Smoke on the water

      — Ха-ха! Мазила! Да я тебя сейчас в два счёта уделаю! — прокричал Порко, тыкая локтем в мои ребра.       — Не радуйся так сильно, остолоп, ещё не конец! — высунув язык, а затем скорчив напряжённое лицо, пробормотал я.       Сегодня Йоонас припёрся на новоселье. Даже фикус с собой захватил, обвязав его горшок красной ленточкой. Теперь подарок стоял на подоконнике, впитывая в себя весенние лучи, а мы пытались победить друг друга в игровых боях. Всё бы хорошо, но жизнь моего героя совсем скоро могла оборваться, в то время как герой Порко был наполовину цел. Почему-то эта картина напомнила мне наши совместные попойки. В независимости от количества выпитого спиртного, Порко выглядел как трезвенник, во рту которого и капли алкоголя не было. Мой же организм такой волшебной способности не имел, и, в лучшем случае, моё тело смиренно валялось на плоских поверхностях. Причём каждый раз они были разными.       — Да! — Йоонас подскочил с места как ошпаренный, выкрикивая свой победный клич. — Чёрт побери, Йоэль, да я размазал тебя, — тыкая пальцем в моё лицо, издевался Порко. — Я победил лучшего стрелка!       Пока Йоонас радостно метался по квартире, хваля сам себя и хвастаясь каждому предмету, мимо которого он пробегал, я сидел, прислонив ладонь к голове, и смотрел на покрасневший экран. Джойстик выпал из рук и с глухим стуком оказался на полу. Мой перечень безоговорочных побед покачнулся, а вместе с ним и моя уверенность в том, что в стрелялках я лучший. Вскоре круг Порковского почёта был завершён и радостный победитель подсел ко мне.       — Ну что, Йоэль, пора увольняться. Теряешь хватку, дружище, — придвинув меня к себе, сказал Йоонас.       — С приставкой что-то не то? — я поднял глаза на ухмыляющееся лицо.       — Да-да, с приставкой, — Йоонас поглаживал меня по голове, пытаясь сдержать приступы смеха. К слову, выходило у него это из рук вон плохо. И так просто оставить такую наглость я не мог.       Пока я, прицеливаясь, кидал в Порко подушки, он нагло отбивался от них, смеясь ещё громче. Я уверен, что со стороны мы выглядим, как идиоты. Слава богу, осудить нас может только фикус.       Блять. Мне же жить с ним еще Бог знает сколько лет. Стыдно-то как.

