Кровь под кожей

      Разумеется Шерлок понимал, что ни Рен, ни Хартли никуда не делись, просто Чешир достаточно скрытна и деликатна, чтобы разбить свой мир на четыре части: на Шерлока, на Кайло, на Кэрола и Ад.       Ну, допустим, Хартли доставалось меньше всех. Между ними было странное принятие с презрением. Как если бы она убила его, а он был рад и предан ею одновременно. Правда вовсе это было не так — из подслушанных разговоров было ясно, что Китти умерла первой. Что Хартли "так и знал, что это будет так скоро". Но он был единственным, кому Чешир в итоге перестала что-либо доказывать.       И Шерлок уверен, что случись что с Хартли, в мире Китти образовалась бы дыра. Эти отношения были странными.       С Реном она говорит обычно тихо, пока он не вскрывает в девчонке что-то демоническое. Истеричное начало, содранные с петель внутренние двери, которые Чешир держит затворенными. Как будто при горце это затворничество сотрясалось. А ещё, если в случае с Хартли, что был Китти командиром, девушка научилась стоять на ступень выше него, с Реном это куда-то девалось. Холмс видит как Чешир старается не быть маленькой. Как ничерта у неё не выходит тоже видит.       Что творилось в загробном мире Шерлок уже даже не пытался анализировать. Ревновать Китти к тем, за чьи жизни она была готова проклясть свою собственную, было бы проблематичным.       Но теперь появился этот Кац. И если в жизни Шерлока он был небольшой головной болью последние лет пять, что там было с у них Китти сыщик не знает. Едва ли он поверил в легенду про соседство. Он знает Чешир. Знает, что эта её будничность при том, как её сбил с толку Кац, ничего хорошего не сулила.       Вот он и взял её с собой, домой к Эзре, чтобы выяснить это. А ещё потому что наёмник направил ему записку, в которой значилось: "Приходите сами. Возьмите высокий чин, которому доверяете". Кац на Чешир явно рассчитывал, а Китти не раздумывала ни мгновения. Она для приличия подождала секунд шесть прежде, чем ответить, но по взгляду было понятно, что всё было решено сразу же.       Лифт напрямую до Каца не ехал. Он приземлялся в широком после с травой по колено. Предзакатное время с приближающейся слепой грозой. Солнце было достаточно низко, чтобы выкатиться золотым диском из-под туч, и слишком высоко, чтобы закатиться за горизонт. Дул ветер, после духоты Ада свежесть на этом клочке земли была ошеломляющей.       Трава в загробном мире практически не росла. Как и живые, полные влаги леса. Ничего живого.       Когда створки лифта разъехались, и Китти ступила на мягкую, сырую землю, она на мгновение застыла. Шерлок эту реакцию понимал, поэтому отвлекать её от запоя прохладным воздухом не стал. Чешир отмерла, когда живого кислорода в её легких стало больше, чем она могла бы вдохнуть, и последовала кивку Холмса, направившегося в сторону небольшого домика вдали. Километров пятнадцать до него. Он был крошечным пятном посреди обрывка верескового поля, которое начиналось за домом, обрывая поле травы.       Ветер вытрепал остатки прически Китти, что итак была разбита к вечеру, поэтому девушка распустила волосы. Шерлоку пришлось стиснуть челюсть, чтобы не оборачиваться на неё слишком часто — так Чешир убийственно напоминала себя при жизни с ним. Потому что теперь она всегда собирала волосы очень туго. В них было не запустить пальцы. Ни физически, ни потому что позволено. Потому что позволено вовсе не было.       Шли долго. Стемнело, дыхание Китти сбилось. Медлить нельзя было — дел по горло. Но лифты до дома Каца не ходили. Ещё одна привилегия, подаренная ему вместе с этим местом. Этим Раем в Аду. Кусочком жизни.       Китти спросила: "За какие заслуги?", потому что было ясно, что такое себе не все генералы могут позволить, а здесь целый мир. Шерлок пожал плечами.       