Университет всех стихий

- Ирвин! Ты должна была вызвать бурю, а не очередную волну моего негодования! – ледяным тоном сказал преподаватель, который не так давно взялся за ее обучение. Сначала эфирка была без ума от высокого поджарого мужчины, излучающего харизму и сексуальность, но как это часто с ней случалось, первое впечатление оказалось обманчивым. Реннерт был мудаком. Мудаком в пятой степени и возведенный в квадрат. Никогда не повышающий голоса, он умудрялся испортить ауру помещения одним взглядом. Его длинные до плеч русые волосы всегда были собраны в аккуратный хвост на затылке. И пару раз руки Ирвин чесались от желания накрутить их на кулак и впечатать его голову в одну из дворцовых стен. В десятый раз девушка попыталась сосредоточиться, но какая к черту концентрация, когда твоя лучшая подруга без вести пропадает посреди ночи?! Десять дней. Долгих десять дней она не могла спокойно спать, и молилась всем стихиям, чтобы с Джесвой Роголь все было в порядке. Даже если эта сучка просто сбежала, чего быть уж точно никак не могло, то пусть ее настигнет понос, а не голодная смерть или что похуже. - Ирвин Лорн, если предел ваших возможностей стоять столбом без дела, то вы могли не трудиться поступать в Университет всех стихий, а просто пойти подработать фонарным столбом в ближайшем переулке! – только интонацией выделяя знаки препинания отчеканил Реннерт, закатывая свои золотистые глаза. «Чтоб они там у тебя на орбитах заблудились!» - думала про себя Ирвин, молча призывая остатки самообладания и дисциплины. Эта девушка была не просто потомственной стихийницей, чьи родители оба были эфирами. Эта девушка была злопамятной мстительной стервой, успешно скрывающей свои темные стороны за маской наивности и флирта. В этот раз эффект превзошел все ожидания. Направив всю злобу в руки, она умудрилась призвать бурю такого масштаба, что древние стены импровизированного тренировочного зала задрожали. Случайно дернув рукой в сторону, Ирвин направила бурю в «обожаемого» ею профессора, в тайне надеясь подправить ему прическу и привить чувство такта. - Ой, - хлопая глазками произнесла девушка, закрыв ладошкой ротик, изогнувшийся в коварной улыбке. Однако эфир и правда был хорош в своем деле. Ни моргнув глазом, он одним щелчком остановил заклинание, после чего элегантно смахнул осевшую на пиджак пыль. - Мисс Лорн, вам стоит поработать еще и над навигацией ваших способностей. Хорошо, что во время вашего очередного провала на пути был я, а не беззащитный студент или ребенок, - просто сказал преподаватель, отвернувшись к другим студентам. У Ирвин предательски задергался глаз. Кажется, что где-то на генетическом уровне она запрограммирована ненавидеть этого человека. Реннерту было около тридцати. Он еще не стал профессором, ограничившись должностью приглашенного преподавателя. Подумать только! Месяц назад она отдала бы свою девственность (при условии, если та, конечно же, еще была бы при ней) за то, чтобы проводить с этим красавчиком дни, а теперь она готова отдать правый глаз, почку и яичник за то, чтобы вернуть профессора Онейку. По крайней мере, желание убить последнюю пропадает, когда та исчезает из поля зрения. Несмотря на невыносимый характер Реннерта, Ирвин не могла не признавать его заслуг. О том, чтобы так виртуозно владеть стихией воздуха в столь молодом, для преподавателя возрасте, девушке приходилось только мечтать. В последние месяцы Ирвин чувствовала, что что-то надвигается на Мориганию. Во всяком случае, с каждым днем воздух становился все плотнее, и ей от этого становилось не по себе. Похищение подруги лишь усугубило ее опасения, давая очень мрачную пищу для размышлений. Джесва только недавно узнала о своих