***

      Попивая чай на кухне и болтая о всякой ерунде с Йоонасом, я благодарил вселенную за то, что она свела меня с этим чудом. Впервые мы встретились около магазина, находящегося недалеко от его дома. В тот район я забрёл случайно, просто шатаясь по длинным улицам нашего тихого города.       Нежелание возвращаться в место, где меня ждут только тумаки и оскорбления было сильнее протеста желудка, мечтавшего о самой маленькой крошке чего-нибудь съестного, поэтому ноги сами повели меня в сторону магазина.       Когда до здания оставалось всего ничего, я поспешно остановился. Из-за стеклянных дверей отчётливо были видны силуэты тех, кого я ненавидел всем сердцем. Оливер и его кучка отбросов. Лучше и быть не может.       Мгновенно развернувшись, я намеревался уйти незамеченным. Потребность в еде рывком отошла на второй план. Сейчас главным было желание спасти своё тело от очередных побоев. Сердце забилось, как у гончей, загоняющей зайца на охотника. Жаль, что я был вовсе не охотником и даже не его верным подручным. Я был затравленным и измученным зайцем, скачущим со всех ног на дуло ружья. Думающим, что главная опасность позади и убежать от неё не составит труда, и только потом осознающим, как же я ошибся.       — Эй, пацаны, поглядите-ка, кто к нам пожаловал. Неужели это Йоэль Хокка собственной персоной? — за моей спиной послышался насмешливый тон, а вслед за ним гвалт смешков. На секунду мне показалось, что сердце, так усердно гонявшее кровь по моему телу, остановилось.       Заяц напоролся на ружьё.       В голове пролетело одно очень простое слово, описывающие данную ситуацию на удивление слишком точно: «Пиздец». Я остановился, чуть не упав. Ноги стали ватными и слушаться меня отказывались. Может, оно и к лучшему? Убежать я всё равно не мог. Они меня уже заметили. Да и смысла в этом я не вижу: побегу я, Оливер пустит своих шавок по следу и будет гораздо хуже и гораздо больнее.       До боли сжав кулаки, я неторопливо обернулся. Глаза шустро пробегают по людям за спиной толстяка. Четверо. Мне крышка. Сил хватит только на одного, да и то, если повезёт. А в том, что это произойдёт, я жутко сомневался. Даже сейчас, когда в голове набатом крутились пустые мысли, я трезво осознавал, что мне не справиться. Оливер в драку не вступит. Он вмешивается только в тот момент, когда жертва не может дать отпор, когда несчастный элементарно не может подняться на ноги, когда в его лёгкие не может ворваться самый крошечный клочок свежего воздуха — только тогда в игру вступает толстяк, добивая цель слабым ударом. По-другому он бить не умеет. Полагается на мудаков за своей спиной.       — А я как погляжу, ты всё со своими тараканами таскаешься. Не надоело? — такой привычный оскал вырисовывается на моём лице, а ноги еле-еле встают в более устойчивую позу. С этой шайкой шакалов нужно быть готовым ко всему. Они действуют подло и низко. Такова их натура, таковы их правила, прописанные на их коже множеством ссадин и гематом.       — Борзеешь, Хокка, давно по физиономии не получал, — подбираясь ко мне, прикрикнул Оливер.       — Вау, не знал что ты и такие слова знаешь. Я уж грешным делом подумал, что ты только надписи на заборах читаешь, да и то с ошибками, — прорычал я, стараясь следить за движениями всех участников потасовки. Руки против воли начинали подрагивать и я торопясь засунул их в карманы джинс.       — Ну всё, ты доскалился.       Я сжал кулаки ещё сильнее. Ладони ответили острой болью: ногти оставили на них кровоточащие полумесяцы. Придётся драться.       Хах, раньше я мечтал, чтобы после очередного кипиша я не вышел из тёмной подворотни моего сознания. Я хотел умереть. Не хотел больше жить в мире, доверху набитым дерьмом. Сейчас же я молю Бога, чтобы на Оливера с его шайкой упал метеорит. Хотелось бы перевалить за отметку в восемнадцать лет. Хотя бы доползти до неё.       — Ребятки, я тут совершенно случайно услышал ваш разговор. Четверо на одного… Ну никак не сходится. Или вы считать не умеете?       От неожиданно возникшего голоса, я встрепенулся. Быв полностью сосредоточенным на придурках напротив, я не заметил, как к нам подошёл кучерявый парень. Он стоял почти между нами и мне казалось, что прямо сейчас он скажет «Брейк» и мы разойдёмся по разным углам. Но заветного слова так и не произнеслось, а незнакомец замер рядом со мной. Плечом к плечу. От такого обычного действия мне стало легче. Я всем телом ощущал спокойствие и уверенность, исходящие от кучерявого. Он стоял, скрестив руки на груди и непринуждённо улыбался. Он стоял на моей стороне. Он поддерживал меня.       Такого ещё никогда не было.       — Вали, пока цел, чувак, иначе кости будешь собирать вместе с этим щенком, — Оливер угрожающе остановился напротив белобрысого. Толстяк был на целую голову выше кучерявого, но это не мешало тому презрительно заглядывать в глаза Оливера, приподнимая свою голову.       — Нет уж, пухляш, я тебе не археолог, чтобы кости выискивать. А ты сходи-ка в земле покопайся. Уж больно твоё личико на свиное рыло похоже.       Я всем сердцем не хотел, чтобы моему защитнику влетело по темечку. Пришлось немного выйти вперёд, дабы первый удар получил я. Оливер обязательно это сделает. Пусть и слабо. Пусть слегка смажет. Но он это сделает. Авторитет-то надо поддерживать, иначе собственные шакалы загрызут. Мне же хотелось защитить человека, вставшего на мою сторону. Он был первым, кто заступился за меня, несмотря на кучку хулиганов рядом. Не испугался, не прошёл мимо, как это делает почти каждый свидетель чего-то из ряда вон выходящего. Он молча стал рядом, готовый помочь мне, подстраховать, уберечь от новых травм.       Такого рьяного порыва я не понимал. Да и не хотел понимать. Я просто желал, чтобы мы вдвоём не огребли по полной. Не хотелось, чтобы из-за меня пострадал незнакомый парень, проявивший внимательность и добросердечность.       — Всё, Оливер, уходи. И блохастых своих забирай, — вытянув руку вперёд, я пытался вразумить толстяку, что это нифига не круто.       Продолжить нравоучения я не успел, водянистый удар пришёлся на левую скулу. Отшатнувшись назад и тут же подняв голову, я увидел, как мой новоиспечённый товарищ неплохо приложился по физиономии Оливера. Тот, потеряв равновесие, упал, а вся его шайка быстро разбежалась, утратив команды своего хозяина.