С удивлением для себя самой, девушка подмерзла. А ещё она была голодна — не обедала. Дорога заняла два с половиной часа скорого шага на ветру. Поэтому, когда дверь дома открылась, и облако совершенного, смертоубийственного запаха запекающегося мяса накрыло сыщиков, даже не вошедших в дом, Китти подумалось, что наверное так она и должна была умереть — на этом самом пороге, уничтоженная запахом стряпни Каца. — А! - Эзра опускает нож, с которым вышел к порогу, - А я ужин из духовки вынимал. Голодны?       Шерлок по привычке отвечает "Нет". Девушка не отвечает ничего. Ей вообще нельзя было говорить о голоде или усталости — кто знал, что она живая, тот не должен был догадываться о её не выносливости, а те, кто не знал, и Эзра в это число входил, не должны были узнать. Голод — маркер верный. — Давайте к делу, - говорит Холмс, отодвигая для Чешир стул на кухне Каца. — Ну, хорошо, - вздыхает Эзра, снимая фартук, - Я общаюсь с одним ангелочком.       Он вынимает стеклянную форму для запекания, и немыми молитвами Китти не ставит её перед гостями, оставляя на плите. — Даже не начинайте цирк с разоблачениями, Билли, - продолжает он, - Никакого криминала, сухая игра на её славных юношеских чувствах. Девочка — дочь их подполковника. Который этот... Как его... Забыл. Крашенный. Римский брюнет с позолоченными кудряхами, командует дивизиями от первой до четвертой. Ну, и..., - Кац прерывается, чтобы откупорить пузырек темного стекла зубами, - Разрешение мне не нужно, но нужны свидетели, чтобы эту связь зарегистрировать, как рабочую. Вам, Шерлок, никто не поверит, всё же вы "внутренник", доверия к нашему брату никакое, поэтому я попросил...       Эзра замолкает вместе со звоном клинка Холмса и тем, как дыхание Чешир обрывается.       Он непонимающе хмурится, а затем... — А, - мужчина напряжение не демонстрирует, морщинка залегшая между бровей разглаживается и он обращается к Китти, - В своё оправдание могу сказать, что я не хотел, чтобы ты почувствовала себя неуютно, узнав, что я знаю кто этот человек и кем он был. Уберите свою зубочистку, Шерлок, это мой дом, здесь не будет оружия. Эзра утирает испарину со лба, и возвращается к стеклянной форме. — Ты итак должно быть себя чувствуешь не в своей тарелке, птичка, - продолжает он, отвернувшись от сыщиков, - Живая... В загробном мире!       С чем Китти так и не научилась бороться, так это с тем, что для контроля тела ей нужно мышечное напряжение. А оно в один момент приводит к судороге. Вот и теперь её колотит, как перед смертью от припадка, которые у неё должны были бы быть стабильными, не будь её старый мозг в плену у новых тел, которые могут скрутить её желудок паникой, но не дать нейронным связям скрутить себя по рукам и ногам.       "Откуда?" она произносит одними губами, когда Эзра оборачивается. Одними губами, потому что любое использование голосовых связок убьёт её болью кома в горле.       Чешир понимает, что эта судорога стала заметной для остальных, когда поверх её дрожащей стиснутой ладони на столе ложится ладонь Холмса. Ненамеренно, он просто сделал это, и только потом осознал, что раскрыл их окончательно. Кац как-то тоскливо хмыкает. — Вас просили оправдать меня за то, за что здесь даже разбирательств не заводят — сразу в утиль, Шерлок. Ну, не очевидно ли, что у меня есть доступ к информации об агентах внутренних служб? Вас прячет конечно кто-то, тоже завели себе божественного покровителя? Но видимо не слишком хорошо. Либо наши с вами божки лично друг от друга информацию не скрывают. Так или иначе, да, я в курсе кто вы, с самого начала был. — Откуда? - повторяет в голос Китти, проглотив это всё вместе со ставшим удушающим соленым воздухом, - Кто сказал, что я живая?       