редких способностях, только научилась немного ими управлять, как внезапно, прямо из королевского дворца, одного из самых защищенных мест в стране, ее похищают! Здесь явно замешано что-то еще, но, к сожалению, никаких намеков на то какого черта происходит пока не было. В любом случае, девушка пообещала себе, что если подруга не объявится в течении пары недель, она, Ирвин Лорн, возьмет дело в свои руки. И истечение срока приближалось. - Мисс Лорн, я не очень люблю выступать в роли вашего личного попугая. Прошу вас собрать свои вещи и покинуть тренировочный зал. Если не хотите работать, идите красьте ногти, или занимайтесь тем, о чем вы там так усердно думаете, - елейным тоном приказал Реннарт, и Ирвин выдохнув, покинула помещение. Честно признаться, у нее не было никакого желания подчинять себе воздух сегодня. Вместо этого она отправилась в свою комнату, достала потрепанный неприметный блокнотик и начала придумывать как спасать подругу если она не вернется через четыре дня. *** Я открыла глаза и огляделась. Отсутствие Вильгельма избавило меня от необходимости испытывать неловкость за прошедшую ночь. Мышцы ныли, будто наказывая за случившееся, а засосы выглядели так, будто принц проголодался и пытался меня сожрать. Быстро приняв душ, я выскользнула из номера, оглядываясь как последний воришка. Спускаясь в таверну, мой мозг лихорадочно шевелил извилинами обдумывая свою дальнейшую тактику поведения. - Доброе, утро, - хитро подмигнул мне Курст. – Выспалась? Я зарделась всеми цветами алого несмотря на то, что по легенде Вильгельм – мой муж. - Не очень. - Да ладно тебе, давно пора было трахнуть эту заносчивую глисту. Шумоизоляция у нас не очень, - хохотнул мужчина похрустывая шеей. – Муж и жена… Ага, как же. Проигнорировав все комментарии, я села за стойку и заказала виски. - Неужели он так плох, что ты пьешь с утра пораньше? – усмехнулся Курст, почесывая заросший щетиной подбородок. - Скажи мне, как отсюда можно доехать до, э, Ивеля или Моттона? – снова не обращая внимания на колкости спросила я, прокручивая в голове какой маршрут лучше. - Стихии… Она еще пытается сбежать… - закатил глаза мужчина. - Из этой дыры раз в несколько недель в Ивель ездит телега, на которой потом привозят провиант. Шекс, тот еще мудень, жопится купить нормальные колеса вместо этого хламья. И за бесплатно он вас не повезет. Он задумался, облокачиваясь локтями о заляпанную стойку. - Курст, если мы отсюда не уедем, останемся здесь еще на несколько недель. Скажи мне честно, оно тебе надо? – мило захлопала глазками я, залпом осушая стакан, как бы намекая, что на нас, а в частности на меня, не напасешься. Мужчина нахмурился: - Я с ним сам как-нибудь договорюсь. Но с тебя должок при случае. - Хоть десять, - мое лицо расплылось в такой улыбке, что было готово треснуть по швам. – Когда мы отправляемся? - Завтра, - коротко ответил он, о чем-то задумавшись. – Сгоняй-ка мне на рынок, купи набор самых дешевых стаканов. Эти свиньи разбили вчера почти весь мой запас. - Это считается за одолжение? – весело спрыгнув со стула спросила я, получив хмурый взгляд вместо ответа. И уже через несколько минут со звенящими в кармане монетами вылетела на оживленную улицу в уже известном мне направлении рынка. Вальцист оказался интересным городом. Провинциальным, маленьким, местами пошлым и грязным, но не лишенным своей изюминки. Мне не приходилось раньше путешествовать по другим странам, и поэтому даже такая дыра как эта, была глотком свежего воздуха. Город был окружен лесом и, казалось, жил своей, отдельной от всего остального мира, жизнью. Рынок стал моим любимым местом. Из-за того, что люди жили на отшибе, имея лишь лес да пару ферм в доступе, им, чтобы