***

      Как мы добежали до набережной, я не помнил. Помнил только то, что кудрявый бежал рядом со мной, подстраиваясь под мой темп и беспокойно косясь в мою сторону. Усевшись на песке, он похлопал рядом с собой и я моментально плюхнулся рядом. Этот паренёк не вызывал у меня страха и беспокойства, как это делал любой незнакомый мне человек. От него веяло теплом, да и выглядел он, как мини-версия солнца. Густой пучок светлых волос, завитых в разнообразные вертушки, блекло-голубые глаза, белая кожа, лишённая изъянов. Он выглядел как ангелок, и я был уверен, что при первой встрече с ним так думают все. Но они бы поменяли своё мнение, увидев, как он решительно нанёс точный удар. Наверняка он знал как это делается.       — Ну, рассказывай, кто эти отморозки, — протягивая мне свою ладонь, поинтересовался парень. — Меня Йоонас зовут. Йоонас Порко.       — Йоэль. Йоэль Хокка, — я бездумно подал руку в ответ и почувствовал, как Йоонас крепко её сжал. — А эти отморозки — мои собратья по несчастью.       Йоонас непонимающе поднял правую бровь, а получив разъяснение про детский дом, сожалеюще сморщил лоб. Он тут же начал внимательно следить за мной. Может, волновался за меня, а может ещё что-то, но мне отчего-то было приятно ощущать на себе мягкий взор больших глаз.       Он рассказал, что видел всё с самого начала. Наблюдал за нами около ступенек магазина, намереваясь вмешаться, если движения в мой адрес станут резче и опаснее. Слышал почти всё, так как эти идиоты гоготали на весь район. Порко восхищался тем, как я, будучи совершенно один, кусал за самые больные места, а узнав, как в этот момент тряслись мои руки и ноги, как тело отказывалось двигаться, удивился. Он уверял меня, что со стороны этого видно не было. Из всей этой истории больше всего мне запомнилось то, что мной восхитились. Неужели таким, как я, можно восхититься?       — Да, достаётся тебе, как я погляжу, — прошептал блондин, рассматривая мои руки, покрытые разнообразием шрамов и синяков. — Так чего же ты отпор не даёшь? На слабака не тянешь, уж больно ты на язык острый.       — За комплимент, конечно, спасибо, — усмехнулся я, но тут же стушевался, сминая ткань потрёпанной футболки. — Отпор я давал, правда, потом огребал ещё больше. Это при тебе они разбежались как тараканы, потому что не знали чего от тебя можно ожидать. А со мной… — я взмахнул руками, как бы показывая очевидное.       — Я тебя всему научу. У меня отец занимается боями, так что я тоже кое-что знаю и могу, — Йоонас взъерошил мои волосы и улыбнулся.       Улыбку я сдержать не смог. Впервые вместо язвительного оскала, я по-настоящему улыбался. Так беззаботно и по-ребячески чутко. Смотря в голубые глаза Йоонаса, мне подумалось, что настоящего друга я отыскал в самой неприятной для меня ситуации.

***

      — Йоэль Хокка, вас вызывает Земля. Приём! Приём! — зажав нос пальцами, пищал Йоонас, вместе с этим щёлкая второй рукой перед моим лицом. — Ты там связь с космосом налаживаешь? Фиг дозовёшься тебя.       — Да, Порко, с космосом. Ты — мой космос, обожаю тебя! — я заговорчески улыбнулся, поднялся со стула и, пользуясь своим ростом, навис над Йоонасом.       — Так, Хокка, не подходи ко мне! Моя задница должна быть в полном порядке! — причитал Йоонас, выставив руки вперёд и постепенно увеличивая дистанцию между нами.       — Чего это ты, Порко? На девчонку в мини-юбке, вроде, не похож, а ведёшь себя так же.       Заговаривая своему другу зубы, я молниеносно сделал выпад вперёд и кинулся вслед за кудрявым, успевшим скрыться за дверным проёмом и кричащим что-то про то, какой я извращуга.       Кстати, сколько там живут фикусы?

