Пока просто морф

POV НЕморф       Я стиснул зубы, подавляя новую волну злости, но продолжил делать вид, что сплю.       — Не притворяйся.       Лика подошла к кровати и дёрнула меня за руку, заставляя открыть глаза. Она была абсолютно голая и крепко держала меня за запястье.       — Он мой, ясно? То, что он с тобой сейчас возится, это потому, что он ещё не натрахался со своей экзотической зверушкой.       — Лучше уйди! — прошипел я сквозь зубы.       Только лишь осознание происходящего удерживало меня от того, чтобы наброситься на девушку и разодрать ей горло зубами. Эта стерва ещё и самодовольно улыбнулась.       — Ревнуешь? Могу предложить решение. Этаж, конечно, не высокий, зато окна не заперты…       Ага если только скинуть её… Нет! Вдруг не умрёт? Я резко подскочил и бросился на рыжую, тут же захватывая её руки так, что не дёрнешься.       В последнюю секунду понимая, что делаю, я впился в собственную руку, а не в шею Лики. Я уже делал так, когда не хотел навредить Руслану. Конечность обожгла страшная боль. Я отпустил Лику и осел на пол.       Приступ прошёл. Боль отрезвила. Я сидел глядя, как из руки вытекает кровь и слушал, как беснуются голоса.       Лика кричала, как потерпевшая.       — Он на меня напал! Он ударил меня!       Ангел почти влетел в комнату на звуки и осел рядом с Ликой, начиная её осматривать. У неё текли слезы, девушка хваталась за мужчину и причитала. Оценив, наконец, её состояние и ничего не найдя, хозяин повернулся ко мне.       — Лика. Иди в душ, умойся. Что с рукой?       Кровь вытекала тёмная ровной и сильной струёй. Пальцы едва заметно подрагивали. Я смотрел на руку безразличным взглядом и не реагировал на внешние раздражители. POV Руслан       — Твою мать!       Я, вспоминая навыки первой помощи, начал перетягивать рану давящей повязкой. За бинты сошла порванная наволочка. Затянув запястье, я коснулся щеки композита.       — Тёма. Посмотри на меня, ты меня слышишь?       Мальчишка перевёл невидящий взгляд на меня. Походу ему похер, в какую точку смотреть и что здесь происходит. Ему хорошо — он ластится, ему плохо — он бьётся в истерике, его раздражает что-то — он рвёт на себе вены. Логично до мозга костей. Ну да, головной же мозг у этого композита отсутствует — одни инстинкты!       — Лика, позвони тому доктору по визитке!       Я не хотел втягивать сюда других врачей. Снова попытался привести парня в чувства.       — Артём, ты должен прийти в себя. Возьми себя в руки, кукла недоделанная!       Я стёр с губ композита кровь. Ноль реакции.       Доктор позвонил в дверь через 10 минут. За это время кровь остановилась. Дальше тряпки она не пошла. Но на меня внимания композит всё ещё не обращал. Я всё время сидел рядом, пытался до него достучаться, но не мог. Лика попыталась поистерить, но не найдя для себя внимания, обиженно вышла из комнаты. В надежде, что врач пришел один, я открыл ему дверь.       — Доброй ночи. Чем могу помочь? — спокойно и уверенно начал Антон.       Никого другого, слава яйцам, поблизости не наблюдалось.       — Посмотрите его, пожалуйста, он на меня не реагирует после срыва, — начал я, тут же ведя доктора по коридору в комнату Тёмы, — Он повредил руку, кажется артериально, я перетянул… Извините, что ночью, просто… не хотелось привлекать официальные органы.       — Ничего, страшного, я всё понимаю.       Он прошёл в комнату и сразу подошёл к мальчишке. Пощупал пальчики и локтевой сгиб.       — Да нет, как раз не артериально, а венознозно… Надеюсь, Вы не против, что я к нему прикасаюсь… но правильно сделали, что рану перетянули. Хотя обычно ещё и лед прикладывают… Как давно наложена повязка?       Антон достал фонарик, посветил им парню в один глаз, в другой, поводил из стороны в сторону.       — Минут 10, — ответил я доктору и сел рядом с Тёмой.       В комнату зашла Лика, которая меня уже порядком бесила. Это отношение девушка чувствовала, поэтому обратилась к врачу.       — Могу чай поставить, — предложила она поникшим голосом.       — Будьте так добры, если не сложно, — повернулся к ней Антон, после чего посмотрел на меня, — думаю, жизни уже ничего не угрожает, госпитализация или переливание крови не потребуются, — док занялся раной, вычищая, затягивая её и заменяя повязку на стерильную, — Сейчас продезинфицируем и порядок. А насчёт того, что не реагирует… Как, вы говорите, он повредил руку?       — Хм… Я не видел, только губы были в крови. Наверное, сам себя укусил.       — Ругаешь себя за то, что не сдержался? Что потерял контроль? — начал Антон, и продолжил, внимательно отслеживая реакцию мальчика, — Не хочешь, чтобы тебя считали слабым? Тебе нечего стыдиться. Ты же не причинил никому вреда, хотя многие на твоём месте не смогли бы остановиться. Ты молодец!       Доктор говорил вкрадчиво и заставлял себя слушать. Лицо у Тёмы оставалось беспристрастным, но из глаз покатились одна за другой крупные слёзы. Он сам их даже не замечал.       Я чуть выдохнул от того, что наконец увидел эмоции у своей куколки, и меня отпустило. Я взял его за здоровую руку и поцеловал пальчики. Парня словно прорвало, и он уткнулся носом мне в плечо, расклеившись окончательно.       Антон встал и вышел, а я, воспользовавшись моментом, подтянул композита к себе и обнял.       — Ты бесишь меня, мальчишка. Ты раздражаешь своими срывами. Я тебя опекаю, трахаю, в дом пустил, в самом деле. А ты…       Парень постепенно затих, вместе с тем ослабла и моя злость.       — Это Лика тебя обидела? Хочешь, я её прогоню?       Тёма хлюпнул носиком и отрицательно замотал головой:       — Она давно с Вами, это я пришелец.       — Тогда не слушай её. Не поддавайся на провокации. Она же как ещё один голос в твоей голове, — я ткнул пальчиком в его висок, — только сделать тебе ничего не сможет, а ты реагируешь зачем-то.       — Я пытаюсь вести себя с ней нормально. Но у меня не выходит, — голос парня неестественно сипел от подкатывающих вновь слёз, — не могу не обращать внимание… Кажется, она воспринимает меня как угрозу.       — Я с ней поговорю, хорошо? — Я гладил мальчика по спинке, давая возможность выплеснуть эмоции и стараясь перестроить свои раздражительные мысли. Кто говорил, что будет легко искать общий язык с сумасшедшим? — Ты молодец, что не тронул её сегодня, слышишь? Только зачем же себя? Я волнуюсь о тебе, знаешь? Боюсь, что тебе навредят. Не вреди себе сам, пожалуйста.       — Я не знал, что делать…       Композит объяснял ещё что-то, но из-за переизбытка эмоций ни слова больше нельзя было разобрать. Я обнимал его и кутал в одеяло. Контакт налаживался.       — Ты всё можешь, ты не Морф, Тём, тебе тяжело, я это вижу. Ты всегда можешь обратиться за помощью ко мне. Я не буду рассматривать это как жалобу. Ты мой.       Мои слова и действия, кажись, работали — парень начал успокаиваться, расслабляться в мои руках. Я вытер мокроту с его щёк.       — Пойдём, я тебя чаем напою, пташка, — мягко улыбнулся я.       — Не хочу чай, тут вода есть — парень осушил чуть ли не в один глоток бутылку воды и устало обмяк, — я просто посплю, ладно?       Возражать я не стал. Да и мне было спокойнее, когда зверушка спит. Не бесится, не выходит из себя, не создаёт проблем. Может не так плох вариант с усыплением? Поставлю ему гробик, как спящей красавице, буду пыль стирать раз в 3 дня. Пошлые мысли заставили заткнуться и не развивать тему. Некрофилия меня однозначно не интересовала. Но идея даже на время вырубить это существо и все связанные с ним проблемы мне понравилась.       Постоянно держать под контролем Лику, Тёму, его эти «голоса», непредсказуемые проблемы… То, что меня это заебало было ясно уже даже рыжей. Она все время искала способы меня расслабить. Великая женщина. POV Лика       Я, как хорошая хозяйка, накрыла на стол чай с выпечкой и ожидала мужчин и одно недоразумение. Когда ко мне вышел Антон, указала ему на стул, но сильного энтузиазма не проявила.       — Морф снова воскрес? Спасибо Вам.       — Что, хозяина не поделили? — спросил мужчина устало.       — Руслан — мой будущий муж, а не хозяин!       — А он знает, что в ваших планах свадьба? Хороший чай, кстати.       Кажется, докторов, особенно психиаторов не учат не совать свой нос в чужие дела.       — А вы хотите ему рассказать? Это семейные дела!       Мужчина словно напрашивался на ругань и продолжал.       — Господи, зачем мне кому-то что-то рассказывать? Я Вам сказал о том, что Ваши желания не обязательно совпадают с желаниями второй половинки. А уж какие выводы из этого сделать — целиком и полностью Ваша забота.       Я подавила в себе резкие слова.       — Этот Морф кажется, безнадежен, почему вы не забираете его в дурку? Он опасен для общества.       — Не знаю насчёт общества, но оба раза когда я у вас был, он никому вреда не причинял. Наоборот, сам был пострадавшим. С точки зрения стороннего наблюдателя, опасными являетесь либо Вы, либо ваш жених — в первый раз сотрясение, теперь вены вскрыты.       Доктор усмехнулся, давая понять, что он ни в чём никого не собирается обвинять на самом деле, но это так и выглядит.       — Композит, который готов себя разорвать от одной фразы — ненормальный.       — А что за фраза? Не поделитесь? Интересно, что же может вывести из себя подростка — композита с кучей психологических травм…       Антон явно намекал, что мне не надо дёргать тигра за усы и тогда не придется строить из себя пострадавшую. Может, он и прав…       — Это не важно, люди ссорятся, и нужно уметь в обществе воспринимать конфликты нормально.       — Это Вы правильно заметили! — Антон откинулся на спинку стула, — НУЖНО уметь воспринимать конфликты НОРМАЛЬНО.       — А я морфа пальцем не тронула, это его проблемы. То, что Руслан с ним сейчас возится, это исключительно желание доминирования над сексуальным объектом.       — Я Вас ни в чём не обвиняю. Просто уверен, что Вы — взрослый и разумный человек. Лезть в чужие дела я не собираюсь, но постарайтесь всё-таки прекратить конфликты с вашей стороны. Морф, не морф… нет никакой разницы, когда кто-то всё время провоцирует. POV Руслан       Когда Тёма уснул, я вышел к гостю, удачно услышав конец фразы врача.       — А я её выгоню, если она не перестанет его провоцировать, Док.       Я прошёл мимо Лики, не посмотрев на неё.       — Ну… у девушки тоже могут быть свои причины так поступать. Попробуйте поговорить для начала по душам. А я, пожалуй, пойду. Ночь на дворе.       В спальне я успел уделить внимание паре интересных мыслей и то, что док сегодня к нам заглянул, мне было на руку.       — Не могли бы мы встретиться завтра? Я бы хотел посоветоваться с Вами. Мне кажется, Вы уже имели дело с подобным. Поделитесь опытом…       Я смотрел мужчине прямо в глаза, и он открыл двойное дно в моей просьбе. Взрослая адекватная реакция последовала почти сразу. Вот почему мне нравится иногда иметь дело с опытными мужчинами.       — После шести в центральный парк сможете подойти?       Я кивнул и протянул ему визитку:       — Вот тут мой номер. Тогда у центральных ворот. С его рукой ничего не будет? Просто перевязки?       — Сухожилия, что удивительно, не повреждены, кровь остановили. Проблем не должно быть.       — Отлично, спасибо.       Я заказал такси до нужного адреса и проводил Антона. Хорошее имя, Антон. В детстве у меня даже был друг, которого так звали. И не только друг. Я посмотрел в дверной глазок и усмехнулся. Кажется у меня до сих пор стоит не это имя. POV НЕморф       Меня разбудил аромат блинов с кухни. Сил никаких не было, тело будто из бетономешалки вытащили, зато тёплый бок Собаки не дал замерзнуть, не смотря на то, что мой организм пытался это сделать. Летом. Под одеялом. Я, едва волоча ноги, выполз на кухню.       Лика в домашнем халатике встретила меня.       — Садись, сейчас чай будем пить, — обратилась она ко мне, — И вот, тебе Ангел оставил таблетки выпить. Обезболивающие какие-то.       Она протянула мне пластинку таблеток и стакан воды:       — Одну до завтрака.       Я с сомнением покосился на девушку, но таблетку выпил, рассудив, что она вряд ли станет травить меня под носом у Руслана.       — Что, пытаешься мне доверять? — спросила она тихо и поставила передо мной блинчики с мясом и ароматный чай.       — Пытаюсь не паниковать раньше времени, — слабо улыбнулся я.       — Ешь, пока горячее, для тебя специально готовила.       