Как они встретились
13 июля 2021, 06:00
Бриджет висела на Лютике с ночи и до самого утра, но по крайней мере перестала плакать и орать, а учитывая, насколько Лютик привык таскать на себе десятикилограммового младенца, то почти и не замечал ее.
Второй ребенок почему-то оказался сущим адом, а ведь с Каем все было так легко!
Кай либо спал, либо игрался, когда у него начали лезть зубы, то они узнали об этом только после того, как у него прорезалось уже два, и только на третьем Кай начал кряхтеть и плакать.
И Ламберт, и Лютик высыпались, потому что Кай просыпался только один раз ночью, и то, ближе к утру. Он постоянно улыбался, смеялся и почти никогда не капризничал. Его будто все всегда устраивало.
Казалось, даже если дать ему палку, то Кай будет самым счастливым ребенком в мире.
Так что, когда Лютик снова забеременел, они оба были определенно этому рады и готовы. Каю уже было шесть лет, он ходил в дет сад и все еще не доставлял никаких проблем. Вообще никаких. Ламберт шутил, что Лютик родил идеального человека, который в себе каким-то образом еще и совместил самые удачные гены.
Так что глядя на Кая, который после садика просто сидел в своей комнате, с чем-то играясь, и требующий внимания только перед самым сном, они решили, что да, они готовы.
Но в итоге нет, они не были готовы.
Беременность прошла легко, даже легче, чем первая.
Лютик был счастлив и меньше тревожился. Тем более, он сразу же ушел в декрет (в первую беременность он упорно работал на удаленке, потому что хотел быть уверенным, что им хватит денег, но к этому моменту Ламберт зарабатывал хорошие деньги, а Лютик смог выйти на пассивный доход). Так что всю беременность он посвятил себе, Каю и еще не рожденному ребенку.
А потом родилась чудесная, здоровая девочка — Бри.
И начался ад.
Бри очень часто плакала, плохо спала, то отказываясь от сна в принципе, то засыпая на часа три днем, и Лютик мог хвататься за сердце и начать прислушиваться — а дышит ли она?
Когда начались зубы она стала плакать еще чаще и громче, кроме того, из-за, кажется, сильной боли, подгузники приходилось менять чаще обычного, и полдня проводить с Бри в ванной. Она и там обделываться умудрялась.
Лютик сходил с ума первые месяца, он почти не спал, постоянно таскал Бри на руках, и спасал только Ламберт, который почти полностью взял на себя Кая и старался помогать с Бри.
В одну из ночей, когда Ламберту утром нужно было на работу, он отправил дергающегося Лютика спать, а сам всю ночь сидел с Бри, у которой резались зубы.
Лютик понял, что выбрал правильного человека. В какой уже раз.
Со временем становилось легче. Лютик начал привыкать, а Бри, хоть и постоянно саботировала сон разными способами, но кричать стала меньше, хоть и проводила большую часть времени исключительно на руках Лютика.
Сейчас шел уже одиннадцатый месяц и да, по сравнению со всем этим адом, стало легче. Бри уже лучше спала, но покричать из-за любого неудобства она до сих пор любила. Так что и эту ночь Лютику пришлось провести с ней на руках, смотря уставшими глазами в телефон. Сонный Ламберт промычал, что может посидеть с ней, но Лютик велел ему спать: Ламберт тоже сидел с ней ночами, но к тому же на работу ходил, а ему еще Кая из школы забрать, умыть, накормить, уроки проверить, спать уложить.
Так что Лютик дал Ламберту отсыпаться в выходной, продолжая слушать его сопение и кряхтение Бри на своей груди.
— С добрым утром, — Ламберт мазанул губами по щеке и обнял со спины, следом поцеловав Бри в пухлую щеку. — Помочь с завтраком?
— Он почти готов. Кай проснулся?
— Мг, в ванной… — сонно протянул Ламберт, снова чмокнув улыбающуюся Бри в лоб.
— Ты все-таки не смог поспать?
— Подремал, — отмахнулся Ламберт. — Зато я знаю, что третьего мы уже точно не потянем.
Лютик рассмеялся и, когда закипел чайник, передал Бри на руку Ламберту. Тот мягко взял ее, прижав к себе и легонько подкинув, из-за чего Бри засмеялась.
— Ты уже кормил ее? — спросил Ламберт.