***

      — О, Боже! Да когда это закончится? Что там творится? — Олли вымучено поднял глаза к потолку, как будто вправду решил поболтать о шумных соседях лично с самим Всевышним.       — Да ладно тебе, у моего соседа новоселье. К нему друг пришёл, мало ли что, — придерживая Ромми на коленях и почёсывая его за ушком, ответил я.       — Новоселье?! — тон Олли внезапно переключился с недовольного, на недовольно-саркастический. — По-моему, у них там оргия! Ты ничего странного за своим соседом не замечал?       Олли поднялся с пола, подсаживаясь к нам с котом на диван. Во время каждого последующего звука из квартиры за стенкой, он обречённо взмахивал руками, проклиная праздник жизни на чём свет стоит. Ромми вытерпеть такого усердного возмущения не смог, поэтому быстренько удалился в сторону спальни.       — А что я должен был заметить? — провожая кота взглядом, сам у себя спросил я. — Он что, по ночам должен под моей дверью Камасутру читать?       — Ну вот куда тебя понесло? Попридержи коней, Моиланен, какая Камасутра? — Матела отрицательно покачал головой, периодически замирая и вслушиваясь в происходящее за стеной. — Может, к нему гости часто приходят, м? — Олли начал крутить руками, как бы наводя меня на вполне возможную мысль.       — Да какие гости, — отмахнулся я, — он нелюдимый какой-то. За все две недели его проживания здесь наведывался сюда только этот кучерявый блондинчик. Всё.       Я непроизвольно начал массировать свои же пальцы. Почему-то это действие меня успокаивало и приводило мысли в порядок. Йоэль по правде сторонился людей. Иногда я замечал, как он идёт по тротуару, стараясь держаться ближе к краю. Наверное, хотел быть незаметным. Но так он ходил только будучи один. Когда на горизонте начинала маячить фигура его товарища, Хокка раскрепощался. Они шли ровно по середине и сбивались с чётко намеченной линии, лишь когда были изрядно пьяны. А отклонялись они от курса, намеченного в их головах, частенько.       Ещё удивительным для меня стало то, что Хокка так спокойно познакомился со мной, и даже умудрился помочь мне. Судя по его образу жизни, знакомства с новыми людьми явно не были его коньком, а наоборот, давались ему тяжело и происходили слишком натянуто. И зная, что я попал в состав тех, с кем ему более-менее комфортно, я был безгранично рад. Йоэль запомнился очень приятным парнем.       — Кто бы говорил, — поворачиваясь ко мне лицом, воскликнул Олли. — Ты что, уже забыл, как сам вёл себя, когда мы познакомились?       — Такое не забывается, — я зарылся лицом в ладони. — Выглядел как придурок, да и чувствовал себя так же.       — Да ладно тебе, не кисни, — Матела приобнял меня одной рукой. — Зато мы встретили друг друга.       — Да… — на губах появилась лёгкая полуулыбка. — Встретили.

***

      — Ребята, вы не видели Нико? — обеспокоенным голосом спросила женщина средних лет. Она стояла в окружении детей самых разных возрастов, но, будто бы не обращая на них внимания, крутила головой в разные стороны, выискивая кого-то глазами. Взгляд её был встревоженным, как у наседки, потерявшей своего цыплёнка.       — Мисс Вало, — приподнимаясь на носочках, дабы быть замеченной, отозвалась девочка с каштановыми волосами. — Я видела его около сцены. Он опять там один.       — Спасибо, Тиин, — обратилась к ученице Сохви Вало. — Ну, чего вы все стоите, как олени перед фарами? Бегом повторять свои номера! Не дай бог вы налажаете, — крутя указательным пальцем, воскликнула женщина, — Я вас покусаю!       Группа учеников синхронно закивала головами и каждый из её составляющих соглашался с преподавательницей на свой лад. Как только каждый уверил мисс Вало в том, что всё будет сделано в лучшем виде, кучка ребят тут же разделилась, направляясь к своим инструментам или местам для распевки.       Убедившись, что все заняты своим делом, женщина направилась к подмосткам. Как и сказала Тиин, Нико оказался там. Он сидел на краю сцены, разминая пальцы и качая головой в такт его внутренней музыки. Одну ногу он согнув в колене, отстукивая ею ритм по дощатой поверхности сцены. Мисс Вало слегка опешила, Моиланен словно разрабатывал пальцы перед игрой на пианино. Только потом она вспомнила, что так он делает, когда волнуется. Только этого им сейчас не хватало.