Она села напротив с кофе.       — Спасибо, — смущённо пробормотал я, — прости что напал… опять… Я знаю, что Руслан твой. Да, он мне нравится. Мне с ним… комфортно, безопасно, спокойно… Но я не хочу… не хочу навредить вам.       — Тогда не мешай. Отказывай в сексе, он же просто любит таких как ты, но не тебя. Ему всё равно на твои закидоны, он просто всегда хотел зверушку.       — Тогда почему ты так переживаешь, если не воспринимаешь меня как угрозу?       — Воспринимаю. Ты привлекаешь слишком много его внимания, а потом платишь за это ему сексом.       — Прости, Лик, но не могу. Обещаю, что не буду его провоцировать, не буду первым начинать… Но я не смогу ему отказать. Правда не смогу.       — Почему не сможешь? Он же тебя не заставляет трахаться. Он поймёт, если ты по своему не очень здоровому состоянию будешь ему отказывать. А я о нём позабочусь, мне он никогда не отказывал.       — Нет. Дело не в том, что он меня заставляет… Просто мне важно делать так, как хочется ему… что бы ни попросил.       — Он может попросить что угодно, и ты сделаешь? Как безмозглая Собака, у которого нет своего мнения? А ты, часом, не влюбился в своего хозяина?       Я промолчал. Может быть и так, но только девушка снова лезет не туда, куда ей можно лезть. Вернее ей совсем сюда нельзя. Я встал из-за стола, принявшись убирать грязную посуду.       — Я надеюсь, мы поняли друг друга? Учти, что я выживу тебя из этого дома, если будешь мне мешать. Не раз уже так делала. И Руслан будет думать, что это его решение.       — Делай, что хочешь.       Я устало опёрся на столик возле раковины. Не знаю, то ли из-за того, что я изначально чувствовал себя не очень, то ли у таблетки были побочки, но мне казалось, что ещё чуть-чуть и я вырублюсь прямо на ходу.       Она вздохнула.       — Иди в комнату, посуду я помою. Отдохни у телевизора, обед я принесу потом туда. Ангелу не понравится, если ты снова весь день на ногах проведёшь.       Я послушно ушел в комнату и моментально вырубился прижавшись к тёплому боку Собаки. «И ничего он не безмозглый, зря Лика на пса наговаривает!» — подумалось мне за мгновение до сна. POV Руслан       Вечером после работы я, как и договорились, приехал в парк и припарковал машину у главного входа. Принялся ожидать доктора. Антон появился с точностью британских часов. Ровно в обговорённое время.       Я вышел из машины и предложил ему присесть на одинокой лавочке в тени хвойных деревьев.       — Благодарю, что пришли.       Доктор кивнул:       — Очевидно, у Вас есть вопросы ко мне.       Сначала о деле.       — Да, мне показалось, что Вы уже имели дело с такими, как Тёма.       — Вам не показалось… гм… я действительно имел уже дело и с такими как Артём и со многими другими. Вам интересно послушать историю моей жизни?       — Если Вы мне её так расскажите. И если она мне может помочь, то да, интересно.       — Вряд ли она Вам действительно поможет. Но попробую сильно не ударяться в воспоминания, — Антон дружески улыбнулся, — Когда мне было где-то семь, мой брат умер. Родители, не долго думая, вырастили из его ДНК композита. Сначала всё было замечательно. У него даже характер был такой же как у Фили (как раз брат), но через некоторое время он начал сильно болеть. Оказались проблемы с сердцем. Нужна была пересадка. Нам посоветовали вырастить нового композита, а этого усыпить, так как искать донора для композита мало кому придёт в голову, а выращивать чисто сердце — долго. У Фили не было столько времени по прогнозам врачей. Родители не послушали советов и заморозили его на время пока изготавливается сердце. Когда новый орган был почти готов, Филя вернулся в семью и его стали активно готовить к операции. Родители много работали, чтобы покрыть больничные издержки, а вот я много времени проводил с композитом. И временами его поведение менялось просто кардинально. Он становился агрессивным, нападал, ломал всё вокруг, боялся темноты и тишины. Я скрывал от родителей, что с Филей что-то не так. Старался помочь ему, успокоить, научился понимать малейшие изменения и тут же гасить вспышки, хотя со временем это становилось всё труднее и труднее… В конце-концов до нового сердца он так и не дожил. Он напал на меня с ножом и сильно порезал, а когда приступ прошёл, увидел, что натворил, и его сердце отказало. Нового композита мы брать не стали… Поэтому я стал психиатром. Научился вести себя с буйными.       — То есть Филя был абсолютно новым композитом. Все органы были его, тело его, так?       — Так, да не так… Я долго пытался найти виноватых. По моему мнению не могла заморозка, какая бы она ни была жуткая, так повлиять на психику. Да, как любая психологическая травма она может запустить уже заложенную программу, но композиты — это искусственные создания. У них могут быть проблемы с идентичностью, но не с агрессией… Я некоторое время работал в центре композитов как лаборант. Как раз для учебы было полезно. Заодно сунул нос в парочку интересных бумаженций… Некоторые композиты после создания получаются с дефектами. Малейший сбой оборудования и у нового тела нет лёгких, печень выросла лишь на половину, почки три вместо двух. По инструкции таких композитов нужно утилизировать, но центр бы тогда терял слишком много денег… Вы понимаете, к чему я клоню?       Я кивнул:       — Что их доделывали, пересаживая органы других композитов. Если этих других использовали в качестве расходного материала, то они по частям разорваны на 5-10 тел. Вот откуда у композитов эти подселенцы.       Антон даже не среагировал на слова о подселенцах, словно тоже прекрасно осознавал, что Тёма в теле не один. Док только кивнул, подтверждая мои слова.       — Обычно всё идёт хорошо до заморозки. Композиты живут нормальной жизнью, но во время криосна всё их внимание сосредотачивается на внутреннем мире… Я не знаю, как это работает. Уже больше 10 лет я стараюсь исследовать эту проблему. Естественно подпольно. Несколько лет назад я столкнулся… с людьми знающими о подобном. У них жил в семье морф. Я не видел его, но, кажется они называли его «Вафелька». Это были сумасшедшие люди, но и они подкинули мне пищу для ума. Они заменили своей Вафельке почти все внутренние органы и отслеживали его поведение. Так вот — с заменой сердца — того органа, который был чужим у морфа изначально — голос подселенца не пропал. Поэтому я ничем не смогу помочь вам с Артёмом. Я не знаю, как исправлять морфов.       — Это Тёма. Это и есть тот композит.       Я рассказал то, что мы нарыли с Сашей. Про подселенца Альфреда и остальных.       — Мы хотели сходить к этим людям. И если вы пойдете с нами, я буду признателен.       — Если это и вправду семья, где жил Вафелька… Честно говоря, жутковатые ребята, — Антон невольно поморщился, — Не знаю, есть ли смысл идти к ним нескольким людям, но по одному точно не стоит.       — Хорошо, тогда ты расскажешь нам всё, что о них знаешь. Адреса, фамилии и прочее, а мы с Сашей сходим, хорошо? И, ничего, что я на «ты» перешёл?       Антон улыбнулся:       — Можно и на «ты», я не против. Информацию могу СМСкой кинуть. Зовут Ольга и Олег Вяземские. Женщина — бывший хирург. Про мужчину особо не знаю. Наверно учёный какой-нибудь. Я приезжал к ним на вызовы несколько раз — соседи пугались бросающегося на окна мальчика, разбивающего руки в кровь, сдирающего с себя кожу лишь бы только выбраться из комнаты. Все наши бригады уже знали про эту семейку, но сделать ничего не могли — приезжают на вызов, заходят в дом. Радушные хозяин и хозяйка угощают чаем с печеньками, объясняют, что у них под попечительством неадекватный композит и они его стараются вылечить. Держат взаперти, чтобы никому не навредил, в госпитализации нет смысла. Все бригады разворачиваются и уезжают, потому что опекуны композитов имеют право ими так распоряжаться. Я пошёл дальше из-за собственного расследования и поговорил с ними. Они охотно рассказали, что давно хотели проверить, почему композит становится морфом и как это устранить. Они специально взяли композита из заморозки, чтобы провести эксперементы. По их словам, Вафелька слышал голоса почти постоянно и только боль иногда отвлекала его. Чем больше операций он переносил, тем больше голосов он слышал. Ни органы животных, ни органы неразумных ещё композитов не исправляли ситуацию…       — Животных? — я поморщился, — Ну хорошо, устраним мы этих сумасшедших, а дальше? Мне на них глубоко наплевать, мне нужен нормальный композит.       — Они вроде как больше не проводят… экспериментов. По крайней мере вызовов давно не было… Что делать с Артёмом — не знаю. Вполне возможно, что проблему можно решить чисто в его голове.       Я кивнул и закинул мешок информации подальше в голову. Обмозгуем при случае. Наконец, можно было переходить к главному.       — А такой нескромный вопрос. Ты сейчас домой или… к кому-то?       — До завтра я совершенно свободен, — улыбнулся Антон, — во всех смыслах.       Я улыбнулся в ответ:       — Значит нам никто не помешает провести хорошо время?       Я поднялся и подошёл к машине, отворил пассажирскую дверь, приглашая.       Антон из тех мужчин, что уверены в себе, в своей силе и в своём обаянии. Это читалось в его походке и в его расслабленных движениях. Как хищник, наевшийся до благодушного состояния. Он сел ко мне в машину так, будто с самого начала знал, что я непременно его приглашу.       — Одну минуту, надо позвонить.       Я отошёл и набрал номер. Разговаривал, улыбаясь. Я не скрывал, что был рад этому удачному вечеру.       Коротко переговорив с Ликой, попросил дать трубку Тёме.       — Проснись, белоснежка, — услышал я фразу девушки, уже убравшей телефон от уха, — тебе принц звонит.       — Тёма, слышишь меня?       — Да, слышу, — голос парня был сонным и обеспокоенным, — всё хорошо?       — Да, я сегодня буду поздно, у меня свидание. Не ссорьтесь и ужинайте без меня.       — Ага, ладно.       Артём расстроился, но старался этого не показать. Хороший мальчик. Надо привезти ему конфетку. Я отключился от разговора и сел в машину.       — Ну что, к тебе?       Антон назвал адрес в престижном районе города. Я тут же забил его в навигатор, попутно интересуясь:       — Один вопрос, ты сверху или снизу?       — Низ, — обыденно ответил мужчина, — но при большом желании могу быть на любой позиции. Ты, кстати, голоден?       Я кивнул.       — Хорошо, что снизу, за презиками не надо заезжать. Да, голоден, хочешь меня покормить сначала?       — Я тут недавно решил попробовать новый рецепт… POV НЕморф       Я посмотрел на Собаку. Очевидно с ним ещё никто не гулял. Биолоток биолотком, но размяться псу тоже периодически просто необходимо.       — Сходим вместе? — спросил я Лику, кивая на пса, — Руслан сказал, что ушёл на свидание.       — Ангел велел никуда не выпускать тебя из дома, или хочешь его ослушаться?       Я осознал, что снова забыл про кукловода. Мне он не казался такой уж проблемой.       — Но одному-то тоже сидеть страшно. Вдруг этот ваш маньяк и в дома забираться умеет?       Я не так уж парился по поводу похитителя, но остаться в одиночестве тоже не улыбалось.       — Навряд ли, он не знает, что именно в этом окне держут неуравновешенного композита.       Я пожал плечами и удрюпался обратно под одеялко.       Проснулся от неясных шорохов. Время было уже явно после полуночи. В целом, я чувствовал себя намного лучше и решил пойти на разведку. Чьи-то сильные руки прехватили меня за талию в прихожей, зажав сзади рот рукой.       — Дёрнешься — трахну!       Я почувствовал сильный запах алкоголя. Хотелось зажать нос или хотя бы закусить, но противно не было.       Руслан (а это был именно Руслан, а никакой не кукловод, как я изначально мог себе нафантазировать) поцеловал моё голое плечико и запустил руки под пижаму, поднимая кофточку наверх и оголяя грудь. Я попытался его как можно мягче отстранить.       — Что такое? Не хочешь? — жарко прошептал он мне в шею, оттесняя нас в мою комнату.       Я действительно не мог ему сопротивляться. Тело плавилось от этих горячих прикосновений, от огненного дыхания. Я ещё пытался убедить себя, что скандала с Ликой не избежать, но, если честно, мне было уже пофигу на неё. Ангел затащил меня в комнату и повалил на кровать, стягивая попутно пижаму.       — Хочу тебя трахнуть, Вафелька.       