— Раз не орет, значит кормил, — усмехнулся Лютик. — Ты же знаешь, что Бри не тот персонаж, который будет молчать, когда ей что-то не нравится.
Ламберт рассмеялся и кивнул.
— Ты как вообще? Глаз снова не дергается? С крыши прыгать передумал?
Лютик посмотрел на него усталым взглядом и улыбнулся, качнув головой.
Такое тоже бывало — еще два месяца назад, когда Лютик не спал нормально почти месяц. Точнее он вообще почти не спал, и думал о том, что легче застрелиться стали все чаще и чаще. Он кормил на своих руках Бри, и думал о том, как хочет сдохнуть.
Мысли быстро пропадали, стоило ему посмотреть на Бри, увидеть Ламберта или Кая — но было тяжело.
Он рассказал об этом Ламберту, когда понял, что терпеть уже просто не мог. Совсем. Никак. В последний раз, когда Бри заплакала, Лютик тоже разревелся, и тогда он понял, что, наверное, уже все.
Ламберт обнял его, успокоил и сказал, чтобы Лютик взял себе небольшой отпуск и поехал отдохнуть на парочку дней.
Лютик считал это каким-то идиотизмом — у них двое детей, Ламберт работает, а Бри вообще была на грудном вскармливании!
Ламберт сказал, что может и пару дней отпуска себе взять, вооружиться сиделкой, а с Бри ничего не случится, если пару дней она будет питаться смесью.
Лютика уговаривать не пришлось. Он упаковал чемодан, позвонил Йен, и уже через пару часов был на пляже во Флориде.
И да, это очень ему помогло, так что через пять дней он вернулся к Ламберту и детям, полный сил и без мыслей о суициде.
Правда Ламберт, видимо, до сих пор боялся, что такое может случиться снова, поэтому снова и снова выяснял, точно ли Лютик в порядке.
Да, он был в порядке.
Хотя бы благодаря Ламберту.
— Не собираюсь, — усмехнулся он, наливая кофе. — Или что, снова отправишь меня в отпуск? У тебя у самого в тот раз едва глаз дергаться не начал.
— Отправлю, если надо, — кивнул Ламберт. — А глаз дергался, потому что Бри как-то не оценила покупные смеси. Накормишь, полежит — и снова орать. Няня выручала здорово.
Лютик кивнул и, взяв тарелки, поставил все на обеденный стол, глядя краем глаза на Бри на руках у Ламберта. Было ли это совпадением, но на его руках она почти никогда не начинала плакать, но с другой стороны, если Лютик передавал уже плачущую Бри, то у него она и успокаивалась куда медленнее, и порой легче было просто передать ее обратно Лютику.
Лютик все расставил и потянулся к Ламберту за поцелуем. Ламберт притянул его к себе и сам поцеловал. Лютик улыбнулся в поцелуй и мягко отдалился, улыбаясь.
Порой ему казалось, что их отношения ни капли не изменились. Нет, конечно, он понял, что они стали крепче и Лютик знал, что Ламберт любит его в любом виде и в любом состоянии — даже когда он не мылся три дня и не спал неделю — но какая-то часть, такое чувство, не менялась какой уже год.
Это будто подростковая влюбленность, когда хочется трогать, целовать, обнимать и смотреть, не переставая улыбаться.
Да, какая-то часть этих чувства была жива, была в них.
В кухню вошел Кай с торчащим телефоном из кармана шорт и… тетрадкой.
Ламберт нахмурился и вскинул бровь.
— Кай?.. Так много домашки, что ты решил ее делать с утра пораньше в субботу?
— Нет, мне нужно кое-что записать! — уверенно и с очень деловитым видом ответил Кай.
Ламберт пораженно моргнул и шепнул Лютику на ухо:
— Иногда мне кажется, что ему уже двадцать…
Лютик хихикнул, а Кай крякнул, садясь на стул:
— Я все слышу!
Лютик рассмеялся и забрал Бри к себе на руки, чтобы усадить рядом с собой за стол. У нее уже проявлялся пищевой интерес, так что периодически она пыталась что-то утянуть со стола.
Он усадил Бри на ее место и, пройдя мимо Кая, потрепал его по голове и поцеловал в макушку. Кай шмыгнул, улыбнулся своим ртом без одного молочного зуба, и раскрыл свою тетрадь.
Лютик был уверен, что растил маленькую версию Ламберта. Мало того, что он был фантастически на него похож — разрез глаз, губы, волосы, брови и даже овал лица, так еще и вел себя, как маленький Ламберт.
