Морское стёклышко, затерянное в прерии

Скотт бросает всего один взгляд на синяки на лице Нолана, когда они возвращаются в дом Маккола вечером, и бросается на Лиама и Тео: — Что, чёрт возьми, случилось?! — он почти рычит, и в его голосе чувствуются нотки альфы. Краем глаза Тео замечает, как Лиам сжимает челюсти. — Он столкнулся со старым другом, — единственное, что считает нужным пробормотать Лиам в ответ. И всё же Данбар косится на Нолана, сгорбившегося, потерянного, стоящего посреди гостиной Маккола. Запах Лиама для Тео по-прежнему ощущается горячим с тех пор, как Рейкен взял его за руку и остановил, чтобы не дать ему броситься и навредить себе или Нолану, но его оттенок изменился, он не такой, каким был, когда Нолан пробормотал, что не единственный, кто сделал то, о чем сожалеет из-за страха. Запах Лиама горьковатый и острый, и из-за него рот Тео рефлекторно наполняется слюной. «Твою мать, прекрати!», — хочется приказать Лиаму, только Данбар в этом не виноват. Тео немного отодвигается. Нолан вздрагивает и смотрит на него, когда Рейкен проходит мимо, и Тео даже не нужно ему приказывать: он продолжает двигаться к кухне и Нолан следует прямо за ним. В ярком свете кухни синяки на лице Холлоуэя выглядят еще хуже. Тео вынужден отвернуться, потому что что-то колючее обвивается вокруг его позвоночника. «Жди», — приказал он Лиаму, прежде чем Гейб успел коснуться лица Нолана. «Жди», — приказал он, потому что старые инстинкты — он ведь извращённый научный эксперимент, проведённый теми же людьми, что создали Зверя — прошептали, что это будет справедливое возмездие: испуганный взгляд Нолана, когда он смотрел на Гейба, словно никогда не видел раньше, руки, которые он пытался высвободить из хватки Гейба. Нолан, вероятно, не осознаёт, насколько близко он стоит, когда Тео останавливается на свободном пятачке кухни, а Мейсон, Лидия, миссис Маккол и Арджент уже там. Придвинуться так, что они стали ещё ближе — так, чтобы плечо и рука Тео почти касались груди Нолана — кажется меньшим, что он может сделать. И Тео это делает. Нолан, вероятно, этого не замечает, но его следующий вздох дрожит в легких, прежде чем вырваться наружу. — Мы кое-что нашли, — начинает объяснять Скотт, когда он, Лиам и Малия присоединяются к импровизированному военному совету вокруг кухонного стола. Он разворачивает большой лист бумаги, лежавший на столе и оказавшийся картой. Тео делает резкий вдох одновременно с Арджентом, и их глаза встречаются. «Неметоны», — думает Тео, за долю секунды до того, как Крис откликается эхом: — Неметоны, — к вящему благу остальных, в замешательстве смотревших на Тео и Арджента. Крис почти не отводит взгляд от Тео, пока объясняет. Они строят планы, спорят, но не то, чтобы у них много вариантов, что делать. Наконец, Скотт не выдерживает, но не из-за отсутствия прогресса. — Что с тобой? — требовательно интересуется он, но его голос полон усталой заботой, а не раздражением, когда он смотрит на Лиама, фыркнувшего и неловко поёжившегося. Данбар замирает, пойманный врасплох, его лицо становится безэмоциональным. — Мне противно, — бормочет он, объясняясь, и срывает свою заляпанную кровью и грязью рубашку, а потом смотрит на Тео, который ухмыляется в ответ. То, что его рубашка в таком же состоянии, вызывает лёгкую вспышку раздражения, промелькнувшую по лицу Лиама. Скотт смеётся, кажется, ничего не может с собой поделать. Он критически смотрит на Лиама, а затем на Тео. — Отправляйся домой, — приказывает он. — Прими душ, смени одежду, — продолжает Маккол, многозначительно поднимая брови, — может, даже поспи немного. Слова Скотта означают, что он почувствовал то же