заработать, приходилось прикладывать львиную долю фантазии и смекалки. Так, я встретила лавочницу, женщину лет шестидесяти, торгующую самодельными корзинками и прочими поделками, связанными из кофра – дерева, славящееся тонкими изящными ветвями и гибкостью. Турата, так звали эту милую женщину, каждую неделю ходила в чащу, чтобы нарезать ветвей, потом замочить их в кефире, чтобы придать упругость и высушить под мягким вечерним солнцем. Я с удивлением узнала, что, если ошибиться со временем сушки, вместо прекрасных гибких веточек можно получить сухие палки, годящиеся лишь птицам на гнезда. - Ааа, Джесвонька, зачем пожаловала сегодня? – добро поприветствовала меня женщина, хлопая по самодельному стульчику, приглашая сесть рядом с ней. - Турата, рада видеть вас в здравии, - улыбнулась я, плюхаясь на свободное место. - Ой, да брось ты чушь городить! Я каждый день гуляю по лесу, нечего воспринимать мое здоровье как благословение. Это, дорогая, тоже тяжкий труд, - усмехнулась она, ловко переплетая между пальцами кофр. – Так чего тебе надобно, дитя? - Курс послал меня за стаканами в бар, ищу, где могу их купить подешевле. - Ах, этот старый подхалимник, лицезритель всех юбок в нашем селе. Сходи-ка ты к Перту, скажешь, что от меня, он сделает тебе скидку. Поторгуешься еще чуток и не переплатишь. Он жадный до минай, - посоветовала Турата, махнув в сторону правых рядов. – Возвращайся потом, посидим, поговорим. Редко встретишь здесь свежую кровь, с которой не обсудил еще все листья на местных деревьях. - Спасибо! – вставая поблагодарила женщину я, и пообещала заглянуть к ней на обратном пути. На рынке в Вальцисте сложно было заблудиться. Здесь всего около десяти рядов, по десять палаток в каждом, и, естественно, все друг друга знали. - Перт? – спросила я, заходя в единственную лавку, торгующую посудой. Из-под прилавка выглянул худенький мужичок, расплывшийся в самой обворожительной, по его мнению, улыбке. - Ах, посетители, чем могу служить? Желаете хрусталь, аль фарфор? – спросил мужчина, едва дотягивавший до моей груди. Из соседней палатки послышался грудинный смех. Секунду спустя в проходе показалась грузная женщина, хихикая и вытирая пот со лба рукавом робы. - Перт, хрусталь?! Фарфор?! Не смеши мои потерянные панталоны! У тебя дадут Стихии хоть стекло найдется? Не обманывай девчонку, – она прошла мимо так, будто перекатывалась, но умудрилась ничего не задеть и оглядеться вокруг. - Уна, не мешай мне делать бизнес, - проворчал мигом растерявший все свое обаяние продавец. – Иди своих сальмонеллезных кур продавай, а мне не мешай! - Бизнес?! Ты поди надышался чего пока бутылки переправлял? Авось спирт не тот попался? – заржала Уна, потерявшая всякий интерес к товару. Я хотела было сесть и понаблюдать за перепалкой этой колоритной парочки, но, к сожалению, женщину кто-то позвал. - Да иду я, иду, - гаркнула она в пустоту. – Даже посрать без меня не могут! - Конечно не могут, у них уже это, как его там, рефлекс. Обделываются исключительно при виде тебя, гадкая женщина! – обиженно пискнул несостоявшийся бизнесмен. И вернув все свое внимание ко мне деловито произнес. – Так чего тебе надобно? - Стаканы нужны. Набор. Самые дешевые, - сразу перешла к делу я. - Наборы составляем из поштучных. Такс, дай-ка подсчитать. Набор – двенадцать штук, одна штука – сто минай, двенадцать штук – тысяча четыреста. Двести минай естественно за упаковку… Итого с тебя четырнадцать, нет, постойте-ка, пятнадцать пур! – восхищенно воскликнул мужчина такой прибыли, на что я только и сумела выгнуть бровь. - А какого, спрашивается, черта?! – в шоке выдохнула я, не ожидая, что продавец настолько наглый. Он хмуро на меня посмотрел и что-то щелкнул на