Кац смотрел на Чешир, как на дитя. С печальным снисхождением, какое бывает, когда безутешный ребенок скорбит о мелочи, а ты бездетен и тебе такие глупости не понятны, но жалость всё равно деть некуда. — Это..., - Китти вынимает руку из-под ладони Шерлока, убирая волосы за уши, успокаивая себя, - Важно. Это важно, потому что для меня не безопасно, чтобы люди, которым мы не доверяем, догадывались о моём происхождении, Эзра. Поэтому я спрашиваю не из любопытства.       Мужчина понимающе кивает, но не отвечает ещё какое-то время, позволяя девушке окончательно усмиреть. — "Мы" это включая тебя? Я отношусь к категории доверия или недоверия? — С их недоверием делай что хочешь, на мой счет мы это уяснили семь лет назад, - бесцветно отвечает Чешир.       В вопросах двойственных, неясных формулировок она была мастером. Семь лет назад уяснили недоверие или доверие? Холмс решает в разговор не вмешиваться. Оружие убирать тоже не спешит. — Ты голодная. Вот как я понял, - отвечает Кац, подумав с минуту, бросив на Шерлока короткий взгляд, будто пытаясь что-то определить, - И выдохлась. Конец рабочего дня, пятнадцать километров до моего дома, ограниченное время. Конечно же выдохлась, - дождавшись кивка девушки, Эзра продолжил, - А теперь позволь угостить вас ужином, пожалуйста. Китти, - призывает он посмотреть на него, - Я продолжаю готовить слишком много для одного, был бы рад поделиться. Шерлок?       Оба кивают. — Спасибо, - прежде них благодарит мужчина, - Так вот, поговорим об обложении меня программой защиты ценных прохвостов-кадров. Девочка ангелочек — полукровка. Наверное как ты или старше. Дурочка, если честно. Верит в пургу про двойственность мира и то, что через меня можно повлиять на взгляды нашего генералитета, ход войны, спасение душ и далее по списку. Ты ешь. Так вот, мы встречаемся чаще на их территории. Уже четыре месяца. Информация о нападениях на востоке и предотвращение массовых отравлений в ресторанах "Вена" и "Тикаль" — плоды этого небольшого безобразия. В "Тикале" все майя собираются — и боги, и усопшие. Был риск утратить цивилизацию. Поэтому девица полезна.       Офицеры ещё с полчаса обсуждали очевидные риски и явно стоящие их преимущества этой катастрофы. Если честно, Эзре место в котельнях за то, что сознался только сейчас, четыре месяца спустя. Чешир придется разве что не в коленях у Сатаны сидеть с упрашиваниями, чтобы простил их. Они ведь теперь соучастники. Эзру прикончат за это, Шерлока за недосмотр — он вёл Каца, как более старший по званию офицер разведки. Китти просто для кучи, потому что маршалу такие вещи нравятся.       Но тревогу хотя бы притупляла стряпня Эзры. По которой она оказывается скучала. Вообще-то было бы правильным его закрыть в карцере как минимум — готовил он преступно хорошо. Всю порцию командующая краем мысли прикидывала не будет ли слишком самонадеянным с её стороны снова свалиться Эзре на голову, подселиться к нему, повесить на него готовку, как она уже делала это при жизни, докучать ему своим компульсивным заеданием.       Если честно, причиной львиной доли успеха Каца в попытках вытащить Чешир со дна была его готовка. — А Ваш покровитель? Он не мог бы вступиться за Вас? - спрашивает Холмс, краем глаза наблюдая за Китти. Только вот этих проблем ему не хватало. Это всё было огромной угрозой для неё. — Отъехал. Не появлялся давно. На связь выходит, когда мне нужно от его имени кого-нибудь хлопнуть. — Хлопнуть? - уточняет Холмс. — Казнить, - поясняет Чешир. — Ну, да. Но связь односторонняя, мне просто выставляют имя, я отрабатываю, - Кац пожимает плечами, переводя тему на что-то вроде фруктов вместо десерта, но сыщик возвращает его в рабочее русло. — Допустим Китти вступится. Большая проблема состоит в четырехмесячном молчании и том, что Вы сейчас не в моих наручниках, и я не на полпути к гильотине, где Вас перед неминуемой, а она будет неминуемой, Кац, казнью, допросят.       