Пока просто морф

POV Руслан       Морф находился всё ещё на кровати, пытаясь выбраться из одеяла, шипя и извиваясь, но оно только больше наматывалось, связывая ему ноги и причиняя боль повреждённой конечности.       — Артём!       Я попытался схватить его за руки, чтобы обездвижить, но он уворачивался и пытался укусить мои пальцы, если они удачно оказывались рядом с лицом.       — Алё! Полиция! Вызывайте дурку по адресу…       — Твою мать, Лика, брось телефон!       В борьбе с одеялом мальчишка беспощадно проигрывал. Что было удивительно, потому что я проигрывал ему в попытке просто схватить за нужные конечности. Не очень удачно извернувшись, он, в конечном итоге, по-идиотски рухнул с кровати, сильно ударившись затылком о рядом стоящую тумбочку, а затем позвоночником об пол. Послышалось глухое рычание с его стороны. Боль на некоторое время его обездвижила, но, видимо, сознание не прояснила. Зато я смог воспользоваться моментом.       Я схватил парня, посадил на кровать и зажал в ладонях его лицо.       — Смотри на меня, Артём. Помоги мне, слышишь? Я без тебя не справлюсь.       Я говорил тихо, стараясь привлечь внимание морфа спокойствием. Он зарычал и попытался вывернуться, хотя в его глазах начали проскакивать искорки понимания… Вернее непонимания. Было чёткое ощущение, что он сам сейчас был не в курсе того, что творит.       Я слышал, как Лика уломала ментов вызвать к нам людей в белых халатах и понимал, что дело плохо. Чуть ослабив хватку, я вновь коснулся щеки композита и применил свою тактику снова.       — Прошу тебя, помоги мне. Скоро придет Саша, мы попьем чай, он обещал принести домашние вафли. Хочешь попробовать?       Парень резко дёрнулся от слова «вафли», словно оно доставило ему сильную физическую боль, но потом замер. Каждая его мышца была напряжена, готовая к прыжку, к нападению, и каждую мышцу он словно держал в напряжении, не давая себе пошевелиться. Руки и ноги дрожали в самых зажатых местах.       Я почувствовал эти сомнения мгновенно. Что ж, начал ослаблять напряжение — делай это до конца. Я взял руку мальчишки, зажатую в кулак и поцеловал запястье. Я уже не держал морфа, но его поза говорила о том, что действовать надо осторожно. Я провел ладонью по кулачку, погладил зажатые пальчики.       — Отпусти напряжение, уже всё прошло, — прошептал я парню.       Он ещё некоторое время держал контроль, а затем обмяк. Взгляд стал более-менее осмысленным, а лицо скривилось от боли. Я взял мальчика на руки и молча вынес из комнаты. Игнорируя возгласы Лики, я заперся в ванной и посадил его на колени. Самое хреновое в этой ситуации было то, что я совершенно не знал, как буду выкручиваться перед врачами. Прятать было бесполезно, документов у меня на композита не было… Единственное, что могло облегчить наше положение — адекватное поведение со стороны парня.       — Мелкий, приди в себя, пожалуйста, — я включил холодную воду и запустил под неё его пальчики, — Сейчас приедут врачи, нам надо быть в хорошей форме.       Парень смотрел внимательно на воду, просто смотрел и слушал шум воды. Судя по выражению лица, к нему постепенно приходило осознание того, что он наделал, и что сейчас будет. Наконец, он в испуге уставился на меня.       — Что делать?       — Роман с тебя писать: «Морф виноват, и что теперь делать его хозяину», — выдохнул я, успокаиваясь.       Композит моей шутки не оценил и виновато опустил глаза. Я помог парню умыться и в процессе незаметно от него смыл небольшое количество крови на шее. Мелкая струйка шла от затылка вниз. Порез, конечно, ерундовый, но сотрясение обеспечено. Затем я наскоро переодел свою куклу в ночную рубашку, и перенес обратно на кровать, укрыв нижнюю часть пледом и сунув в руки книгу.       — Помни, ничего не было, мы разыграли всё для Лики, думаю, они просто осмотрят тебя. Никому не нужен очередной пациент.       В дверь тут же позвонили. Вовремя. Лика, которая все это время сидела в коридоре на полу и боялась к нам выйти, бросилась открывать спасителям. Щелчок замка и прозвучал неожиданно высокий, но строгий женский голос:       — Бригаду психиатрической помощи кто вызывал? Где пациент?       — В комнате! — заверещала Лика.       Я вышел к врачам, улыбаясь. В пороге стояли два санитара в халатах — крепкий высокий мужчина и миловидная хрупкая девушка, сжимающая в руках медицинский чемоданчик.       — Господа, это ложный вызов, мы пошутили над девушкой, а она слишком серьезно это восприняла.       Врач взглядом спросил у Лики, тот ли это пациент, причём я едва это заметил. Чувствовался опыт профессионального мозгоправа.       — Нет, в комнате! Его композит!       Вот сука.       — Он читает, Лика, ты впечатлительная просто, — как можно дружелюбнее сказал я и приобнял заразу за плечи, уводя за спину. После чего обратился к врачам, — Проходите, пожалуйста.       Доктор с медсестрой переглянулись, но не сказали ни слова, проходя в комнату. Первым зашёл мужчина, уже привычно готовый защищать свою напарницу от всяких неожиданностей, и кинул многозначительный взгляд на перевернутую табуретку посреди комнаты.       Мальчишка честно пытался читать. Я даже посмотрел, не перевернута ли у него книга, а то, чем чёрт не шутит, и меня загребут. С чтивом было всё в порядке, но морфа всего трясло, что усложняло дело.       Я остался в смотровом режиме в дверях, чтобы видеть врача и контролировать словесный понос своей девушки. Бывшей девушки. Расстаюсь к чертям! Медсестра подошла к Лике и в полголоса попросила рассказать, что произошло, но тихо, не привлекая внимание потенциального больного. Они зашептались.       Видимо, я себя переоценил. Композиту моё присутствие было явно нужнее, да и сейчас ох какое не подходящее время для его очередной истерики. Я прошёл в комнату и как можно спокойнее произнёс:       — Артём, покажись доктору.       Мальчик медленно перевёл взгляд от книжных страничек на вошедших людей.       — Что я должен сделать?       Врач, не сводя с морфа взгляда, чуть развернул голову в мою сторону спрашивая:       — Могу его осмотреть?       — Я бы не хотел, чтобы к нему прикасались чужие. Я слишком плохо к этому отношусь, — жёстко ответил я доктору. Хули, хозяин есть хозяин, будьте добры учитывать.       — Хорошо, прикасаться не буду. Ещё запреты есть?       — Не надо разговаривать и обращаться к нему напрямую.       Я пользовался своим положением по полной. Врач кивнул и достал из кармана маленький фонарик.       — Попросите, пожалуйста, вашего подопечного смотреть прямо, не отвлекаясь на свет.       Я взял Артёма за руку и помог сесть поудобнее. Но руку не отпустил. Маленькие пальчики подрагивали, но цеплялись за меня, словно за спасительный круг.       — Выполни просьбу доктора, Артём. Pov Морф       Я посмотрел сначала на Ангела, мысленно поблагодарив за поддержку, а потом сделал, как просит доктор. Посветив в глаза фонариком, он нахмурился, измерил температуру бесконтактным градусником и обратился к моему хозяину:       — Можете уточнить, как он себя чувствует, не тошнит ли, не знобит, голова не кружится?       Подошла медсестричка, забирая у доктора градусник и что-то записывая в своём планшетике.       — Он упал и ударился головой, когда пугал сегодня Лику. Подозреваете сотрясение? — хозяин присел около кровати на корточки, заглядывая мне в глаза, — Ответь, голова кружится?       