***

      Сидеть на сцене во время перерыва было крайне неудобно. Туда-сюда бегали участники конкурса, повторяющие порядок своего номера или настраивающие нужную им аппаратуру. В глаза бил яркий свет, обосновавшийся в зале за счёт невероятно мощных ламп, а тело понемногу начинало протестовать и требовать сменить позу на более удобную.       В голове пробегали строчки давно выученной песни. Ступня отстукивает чёткий ритм, не позволяя словам спутаться в неразборчивый клубок. Пальцы предательски хрустят, вырывая меня из песенного конкурса, проводимого в моём сознании.       Распахнув глаза, я зажмурился. Ненавижу это чувство, когда ты ослеплён солнцем и ничего не контролируешь. Ненавижу, когда причиной твоей слепоты может стать не только огромная звезда в небе, находящаяся за миллионы километров от тебя, но и человек, держащий тебя за руку. Человек, которому ты доверял своё сердце и душу, а он не смог уберечь ни то, ни другое. Не смог уберечь от самого себя. Отвратительное ощущение. Словно оказываешься в шкуре новорождённого котёнка, слепого и беспомощного.       — Что поёшь? — передо мной раздался тихий голос.       Я отпрянул назад, чуть не упав на спину. Глаза к тому времени успели привыкнуть к свету, и я увидел перед собой улыбающуюся мисс Вало. Она слегка наклонилась вперёд и разглядывала моё удивлённое лицо.       — Я песню повторяю, — прошептал я, глядя на преподавательницу снизу вверх. Во рту мгновенно пересохло и я рефлекторно облизал губы. Даже такой короткий ответ дался мне нелегко. Волнение потихоньку нарастало, медленно, но верно поднимаясь вверх и тянув за собой плотный ком, который так и норовил осесть в горле, перекрывая дыхание.       — Нико, — мисс Вало присела рядом со мной. — Ты снова волнуешься?       Интонация женщины сплошь была пронизана крупицами переживаний и тревог. Я знаю, что она беспокоится не за себя и свою дальнейшую карьеру. Она беспокоится за нас. За своих воспитанников. Она всегда находится неподалёку, готовая подставить своё плечо и жилетку. Мисс Вало заменила каждому того, кто многое для нас значит.       Тиин она заменяла маму, отправившую её в музыкальный интернат для улучшения игры на скрипке. Сохви Вало читала с ней новые выпуски журналов, с игривой улыбкой заскакивая в комнату и прыжком садясь на мягкую кровать. Пекла с Тиин пироги, обмазываясь мукой и приглашая всех нас на чай, рассказывая обо всём на свете.       Антеро она заменяла брата, уехавшего в другую страну. Она гоняла с ним мяч по пожухлой траве, не обращая внимания на взгляды, прожигающие дыры в спине. Помогала ему с математикой, хваля за каждую решённую задачку и выученную формулу.       Для меня она стала расплывчатым образом дедушки. Мисс Вало всегда заправляет мне волосы за уши, когда я пробегаю пальцами по клавишам, склонив голову и ссутулившись над пианино. Во время моих лёжек в постели в обнимку с градусником, она приносила мне мои любимые жевательные конфеты и сидела рядом, готовая в любой момент сорваться с места и выполнить мою просьбу. И многое другое. Мисс Вало в любой момент готова оказаться рядом. Поддержать, защитить, дать совет. Она любила и любит нас, как собственных детей, и наша шумная компания отвечает ей тем же.       — Есть такое, — я грустно усмехнулся и прикрыл глаза. Смотреть на такое количество людей не сильно хотелось.       — Да ладно тебе, Нико, — мисс Вало сжала мою руку, поглаживая её большим пальцем. — Ты же уже столько раз заходил на этот дощатый пол и покорял весь зал своим чудным голосом. Ты же видел, как загорались глаза десятков людей, смотрящих на тебя. А я видела, как горели твои глаза. Может, ты мне не поверишь, но они пылали.       Мисс Вало проговаривала это на одном дыхании. Пусть я и не смотрел на неё, но был уверен, что на её щеках появились ямочки, а свободной рукой она заправляла постоянно выбивающуюся прядку светлых волос. Я ощутил, как её интонация сделала резкий скачок вверх при обращении ко мне.       — Я верю вам, но… Вы же знаете, я по натуре своей такой человек, — отозвался я, пытаясь вспомнить строчки, вылетавшие из головы.       — Моиланен! — тон женщины изменился по щелчку пальцев. Из обеспокоенного и нежного, он превратился в строгий и приказной. — Живо поднимай свою пятую точку и дуй к звукарю с флешкой, там что-то с твоей фонограммой.       Мисс Вало поднялась с насиженного места и рывком потянула меня за собой. Глаза мигом распахнулись, а затёкшие ноги напряглись, стараясь удержать равновесие. Преподавательница стояла, уверенно усмехаясь и смахивая с моих плеч воображаемые пылинки. Она гордо вздёрнула свой острый подбородок и провела ладонью по моему, показывая, что мне нужно проделать то же самое. Я покорно выполнил просьбу и ожидал дальнейших указаний от уже настроенной на победу мисс Вало.       — Ну красавец! — оценивающе пробежав по мне глазами, вынесла вердикт женщина. — Чего стоим, кого ждём? Вперёд к успеху!       Тонкие пальцы вцепились в мои плечи, с силой развернув меня в сторону кресел и слегка подтолкнув вперёд. В последний раз обернувшись, я помахал рукой своей горячо любимой преподавательнице и решительно направился к звуковому блоку. Бойкость мисс Вало передавалась мне и я ощущал приятную дрожь по всему телу.       — Помни, я всегда рядом! — позади послышался подбадривающий крик.

