весишь? — интересуется. — 70 кг. Тебе так важно это знать? — Нет, то есть да… — Ладно, я думаю с нашим весом все в порядке, — целует в губы после того, как Тэхен оказался на кровати. — Ты растешь, еще вытянешься возможно, а меня мой вес устраивает. Чонгук тянется к животу мальчика и задирает футболку. Потом вовсе решает порвать ее, чтобы не мешалась. — Снова ты вещи рвешь. Честно говоря, это меня тоже возбуждает, — шепотом признается и тихонечко стонет от языка на своей груди и сосках. — А что еще возбуждает? — шепчет в губы. Про чувствительную грудь не забывает и сжимает бусинки сосков между пальцев, чуть царапая их. — Ты. — Многословно, в твоем стиле, — смеется и сдергивает нижнее белье мальчика вместе с шортами. — Готов? — Постой, я хочу сам растянуть себя. Тэхен садится на постели, когда альфа с него слезает, и окончательно расстегивает пуговицы на рубашке старшего и снимает ненужный предмет гардероба. Снова, как очарованный, касается груди старшего и живота. Чонгук накрывает музыкальные пальцы мальчика и смотрит в глаза. Тэхен сейчас взволнован, возбужден и чуточку расстроен. А еще очень заинтересован в происходящем. Это то, что Чонгук смог прочитать по его взгляду. Он часто так делает, потому что ему необходимо знать, какое у младшего состояние. Тэхен встает на четвереньки, это получается неловко и стеснительно, поэтому ему помогает Чонгук. Руки старшего на бедрах, на пояснице, на лопатках направляют и молчаливо говорят, что он движется в верном направлении. — Чонгук? — касается руки старшего, которая на его бедре. Сомневается. — Все хорошо, — успокаивает бархатным голосом. Чонгук достает из тумбочки лубрикант, на случай если природной смазки Тэхена не хватит, и кладет рядом с младшим, чтобы тот увидел. Омега проникает одним пальцем в тугое нутро, затем двумя, и Чонгук его гладит по бедру, приговаривая, что ему все нравится. — Детка, позволь, — Чонгук прилипает к нему телом, а мальчик все также стоит на четвереньках и начинает дрожать от горячего старшего. Альфа все еще в шортах, но Тэхен отчетливо чувствует чужие размеры. Не первый раз на самом деле. Чонгук в таком положении имеет над Тэхеном особенную власть. Омега скулит несдержанно, не имея в себе сил сопротивляться этой ауре. — Чонгук, сделай что-нибудь, пожалуйста… Альфа переворачивает его на спину, чтобы поясница мальчика не находилась долго в напряжении, и входит в него сразу по основание, сняв перед этим оставшуюся одежду. Сгибает его худенькие ноги в коленях и наваливается, часть своего веса не распределяя на мальчика. Раздавит еще. — Ты хотел на весу, — шепчет Чонгук и обнимает мальчика, чтобы посадить на постели. Заласканный и «обслуженный», с ним нужно осторожно. Тэхен сам двигается к краю большой кровати и встает на ноги. Чонгуа слезает следом и поднимает аккуратно на руки изящное тело. Берет на весу, как Тэхен и хотел, нежно и временами неторопливо, что доставляет одно удовольствие. После близости Тэхен сладко засыпает, будучи удовлетворенным во всех смыслах. Чонгук его заласкал, еще немного напоил коктейлем, одеялом укрыл для комфортного сна. Еще и целовал в оголенные участки тела, пока Тэхен погружался в сон. Чонгук гуляет по двору своего района перед сном, после пьет вино, а затем долго и с мучительными мыслями смотрит в окно, на темный, спящий город. Так приходит рассвет. Рассвет всегда наступает вместе с вездесущими мыслями у тех, кто проснулся пораньше.