Эзра молчит. Торопливым мужчина никогда не был. Растягивал любую деятельность настолько, насколько мог. Он одиннадцать лет провел застрявший на мало пригодной для жизни планете, ещё и враждебной, где напоминания о цивилизации и жизни начинались и заканчивались на самом Каце. От того его страсть к смакованию. Он и мыслительный процесс, который там притуплял голод, страх и подступающее безумие, пережевывал тщательно. — Вот тебя прячут намного лучше, птичка, - обращается к Китти мужчина, - Так хорошо, что не будь мой патрон другом и твоим, и Сатаны, я бы так и не узнал, что позвать тебя — практически гарантия моего спасения. — Это не разумно. Это не безопасно для..., - возражает Шерлок, явно всеми силами давящий на собственный голос, чтобы не звучать агрессивно, - Китти..., - он себя осаждает, понимая, что звучит "вовлеченнее некуда", - Выполняет обязанности командования двумя легионами. Потерю не восстановить — существующий напарник Карниван — мера, принятая от безысходности. Если утащите Чешир с собой, почти двадцать тысяч легионеров останутся "обезглавленными". — Значит ей тем более ничего не грозит.       Эзра откидывается на спинку стула, переводя взгляд на Китти. — Мой друг может успеть вернуться прежде, чем меня ухватят за хвост, но согласись, что моя смерть ни тебе, ни командованию ни к чему. Я всё ещё бываю полезен, - обращается он к девушке. — Не более любого другого наёмника.       Кац усмехается. Ровно до момента, когда для Чешир всё это стало потенциально не безопасно, Холмс ему даже благоволил. Так было бы и далее, но ведь теперь мужчина "Не более любого другого наёмника"! Это было забавным, потому что теперь Эзре примерно понятно откуда в Китти эта черта — сиюсекундная смена стороны в пользу "своих", даже если это выглядит смехотворно. Это у них общее. Девчонка была права: они с сыщиком маразматично одинаковые поведенчески. — Я поговорю, - пожимает плечами она, - В конце концов, маршал мне за услуги задолжал, будешь в качестве частичной уплаты.       На слове "уплата" у Эзры мелко дергается веко, но он кивает в благодарность. — А куда её потом? - спрашивает девушка, - Естественно отпускать девицу никто не захочет, так? — Самым гуманным будет безболезненно от неё избавиться — отец неразборчивость ей не простит, а у нас попробуют дожать пташку. Пацифизмом мои коллеги не отличаются. — Не отличаются, - кивает Чешир, поджимая губы.       Ей, как и Шерлоку затея не понравилась с самого начала. Это не безопасно для неё. И не безопасно для Эзры, а он уж точно плохим человеком не был. Он не заслужил ни казни, ни того, чем занимается теперь.       Китти его помнит отчетливо, четче всех, потому что он был последним её другом. И Кац всегда стремился к тихому, каникулярному образу жизни. Даже его дом — не более, чем дача с набором кухонной утвари и домашнего текстиля. Его "В моём доме не будет оружия" было единственным проявлением недовольства за весь период их знакомства, а знакомы они уже... — Откуда этот дом? - безотчетно спрашивает девушка.       Эзра неопределенно качает головой, как бы предлагая обсудить это потом. Когда-нибудь, может намного позже, потому что губы у него поджимаются, и выглядит это болезненно. — Тут номер для лифта, чтобы попасть в мой кабинет. Шерлок теперь работает со мной, так что доставка отчетности упрощается, - переводит тему Китти, выводя на клочке бумаги из полевой сумки цифры, - Теперь его можно найти.       "Теперь ты сможешь найти меня," - имеет ввиду она.       Как-то синхронно и не весело ухмыляются оба мужчины, и вдруг Чешир обнаруживает себя в западне.       Возможно из всех в мире она находится за одним столом с самыми опасными для неё людьми: Эзра знает больше всех о её жизни, Шерлок знает её лучше кого бы то ни было. И они оба находятся в должностях, которые долголетие не сулят.