самое, что и Тео: они все чертовски измотаны. И, скорее всего, Маккол скоро заставит остальных, собравшихся на кухне, сделать то же самое. Лиам смотрит на Тео. Его голова наклоняется в безмолвном вопросе. Тео отталкивается от края столешницы. — У меня почти кончился бензин, — напоминает он Лиаму, невольно удивляясь, насколько банально звучит эта конкретная проблема перед лицом других, с которыми они сталкиваются. — Возьмём мою машину, — заключает Лиам и направляется наружу. Но он проходит лишь половину пути — Тео и Нолан тоже останавливаются, потому что, следовали за ним — когда Скотт внезапно оборачивается, чтобы поймать Лиама за руку и осторожно остановить его. Данбар хмурится и с любопытством смотрит на него. — Есть кое-что ещё, — тихо говорит Скотт, но Тео не замечает взгляда, сопровождающего его внезапно ставший печальным голос: он слишком занят тем, что вскидывается, чтобы смотреть на Малию, которая щёлкает острыми зубами и невидящим взглядом смотрит на голый участок стены. Её ноздри раздуваются. Тем не менее, он слышит, когда Скотт бормочет: — Это про Цзян и Тирни. Тео отворачивается от Малии, Лиама и Скотта. Он ни на кого не смотрит, когда Скотт заканчивает рассказывать Лиаму, что произошло с двумя омегами. Данбар отвозит их к себе домой, а пикап Тео остаётся припаркован на улице перед домом Маккола. Лиам выглядит озабоченным и разъярённым, но, кажется, помнит шипящий приказ Тео, произнесённый ранее — нужно успокоиться — потому что время от времени его взгляд поднимается на Нолана в зеркале заднего вида, и он глубоко вдыхает и медленно выдыхает. Быстрый темп его пульса снижается каждый раз, когда он это делает, и остается в норме, пока он снова не забывает о контроле, и цикл повторяется. Тео ничего не говорит, просто дышит клубящейся, надоедливой смесью горячего аромата Лиама спереди и пепельного аромата Нолана сзади. По крайней мере, молчание не ухудшит ситуацию. «Жди», — сказал он, потому что Гейб был прав, и он извращённый научный эксперимент, проведённый теми же людьми, что создали Зверя. Когда они добираются до Лиама, он ведёт их прямо в свою комнату. Его родителей нет дома. — Ночная смена, — бормочет Лиам в объяснение, очевидно, интерпретируя молчание Тео как любопытство. Данбар первым делом сует Нолану в руки пригоршню одежды и полотенце. — Вон туда, — комментирует он, указывая на дверь ванной, примыкающую к своей комнате. Нолан уходит после нескольких секунд колебания. Лиам садится на кровать и закрывает лицо руками. Он заставляет Тео идти следующим, когда выходит Нолан, чистый, переодетый в великоватую для него рубашку Лиама; Холлоуэй, может быть, выше Данбара, но плечи у Лиама шире. Тео изо всех сил приходится не принюхиваться и делать короткие неглубокие вдохи, чтобы не втягивать запах совсем откровенно. Поход в ванную дарит ощущение уединения. И, когда он возвращается, чувствует себя как минимум чуть больше… не человеком, но, кем бы он ни был, пусть даже каким-то странным научным экспериментом, не было смысла этого отрицать. Лиам проходит мимо него по пути в собственную ванную, чтобы принять душ, а Тео остаётся с Ноланом, который, утопая в рубашке Лиама, пристраивается сейчас на краю кровати. Его веки тяжёлые, а голова наклонена. Тео нисколько не удивляется, когда Нолан, наконец, сворачивается клубочком и забывается в изнурённом сне. Рейкен прислоняется спиной к стене, глядя на выходящего из ванной Лиама. В руках у него полотенце, которым он вытирает волосы. Данбар отслеживает взгляд Тео. — Выглядит отвратительно, — комментирует Лиам, а Рейкен просто пожимает плечами и не отвечает, потому что… Потому что Лиам делает то же