Всякая история имеет продолжение

      -Блонд идёт тебе больше натурального цвета. –Чимин взъерошивает мои волосы, портя укладку над которой я корпел добрый час, убегая на кухню.       -Подойди, я тебя стукну! –кричу ему вслед я, вновь беря в руки выпрямитель, который он купил мне пару дней назад, взамен того что испортил очередной его грешник, в попытках сбежать. Я привык к тому, что те, кого он к нам домой приводит, что то ломают, но впервые сломали что то моё. Обычно в ход идут картины со стены в зале, лампы с журнальных столиков, а иногда и сами столики, но последний грешник забежал слишком далеко. Он буквально ворвался в уборную, где я после утренних процедур пытался уложить гнездо на голове, и выхватил выпрямитель из моих рук, начав угрожать им забежавшему вслед за ним Чимину. Было бы чем конечно угрожать. В конце концов Чима бессмертен и для него мой выпрямитель так же опасен как пылинка в воздухе. Но факт остаётся фактом. Чимин в попытках вытащить его из ванной комнаты, резко дёрнул его за рукав церковной рясы, в связи с чем моя вещь сорвалась с его руки и упала на кафель, разбившись вместе с моими надеждами сделать причёску, прежде чем придёт учитель по физике, который к слову сегодня тоже должен прийти.       Прихорашиваюсь я только потому, что эта неделя последняя учебная для меня. Все эти два с половиной года я учился дома. Пусть я долго не мог привыкнуть ни к этому месту, ни к языку, учусь я достаточно не плохо, и меня даже наградили дипломом отличия. Чимин в тот день устроил чуть ли не пир, собрав в нашем доме своих друзей. На вечеринку это похоже не было, скорее на собрание нечисти, но все те с кем мне довилось познакомится, оказались весьма интересными существами (?). А теперь близится и мой выпускной из средней школы, поэтому Чимин снова что то планирует.       Я очень благодарен ему. Чимин сделал для меня очень многое, при этом не прося взамен ничего. Не просил верить ему, разговаривать с ним, рассказывать ему то, что беспокоит меня и прочее. Он просто был рядом. Просто в нужные моменты напоминал, что он не оставит меня, какой бы выбор я не принял. Помогал мне молча, даже когда я об этом не знал. Когда я перестал видеть во снах свою прошлую жизнь, я как то даже начал беспокоится, и он заметив это сказал мне: «Я избавил тебя от них. Теперь ты от них не зависишь». Не было никого счастливей меня на этой планете, после услышанного. Я действительно почувствовал себя свободным. Даже нет! Я наконец-то стал чувствовать себя другим человеком. Тем, кого не мучают кошмары. Тем, кого никто не знает и он не знает никого. Тем, кто может начать поистине новую жизнь, не забывая о том, что к несчастью в скором времени придётся вернуться.       -Ты такими темпами позавтракать не успеешь. –зовёт меня Чимин, и я отключив выпрямитель, плетусь на кухню. Там, вальяжно развалившись на два стула, причём один стул заняв только лишь вытянутыми ногами, сидел Чимин, тыкая пульт. Каналы сменялись один за другим в течении трёх минут, пока Пак не нашёл то, что видимо искал. –Смотри-ка! –говорит мне он, тыча всё тем же пультом в сторону телевизора. –В Корее очередной шторм. Как мы полетим?       -Новую отмазку ищешь? –заливая молоком мюсли, спрашиваю усмехнувшись я. Он уже целую неделю придумывает как бы не полететь туда, где нас скорей всего давно не ждут. И я его понимаю. Я и сам туда не хочу, но иного выхода нет.       Мы неспроста пробыли в Ватикане так долго. Чимин, что с большим неверием отнёсся к сказке того монаха, пытался выяснить о нас с НИМ чуть больше. Как оказалось, этот старик был прав процентов на семьдесят. После того как ОН всё вспомнил, по словам Чимина, запустился какой-то там механизм, который даёт нам с НИМ время на исправление наших прошлых ошибок. И если мы ничего не делаем, то может стать очень плохо. Но пока всё было очень даже хорошо, однако рисковать не хочет никто, поэтому нам нужно вернуться. Я хочу сохранить свою жизнь, даже если ради этого мне придётся пойти на многое.        А пока Чимин искал больше информации по моему случаю, я всеми силами пытался вылечить свой страх. Да, именно вылечить. С нами какое-то время прожил психолог, которого я у Чимина буквально вымолил. Психолог помог мне понять мои проблемы, принять мои страхи и научил с ними бороться. Этим психологом была достаточно милая женщина, с, как оказалось, совершенно не светлой душой. Да и помогла она мне только потому, что думала, что ей помогу я и спасу её от участи быть отправленной в ад. И я тоже помогал ей. Она жила ровно до того момента, пока я лечился, после же, Чимин сделал то, что должен был, а я.. А я поменялся. Пересмотрел свои взгляды на жизнь.       Если в первые пару месяцев проведённых здесь, в Ватикане, я безумно хотел позвонить родителям, и боролся с этим желанием, то после лечения, я понял, что мой звонок ничего хорошего ни им, ни мне не даст. Сейчас я просто знаю, что они в порядке и этого мне достаточно. Я также осознал, что если позвоню им внезапно, то лишь поселю в них надежду, которая могла бы никогда не оправдаться, ведь я не знал как долго придётся собирать всю необходимую нам информацию.       Менялось не только моё мировоззрение, но и моё поведение и даже характер. По словам Чимина, я стал более сдержанней и спокойней. Научился держать лицо кирпичом, даже когда сообщались не самые приятные вещи. Например, когда Пак сказал мне, что моей маме было плохо. Я держался до последнего, а именно с самого утра и до глубокой ночи. И только зайдя в свою комнату за полночь, я смог дать волю эмоциям. Или когда Чимин сообщил мне о том, что в ближайшее время мы должны будем вернуться в Корею, иначе не избежать беды. Я был немного в смятении и всего на секунду в меня проник испуг, но он отступил достаточно быстро, стоило применить одну из методик, пройденных с психологом.       -Ладно. –выдыхает он, закатывая глаза. –Вылетим, как и собирались, сразу после вечеринки. Иначе если я соберусь её отменить, все наши друзья поплетутся за нами в Корею! –я лишь согласно киваю, зная что именно так и произойдёт. Эти ребята на всё способны.       -Закажи билеты заранее, а то как в прошлый раз получится. –напомнил ему я. В тот «прошлый раз» мы планировали поехать в Испанию на пару недель, потому что у меня наступили каникулы и Чимин захотел свозить меня туда. Решив, что билетов всегда полно, и взгрузив на плечи сумки, мы поехали в аэропорт, но билетов не было, и в ближайшие три недели их появление не планировалось. Поэтому разумно забронировать их заранее, что бы после не возвращаться с недовольными лицами и чемоданами обратно.       -Закажу. –соглашается он, хватая телефон со стола. –Ближайший рейс будет только первого ноября, из-за плохой погоды в Корее. –в подтверждение сказанного, показывает мне телефон он. –Сеул, говорят, затопило из-за осадков.       -А Ильсан? –спрашиваю я, доедая приготовленный мной за пару минут шедевр кулинарии.       -Пока держится. Тэгу кстати тоже затопило. –добавляет он, поднимаясь из-за стола. –Вылетаем первого ноября, сын мой. –посмеивается он. Не мудрено, ведь что бы меня начали учить, лечить, и всё в этом духе, ему было необходимо оформить надо мной опеку. Причём я был сильно удивлён тем, как у него просто со всем дела обстоят. Я прилетел сюда совершенно не имея никаких документов, но это не помешало мне получить паспорт здесь, оформить опеку надо мной на Чима, и таки поступить в школу. Удивительный он, и уже почти не пугающий.       Признаюсь, первое время он меня действительно пугал. Читал мои мысли, знал обо мне всё, в то время как о себе молчал, не говоря ровным счётом ничего. После же он дал мне клятву, которой до сих пор придерживается, и больше в мои мысли не лезет. Также он перестал отмалчиваться о себе и о своих делах. Я знал о каждом шаге, приближающем его к разгадке моего дела. Именно благодаря этому я был готов к тому, что нам нужно будет вернуться. Я готов встретиться с НИМ. Готов поговорить с НИМ и с Юнги. Потому что Чимин не скрывал от меня ничего, касалось то меня или нет.       -Твой учитель пришёл! –орёт Чима из коридора и я закинув тарелку в умывальник, мысленно обещая себе её помыть, бегу к ним.       -Не впускай его в мою комнату! –на родном языке кричу я, вспоминая, что утром сотворил в своей комнате такой хаос, какой свет не видывал. А всё потому, что собирал всё необходимое в поездку, выбирая что действительно пригодится, а что можно оставить здесь.