Я дернулся как от удара. Мозг не понимал, или не хотел понимать, но тело отреагировало. Я вывернулся из рук Руслана, даже не осознавая этого, и шарахнулся в угол. Сердце колотилось, как бешенное, а перед глазами вставали неясные образы содранных в кровь пальцев. «Вафелька… Вафелька? Почему, черт возьми, Вафелька?».       Ангел отпустил, не удерживая. И почти не удивляясь наблюдал со своего места за мной.       — Значит, правда, ты.       — Что, я? — Я не понимал.       В голове засела мысль, что надо бежать. Обратно, в центр композитов, слёзно умолять стереть память, чтобы Вафельки больше никогда не существовало.       — Они тебя так называли, верно? Вяземские.       Ангел вёл себя спокойно, но, наверное, это спокойствие подогревалось нехилым количеством алкоголя.       Голова разболелась и схватился за неё руками, закрывая уши.       — Я не понимаю.       «Ну давай, ещё разнойся, тряпка, — прозвучал голос в голове, — А то давно не изображал из себя несчастного!».       Брюнету же было не до моих расстройств и поехавших мозгов. Он встал и потянул меня за руку обратно.       — Иди сюда и отсоси мне.       Я вывернулся, отскочив на некоторое расстояние, ближе к коридору. Это было похоже на сумасшествие — я видел какие-то несвязные картинки, чужих людей за зарешеченными окнами, блеск медицинских инструментов, звон собственного крика. В то же время я был тут, не было никаких решёток, чужих людей, да и я не кричал. Кажется, я задыхался. POV Руслан       Я больно схватил композита за руку и бросил в стену, ударив спиной об косяк.       — Приди в себя!       У приоткрытой двери в спальню стояла Лика. Она не подходила, а просто смотрела на нас. Умная девочка не вмешивалась, когда это было для неё опасно. Парень затих и не двигался: не хотел, не мог, только беззвучно открывал рот, проталкивая в себя хоть немного воздуха.       — Ты меня ждал сегодня? Ты хотел меня? Ты всегда меня хочешь, стонать подо мной, быть моей подстилкой домашней.       С этими словами я уже бросил его обратно на кровать животом и уже голый навалился сверху.       Я бывал зверем. Грубым, эгоистичным. Лике часто доставалось, а потом она смекнула, что я такой, когда пьяный. Она больше не попадалась мне на глаза, когда я в таком состоянии. Теперь пора было научить мальчишку. Я хватал его за волосы и кидал из стороны в сторону, выбивая из него крики. Выкручивал руки, заставляя неестественно выгибаться и как можно унизительнее выглядеть перед хозяином. Сосать, ползать на коленях, умолять меня остановиться и продолжать. Я хотел его уничтожить вместе с сущностями, когда душил, втрахивая в матрац. Чем я лучше этих Ольги и Олега? Ничем, наверное, но мне наплевать. А он не кричал, только бесконечно плакал, и меня всё больше это злило.       Когда, наконец, я выпустил пар, мальчик на меня уже не реагировал. Он чуть заметно подрагивал от сухих рыданий, прижимал к груди руки, пряча их от очередного удара, но позволял уже делать всё, что мне заблагорассудиться. Потому что я могу это делать, потому что я хозяин этого тела. В порыве остаточного гнева я последний раз ударил его по голой ягодице, затянул композита к себе под одеяло и обнял сзади, как мягкую игрушку.       — Я вытрахаю из тебя всех Других, сделаю своим официально. И только попробуй нарушить мои планы!       Мальчишка не ответил. Вырубился? Мгновенно, вымотавшись от переизбытка нервяка и напряжения жёсткого траха. Даже в таком спящем положении он меня раздражал. Руки тянулись сломать эту тоненькую шейку, вывернуть наизнанку, разорвать на части. Кажется, я пережал его плечи, и он жалобно пискнул, но не очнулся.       Зачем такому, как он, жить? Хавать всё, что даёт это жалкое существование, ублажать одних, целовать ноги другим. Его создали для лучшей цели — для органов, а не для игр таких дебилов, как я или Вяземские. А он терпит. А он, сука, всё это терпит. Да ещё и влюбляется, тварь. Мои мысли бросали меня от желания удушить до самобичевания и восхищения этим мелким недоразумением. Я целовал его куда-то в шею, гладил бледные ручки, обнимал своего композита. Мою игрушку, которую когда-то выпотрошили и нафаршировали чужим мясом, как куклу. Мою куклу.