***

      "Ключом" к кабинету Кац воспользовался к обеду следующего же дня. Холмс разбирал сводки разведки. Руки дошли только сейчас. Служба в полях, которую он выбрал едва представив, что контролировать безопасность Чешир иначе не получится, отнимала ощутимое количество времени. Скатился до не закрытых вопросов прошедших чисел.       Далее наёмник приходил ежедневно. Его абсолютно не смущало присутствие Шерлока, он мог проболтать с девчонкой на абсолютно не рабочие темы сколько угодно, и ему это сходило с рук! Чешир ему отвечала даже! Пару раз Холмс перехватывал её у Эзры в коридорах и кажется девушка даже улыбалась, распинывая мысками несуществующие мелочи под ногами, потому что наёмнику удавалось её разговорить-заговорить. Пару раз она уходила к нему на ужин. Хочется верить — просто на ужин.       Раздался стук в дверь и не дожидаясь разрешения, Кац заглянул внутрь со своей неизменной беспечной улыбкой. — Занята? - спрашивает мужчина прежде, чем понять, что девушки в кабинете нет. — Она ещё в тренировочном крыле, - сухо отвечает сыщик. — Китти обедает вообще? — Изредка, когда заставляет Дьявол. — Очевидно в её случае "горбатого могила исправит" едва ли применимо, да?       Шерлок всё же отрывается от папки, и не представляет как теперь вообще общаться с Кацем. Вот уж чего он не ожидал — ещё один "горец" прямо под боком, пять лет уже как. Он не казался негодяем или кем-то неприятным, каким был этот Кайло Рен. Даже несмотря на то количество зарегистрированного насилия, свидетелем которого не редко был сам Холмс. И вот эта его забота о девчонке. — Китти сказала, что вы соседи, - начинает сыщик. — Не то, чтобы, если честно. Но мы часто гостили друг у друга. — Почему? — Она была моим другом. Мне было одиноко.       А ей?       А ей просто больно. — Почему вы стали друзьями? — А вы? - защищается Кац, и поймав совсем уж угрожающий взгляд Холмса, всё же отвечает, - Я потерял другого друга. Она была отдаленно на неё похожа. Китти говорит я убийственно похож на ещё одного человека. Меня это устраивало. Я мазохист. — Даже так? — В точности так. Да, именно так, - сам себе кивает Эзра. — Чешир, стало быть, садит?       Холмс на микродолю процента сощуривается, всем видом демонстрируя заинтересованность в ответе. На сомом деле Кац понимает, что это он его не сожрать силится. Наёмник неопределенно пожимает плечами, но отвечает: — Едва ли. Я бы сказал, что она просто не мыслит такими параметрами. Всё же проблематично найти себе место в мире людей, будучи множественно мёртвой. — О, так она и об этом Вам рассказала? Сколько же лет вы "продружили?", - язвительно уточняет детектив. — Два года.       Два года. Им понадобилось два года только на то, чтобы вообще прикинуть — они всё же должны убить друг друга из мести-самозащиты или стоит начать хотя бы здороваться друг с другом в перерывах между приступами нежности. Ещё год на разрешение конфликтов, накопившихся за эти два года. На то, чтобы понять, что жить врозь невозможно и не правильно, и или они сейчас коллективно взрослеют и начинают всю эту богомерзкую оргию человечности и здравости, вменяемые отношения то есть, или они рехнутся оба. Потому что сыщик сыщику была очень нужна. Очень.       