***

      -Выпей это. –Юнги протягивает Чонгуку стакан с какой-то бледно-розовой жидкостью, помогая тому приподнять голову с подушки. Мужчина лежит так уже три дня, с того самого суда. Он словно находится не в этом мире. Ему мерещится Тэхён, который отчего то на него злится. Чонгук даже пытается с ним заговорить, но внятных слов с его уст не срывается. –Сегодня снег идёт. –для чего то добавляет мужчина, укладывая голову Чона обратно, и отходя от него к окну. –Тэша очень любил снег.. –сердце, что казалось давно окаменело, сейчас снова начало болеть. Он не может смириться с тем, что его маленький друг умер. Не может поверить в то, что фотография того отдаёт могильным холодом и взгляд его пустеет.       О Тэхёне напоминает буквально всё, и от этого лишь тяжелее. Дождь, который лил без перерывов целый месяц, напоминал Юнги о тех временах, когда он забирал Тэ со школы, идя с ним под одним зонтом и ведя с ним такие беседы, каких дети в его возрасте не ведут. Вспомнились ему и посиделки у него дома, за уроками Тэхёна, а временами и за совместной готовкой. Однажды они спалили целую партию овсяного печенья, и пол часа проветривали кухню, открыв окна настежь, а после ещё пол часа убирая последствия дождя, вошедшего прямиком в это открытое окно.       Невозможно. Юнги не может находится в собственном доме!       -Я забыл его запах.. –внезапно произносит мужчина, всё так же смотря в окно. –Нет! Быть этого не может. –он срывается с места и бежит в зал, к шкафу. Переворачивает его полностью, но таки находит забытую когда то Тэхёном, чёрную, безразмерную футболку. Юнги подносит ткань к лицу и носом втягивает запах, с ужасом осознавая, что аромат мальчика выветрился, заменяясь на запах его собственных вещей, что пролежали на этой самой футболке очень много времени. –Нет. Нет. Нет! –в истерике мужчина пинает кучу вываленных из шкафа вещей, тем самым раскидывая их по всей гостиной.       Он точно помнит, что Тэхён пах шампунем с зелёным чаем, ненавязчивым парфюмом с экзотическими травами. Он всегда пах свежестью, лёгкостью и как привык считать Юнги – жизнью. Ведь всё что Тэ использовал : гели для душа, шампуни, духи, всё это пахло растениями. А растения – есть самое настоящее олицетворение жизни. Ничто не описывает красоту жизни так, как радующие глаз цветы. Ничто не сможет описать продолжительность жизни, как деревья, что способны жить по сто, а то и по двести лет.       Но Юнги потерял этот запах. Потерял и вряд ли когда-нибудь сможет вновь его вдохнуть…