Мам, ты что, лесбиянка?/Mom, are you a lesbian ?

      «Что значит «я должна войти»? — недоверчиво спросила Энди, сидевшая на заднем сиденье такси, у озорной Кэссиди, уже стоявшей на тротуаре.       «Мы должны быть в школе, дома никого нет, чтобы присматривать за нами. Кара не работает в пятницу, а мама в офисе. Итак, поздравляю, ты наша няня до конца дня.» Не дожидаясь ответа, Кэссиди поспешила вверх по ступенькам, ведущим к особняку.       Кряхтя, Андреа выбралась из кабины на подгибающихся ногах. Она выглядела так, словно была в двух минутах от большого психического срыва. Кэролайн стало почти жаль ее, … почти.       Пока Энди расплачивалась за такси, Кэролайн присоединилась к своей сестре, которая открывала дверь ключом, который мама дала им на чрезвычайный случай. (Возвращение Энди в жизнь их мамы было такой же чрезвычайной ситуацией, как и любая другая.)       «Энди, кажется, не особенно рада снова видеть маму. Ты уверена, что это хорошая идея?» — прошептала Кэролайн.       «Она просто напугана, я уверена, она думает, что мама ненавидит ее», — ответила Кэссиди. — Видишь ли, когда они воссоединятся, все встанет на свои места.» Кэссиди оглянулась и увидела, что Энди с завистью наблюдает за отъезжающим такси. — Ну, по крайней мере, я на это надеюсь, — Кэролайн совсем не успокоилась.       «Энди! Ты идешь или как?» — крикнула Кэссиди уже в доме.       Андреа поднялась по ступенькам в особняк, словно собиралась на эшафот. Кэролайн подумала, что она слишком драматизирует, да, их мама могла быть страшной, когда хотела, и иногда она была тюремщиком для Nintendo DS, но, на самом деле, она никогда никого не убивала.       Переступив порог, Энди наконец открыла рот. «Вы, ребята, знаете о том факте, что если ваша мама найдет меня в своем доме, она не будет довольна, верно? Вообще-то она будет совсем не довольна, она будет очень злой, даже разъяренной, я имею в виду…»       «Если мама не убила тебя за то, что ты оставила ее в Париже, она не убьет тебя за то, что ты заботилась о ее драгоценных дочерях.» Кэссиди прервала бессвязную болтовню Энди. Это, казалось, заставило Андреа замолчать, и она без жалоб последовала за ними на кухню.       «Хочешь сока, Энди?» — спросила Кэролайн, сунув голову в холодильник. Она хотела помочь Андреа расслабиться. Ее нервозность также заставляла ее нервничать. — или может быть немного воды?»       «В-вода. Спасибо, К-Кэролайн, — заикаясь, пробормотала Андреа, садясь на один из табуретов. Кэролайн с удовольствием отметила, что Энди может отличить их друг от друга. Протянув Энди стакан воды, она села на табурет рядом с сестрой. Кэролайн наблюдала за Энди, потягивая воду. Ее карие глаза блуждали повсюду, как будто она хотела запечатлеть в своей памяти каждую мелочь их дома. Кэролайн с удовлетворением отметила, что на ее щеках снова появился румянец, и она перестала ерзать. Без панического взгляда в ее глазах и хмурого вида Кэролайн обнаружила, что она довольно хорошенькая. Она могла бы даже быть диснеевской принцессой с ее длинными каштановыми волосами и большими карими глазами, украшенными длинными ресницами. Она надеялась, что будет такой же красивой, как Энди, когда вырастет.       «Итак, как долго ты хочешь, чтобы я осталась? «- спросила Энди.       «Недолго, мама обычно возвращается в 5 в пятницу.»       Андреа выглядела удивленной ответом Кэссиди.       «С тех пор как Стивен ушел, она старается быть с нами дома» — объяснила Кэролайн. — «Она чувствует себя виноватой.» Она не стала вдаваться в подробности, она не хотела говорить о Стивене, он был ослом.       Андреа, должно быть, почувствовала минное поле, на котором находилась тема Стивена, потому что быстро изменила ход разговора. «И что вы собираетесь делать до 5?»       «Ну, у нас много домашних заданий, ты могла бы нам с ним помочь?» — предложила Кэссиди.       «Да, конечно, я могу это сделать», — ответила Андреа. Ее голос звучал слишком нетерпеливо при мысли о скучной домашней работе.       «Отлично! Итак, ты что-нибудь знаешь о монахах-переписчиках?» ---       Кэссиди налила им еще сока и поставила на прилавок настоящий пир крекеров и нарезанных фруктов (к сожалению, в их доме не было печенья). Они занимались домашним заданием уже два часа, и Кэролайн с удивлением заметила, что Энди была довольно приятным человеком, с которым можно было пообщаться, когда она была достаточно расслаблена.       Кэролайн подумала, что у нее приятный смех, который напомнил ей пение птиц, которые будили ее каждое утро. Они редко смеялись, делая домашнее задание, но с Энди даже такие скучные предметы, как алгебра, были предметом веселья.       Кэролайн и Кэссиди не рассказали Энди о коробке и письме. Это было не их дело. Совать нос в мамины вещи-это одно, а рассказывать Андреа о ее чувствах-совсем другое. Они просто давали своей матери шанс снова увидеть Энди, вот и все.       Подражание Андреа корове, которая чуть не затоптала ее прошлым летом, прервало размышления Кэролайн. Кэссиди так смеялась, что чуть не упала со стула. Зрелище того, как Кэссиди и Андреа хихикали вместе, вызвало у Кэролайн теплые чувства, и она очень надеялась, что их план сработает.       «Кто-нибудь может объяснить мне, что тут происходит?» — ледяной голос резко оборвал смех. Их мама едва повысила голос, но все это услышали. Кэролайн была уверена, что их соседка, мисс Адельсон, тоже чувствовала нервозность Энди из своей гостиной.       Глаза их мамы были прикованы к Андреа, а Андреа смотрела куда угодно, только не на их маму. «Мне кажется, что ты уволилась с моей работы почти год назад, Андреа, » — Энди вздрогнула, — так не могла бы ты объяснить свое присутствие на моей кухне?» Их мать, казалось, была оскорблена мыслью о том, что Андреа сидит на одном из ее стульев, но Кэролайн знала лучше, в ее глазах был свет, которого раньше не было.       Кэссиди спасла Энди от ответа. — «Сегодня днем у нас не было занятий, и Энди была достаточно мила, чтобы составить нам компанию, пока мы ждали твоего возвращения домой.»       «А как ты наткнулась на моих прелестных дочерей Андреа?» Их мама стиснула зубы, и Андреа громко сглотнула.       Андреа несколько раз открыла и закрыла рот. Она была похожа на задыхающуюся рыбу, и Кэролайн поняла, что должна вмешаться.       «Мы сели в метро и поехали в ее офис.» Как только слово «метро» слетело с ее губ, Кэролайн поняла, что совершила большую ошибку. Жесткие голубые глаза остановились на ней.       «Вы ездили в офис Андреа на метро?» — исчезли шансы вернуть их Nintendo DS. — «Вы бродили по улицам Нью-Йорка в полном одиночестве? Вы совсем сошли с ума?»       «Но мама…» Кэссиди попыталась вмешаться.       «Кэссиди Жанна Пристли, я не хочу слышать ни единого слова из твоих уст. Разве я не говорила вам достаточно раз, насколько опасен город? Я действительно разочарована в вас. Вы обманули мое доверие, и ради чего? Чтобы почувствовать себя немного предприимчивыми?» их мать была в отчаянии, и Кэролайн редко видела ее такой сердитой, что ей хотелось умереть от стыда.       «В следующий раз, когда вы выйдете на улицу, вы будете…»       «Я действительно скучала по тебе, Миранда!» внезапно раздался высокий голос. Андреа вскочила на ноги; она тяжело дышала; ее глаза были огромными, а лицо красным, как помидор. — Я… рада тебя видеть, я рада тебя видеть… А теперь я замолчу.» — Она откинулась на спинку стула, и Кэролайн была уверена, что Энди сейчас задохнется. Их мать замолчала и смотрела на Энди, как на сумасшедшего, ворвавшегося в ее дом, но потом, о, тогда на ее лице появилось самое мягкое выражение, и легкая улыбка украсила ее губы. Это длилось всего мгновение, но Кэролайн видела это и очень надеялась, что Энди тоже. ” Что ж, Андреа, я рада видеть, что ты не забыла все, чему тебя учил «Подиум» — Кэролайн почувствовала облегчение от того, что ее мама больше не была сосредоточена на ней и ее сестре. — Хотя этим джинсам уже три сезона.» Андреа смущенно провела руками по бедрам. «Спасибо, Миранда. — она немного восстановила контроль над своим дыханием. — Без доступа к Шкафу мой гардероб стал намного меньше, но можно найти хорошие вещи в сэконд-хэндах…» «Да, я уверена. И как продвигается твоя работа в этой твоей маленькой газетенке?» Она сделала какой-то неопределенный жест рукой. Ее мама вела светскую беседу? Это было бы впервые.       «Хорошо, все хорошо. На прошлой неделе у меня была первая страница.» Ответила Энди, она выглядела очень гордой. «Я хотела поблагодарить тебя за рекомендацию. Я действительно этого не заслуживала, — голос Андреа стал намного тише.       Их мама только наполовину пожала плечами, но Кэролайн чувствовала, что ее маме было не по себе. Андреа собиралась сказать что-то еще, когда ее джинсы трехсезонной давности зазвенели.       «Ой, извини, это мой телефон.» Андреа с трудом остановила песню, которая служила ей мелодией звонка. ” Это был мой босс, я ему перезвоню, — пробормотала она.       «Флитвуд Мак, Андреа? Действительно? Эта группа на самом деле не из твоего поколения. Она немного старовата, тебе не кажется?»       Кэролайн поняла, что ее мама дразнила Энди, а она никогда не дразнила никого, кроме нее и ее сестры.       «О нет, я не думаю, что она слишком старая. Мне нравится. Я думаю, что это идеальная песня. Неважно, сколько ей лет. — Андреа и их мама встретились взглядами, и щеки их мамы слегка порозовели.       Кэролайн не знала, как они превратили дискуссию о возрасте песни в конкурс главных ролей, но это была захватывающая сцена. Она никогда не видела свою мать такой.       Через мгновение Андреа прервала контакт и откашлялась. Она повернулась к Кэролайн и Кэссиди с легкой улыбкой. —«Ну, теперь, когда ваша мать вернулась, мое присутствие больше не нужно. Так что мне пора возвращаться в свой офис, мне еще нужно написать статью.» Она уже встала и схватила свою сумку. — спасибо за сок и крекеры, я прекрасно провела время.» Ее улыбка стала шире, а глаза их мамы все еще не отрывались от Андреа.       «Нет!» Кэссиди чуть не закричала: «Ты еще не можешь уйти…»       «Кэссиди, я думаю, мы достаточно долго монополизировали время Андреа, — отрезала их мама.       «Но…» Кэссиди бросила панический взгляд на Кэролайн.       «Можно узнать твой номер, Энди?» — спросила Кэролайн. «Мы могли бы встретиться в другой раз?» предпочтительно с их матерью, но этого Кэролайн не сказала.       Энди посмотрела на их маму, явно спрашивая разрешения. Миранда только кивнула.       «Конечно, у вас есть ручка и листок бумаги?» Кэролайн чуть не споткнулась, торопясь дать ей ручку.       «Вот, пожалуйста, звони мне в любое время. Я бы с удовольствием повидалась с вами снова, — сказала Андреа, возвращая листок. — «С вами тремя», — робко добавила Андреа. Кэролайн с удовольствием заметила, что щеки их мамы снова порозовели.       «До свидания, Андреа»       «До свидания, Миранда»       И вот так она исчезла.       «Мама, нам очень жаль, мы не понимали, насколько опасной была наша маленькая выходка», — попыталась извиниться Кэссиди, как только Энди ушла.       «Я больше не хочу об этом говорить, — Кэролайн была абсолютно не против этого. «Но вы будете наказаны на две недели, и в следующий раз, когда окажетесь в подобной ситуации, вы немедленно позвоните мне, это ясно?»       «Да, мэм» — одновременно ответили Кэролайн и Кэссиди.       «Хорошо. Ужин через час. Идите и заканчивайте свою домашнюю работу.» «О, можно нам блинчики?» — спросила Кэссиди, всегда оптимистичная. «Я действительно не думаю, что ты в том положении, чтобы выбирать, что будет на ужин, Кэссиди. Увидимся через час, а теперь иди.» «Ты видела, как они смотрели друг на друга?» — прошептала Кэссиди, как только они оказались на лестнице. «Да, я думаю, они влюблены» — ответила Кэролайн. «Фу, мама влюблена? Отвратительно.» Кэролайн хихикнула. --- Час спустя Кэролайн и Кэссиди вернулись на кухню. Их мама переворачивала блины, тихо напевая «Dreams» Флитвуд Мак.