Любовь с первого кариеса (Love at first caries)

Энтони Дж. Кроули (ЭйДжей для друзей) выругался уже в пятнадцатый раз меньше чем за минуту. И в этот же момент, как кара небесная за ругательство, кариозный зуб прострелило болью, охватившей всю челюсть. Кроули застонал, смирившись со своей участью, и растянулся в кресле для ожидания, вытягивая на редкость длинные ноги. Из-за них всегда было трудно найти удобную позу, кроме, пожалуй, моментов, когда Кроули лежал на шезлонге. На счастье, быть последним пациентом подразумевает «в клинике никого не осталось, чтобы кидать на тебя и твое сидение вразвалочку неодобрительные взгляды». С самой начальной школы учителя надоедали ему разговорами о плохой осанке, которая, как они говорили, могла повлечь в будущем проблемы со спиной. Однако, чудесным образом у спины Кроули были «все кривые на своем месте», как сказали бы люди при других обстоятельствах. И это все было благодаря физической активности, в которой он никогда не испытывал недостатка. Молодому человеку было всего лишь тридцать с копейками, и он уже являлся владельцем одного из самых знаменитых цветочных магазинов в Лондоне, который Мисс Агнесс, подруга его матери, передала Кроули несколько месяцев назад. Кроули начал помогать ей с магазином еще в бытность студентом-ботаником. И из-за этой работы он не только облегчил родителям плату за университет, но и воспылал еще бо́льшей страстью к своей специальности. Агнесса восхищалась его преданностью делу с самого начала, хотя по-дружески не одобряла необычные методы ЭйДжея — кричать на рассаду, на которой осмелились появиться несколько пятен. В общем, поднимание тяжелых пакетов с грунтом и удобрениями, передвигание горшков без какой-либо помощи и хождение в спортзал по вечерам два раза в неделю делали его крепким и гибким. Кроули без труда осознал, что половина успеха его магазина была связана с тем, что его внешний вид и эффектные огненно-рыжие волосы завлекали покупателей обоих полов, как нектар - пчел. Пока Кроули ждал своей очереди и конца своих мучений, мысли возвращались ко вчерашнему вечеру, когда он позволил Хастуру, сожителю по квартире, уговорить его попробовать кусочек торта, приготовленный новым знакомым Лигуром. Судя по виду, торт просто кричал «бесплатный и мгновенный диабет» на всех известных и неизвестных языках, но Кроули считал необходимым ответить другу услугой за услугу и не опустить того в глазах нового партнера. Однако была причина, почему Кроули практически никогда не ел сладкого и, на самом деле, как он и опасался, тот укус стал смертельным для нижних клыков. В детстве он был травмирован похожим событием и провел ужасную четверть часа в кресле дантиста. Кроули не ступал в это место, которое, по его словам, было хуже чем круг ада, с тех пор, как ему было около восемнадцати и требовалось удалить зуб мудрости. Вибрация телефона вырвала его из мыслей. Помяни дьявола… — подумал Кроули, открывая сообщение от Хастура. «Привет, Змеюка!» — говорилось в сообщении друга. «Ты все еще там? Сколько еще времени торчать?» Кроули закатил глаза, слабо фыркнув. Ему бы тоже хотелось знать. «Без понятия, Лягуха. Прием маленькой девочки, которая зашла до меня, тянется часами. Не то чтобы я с нетерпением жду, когда в мой рот влезет какой-то слюнявый старикан, но хотелось бы поскорее избавиться от этого дерьма», — ответил он, как всегда улыбаясь от прочтения прозвищ, которые они с Хастуром дали друг другу из-за своих татуировок двухгодичной давности. Следующее сообщение заставило его нахмуриться, глядя на подмигивающие лица, которые Хастур отправил в заключение. «О, не волнуйся, Ви уверила меня, что доктор Фелл какой угодно, но точно уж не старый и не брызгающий слюной. Ну, если ты понимаешь, о чем я ;)» Вельзевул, также известная как Ви, была сестрой Хастура и тем самым человеком, кто отправил Кроули в «Фелл и Ко». На прием к стоматологу, где он сейчас и находился. Прежде чем Кроули смог узнать больше об этом загадочном сообщении, медсестра, которая по приезде усадила его в это кресло, заглянула в комнату. — Энтони Дж. Кроули? — спросила она. Кроули удержался от язвительного ответа про память золотой рыбки: она записала его всего лишь час назад, черт возьми! Он поднялся из кресла и согласно кивнул, получая в ответ улыбку: — Доктор Фелл ожидает вас. Кроули последовал за девушкой в кабинет пыток, из которого выскочила та девчушка, зашедшая перед ним. Дитятко уткнулась в телефон и очнулась, только когда врезалась в Кроули. — Смотри куда идешь, старикашка! — сразу же нахально рявкнула она. Абсолютно сбитый с толку таким эпитетом, Кроули был почти что не в состоянии сформулировать достойный ответ, и так этого не сделал, когда за девочкой волшебным образом появился доктор Фелл. — Пеппер! Следи за языком, маленькая негодница, или в следующий раз ты можешь забыть обо мне, приносящем фигурки «Звездных войн». Отдам Адаму. Девочка встряхнула гривой черных кудрей, собранных в хвост, и отвернулась, протарахтев: — Как скажешь, Ази. Простите, дедуля. Кроули взглянул на нее с изумлением, прежде чем сосредоточиться на только что появившемся и… ну, это вправду был не слюнявый старикан. У Кроули внезапно перехватило дыхание. Стоматолог был примерно одного с ним возраста и — Кроули без проблем отметил это — самым привлекательным мужчиной из всех, которых он когда-либо видел. Вдобавок, дантист выглядел как джентльмен из 1800-х, одетый в клетчатый жилет с галстуком-бабочкой. Кроули смотрел на ангела во плоти и не мог поверить своим глазам. Это чудо в клетку что-то глаголило, и он приложил всю силу воли, чтобы собраться и вникнуть в слова. - …друг Ви, полагаю? Милая девушка. Недавно они с моим братом Гавриилом начали встречаться, несмотря на мои попытки ее отговорить. Ведь иногда он может быть настоящим придурком. Итак, мой мальчик, что же вас волнует? У Кроули было десяток разных вариантов, один из которых включал в себя небрежное представление и соблазнительную улыбку, соглашение, что да, он был другом Ви, и в конце концов разъяснение, почему он был настолько удачлив, что срочно понадобился дантист. О, или же как-нибудь вставить в разговор, какой он удачливый — попасть в руки того, кто казался настоящим ангелом с Небес. Однако все, что вышло из его рта более-менее, было — «нгк». Азирафаэль Фелл не мог дождаться конца дня. Мистер Шедвелл, первый пациент этим утром, испытывал его терпение с самого начала всей своей ерундой на тему «ведьмы ходят среди нас». Со временем лучше не стало, особенно после того, как Азирафаэль увидел, что список приемов включает в себя маленькое бедствие под именем Пиппин Галадриэль Мунчайлд, также именуемая Пеппер, - одноклассницу крестника Азирафаэля, Адама. И как будто этого было недостаточно, вдруг позвонила Вельзевул Флис и попросила найти свободное окошко для ее друга как можно скорее. И Азирафаэль не решился отказать той, кто до этого дня казалась более вероятной кандидатурой на роль будущей невестки. «Ты мой должник, Ви. Я надеялся сегодня закончить в нужное время.» «Поверь, Ази, это я на самом деле делаю тебе одолжение.» И сейчас, глядя на медное великолепие рядом, Азирафаэль понимал, почему. — Добрый вечер! Я доктор Фелл, — воскликнул он уверенным звонким голосом. — Вы, должно быть, друг Ви, полагаю? Милая девушка. Недавно они с моим братом Гавриилом начали встречаться, несмотря на мои попытки ее отговорить. Ведь иногда он может быть настоящим придурком. Итак, мой мальчик, что же вас волнует? — Нгк.* Сначала Азирафаэлю показалось, что он не расслышал. Но как только убедился, что со слухом у него все в порядке, не смог противиться желанию и громко засмеялся, что окрасило лицо бедного пациента в цвет его волос. По крайней мере, это помогло проломить лед. — А мне говорили, что для дантиста я совсем не выгляжу устрашающим. По мнению многих я больше похож на продавца книг. Азирафаэль смахнул с глаз слезы, пока Кроули, пораженный его смехом, наконец-то расслабился. — Если честно, то для меня Вы больше походите на ангела. О. Азирафаэль начал стремительно краснеть от одного внятного предложения рыжеволосого, который, в свою очередь, напротив не стесняясь, снял очки и даже подмигнул. — Не думаете, что мы могли бы опустить формальности и сразу перейти на «ты», учитывая общих друзей и не такую уж большую разницу в возрасте? — Эм, д-да, конечно, я был бы рад, — настала очередь Азирафаэля запинаться и быть плененным чужими глазами: они были интереснейшего цвета — почти что янтарного. Внезапно пристальный взгляд золотых глаз стал дерзким, едва не переходя в хищный. — Энтони