***

Чимин, как и обещал, написал Юнги вечером. Много волновался, думал: а стоит ли? Альфа проявил чуточку доброты к нему, а он уже поплыл. Точно так нужно реагировать на маловажное действие? Всего-то извинился… Все же стоит. Юнги готов был приехать, как только Чимин сказал, что у него слегка болит голова. Сразу же отверг его предложение приехать, потому что это слишком скоро… и слишком поспешное решение со стороны альфы. Чимин не хочет торопиться. Он жаждал этих мгновений, это правда, но сейчас, когда его одноклассник по-настоящему обратил на него внимание, Чимин хочет делать все осторожно, чтобы не совершить неверных шагов. В конце концов, если речь зайдет о близости, Чимин определенно не готов. Тэхен, конечно, имеет близость с Чонгуком, но они и сблизились достаточно, чтобы творить подобное. Чимин в смятении, когда все же слышит трель дверного звонка. — Мама, ко мне пришел Хосок, мы пошли гулять, не теряй, — кричит маме, так как она на втором этаже, и накидывает легкую ветровочку перед тем, как выйти. Мама будет сердиться, если узнает, что ее сын общается с человеком, претендующим на его сердце. Она не любит посторонних альф, потому что не мудрено какой попадется. А Хосока любит, потому что давно его знает и уверена в том, что он не принесет никакого вреда омеге. — Привет, — Юнги обеспокоенно смотрит на мальчика. — Больно ты легко одет. Альфа снимает свою достаточно теплую куртку для весны, но такую подходящую для прохладного летнего дня, и надевает на мальчика. — Спасибо, — кутается плотнее в чужую, приятно пахнующую куртку и улыбается. Чимин молчит неловко, потому что не знает, о чем можно поговорить с этим милым сердцу человеком. — Я хочу с тобой прогуляться по городу, — протягивает руку омеге. — Не против? — Нет, я не против, — переплетает пальцы с альфой. — Что тебе сегодня снилось? — спрашивает с интересом Юнги, и они выходят на темную улицу, редко освещенную фонарями. — Я плохо помню на самом деле. Что-то позитивное снилось, про школу. — А я тебе не снился? — Такие вопросы у тебя… — Мне просто интересно, извини, если тебя это задевает, — чуть сжимает пальцы. — Ты мне снился. — А что я делал в твоем сне? — Чимин останавливается и смотрит внимательно на одноклассника, повернувшись к нему корпусом. Они стоят так близко, Юнги его приобнимает за талию. — Я могу показать, что именно, — шепчет альфа, наклоняясь к мальчику. Чимин это видит и понимает, что эта близость неспроста. Целоваться хочет. Омега в последний момент отворачивается, и поцелуй мягких губ приходится на щеку. Ему хотелось поцелуй, но не так сразу… это слишком быстро, а Чимин не легкомысленный и не легкосоглашаемый. Но мурашки по телу все же пробегают. — Чимин? — шепчет в его щеку. Смотрит бегающими глазами на него, красивого и очаровательного вблизи. Редкостное чудо перед ним, Юнги сложно находиться так близко к нему, а на расстоянии — тем более. Мин нехотя отстраняется, когда мальчик молчит. Должно быть, он доставляет ему неудобства подобным поведением. — Я поспешил, да? — шепотом спрашивает. — Прости, — снова касается чужой руки. — Я не хотел ставить тебя в неудобное положение, правда, — делает еще шаг назад. — Я больше этого не сделаю. Чимин, скажи мне что-нибудь, — просит. Юнги знает, что Чимин один из самых ранимых и чувствительных людей. Не удержался от того, чтобы поцеловать его… Омега тяжело дышит, опустив взгляд. Юнги, глядя на такое, даже не знает, что еще сказать. Виноват. — Нет-нет, все нормально, — шепчет Пак, не находя себе места. — Я переволновался. — А, я понимаю, — слабо улыбается. — Мы еще слишком мало общались. — Почему ты решил начать со мной общение? — простой вопрос, но Чимин ждет серьезный ответ. — Я замечаю твои взгляды и сам тоже смотрю нередко. Я хочу узнать тебя поближе. Чимин оглядывает местность на подозрительных людей и другие опасности. Ничего такого не находит и поэтому со спокойствием поворачивается к Юнги. — Хочу прогуляться до парка, который неподалеку, — говорит Чимин. — Я бы туда не пошел один, но я сейчас с тобой… Так что, пойдем? — Да, пойдем. Чимин, у тебя есть хобби? — По выходным я читаю книги и гуляю с Тэхеном. Тэхен считается за хобби? И смеется так ангельски, чуть ли не согнувшись пополам, что Юнги чувствует, как его сердце упало в пятки. Хочется коснуться его. — Ты очень мило смеешься. Юнги протягивает ему ладонь, и Чимин осторожно вкладывает свою. — Спасибо, — краснеет, пусть этого и не видно в темноте. — А у тебя какие увлечения? — Я люблю музыку и пишу для нее тексты. — Ого, — у Чимина глаза распахиваются от удивления, и он хлопает густыми ресничками, ожидая продолжения. — Я