По крайней мере так говорила тетя Ламберта, которая воспитывала Ламберта очень долгое время, оставаясь с ним. Она говорила, что, как бы странно это ни было, но Ламберт в детстве был абсолютно таким же.
Так что да, Лютик родил маленькую копию Ламберта, которую любил ничуть не меньше, чем самого Ламберта.
Ламберт присел возле Лютика, потрепав его по колену, и улыбнулся широко улыбающейся Бри, которая тянулась к пиалке с джемом.
— Так что ты хотел, солнышко? — спросил Лютик, когда Кай отхлебнул чай со своей чашки.
— Нам сказали написать сочинение про молодость наших родителей и я решил написать о том, как вы познакомились! — гордо сказал Кай, и поднес ко рту панкейк, обмакнув его в джем, едва не капнув им на тетрадь, но успел ее убрать — реакция у него тоже была, как у Ламберта.
Рядом захихикал Ламберт, чуть не подавившись своим кофе, и Лютик ткнул его в бок.
— Ничего смешного, дорогой, — шикнул на него Лютик.
Кай изумленно вскинул брови, сказав:
— Отец говорил, что было почти как в сказке. Что он тебя спас от чего-то.
— Спас, — кивнул Ламберт. — От его собственного идиотизма.
Кай взбодрился и, запихав в рот сразу два панкейка, отхлебнув чая, подтянул к себе тетрадь с ручкой и принялся ждать с восторженным лицом наверняка захватывающую историю.
Лютик медленно, растерянно моргнул. Захватывающий истории определенно не было, была только лютикова придуковатость, но, слава Богу, речь Ламберта перебила начинающая кричать Бри — не то из-за того, что все о ней забыли и не давали ей это джем, не то из-за мокрого подгузника.
Когда проблема оказалась в подгузнике, Лютик попросил Ламберта поменять его и тот, недовольно посмотрев на Лютика, кивнул.
Кай продолжил ждать историю, смотря на Лютика с выжиданием и восторгом на лице.
Даже эмоции у него были, как у Ламберта!
— Обязательно писать о истории нашего знакомства? В нашей жизни было много интересных ситуаций, — улыбнулся ему ласково Лютик. — Например, как Ламберт пародировал приступ, чтобы не идти на свою собственную свадьбу, потому что ему, видите ли, жарко было.
Кай рассмеялся, и из ванной послышался крик:
— Я все слышу, Лютик!
Лютик хихикнул и пожал плечами.
***
Лютику было девятнадцать и это был его день рождения. И еще Лютик был очень любознательным, но немного трусливым и очень впечатлительным. Он мог прожужжать всем своим друзьям уши про маньяков, их жестокие методы пыток, про теракты или нападения. Мог рассказывать про всякие мерзкие фильмы и о том, что там происходило. Лютик, как и любой другой человек, имел тягу ко всему страшному и запретному, а еще любознательность до подробностей, но была проблема. Смотреть на графические картинки он не мог. Вид расчленения, рвоты и крови могли вызвать у него приступы тошноты, а один раз, когда он решил все-таки посмотреть часть из всех тех преисполненных жестокостью фильмов, на него напал приступ дереализации. Это длилось пять минут, но он здорово успел испугаться, что это навсегда. Так что о происходящем в этих фильмах он читал на разных форумах, а потом, удивленный такой фантазией и жесткостью, жужжал об этом в уши своим друзьям. Он не уточнял, что смотреть на это не может, только читать, не считал это чем-то важным, так что со временем все стали думать, что у Лютика супер-крепкая психика и он определенно точно не впечатлительный. Даже друзья-альфы этому поражались, говоря, что сами на такую жесть смотреть не могут, и Лютик почти что гордился тем, какой он крутой! А потом его друзья устроили ему на день рождения сюрприз. Билет на хоррор-квест. На хард уровень. Лютик уставился на них и нервно хихикнул. — Хоррор-квест? Серьезно? — уточнил он, глядя на Геральта и Йен. Геральт нахмурился, сказав: — Лютик, последние два дня ты мне жужжал про какие-то сраные лики смерти, где ты буквально смотрел на реальные кадры убийств и казней. Мы, конечно, вязли хард, но не уверены, что ты после всей той жести, что смотрел, впечалишься