Мам, ты что, лесбиянка?/Mom, are you a lesbian ?

      К вечеру среды Кэролайн совсем забыла о таинственной коробке в кабинете матери и сумасшествии сестры. Она была слишком занята мыслями о том, как заставить Марка-Генри понять, что ей не нравится его общество. Нет, она не была заинтересована в том, чтобы делиться конфетами во время перемены, и не была заинтересована в том, чтобы пойти на его день рождения (ее мама даже не позволила бы этого, она ненавидела мать Марка-Генри).       Поглощенная своими мыслями, Кэролайн едва не пропустила вопрос Кэссиди, от которого поперхнулась водой. Их мама, в кои-то веки, смогла выйти из офиса в разумное время, и они хорошо поужинали. Конечно, Кэссиди надо было все испортить.       «О, мама, сегодня я читала свою старую книгу о Гарри Поттере — помнишь ту, которую ты нам купила до публикации? Ну, и это заставило меня задуматься: что случилось с твоей второй помощницей? Напомни, как ее звали? Моника? Аманда? Боже, кажется, я не могу вспомнить…»       Их мать оцепенела, и в комнате воцарилась ледяная тишина. Кэролайн слышала только биение собственного сердца. На мгновение ей показалось, что мама не собирается отвечать, но через несколько секунд, которые показались ей вечностью, мама пробормотала: «Андреа. Ее звали Андреа, — так тихо, что Кэролайн даже не была уверена, что произнесла хоть слово.       Однако их мама быстро взяла себя в руки. «Я не знаю, чем она сейчас занимается, и я действительно понятия не имею, почему ты интересуешься моей бывшей помощницей, Кэссиди. А теперь доедай брокколи.»       Чувствуя, что от матери она больше ничего не добьется, Кэссиди не стала настаивать. И слава богу, в противном случае, Кэролайн пришлось бы сделать что — то радикальное, например, разлить свой стакан воды по всей кухне, чтобы отвлечь мать, и она действительно не хотела, чтобы это дошло до таких мер-она явно желала вернуть свой Nintendo DS.       Остаток ужина прошел в молчании. ---       «Да что с тобой не так? Ты хочешь сдохнуть или что-то в этом роде?» — прошипела Кэролайн, как только за ней закрылась дверь комнаты Кэссиди.       «Что? Ты сама сказала, что вся эта история с Энди ничего не значит. Ты неужто передумала?» Кэссиди выглядела такой самодовольной, что Кэролайн захотелось ударить ее по руке. Так она и сделала.       «Ау, зачем ты это сделала?»       «За тем, что ты меня бесишь, вот зачем.»       «Ты бесишься, потому что знаешь, что я права. Андреа Сакс-не просто бывшая ассистентка. Если коробка в мамином кабинете не была для тебя достаточным доказательством, то мамина реакция, безусловно, была.»       Кэролайн не могла с ней спорить. Боже, как она ненавидела ошибаться. — Хорошо, хорошо. Может быть, ты не совсем бредишь.»       «Спасибо…»       «Но все же, — перебила ее Кэролайн, — мы понятия не имеем, что скрывается за всем этим.»       «Да ладно? Ты серьезно понятия не имеешь? Я начинаю думать, что это ты бредишь, Кэролайн.»       Кэролайн пристально посмотрела на нее. — «Ну, тогда продолжай. Объясни, потому что я слишком глупая, чтобы видеть то, что у меня перед носом.»       «Ну, нет. Видишь ли, на самом деле это было не у нас под носом…» Кэссиди казалась нерешительной, почти застенчивой. Это никогда не было хорошим знаком.       «Что ты сделала? Обыскала весь ее офис в поисках дополнительных доказательств? Заглянула за все картины, висящие на стене? Опустошила все ее ящики?» передразнила Кэролайн.       