Я непонимающе уставился на него. Что мне нужно было отвечать? Правду или сказать, что всё хорошо? Раз по набору симптомов он сам сказал про какое-то сотрясение, значит, наверное ничего страшного, если скажу правду. Хоть бы знак какой подал! Всё так запутано…       — Кружится… немного, — добавил я, чтобы оставить себе лазейку.       Медсестра прошептала что-то доктору на ухо и отошла, дождавшись кивка.       — Что ещё? — продолжил спрашивать Ангел, но явно осторожничал с вопросами, — Тошноту чувствуешь? Или озноб?       — Холодно немного, но всё в порядке! — заявил я, хоть и слабым, но уверенным голосом.       Врач кивнул и спокойно обратился к Руслану:       — Проводите нас, пожалуйста, думаю, наша помощь здесь не понадобится.       Поправив халат, он взглядом показал, что ему есть о чём поговорить с хозяином квартиры и направился в коридор. Медсестра вышла следом. Ангел подмигнул мне, показывая, что все отлично:       — Через пол часа жду на кухне тебя, обедать будем, — ободряюще улыбнулся он и вышел следом за людьми, оставляя меня одного.       Я выдохнул, медленно стекая по подушке в лежачее положение. Кажется, ещё один опасный момент миновал. Опять со мной одни проблемы! POV Руслан       Отойдя подальше от комнаты, Доктор остановился, собрался с мыслями, а затем тихо начал:       — Знаете, я не первый раз прихожу по вызову к морфам.       Ну да, я ещё на что-то надеялся? Наивный придурок. Врач, не обращая внимание на моё выражение лица, аля «сука, спалили», сдержано продолжал:       — Ситуации всегда очень похожие — хозяин не хочет расставаться с любимой и дорогой игрушкой, поэтому утаивает наличие проблем с психическим состоянием своего композита. А варианты вызова различны: друзья, которые не знали об «особенностях» композита, — он многозначительно посмотрел на Лику, — сам хозяин, испугавшийся за свою жизнь, но тут же переменивший своё мнение после улучшения поведения морфа. Я не буду лезть в ваши отношения и читать вам морали, но хочу вам дать пару советов: вспышки агрессии пациенту легче контролировать, если есть определенный ритуал, помогающий ему справится с собой, а также, как правило, они быстрее успокаиваются, чувствуя себя в безопасности. Попробуйте приобрести одеяло с утяжелителями или просто заворачивайте его в случае приступов, обнимайте, гладьте. Так он ни себе, ни вам не причинит вред. И да, я серьёзно подозреваю у вашего подопечного сотрясение. А по поводу вызова… Если вы уверены, что помощь не нужна, тогда мы вынуждены оформить ложный вызов. Это будет стоить 5 тысяч.       Я выслушал доктора, улавливая нотки понимания в его голосе. Во время его монолога мысли несколько раз сменили друг друга. Мужчина располагал к себе своим спокойствием, осознанием моего положения, трезвой оценкой ситуации. Стало немного стыдно за цирк, который я устроил, но и это он, кажется, видел, просто не заострил внимания. И сейчас было даже не важно, использовал ли он на мне психологические штучки, или мы просто поняли друг друга на чистом откровении, но отнекиваться мне не хотелось. Я кивнул.       — Я заплачу вам. А что вы подразумеваете под ритуалами?       — Всё что угодно: действия, последовательность действий, не требующих высокой мозговой активности, но позволяющих сконцентрироваться — читать определённый, это важно, именно определённый, стишок, сжимать и разжимать кулаки, топать ногой, массировать пальчики. Но имейте в виду: если Морф не осознаёт, что с ним что-то не так, то он не сможет выйти из этого состояния. Он даже не будет знать, что пора использовать ритуал, поэтому без Вашей помощи, особенно сначала, ему не обойтись. Кроме того, как это ни прискорбно, композит может стать морфом, а вот наоборот — нет. Если Вы не готовы с этим мириться или же есть какие-либо ухудшения, то лучше не мучить ни его, ни себя. Трёх ампул морфина достаточно для безболезненного ухода.       — Да что вы все этот морфин суете! У вас там откат что ли нехилый у докторов за то что наркоту толкаете?! — мгновенно сорвало меня, и я неосмотрительно повысил голос.       Голову тут же отрезвило, злость сменилась стыдом. Наорался? Молодец. Я тут же взял себя в руки и отвернулся к сумке, пытаясь занять себя подсчетом денег.       — Я стараюсь не относиться к нему, как к сумасшедшему, а вы говорите, чтобы я с ним пакеты надувал и стишки учил?       — Это был лишь совет, — холодно ответил доктор, — считаете, что справитесь сами, значит можете просто проигнорировать. И ещё: настоятельно рекомендую не повышать голос на тех, кто официально может признать вас буйным гражданином, опасным для общества.       Я не ответил. Мужчина был прав во всём. Да и советы, наверняка, давал дельные, не надо было так срываться. В остальном, ему вообще должно быть всё равно, что я там хочу делать со своим композитом. Медсестра подошла сначала к Лике, а затем ко мне с планшетиком, явно ожидая от меня автограф.       — Извините, с кем поведёшься, видимо… — я расписался, — А были случаи восстановления морфа? Хотя бы единичные. Я бы мог чему-то поучиться хотя бы у одного такого хозяина.       Доктор сменил гнев на милость и нейтрально ответил:       — Никто в открытую не признается, что содержит у себя морфа. Да и не всегда получается отследить их судьбу, но из собственной медицинской практики скажу, что с морфами случается одно из двух — либо морф убивает хозяина, либо наоборот. У Вас уже нервы расшатаны, а если приступы будут постоянными или, например, случаться чаще?       — Я просто попробую, — тихо ответил я.       Лика грела уши у окна.       — Знаете что, — доктор на некоторое время задумался, — вот Вам моя визитка. Если нужна будет помощь, совет или просто захотите поделиться достижениями — позвоните или напишите. Трубку может взять медсестра, если у меня приём, но я обязательно, — док выделил последнее слово, — найду для Вас время.       Я взял визитку и в ответ протянул деньги.       — С чего такой интерес, доктор? Неужели сами грешны?       — У меня морфа нет, если Вы об этом, но Вы правы, тут замешаны личные интересы. Вынужден откланяться. Не болейте.       — А могли бы завести, знаете, как жизнь сразу приобретает другие краски, — чуть усмехнулся я, провожая врачей до двери. Врач улыбнулся в ответ и ушёл. POV морф       Не слыша разговора докторов с хозяином, я нервничал всё сильнее. Сидел на кровати, беспорядочно глазами блуждая по комнате. Взглядом наткнулся на ноутбук хозяина. Вообще-то я не планировал подглядывать, просто случайно бросил взгляд на экран, но увидев, что там открыта анкета, вгляделся тщательнее. Моего зрения хватило на то, чтобы увидеть пометку «объявление снято». В груди тут же разрослись противоречивые чувства. Почему анкета снята: я нужен Ангелу или он просто боится продавать сумасшедшего? Я накручивал себя всё сильнее, так что меня уже немного потряхивало. Я уже пугался этого состояния, поэтому спрятался под одеяло с головой и в итоге просто вырубился. Пробуждаясь, почувствовал прикосновения Ангела. Он сидел рядом и гладил меня по спинке.       — Артём.       — Что? Все уже ушли?       Я сам не понял, что уснул, и теперь щурился и часто моргал, пытаясь прогнать сон.       — Да, Саше я позвонил, он придет к вечеру. У нас появилась прекрасная возможность, наконец, поесть.       