таким, но… — но пожал плечами. Йеннифер добавила: — Просто, мне кажется, что в реальной жизни эти хоррор-квесты ну… внесут разнообразия? Решила, что может тебе понравится. Ну согласись, не в комнату страха же тебя вести, — хохотнула она. Лютик усмехнулся в ответ, вспомнив, что в последний раз он был в комнате страхе в лет четырнадцать и чуть не обосрался там от страха, и зарекся туда больше ходить. А тут целый сраный квест? — Вы тоже идете? — спросил он. — Я иду, — сказал Геральт. — Эти штучки не для меня, — хмыкнула Йеннифер. — С вами еще пойдет друг Геральта, Эскель. — Билеты, наверное, дорогие… — сказал как в трансе Лютик, понятия не имея, как признаться, что он даже на американские горки не ходит — боится. — На хард-уровень — да, но у меня там друг подрабатывает, по блату дал, — хмыкнул Геральт. — Так что, идем? Потом в клуб можно сходить какой или бар. — Бар, — пробубнил Лютик. После такого только бухать. До беспамятства. За полчаса до квеста Лютик искренне хотел признаться, что он напуган до усрачки, но так заговорился с новым знакомым — Эскелем — что опомнился только на месте пропуска. С места веяло холодом, и хоть Лютик знал, что дело в кондиционерах, легче ему от этого не стало. Их пропустили вперед и, пройдя вглубь, Лютик ощутил, как кровь уже стыла в жилах, его успокаивало только то, что все это — не по-настоящему, всего лишь актеры, а еще он с двумя шкафами-альфами. Все будет в порядке. Не было. За первые десять минут Лютика напугали до усрачки разнообразные скримеры, но он держался, потому что был позади и напомнил себе, что это не по-настоящему. До тех пор, пока на них не побежал какой-то мясник в фартуке на голом теле, в крови, Лютик запищал и кинулся прочь. Он забежал за поворот, кинулся на прямую и понял, что побежал не в том направлении, куда другие ребята. Лютик встал как вкопанный и запаниковал, стоя один, в темном коридоре, где все было побитое и поцарапанное. Он сглотнул, подумав о том, что может… просто стоять на месте и не двигаться. И все будет в порядке. Идея была хорошей, пока он не услышал скрип пола. Испуганный, он повернулся, чувствуя, как сильно билось сердце. Скрип усилился, в конце коридора мелькнула тень — высокая, щуплая. Лютик вскрикнул и принялся бежать, осознав, что тут же побежали за ним. Он перепугался сильнее и, не заметив преграду, грохнулся и прополол лицом пол. Правая сторона лица защипала и он зажмурился, едва подавив хныканье, заболел локоть, правое бедро. Он не успел оклематься, как над ним нависла эта тень. Он широко раскрыл глаза, испугано вскрикнул, попытался подняться, уверенный, что ему должны дать это время, но вместо этого… его начали душить. Лютик в этот миг вспомнил, что этим уровень хард и отличается — возможностью легкого насилия, в том числе удушения, пинки, дергания за волосы. На миг его сковала паника, иррациональный страх, что его сейчас убьют. Перед глазами стояла уродливая маска и он с трудом отпихнул от себя этого человека и кинулся прочь, испуганный, с разбитой коленкой, локтем и содранной щекой. Он нащупал открытую дверь и и кинулся к ней, захлопнув. Глубоко вдохнул — он весь дрожал, сердце билось на пределе, в голове шумело, глаза слезились. Но, не успев перевести дыхание, за спиной раздался крик — Лютик истошно закричал в ответ, обернувшись, глядя, как на него ползло что-то отдали напоминающее девушку из Звонка. Он с криком открыл дверь и кинулся прочь. Нервы уже не выдерживали. Он пробежал несколько поворотов, нашарил еще одну дверь, понимая, что его там ждет, но с отчаяния закрылся там. Он плотно навалился на дверь, зажмурился, тяжело дыша. Лютик ощутил, что щеки были мокрые — от слез. Паника и отчаяние застилали разум настолько, что Лютик перестал понимать, что это квест и у него есть шанс уйти. Казалось, он до сих пор дышал едва — будто бы руки его все еще душили. Он присел на корточки, пытаясь отдышаться. В