Теперь Кэссиди выглядела крайне виноватой. «О боже, Кэссиди, я пошутила! Только не говори мне, что ты опять шныряла в ее офисе?» Кэролайн не могла поверить своей сестре. Неужели она забыла, кто их мать?       «Не в ее кабинете…в ее спальне.» — отчаянно прошептала Кэссиди, которая теперь была на грани слез.       «В ее с-спальне? — заикаясь, спросила Кэролайн. Она собиралась упасть в обморок. Лежа на кровати, она устремила взгляд к потолку: «Если ты не нашла наш Nintendo DS, я не хочу слышать о твоей маленькой экспедиции.»       «Я нашла письмо.» — пробормотала Кэссиди, садясь рядом с ней.       Они оставались в таком положении довольно долго — Кэролайн смотрела в потолок, Кэссиди смотрела на Кэролайн. Наконец Кэролайн нарушила молчание. Она бы солгала, если бы сказала, что не хочет знать.       «Дай угадаю, письмо было от Энди?»       Она посмотрела на сво сестру, которая просто кивнула.       «И что было в письме?»       «Ты знала, что Энди бросила маму в разгар парижской недели моды? — спросила Кэссиди, как будто не слышала вопроса сестры.       «Серьезно?» Кэролайн и понятия не имела. Ну, сказать по правде, она никогда особо не задумывалась над этим вопросом.       «Вот что было в письме: Энди извинялась перед мамой после того, как оставила ее в Париже. Там еще было что-то про телефон и фонтан. Я не совсем поняла, Андреа пишет, как курица лапой.» — закончила Кэссиди с легкой улыбкой.       Кэролайн прислонилась к изголовью кровати. «Опять же, в этом нет ничего действительно интересного или шокирующего. Я бы тоже написала извинения своему боссу, если бы оставила ее в середине недели моды в Париже.»       Кэссиди закатила глаза. «Как и в статьях, важно не содержание, а смысл, стоящий за ним.»       «Кэссиди, перестань говорить метафорами и просто скажи то, что должна сказать!» Кэролайн ненавидела, когда ее сестра играла словами, это заставляло ее чувствовать себя глупой.       «Ну, мама сохранила письмо. Это странно, правда?»       «Да, немного, но…»       «Каро, я нашла это письмо в ящике ее прикроватного столика. Письмо такое мягкое на ощупь, а буквы, написанные чернилами, почти исчезли.»       «Как будто мама читала это письмо миллион раз» — закончила Кэролайн.       «Я почти уверена, что мама очень скучает по Энди» — добавила Кэссиди.       Кэролайн очень хорошо помнила тот день, когда ее мать вернулась из Парижа. Она была бледной, усталой, и ее глаза, обычно такие голубые и блестящие, были мрачными и затуманенными. Она выглядела грустной и потерянной, и сердце Кэролайн болезненно сжалось при виде этого. Она предполагала, что огорчение матери было вызвано уходом Стивена, но теперь она уже не была так уверена.       «Итак… что нам делать?» — спросила она, и в ее голосе прозвучала решимость.       «Теперь ты хочешь что-то сделать?»       «Конечно, я хочу помочь! Если отсутствие Энди огорчает маму, мы должны это исправить, верно?»       «Я надеялась, что ты скажешь это, моя дорогая сестра, — ее голос был полон озорства. — Потому что у меня есть план.» Теперь она была сама деловитость, спина прямая, подбородок высоко поднят, а в глазах горел огонь. В этот момент она так сильно походила на мать, что Кэролайн стало не по себе.       «До тех пор, пока нам не придется снова посещать мамин кабинет или ее спальню. Серьезно, Кэссиди, иногда я задаюсь вопросом, действительно ли ты любишь жизнь. Что ж, я в деле» — объявила Кэролайн, внезапно очень взволнованная перспективой нового приключения (и, конечно, осчастливить свою маму). «О нет, я думала о другом. Что ты думаешь о визите в офис «Зеркала»?» О боже.