Я нахмурился: пока не было мыслей о еде, всё было, вроде, нормально, но стоило задуматься, сразу почувствовал подкатывающую тошноту и вспомнил о падении с кровати.       — Лика, наверно, напугалась?       — Я у неё не спрашивал, думаю, что это было заслуженно, и она теперь не станет распускать свой язык не по делу.       — Она что, просто ушла и даже не высказала на прощанье всё, что обо мне думает? — я не поверил в то, что хозяин не знает о внутреннем состоянии этой разговорчивой особы.       — Она вообще умеет думать? Я не знал, — улыбнулся Ангел.       Я не стал донимать хозяина, хотя мне было очень любопытно, как Лика отреагировала на мои выкрутасы.       — А что сказал врач? У Вас ведь не будет никаких проблем из-за меня?       — Нет, даже напротив, он дал совет, как выходить из агрессии. Вроде как нужно найти какое-то однообразное тупое действие, которое ты должен выполнять. Я сам нихрена не понял, так что, думаю, Саша будет как раз в тему.       — Если Вы хотите есть, то идите без меня, — я был против того, чтобы Ангел сильно переживал обо мне, поэтому быстро добавил, — мне не хочется.       — А голова как? Кружится?       Он взял меня за подбородок и заглянул прямо в глаза.       — Совсем нет, всё хорошо, — не смотря на то, что соврал, я старался быть предельно убедительным.       Хозяин наклонил голову.       — Врёшь мне? — он снисходительно улыбнулся.       Я насупился и опустил глаза.       — Всё в порядке, не нужно за меня переживать.       — Посмотри на меня, — прошептал Ангел, приблизившись.       Его голос, его запах и даже просто взгляд действовали на меня гипнотически. Я тут же послушался, даже не думая о том, чего хочу. Хозяин приблизился и поцеловал. Нежно, но властно, словно готов был рассмотреть мои возражения, но не принять их. Я ответил на поцелуй. Не мог не ответить, моё тело само слушалось любого приказа этого мужчины, даже если он не звучал вслух. А эти губы… Именно они мне и были нужны, словно кто-то открыл форточку в душном помещении.       Хозяин, углубив поцелуй, забрался на диван коленями и опустил меня на спину, нависая сверху. Я положил ему руку на грудь, чуть отстраняя, и даже на некоторое время залип, чувствуя силу мышц под ладошкой.       — Скоро Александр придёт, — прошептал я.       — Боишься, что он нас не поймёт?       Ангел не отстранялся. Он поцеловал меня в шею, зная, что ему всё можно. Я снова попытался его притормозить, но чувствовал, что плавлюсь под этими прикосновениями, да и аргументы свои я не собирался озвучивать. POV Руслан       Как я хотел этого мальчишку… Мои прикосновения были осторожными и мягкими, но хотелось взять грубо за руки, испугать, заставить вырываться, кричать. И плевать мне на то, заслужил он это или нет. Это моя игрушка. А ощущение опасности добавляло адреналина и возбуждало ещё больше.       Я снял с него рубашку, схватил за плечо и резко развернул лицом в подушку. Зафиксировал, сильно сжав сзади шею правой рукой. Медленно, чуть касаясь кожи, провел языком от поясницы до лопаток.       Композит был напряжён. Он уже имел представление, что такое удовольствие, но явно его ещё не распробовал, и пока что казалось, что тело готовится к побегу.       — Сегодня я тебя трахну в тугую задницу, — прошептал я на ему ухо и сильно прикусил мочку.       Я хотел его довести. До оргазма, до ручки, мне было не важно. Хотя было даже интересно, что произойдёт раньше. Мальчишка испуганно дёрнулся, но сопротивляться не стал. Сочные ягодички, спинка и шея напряглись, а ручки покрылись гусиной кожей.       Я хотел его понимать. Он боится? Или желает? Или принимает как данность? Я отпустил его шею, взял за волосы и выгнул голову, поворачивая к себе личико.       — Мне растянуть тебя?       — А это больно?       Вопрос прозвучал по-детски, смешивая страх и любопытство. Щёки раскраснелись, и само выражение лица выдавало неосознаваемое мальчишкой возбуждение.       — Больно — это входить без смазки и должной подготовки, — прошептал я на ухо, — Зато так ты лучше почувствуешь мой член в себе. Выбирай.       Я поцеловал в шею, отпуская волосы, провел рукой по спинке к ягодицам и коснулся колечка мышц.       — Я боюсь боли, — сказал Тёма, спрятав лицо в подушку, — но я хочу доставить Вам удовольствие… хочу, чтобы Вам было хорошо…       — Тогда сейчас ты максимально расслабишься. Ясно? Я не буду тебя растягивать, я хочу, чтобы ты пропустил меня сам, — мой голос стал жёстче, в нём появились властные нотки.       Я проводил руками по спине морфа и чувствовал его контроль. Упругое тело ходило ходуном подо мной то ли от возбуждения, то ли от попыток расслабиться. Я понимал, что без должного управления ему не справится. Он хотел влияния хозяина? Так проще, да? Просто выполнять то, что скажут.       Я поднял его и посадил, оставив к себе спиной. Крепко взял рукой за горло, фиксируя голову, а второй в противовес нежно погладил плечо.       — Я чувствую в шее напряжение. Убери его, — приказал я, не повышая голос.       Шея напряглась сильнее, но мальчишка выдохнул и смог расслабить нужные мышцы. Спинка тоже стала менее напряжённой.       — Молодец, — похвалил я, почувствовав мягкость шейки под своими руками. Отпустил и положил руки на плечи, — Продолжай.       — Что продолжать? — растерянно спросил парень.       — Отпусти напряжение в плечах, — терпеливо ответил я и поцеловал острую лопатку.       Композит послушался, но спинка на некоторое время тоже напряглась.       — Теперь пусти эту слабость вниз… — прошептал я и осторожно положил мальчишку на живот. Медленно очертил плечи и спину. Поцеловал поясничку.       Тут композит расстаял. Блаженно простонав, он полностью расслабился и растёкся по кроватке. Я размахнулся и ударил его по голой попе. Мальчишка вскрикнул от неожиданности и боли, вновь напрягшись всем телом.       — Я не коснусь, пока не расслабишься, — предупредил я.       — Это было больно… — шёпотом пожаловался парень, вновь пытаясь отпустить напряжение.       Теперь доверять хозяину сложнее? Придётся.       — Это неотъемлемая часть секса между мужчинами, — успокоил я и погладил красную кожу мальчишки.       Я наклонился к композиту, прижимая грудь к его спине, обнял и коснулся стоящего члена. Мой стояк лёг между его ягодиц. Композит шумно выдохнул, а член радостно вздёрнулся, показывая, что такие прикосновения ему нравятся. Я стёр капельку смазки с головки и подставил руку ко рту Артёма.       — Попробуй.       Парень замешкался, но осторожно облизнул пальчик самым кончиком языка.       — Ты знаешь, что у меня крышу сносит, когда ты такой послушный?       Я взял из шкафчика смазку и передал ему.       — Лучше тебе хорошо себя увлажнить и не мешкать с этим. POV морф       Я помнил ощущения от игрушки в моей дырочке, да и задания от Ангела уже давали понять хотя бы примерно, что меня ждёт, поэтому я не пожалел прозрачного геля из тюбика и от души налил его на ручку. Руки дрожали от нервов и возбуждения. Я старался как можно быстрее выполнить то, что от меня хотел хозяин, поэтому смазка не успела нагреться от руки, прежде, чем я коснулся дырочки. Аж дыханье перехватило!       Хозяин накрыл мою руку своей, помогая увлажнить вход. Один его палец аккуратно вошёл в меня, проталкивая смазку внутрь. Мышцы рефлекторно сжались, но я уже знал, что Руслану это не понравится, а потому сосредоточился и заставил их расслабиться. Колечко едва пульсировало от притока крови.       — Достаточно растянут… Ты молодец, — похвалил он и поцеловал меня. Его член коснулся моей дырочки и надавил.       Я ожидал последующей боли. Руки, спина, шея — тело напряглось, но я не позволял попке сжиматься. Мне хотелось нравиться хозяину, хотелось, чтобы он был доволен мной, хотелось доставить ему удовольствие. А это значило максимальное расслабление всех нужных, вернее, всех ненужных в данный момент, мышц.       Руслан углубил поцелуй и одновременно головка вошла внутрь… я чувствовал, какая она упругая. Хозяин застонал сквозь поцелуй и сильнее схватил меня за талию руками. Наверное, потом останутся синяки, как и на шее. Но пока это означало то, что ему нравится. То, что он не смог сдержать эмоции.       Внутри чувствовалось натяжение, но пока не боль. Зато поцелуй очень отвлекал. Хотелось, чтобы он длился дольше, и я отвечал на него так, чтобы хозяин не перестал, не отвлекался от моих губ. Господи, да я помешался на его поцелуе!       А он, словно чувствовал меня, продолжал. Играл с моим язычком своим, прикусывал мои губы. Его ладонь очертила мою грудь, и пальцы захватили затвердевшую бусину соска. Это была резкая, но приятная боль. Я чуть дернулся от руки, но этим сам насадился на член хозяина глубже. Руслан одобрительно простонал, и через мгновение его лобок коснулся моих ягодиц.       Яркая вспышка боли — я едва сдержал вскрик. Всё тело напряглось, особенно пресс, но попку я контролировал и не давал ей сжаться сильно. Почему-то лёгким не хватало воздуха. Хозяин среагировал мгновенно. Его рука легла перед горлом, зажимая меня в тиски. Он зашептал мне на ухо:       — Всё хорошо, ты справился, — и поцеловал куда-то в плечо.       Я чувствовал его близость, мы как пазл, сложились в одно целое. Его член во мне, его прижатое тело, его рука на моем горле, его возбужденное дыхание… Он замер, но член внутри пульсировал, не давая мне расслабляться. Его похвала, его возбуждение… я чувствовал, что дурею от этого. Боль отступила и я ощутил заполненность и манящую близость… мне хотелось, чтобы это длилось как можно дольше… чтобы Руслан был во мне. Я прижался к нему ещё сильнее, выпрашивая его контроль, его внимание.       — Тебе не больно, — сделал вывод Руслан и качнулся на мне.       Я ощутил движение внутри. Это было лучше, чем от игрушки. Намного.       — Ещё, пожалуйста… — прошептал я, — Можно мне больше Вас?       Я был очень смущён и не знал, что мне позволено, а чего нет. Ангел вышел почти до конца, и вошёл снова. Сейчас он делал то, что хотел я. Сейчас он словно подчинялся мне. И это было неправильно. Ужасно неправильно. Телу нравилось, а мозг протестовал. Это я, я должен ублажать хозяина, а не наоборот! Ему должно нравиться!       Я стал активно двигаться. Попка слегка сжималась, когда член выходил из меня, не желая его отпускать, зато на вход я успевал расслабить её, чтобы хозяину было комфортнее.       Он стал громче. Отпустил меня, оперся на мою поясницу, выгнув меня ещё больше, и стал входить резче. Его сдавленный голос прозвучал прямо мне на ухо:       — Говорили, что морфы ненормальные, что надо пристрелить, что от таких как ты нужно избавляться: продавать или сдавать в центр. Если ты будешь так работать, я сделаю всё, чтобы тебя оставить.       Я стал двигаться ещё усерднее, рискуя быстрее выдохнуться, но желая выложиться по полной. Потому что… потому что хочу быть с Ангелом. Это больше не тупой страх смерти и не жажда защиты. Хочу быть нужным именно ему.       