комнате было тихо. Надо было идти… да, идти, сказать актеру, что он хочет перестать, и его выведут. Пусть хоть сто раз его будут считать трусом, ему уже было все равно — нервы не выдерживали. Он чувствовал, что еще немного, и у него начнется истерика. Он поднял голову и осмотрел темную комнату. Возможно, кто-то был в шкафу, но он не решился это проверять. В эту комнату никто не заходил и Лютик, встав, снова побрел к двери, чтобы выйти, найти актера и попытаться сказать, что он хочет выйти. Он сделал шаг и услышал скрип позади себя. Тело напряглось настолько, что Лютику показалось, что он не сможет отсюда уйти. Просто приварен к полу. Сердце ушло в пятки, и он усилием воли заставил себя двинуться. Он почти подошел к двери, но медленно повернулся. И истошно, почти истерически закричал, когда над ним нависла огромная тень человека в маске, в окровавленной, рваной одежде. Он грохнулся на пол, закрыв голову руками, продолжая истошно кричать. Сжался, чувствуя приступ удушения в своей глотке, который мешал дышать. Он будто задыхался. Дышать не выходило, только отчаянный крик вырвался из глотки, который напугал даже его. Но внезапно… ничего не было. Его обняли, погладили по голове, что-то залепетав, но Лютик плохо слышал из-за бешеного ритма сердца. Он ничего не понял, но вцепился, как утопающий, в человека, который его обнимал. Кровью от него не пахло — одеколонам только и немного потом. Он слепо уткнулся лицом в его шею, глубоко вдыхая в себя запах человека, альфы, и обнял так сильно, что был уверен — он делает больно. Краем глаза он заметил валяющуюся на полу маску, но в один миг обо всем забыл, судорожно рыдая, задыхаясь этими рыданиями, чувствуя, как быстро билось сердце. — Тшш, все хорошо, ничего страшного не происходит. Давай, вставай… — Нет… нет… нет-нет, не пойду… Страшно… — залепетал Лютик, понимая, что у него не было сил встать, у него даже дышать не получалось. А там — снова страшно, снова крик, его будут душить… — Со мной не страшно. Давай, вот так. Лютик замер, когда его мягко взяли под колени и человек встал, взяв его на руки. Лютик намертво обнял его за шею, уткнувшись в нее и зажмурив глаза, судорожно дыша и всхлипывая. — Ну вот, мало мне было бутафорской крови, теперь еще и в слюнях буду, — рассмеялся альфа, начиная обретать все более человеческие черты. Будто бы до Лютика только сейчас дошло, что это просто человек. Самый обычный. Где-то снова послышался скрип, и Лютик испуганно зажмурился и вжался в этого человека еще сильнее. Человек сказал низким голосом какое-то слово, которое Лютик не расслышал, и добавил: — Человеку плохо, не видишь, что ли? Дай пройти. Пока его несли, Лютик даже глаза не открывал — боялся снова увидеть эти темные коридоры или кого-то. Он прятал лицо в его шею, тихо рыдая, понимая, что не мог успокоиться. Внезапно, стало светлее — он понял это даже с зажмуренными глазами. Температура стала более комфортной, а запах — естественным и не таким резким. — Да, я видел, что у нас снова атас, вот, нашатырь приготовил и успокоительное, — сказал кто-то будничным, спокойным голосом. — Да нашатырь не нужен, он в себе вроде. Успокоительное давай и воды побольше. Раздался шорох, а Лютика аккуратно усадили на что-то мягкое: — Давай, садись, все хорошо. Выпей воды. Лютик с трудом отлип от человека и принял воду дрожащими руками. Пил он кое-как — стакан бился о зубы, но этот альфа пытался ему помочь, придерживая стакан, кое-как Лютик выпил воды, потом ему дали что-то мерзкое и снова запил водой. Лютик утер глаза дрожащими руками и посмотрел в строну голоса на человека, который сидел перед ним на корточках и что-то кому-то говорил. —…у, я сразу как-то понял, что пиздец. Еще пока в комнату не забежал услышал, что крик пиздец какой-то ненормальной. Но даже в обморок вроде не упал. Затем пара ярко-зеленых глаз впилась в Лютика, и мужчина спросил: — Ну, ты как? Скорая не нужна? Дышать