калькуляторе. - Ладно, тебе скидка, как новому клиенту. Тринадцать пур. За меньшее не отдам. Эти стаканы сделаны из… - не дав ему закончить я махнула рукой: - Этим стаканам цена минай двадцать. - А аренда?! А доставка?! А зарплаты сотрудникам?! А пенсионные отчисления?! – возмутился Перт, ставя руки в боки. - Действительно. Как это я не подумала, - с сарказмом сказала я, о чем сразу же пожалела. - Вот именно! Так что с вас шестнадцать пур, - он косо взглянул на мое лицо, ожидая реакции. - Меня прислала Турата, - я попыталась вытащить последний козырь. - Ааааа, так бы сразу и сказала, - расслабился он. – Тогда десять пур. - Пять, - твердо назвала цену я, тоже ставя руки в боки. - Шесть, - не унимался он. - Четыре! – рявкнула я, теряя терпение. - Пять так пять, чего ругаться то? – пошел на попятную продавец, ловко упаковывая разноцветные, видимо, самостоятельно им переплавленные стаканы в коробку. - Спасибо! – и забрав покупку я выскочила в размеренные рыночные будни. В отличие от Корманда, где от обилия людей могла закружится голова, здесь я чувствовала себя как на детской площадке. - Ты вернулась! – снова расплылась в улыбке Турата, умудрившаяся сплести чудесный кулончик за то время, что меня не было. - Да, но я ненадолго. Завтра уезжаю, - я с грустью посмотрела на женщину, которая ничуть не расстроилась. - Люди приходят, люди уходят, воспоминания остаются, - мудро изрекла она, жестом подзывая меня к себе. – Держи деточка, этот кулон защитит тебя, и, возможно, когда-нибудь вновь сведет наши дорожки к одному кофру. Она протянула мне витьеватого плетения амулет в центре которого был вплетен какой-то камушек. - Спасибо большое, вы знаете, как я полюбила ваше рукоделие! - расплылась в улыбке я, натягивая украшение на шею. – А что это за камень? - Это кофрова слеза. Ты наверняка слышала поверье, что в первый год цветения кофр смолит? Поговаривают, что дерево плачет о матери, и потому эту смолу называют кофровой слезой. Когда она застывает, превращается в прекрасный фиолетово-бирюзовый камень, который считают защитником, проводником и маятником. Я пару раз натыкалась на кофровы слезы и мне захотелось сделать тебе подарок, - смущенно поведала Турата, не выпуская мои руки их своих. - Спасибо большое, мне невероятно приятно, - только и смогла сказать я, глядя в бездонные глаза этой пожившей жизнь женщины. - Будь осторожна дитя. Я, может, и не семи пядей во лбу, но вижу, что над тобой нависла опасность. Дадут Стихии мой подарок отведет от твоей макушки хоть одну молнию. А теперь иди, нехорошо заставлять Курста ждать. Мы еще увидимся, Джесвочка, - попрощалась женщина и, проводив меня взглядом, снова уткнулась в плетение. *** - Красавица, а я думал, что тебя утащили злобные гоблины, - промурлыкал Вильгельм, когда я перешагнула порог таверны. - Единственный злобный гоблин здесь это ты, - буркнула в ответ я, и поставив стаканы на стойку к Курсту, уселась на соседний с моментом стул. - Завтра мы уезжаем, - я кивнула в сторону хозяина таверны, который еле заметно кивнул. - Во сколько? – только и спросил парень, с любопытством поглядывая на мужчину. - Утром. До рассвета, - коротко ответил Курст, выставляя новую утварь на полку. - Отлично! – восторженно сказал принц, лукаво на меня поглядывая, - ну что, готова? - К чему? - К приключениям, к чему же еще? Наконец-то сменим обстановку, – весело посвистывая, он пошел в сторону лестницы, и я последовала его примеру. Мы не поднимали вопрос о том, что произошло между нами прошлой ночью, но я знала, что назревает большой разговор, который аукнется в самый не подходящий для этого момент. Однако сейчас мы просто лежали, отвернувшись в разные стороны и наверстывали упущенный за ночь сон.