Тело подстроилось под темп. Кажется, оно лучше меня знало, что делать. Хозяин чаще задышал. Я понимал, что с ним происходит, и был готов кончить вместе с ним по первому требованию. Я поиграл мышцами попки, Руслан издал рык и поставил меня на колени.       — Сука, — донеслось до меня, и резкий удар по ягодице добавил яркости ощущений. Я застонал, и внезапно струя спермы выстрелила из моего члена.       Тело сошло с ума, тело не слушалось и не подчинялось. Мне словно всадили заряд электрического тока. Я застонал, даже не осознавая этого. Мышцы попки сами сокращались: резко и сильно, я больше не мог это контролировать.       Стон Хозяина я слышал словно через толщу воды. Его движения, его горячая сперма внутри меня. Он тоже резко остановился и прижал меня сильными руками к своей груди, подняв наверх.       Постепенно воздух вернулся в лёгкие, и моё тело обмякло, словно я пробежал очень много километров. Руслан опустил меня на подушки и прижал, навалившись сверху. Член вышел из меня с пошлым компрометирующим звуком, и я почувствовал, как сперма хозяина потекла из раскрытого ещё колечка…

***

      — Тебе нравится быть живым? — прошептал хозяин.       Мы лежали на кровати. Мокрые от пота и абсолютно уставшие. Ангел обнимал меня, а я лежал у него на груди и светил голой попой.       — Что Вы имеете в виду?       — В сознании, в адеквате. Я не знаю, как помочь тебе, понимаешь? Не сталкивался с таким.       Я на некоторое время задумался.       — Мне… не нравится осознавать, что не контролирую себя. Очень стыдно за то, что творю, но я тоже не знаю, как это исправить.       Мне действительно было стыдно за своё поведение. Чувствовал себя перепившим пай-мальчиком, который после N-ной дозы горючего творит беспредел, а потом волосы на себе рвёт, восстанавливая события минувшей попойки.       — Врач сказал, чтобы тебе помочь, ты должен осознавать, что у тебя проблема. Это даёт мне надежду.       — Но я не понимаю, когда это начинается…       Я провёл пальчиком по коже мужчины, очерчивая сильные мышцы на животе хозяина, боках, груди так, будто внимательно изучаю их, хотя мысленно я пытался вспомнить и понять, как я мог определить, что накатывает приступ.       — Я надеюсь на Сашу. Он может что-то подсказать, не бойся его, хорошо?       Ангел следил за моими движениями, ничуть не отстраняясь. Я кивнул и тут же пожалел об этом, на пару секунд потеряв ориентацию в пространстве. Так как я лежал, ничего страшного не произошло, но для себя уяснил, что в ближайшее время головой лучше не мотать.       — А как Вы с ним познакомились? Ну то есть… Он же доктор. Не похоже, что Вам часто требуются доктора.       — Он работал с композитами в отделе оформления. А однажды проходил свидетелем по одному делу, — сухо ответил хозяин, погружаясь в воспоминания.       — Расскажете?       Я продолжил водить пальчиками. На этот раз очерчивал косточки: ключица, рёбра, выпирающие тазовые краешки.       — Тебя интересуют грязные подробности чужой половой жизни? — заиграла хитрая улыбка на лице мужчины.       — Нет, — я тут же убрал руку от него, как будто уже залез этой самой рукой в чужое «грязное бельё», — я не подумал, что Александр может быть связан с чем-то таким…       — Он работает с композитами и их хозяевами, почему он не может быть связан с чем-то таким?       Я смущённо отвёл взгляд. Ответить мне было нечего — я не привык вот так относится к сексу, к разговорам о нём, и чувствовал себя немного не в своей тарелке. А ещё было слегка стыдно, за то, что спросил. А ещё за то, что произошло. А ещё за то, что голый… Я забрался под одеяло и спрятал пылающие щёки на груди Хозяина. Я обязательно справлюсь. Я обязательно научусь себя контролировать. Я обещаю тебе, Руслан.