занимаюсь этим уже три года, я думаю, я в этом хорош, — немного хвастается, и Чимин закатывает глаза. Он знает, что альфы очень любят хвастаться и очень любят, когда их хвалят. — Покажешь мне что-нибудь? — Да, конечно. Целует тыльную часть ладони, пытаясь поймать взгляд, и омега тушуется. — Ох, это лишнее, — Чимин аккуратно убирает руку, улыбнувшись виновато. — В другой раз, извини. А ты… ты ведь не из корыстных целей со мной общаешься? — щурится. — Нет, с чего ты взял? — с интересом уточняет. — Ты меня трогаешь часто, вот и лезут мысли всякие в голову, — признается. — Но почему Тэхен на тебе постоянно висит? И напрыгивает, и подзатыльники дает… Что он только не делает… — Ты не Тэхен и тебе нельзя так делать, — мотает головой. — Ты же понимаешь, что нужно быть близким человеком для этого? Ты не глупый, Юнги. Альфа правда не глупый. Скорее это обида, потому что ему тоже хочется так касаться мальчика, но понимает, что ему нельзя. — Да, я понимаю, конечно понимаю. Просто… — он набирает побольше воздуха в грудь. — Я решил, что я могу тебя касаться. Знаешь, за время наших гляделок я привык смотреть на тебя. Не представляю свою жизнь без этого. И мне всегда хочется тебя коснуться, — он поднимает выше их сплетенные пальцы. И смотрит в глаза, как и хотел и как считает правильным. Такие слова нужно произносить, глядя исключительно в глаза. Не телефонными сообщениями и не тихим голосом. Юнги уверен в своих словах, абсолютно, а потому говорит уверенно. — Ох… не знаю, что и сказать, — честно говорит. — Тебе хочется коснуться меня, потому что я тебе нравлюсь? — Да. Я хочу касаться того, что люблю. — Это слишком громкие слова. И слишком поспешные. Чимин отпускает ласковые только для него пальцы и идет вперед, оставляя альфу позади. — Прости, мне нужно подумать, — говорит перед этим. Юнги от него не отстает и внимательно следит за сохранностью омеги. Сейчас всякие на улицах встречаются, сам знает. К счастью, остаток пути проходит в спокойствии. Чимин мучительно думает об альфе и о том, какое к нему проявлять отношение, а Юнги молчаливо любуется мальчиком. Он не думает о чем-то существенном, скорее больше мечтает. Мечтает, что Чимин с ним будет так же доверчив, как с Тэхеном, и игривым и открытым… Как они будут целоваться, нежиться в кровати, как Юнги будет ночами гулять с этим мальчиком, оберегать от всего на свете. Юнги не загадывает что-то сверхъестественное, ему не чужды простые мелочи жизни. Это правда самое малое, чего он хочет. А дальше более серьезные желания. — Юнги? — касается его запястья, чтобы обратить на себя внимание. Альфа в облаках витает. — Пойдем домой, уже очень поздно. Хочется спать. — Пойдем, я задумался что-то, — улыбается. Они в тишине доходят до дома Тэхена. Эта тишина не напрягающая, только если самую малость. — Мне понравилась наша прогулка, я хотел бы еще погулять, если ты не против, — проговаривает Чимин с улыбкой. Он обнимает на прощание. Юнги нежно гладит по спине, когда они обнимаются. Не коротко и сухо, а с минуту, осторожно, греясь теплом друг друга. — Люблю объятия, — шепчет Пак. — Мне понравилось с тобой обниматься, правда. Спокойной ночи, Юнги, я уже пойду в дом. — Мне нельзя к тебе домой? — доверчиво спрашивает. — Нет, мама будет ругаться. Она не любит, когда я общаюсь с альфами, вернее, запрещает мне это. — Как можно запретить такое? — не понимающе бурчит Юнги. — Ты же сам вправе решать, что хочешь, а что нет. — Я общаюсь с Тэхеном и Хосоком в основном, моя мама хорошо их знает и поэтому не против моего общения с ними. Она очень… строгая в этом плане. — Консервативная? — Да. Не любит… ну ты понял. — Тогда встретимся завтра, в школе, — смотрит пристально в глаза и проговаривает мягко, чуть кивая. Юнги знает, что для приличия нужно отводить взгляд, чтобы не смущать собеседника, но ему совершенно не хочется этого делать. Ну зачем? Чтобы пропускать мгновения, которые он тут, между прочим, получает? Нет уж, избавьте. — Да, встретимся завтра. Пока, — машет ладонью, улыбнувшись. — Пока, спокойной тебе ночи. Юнги его больше не трогает, не целует и не обнимает. Чимин, когда захочет, коснется его, и тогда это будет прекрасно. Но альфа естественно и сам не бросит попыток. Ему нравятся прикосновения, он не может без них, особенно, когда он с Чимином. Он обнимался с ним, даже в щечку поцеловал — а это вызывает зависимость между прочим! Чужое тепло, близость и улыбки. Чимин мальчик закрытый, поэтому совершенно нормально, что он ведет себя чуть отстраненно и не спешит доверять. Ведь смотреть на человека издали и говорить с ним вживую — совсем разные вещи. Это важно понимать.