А тут два года и уже всё рассказала. Шерлок из неё это нитями вытягивал десятилетиями. — Слушайте, Шерлок, - начинает Эзра настолько дипломатично, насколько это было возможным, - Я прихожу сюда и делаю всё намеренно при Вас, потому что и об этих отношениях Китти рассказывала. Поэтому понимаю всю неосторожность любых попыток хотя бы заговорить с ней. Вы похожи. Ревнующая Китти — жутко опасная Китти. Некоторое количество нейронных связей, которые я ещё не пропил, подсказывают мне, что Вы похуже будете. Я не расшаркивался ни перед одним отцом ни одной из девушек, как при Вас. А вы даже не отец и дочь, прошу заметить, а я даже не пытаюсь её обаять. Я всячески поощряю любые нездоровые отношения, но мог бы я хотя бы получить гарантию, что меня не убьют, если иногда я буду заходить сюда, справляться о том, ест ли она вообще? Потому что мы оба понимаем — при её образе жизни и худобе, девчонку надо откармливать на уровне законодательных инициатив. Иначе некому. Она же ничерта не слушается!       Эзра почти уверен, что лицо Холмса расслабилось неосознанно, и он обратно натянул эту невыносимо суровую гримасу только чтобы Кац не понял, что прошел какой-то там тест долбанутых на голову собственников, какими были сыщики, а уж об этом наёмник знал всё — он два года с Чешир дружил. — Заговоры плетете? - бесцветно спрашивает Китти, входя в кабинет, на деле же настороженно пытается деланным безразличием дать себе место для маневра и выяснить когда, кого и от кого придется оттаскивать. — Да. Обеденное меню. Кто бы мог подумать, что Уильям Шерлок Скотти Холмс тоже едок! - тут же подхватил Кац, не позволяя ни слово вставить, ни дать себе по лицу за "Скотти", - Подумывали зайти в столовую, но там сегодня турецкая кухня, а я её тяжело переношу. Предлагаю пойти обедать ко мне, я грибной суп сварил, а?       Наверное так он и заставил Китти проболтаться — сам всё не затыкался, потому что ещё предложений шесть спустя, он подвёл Чешир к двери, на десятом уже стоял с сыщиками в лифте, и на двадцать третьем досыпал сыра к гренкам, пока девушка приступала к супу незаметно для себя.       Смысл Эзры Каца был в его непрерывной болтовне и том, как его примитивный быт здорово можно было подложить даже такой, как Китти. То, чего не удавалось сделать никому из знакомых Шерлоку "горцев" или командиров. Ему в том числе, хотя он был жителем равнины и технически ниже по званию по официальным бумагам.       Иногда, при жизни, на детективов что-то находило и пара недель в сезон были такими одуряюще размеренными и человеческими, как будто вся одержимость работой, попытки утопиться в занятости, нервозность были реакцией на мир, в котором ты даже близко под определение человека не подходил. Потому что твои представления о межличностных отношениях были не правильными или потому что ты была мертва уже лет двести, и всё равно ходила под солнцем. И вот второй такой же нелюдимый, закрытый помешанный оказывается в твоём доме, и какую бы странность ты ни выкинул, даже если собственный мозг и нервная система уволокут тебя глубоко в чертоги разума, запирая в неподвижном теле, застрявшем в кресле гостиной на Бейкер-стрит, этот кто-то просто будет рад тому, что ты всё таки вернулся. Или не изъел самого себя.       Китти вовсе не была единственным подобным явлением, просто принцесса так и не превратилась в тыкву. Карета. Холмс подумал "карета", а не "принцесса" — вот это уже было бы чересчур!       Она не оказалась просто терпеливой женщиной, ослепленной симпатией или очарованием того... что бы там другие женщины не находили в Холмсе очаровательным. Чешир правда была одной из "своих". Похуже Джона Ватсона. Даже более ненормальной, чем Мэри, скрытнее Майкрофта, более повернутой на преданности, чем Лестрейд. Тогда это показалось почти солдатским, теперь это и было тем самым. Как если бы можно было попробовать уместить весь мир в одном человеке и не прогадать. Промотать тридцать восемь лет, чтобы в итоге на тебя в течении менее пяти лет свалилось это всё. И ты вдруг стал нормальным.       Кто-то наконец находил тебя "своим" человеком.