можешь? Лютик рвано кивнул, и мужчина прощупал его лоб. — Холодный пиздец. Приляжешь, может? Лютик закачал головой, глядя на этого человека. Это был альфа, как он и сразу понял — брюнет с зелеными глазами, небольшая борода и с чертовски чувственными, пухлыми губами. Почему-то его лицо в миг Лютика успокоило — хотя скорее тем, что Лютик засмотрелся его губами и глазами. — Ладно, тогда сиди и дыши. Вот вода, — он указал на бутылку и снова посмотрел в сторону. Лютик заметил там ряд небольших экранов. — А друзья твои гляди как скачут, а, — хмыкнул он. — Геральт там чуть одному актеру не вмазал. Ну мы наших сразу предупредили, что танки эти идут убойные, один даже больше меня. Тебе перепало от кого-то? Лютик рвано кивнул. — Кто-то… душил. — Ну ты не злись, — сказал кто-то еще, кто сидел у экранов. — Мы просто сказали, что ребята придут жесткие, непробиваемые, вот они основательно подготовились. — А ты чего такой слабенький полез? С такой реакцией хоррор-квесты вообще противопоказаны, — тяжело выдохнул мужчина и присел рядом с Лютиком, потрепав по колену. — Тебе лучше уже? Лютик лишь кивнул и, сам не отдавая себе отчет, подался к нему, прижимаясь. Мужчина спокойно обнял его за плечи, и Лютик расслабился, закрыв глаза и положив голову на его плечо. Краем уха он слушал, как двое мужчин что-то комментировали на экране, смеялись, но Лютик ощущал себя слишком истощенным, чтобы вслушиваться. Напряг слух только когда мужчина, который обнимал его, назвал имя Геральта. Он сказал, чтобы их после сюда привели. Мужчина, следящий за камерами, согласно промычал. А Лютик продолжил обнимать, поглаживая по плечу, и ему, наконец, стало совсем спокойно и хорошо. Он обнял его в ответ, за талию, и мужчина тихо усмехнулся, сказав в его макушку: — Меня Ламберт зовут, если что. — Лютик… — тихо отозвался он, прикрыв глаза. — Рад знакомству, — сказал Ламберт, поглаживая его по спине. — Ты еще и колено себе содрал. — И локоть… — Горе ты, в себя как придешь — скажи, обработаем, а то заразу какую подхватишь. Лютик согласно промычал, и снова спрятал лицо в его шее, глубоко вдыхая его запах. Он успокаивал. Со временем Лютик полностью пришел в себя. Ламберт сказал ему: — Ты видел, как Геральт только что с актрисой себя вел? Лютик тихо хихикнул и кивнул. Да, он видел. Нужно было забрать какую-то фотографию и, когда он ее забрал, актриса стал кричать, чтоб ее вернули. Геральт вернул. Эскель крикнул, что без нее дальше не пройти. Геральт стал отбирать обратно. — Ну и чего ты с ними поперся, раз шуганный такой? — спросил администратор, вскинув бровь. — Это был подарок мне на день рождения… — Так у тебя и день рождения еще? — искренне удивился Ламберт. — Нихуя себе подарочек: нервный срыв. Они тебе теперь должны очень много алкоголя. Ладно, давай займемся тогда пока твоим коленом. Лютик кивнул и мягко улыбнулся, глядя, как Ламберт достал аптечку и сел перед ним на одно колено. Посмотрел на его сильные руки, на плечи и подумал, что подарок в самом деле неплохой — его обнимали этими крепкими, сильными руками зеленоглазый брюнет. Ради этого можно было истерику словить. Вскоре пришли Геральт и Эскель. Оба выглядели очень счастливыми и возбужденными, но заметив Лютика Геральт испуганно спросил: — Что случилось? Тебя кто-то обидел?! Он стрелой кинулся к Лютику, заметив его подраное лицо и сбитое колено. — Ламберт, это ты, что ли?! — гаркнул на него Геральт. — Ты чо, охуел?! Я омег никогда не трогаю, я ж их сломаю! — Ламберт мне помог! — подтвердил Лютик, попытавшись улыбнуться. Геральт недоверчиво посмотрел на Ламберта, но кивнул. Эскель подошел и внимательно посмотрел на Лютика, спросив: — Ты в порядке? Выглядишь погано. — Я… да, уже да. — Вы нахуя его сюда потащили? Он чуть нервный срыв себе не словил, — администратор посмотрел на них крайне осуждающим взглядом. — В смысле? — не понял Геральт. — Да он расчлененку днями смотрит! Откуда мне