самое, что и он — взгляд останавливается на самых ярких синяках на челюсти Нолана, наполовину скрытых от взгляда — а потом сжимает челюсти. — Он, должно быть, зол, — говорит Данбар, и слова выходят с такой резкостью, будто он говорит это не только голосом, но и вкладывает все эмоции из своего взгляда. Тео отвечает не сразу, его взгляд перемещается с разукрашенного синяками лица Нолана на его грудь, где сердце бьётся быстро, словно у кролика, даже во сне. — Будет злиться, — уверенно отвечает Рейкен, потому что Нолан действительно будет. — Но сейчас он просто… напуган. Тео думает, что причин для страха много, и не все они очевидны. Монро и её прихвостни. Гейб. Но скорее всего, самый большой его страх, что все произошедшее безвозвратно будет высечено на его душе, словно на камне. И Тео чувствует, как волосы на затылке невольно поднимаются, а внутри всё сжимается от сочувствия по поводу всех этих страхов, несмотря на то что запах Нолана спокойной густотой оседает в глубине горла. А Лиам… Лиам просто хмурится. — Он должен попытаться делать это одновременно: быть напуганным, но злиться. Тео только качает головой: — Люди испытывают только одну эмоцию за раз. Он смотрит на Лиама и говорит: — Вот почему ты злишься, когда тебе страшно. Напряжённое выражение лица Лиама несколько смягчается от удивления, когда он переводит взгляд от Нолана на Тео. — Правда? — внезапно тянет Лиам, и в его голосе появляется мягкая, опасная нотка. Его глаза сужаются, а подбородок вздергивается. — Почему это волнует тебя? Тео просто смотрит на него, застигнутый врасплох вопросом. Лиам усмехается и качает головой, а потом отворачивается и перекидывает полотенце через плечо, собираясь разбудить Нолана, потому что им уже пора возвращаться к Макколу. Но на полпути Лиам вздрагивает, потому что его телефон в кармане начинает вибрировать. Он вытаскивает его, хмурит брови, и Тео понимает, почему: «Скотт Маккол» — горит на экране. Лиам отвечает. И бледнеет. Когда они добираются, в больнице царит хаос, но он на сей раз связан с напряжённой ночью, а не каким-то сверхъестественным бедствием. Медсёстры на посту у отделения неотложной помощи узнают Лиама, когда он врывается — за ним по пятам следуют Тео и Нолан — и направляют их на нужный этаж, не задавая вопросов. Скотт здесь, его руки залиты чужой кровью. Тео замедляется, чтобы постепенно остановиться, но Лиам продолжает двигаться вперёд, пока почти не врезается в Скотта, съёжившегося в кресле в приёмной, рядом с ним Малия, крепко обвивает одной рукой его шею. — Что случилось? — требовательно спрашивает Лиам, немедленно опускаясь на корточки у ног Скотта, чтобы взглянуть на альфу мягкими, сочувствующе отчаянными глазами. — Я не знаю, — бормочет Скотт. — Я не знаю, мы просто были там, на кухне, а потом Лидия крикнула, чтобы мы ложились на пол и… И кто-то открыл огонь по дому. Когда Тео концентрируется, то может выделить каждого из раненых, от миссис Маккол, находящейся сейчас под скальпелем отчима Лиама, до Арджента, Лидии и Мейсона. Несколькими этажами ниже он даже может почувствовать агента Маккола, врачей скорой помощи вокруг него, ведущих переговоры о перевозке раненых по воздуху в более крупную больницу с большим количеством ресурсов. — Кто? — Лиам настаивает. — Скотт, кто… Скотт качает головой. — Мы не знаем, — повторяет он. — Мы не… Нолан рядом с Тео замирает. Интуитивное ощущение скользит по позвоночнику, скручиваясь как лоза, взбирающаяся по шпалере, и Рейкен обнаруживает, что разворачивается, чтобы посмотреть на Холлоуэя, который вздрагивает и смотрит широко раскрытыми глазами в ответ. «Думаю, я знаю», — внезапно понимает Тео.