Дж. Кроули, что, я думаю, ты уже знаешь, — представился он. — Могу я узнать имя доктора Фелла? О да, лед был несомненно проломлен. Дантист улыбнулся и протянул руку: — Азирафаэль, — ответил он, и тут Кроули сделал то, от чего у него буквально снесло крышу. Кроули поднес ладонь к своим губам и оставил на ней легкий поцелуй. — Мне правда очень приятно познакомиться с тобой, ангел. Ангел. Ангел ангел ангел. Азирафаэль, сосредоточься! Он скорее всего просто смеется над тобой. Дантист снова кинул нечитаемый взгляд на Энтони «Зови меня Кроули, пожалуйста», который под действием анестезии улыбался как идиот, ожидая Фелла с дрелью, дабы удалить кариес. И между тем… «Ради Сатаны, насколько мягкими должны быть его волосы. Могу я растрепать их?» «Тебе когда нибудь говорили, что ты выглядишь, словно сошел с картин Рубенса?» «Знаешь, что у тебя самые прекрасные глаза из всех, что я видел?» О, да блять! Азирафаэль возвел вышеупомянутые очи к потолку, забавляясь сложившейся ситуацией, но также неуверенный, как отвечать на все эти неожиданные комплименты: были ли они искренними или благодаря лишь очевидному новокаиновому воздействию? Он на мгновение отложил вопросы. — Я бы посоветовал тебе закрыть рот, но на самом деле мне нужно, чтобы ты держал его широко открытым. О Боже, а это еще откуда взялось? — В самом деле, док? И скажи-ка мне, что именно ты планируешь засовывать туда? Азирафаэля это не впечатливо, ведь он прекрасно понимал свое преимущество. Его губы изогнулись в ухмылке, которая была сладкой и садистской одновременно. — Как насчет этого? — пропел он, показывая дрель. Улыбка Кроули исчезла с комичной быстротой, и Азирафаэлю почти что было жаль, что ему нужно было приступить к работе, за которую ему платили. К счастью, заполнить углубление оказалось несложно, хотя оно было необычно глубоким для своего размера. Азирафаэль выключил дрель и после очистки нижней дуги протянул немного жидкости для полоскания рта. Кроули воспринял ее спокойно. Ну, почти. — Бе, на вкус как мята. — Знаю. Это для больших детей. Я отказался от кокаиновой* версии. Кроули поднял голову и уставился на него с недоверием. — Я пошутил! — Азирафаэль не мог поверить, как свободно ему смеялось в компании полунезнакомца. Кроули ответил гримасой и высунутым языком. — Ты вправду маленький ублюдок, доктор. Но я не должен удивляться, учитывая, что у тебя одна из самых садистских профессий в мире. Определенно не подходит для такого ангела, как ты. Азирафаэль был смущен и в смятении одновременно. — Не слышал никаких возражений от тебя раньше. Наверное, ты был просто под большой дозой новокаина. Рыжеволосый почесал затылок, внезапно смущенный. — Кстати говоря об этом, — начал он, — боюсь, я позволил себе чересчур много посреди моего бреда. Извини. Азирафаэль приподнял бровь. — Ты имеешь в виду те вещи, которые говорил мне? — спросил он. Кроули мягко улыбнулся, и Азирафаэль мог поспорить, что тот был искренен: — Про то, что говорил правду, да. — Тогда в извинениях нет нужды, — решил дантист, возвращая улыбку. Его сердце забилось чаще. — Правда? Даже за то, когда я спросил, что ты хотел бы засунуть мне в рот- — Не испытывай удачу, ты, нечестивый демон, или я обколю тебя всего анестезией снова. — «Нечестивый демон»? Серьезно? Из какого ты века, ангел? — засмеялся Кроули. Затем он извлек из кармана очки и нацепил обратно на нос. Он попытался вытащить бумажник из пиджака, но Азирафаэль остановил его. — Анафема проинформировала меня, что все уже оплачено, — сказал он, упоминая секретаря. — Ви предварительно позаботилась об этом. Она считала себя ответственной за это, ведь попросила найти тебе место в расписании в очень короткий срок. — Я действительно рад, что она сделала это, ангел, — улыбка Кроули была чем-то незаконным, особенно в сочетании с этим хриплым голосом. Азирафаэль прокашлялся и спросил: — Почему ты продолжаешь называть меня так? — Как насчет того, чтобы я объяснил это тебе завтра вечером за ужином? — предложил Кроули с хищным смешком. — Ну давай, позволь мне искусить* тебя! — настаивал он, видя чужую неуверенность. — Если я не могу заплатить за прием, то позволь мне, по крайней мере, угостить тебя… ну, к примеру, блинчиками? Азирафаэль мгновенно засиял: — Ты только что произнес волшебное слово!