было знать, что его это напугает? — Геральт, то, что он смотрит хорорры одним прищуренным глазом ни о чем не говорит, — недовольно сказал Ламберт. — Я не одним прищуренным глазом! — возмутился Лютик. А потом внезапно признался: — Я вообще никак их не смотрю… Геральт и Эскель изумлённо на него посмотрели и Лютик, растерявшись, только пожал плечами и посмотрел на свое замазанное зеленкой колено. Ламберт тяжело выдохнул и сказал, потрепав Лютика по голове: — Горе ты. — Ты уже говорил… — пробубнил Лютик. — Еще раз повторю. Эскель откашлялся. — Что ж, как интересно… Геральт внезапно крякнул: — Лютик, какого хуя?! Лютик встрепенулся и посмотрел на него во все глаза, невинно хлопнув ими. Геральт тут же стушевался и откашлялся. — Что ж… Тогда лучше в бар пойдем. Пить-то точно умеешь… Сейчас Йен позвоню… — пробубнил Геральт, отходя в угол и доставая телефон. Лютик кивнул и посмотрел на Ламберта. Ламберт посмотрел на него в ответ, и Лютик ощутил, как загорелись щеки. Боже, он был горяч. И, Боже, он такой обходительный. Лютик неловко спросил: — Не хочешь с нами? Я приглашаю… Ламберт усмехнулся, и администратор внезапно сказал: — У него рабочий день вообще-то. — Вообще-то, мне похуй, — хмыкнул Ламберт и, под ошалевший взгляд администратора, снял с себя рубашку с бутафорской кровью, чтобы переодеться. Администратор что-то возмущенно ему крикнул. Ламберт ответил что-то в ответ, а Лютик мог только смотреть на это великолепное, сильное, чуть загорелое тело. Все время в баре Лютик игнорировал все эти подколки насчет того, какой он трусливый врунишка, концентрируясь на Ламберте. Он провел почти весь вечер сидя рядом с ним, на его плече, разговаривая с ним, будучи тем самым трусишкой с начавшейся истерикой, и его все полностью устраивало. Ламберт отвез его, пьяного, на такси домой. Напоил его водой, помог проблеваться, утром купил ему какие-то антипохмельные таблетки и приготовил ему овсяную кашу и чай с молоком, после которых Лютик снова проблевался, при чем основательно, но ему стало заметно легче. И вот, он лежал весь день после похмелья в обнимку с водой, и разговаривал с Ламбертом. И еще в тот момент он понял, насколько на самом деле Ламберт правильный человек. А уж после рождения Кая он в этом убедился окончательно.***
В итоге Лютик рассказал историю про их свадьбу. Каю она понравилась. Он сидел на газоне, с тетрадкой на колене, все записывая. Они были в саду, Бри очень нравилось находиться на улице, так что зачастую Лютик проводил здесь время — следя за Каем и Бри. Кай, на самом деле, помогал с Бри, сам того не понимая, проводя с ней время и развлекаясь с ней. Рядом у ног валялась их немецкая овчарка. Она была фантастически доброй и хорошо ладила с их детьми, ни разу не гавкнув на них и не поцарапав никого, грозясь только зализать до смерти. Кай записал и, кивнув, поднял прищуренный из-за солнца взгляд на Лютика. Лютик сказал: — Ты, кстати, косвенно на свадьбе тоже был, — он мягко улыбнулся, держа Бри за ручки, когда она неловко встала и попыталась сделать несколько шагов. — Это как? — Кай нахмурился, почесав нос ручкой. — Как Бри, в животе. — Но я видел фотографии, у тебя не было живота! — Потому что мы тогда сами не знали, что ты уже с нами, — засмеялся Лютик, вспоминая, как в тот вечер пить он вообще не мог. Как оказалось, не зря. — Ого! — восторженно крякнул Кай и решил это тоже подметить. — Отец потом проверит на ошибки? — Конечно, — Лютик кивнул и словил в руки плюхнувшеюся и смеющеюся Бри. Кай кивнул и, отложив тетрадь, потрепал валяющуюся на траве животом к верху Геру. Лютик мягко улыбнулся, думая о том, как могло все сложиться, если бы Геральт в тот раз не отвел его на этот чертов хорорр-квест. Одна истерика, и вот — у него есть дом, любимый муж, двое обожаемых ими обоими детей и собака. На переднем дворе раздался звон, и Лютик вскинул голову, сказав: — Наверное Геральт с Йен… Кай с криком «дядя!» тут же вскочил с травы, кинувшись к калитке, и за ним радостно побежала Гера. Лютик снова улыбнулся, и, посмотрев на удивленную Бри, засмеялся. Он взял ее на руки и встал, идя к ним. Он остановился на миг, когда они проходили мимо садовых качелей, и Бри потянулась к яркому тенту. Он остановился, давая ей все внимательно ощупать, и поцеловал ее в макушку. С переднего дворика раздалось радостное гоготанье. Лютик вытянул голову, увидев, как Геральт обнял Кая. Лютик ласково улыбнулся. Он видел, что они о чем-то болтали и, когда Бри налапалась тент, пошел к ним. Геральт, увидев их, крикнул: — О, вот моя капризная принцесса! Лютик широко улыбнулся — по каким-то причинам Геральт обожал Бри, несмотря на ее характер, и он с радостью взял ее на руки. Бри тут же прерывисто засмеялась. Геральт с Йеннифер часто брали Кая и Бри с собой, отвозя прогуляться. Лютик и Ламберт были чрезвычайно этому рады, поскольку провести пару часов в тишине порой было настоящим блаженством. — Выглядишь чуть менее мятым, — подметила Йеннифер, и Лютик ласково закатил глаза. — А ты более мятым, — обратилась она уже к Ламберту. Тот цыкнул. Внезапно Кай дернул Геральта и поманил к себе пальцем. Все удивленно на это посмотрели, и Геральт, нахмурившись, присел на корточки, продолжая держать Бри на руках. Кай что-то прошептал ему на ухо, и Лютик с Ламбертом переглянулись, понятия не имея, что он там мог такого страшного ему рассказать. Геральт понимающе протянул: — А-а-а-а. Да ничего интересного, детка, просто Лютик на хоррор-квесте чуть не упал в обморок от страха, а Ламберт донес его на руках и напоил успокоительным. Лютик едва воздухом не подавился от возмущения. Он топнул ногой и крикнул: — Геральт! Геральт вскинул голову и моргнул — А что такого? Кай показался, напротив, очень воодушевленным. Он посмотрел на Ламберта с искореним восторгом, крякнув: — Так ты спас папу от монстров?! Как супермен? Ух ты! Ламберт медленно моргнул, а потом рассмеялся. — Все было не совсем так, но пусть эта версия останется для тебя такой ради того, чтобы твой папа не бубнил. Лютик недовольно на него посмотрел, сложив руки на груди и что-то пробухтев себе под нос. В итоге, собрав все для детей, они отправили их развлекать Кая с Бри, проводили их, и Лютик искренни умилился, когда Бри неловко помахала им в ответ. Она научилась так делать совсем недавно, и Лютик едва не прослезился в который раз. Как бы тяжело с Бри не было, Лютик знал, что это того стоило. Ламберт обнял Лютика за талию и чмокнул в макушку. Лютик мяукнул: — Спать? Ламберт зевнул, промычав: — Ага. — Хорошо, тогда идем. Ламберт поднялся наверх, а Лютик пошел на кухню. Он убрал все со стола и только подумал о том, что можно посмотреть какой-нибудь сериал, как внезапно с верхнего этажа спустился будто бы встревоженный Ламберт. — Милый?.. — Лютик! Я только сейчас понял, что мы сексом месяц не занимались! Я сплю каждые выходные! Лютик рассмеялся. — Конечно ты спишь. Ты же работаешь и иногда ночью сидишь с Бри. Как еще? — На хуй сон, я взял тебя замуж не чтобы дрыхнуть! Лютик снова рассмеялся, а в следующий момент оказался крепко прижат к Ламберту. Он накрыл его рот своим, целуя, и притянул к себе. Лютик погладил его по колючим щекам и расслабился в его руках. Да, они выросли, прошло достаточно времени — Кай уже ходит в школу, Бри делает свои первые шаги, и их чувства стали крепче, сильнее. Это даже было чем-то большим, нежели любовь. Что-то совершенно иное, связывающее их и делающих так к друг другу близкими. Но несмотря на года, которые прошли, каждый раз, когда они целовались, Лютик чувствовал тот самый трепет, который ощущал тот едва отошедший от истерики парнишка, который смотрел на горячего брюнета с сильными руками и думал только о том, что хочет провести в этих объятьях всю жизнь. А потом Ламберт усадил его на кухонную тумбу, и Лютик позабыл обо всем, крепко обняв его ногами за бедра.