***

      — Что значит не читается? — напряжённо воскликнул я, вздрогнув от такого заявления.       — То и значит, парень, — совершенно спокойно ответил мужчина, вальяжно развалившийся в кресле. — Что по-твоему это ещё может значить, м?       Безмятежный тон и медлительные жесты звукаря начинали выводить меня из себя. Конечно, это же не у него может сорваться выступление, а вместе с ним и будущее! Я стоял над ним, испепеляя его взглядом и цепляясь пальцами за края чёрной рубашки, дабы не натворить ничего лишнего. Волнение начало накатывать с новой силой.       — Может, другой стороной? — с ускользающей надеждой в голосе спросил я.       — Парень, это так не работает, — мужчина недоумённо взглянул на меня и протянул злосчастную флешку. — Извини, но я ничем не смогу помочь.       — Спасибо…       Мой голос задрожал, а в горле запершило. Я обернулся в сторону сцены, надеясь застать там мисс Вало. К сожалению, её там не оказалось, как и остальных: фестиваль вот-вот должен был продолжиться и всех прогнали за кулисы. Я бегал глазами по всему помещению, но найти женщину, в которой я нуждался сейчас как никогда, не смог. Она словно испарилась. В сердце предательски кольнуло.       Взгляд набрёл на кучерявого парня, сидевшего недалеко от нас. Он одним из последних отыграл свою композицию на рояле и теперь сидел, расслабившись и ни о чём не волновавшись. Мне подумалось, что он с лёгкостью мог услышать мой пусть и короткий, но дельный разговор с мужчиной за звуковой аппаратурой.       Внезапно, будто что-то для себя решив, парень поднялся с места и прямиком направился ко мне. Его походка была устойчивой и размеренной. Подходя ко мне ближе, он уменьшил шаг и остановился напротив. Он был примерно такого же роста, как и я, поэтому мы смотрели друг другу прямо в глаза.       — Эм, привет, — замявшись поздоровался парень. — Я тут краем уха услышал… Но ты не подумай что я подслушивал! — тут же встрепенулся блондин, неразборчиво замахав руками. — Так, в общем, — он сделал глубокий вдох, настраиваясь на предстоящий диалог. — Я узнал, что тебе не под что петь, и… Ты не мог бы сказать, какую песню ты хотел исполнять, может я её знаю? Смогу саккомпанировать тебе?       Неловкость данного разговора витала в воздухе и ощущалась так сильно, что её можно было бы ловить руками, словно бабочек. Кучерявый переминался с ноги на ногу, ожидая мой вердикт. Я же в тотальной скромности не отставал и всё продолжал нервно хрустеть пальцами, изредка поглядывая на моего собеседника. Мы вдвоём выглядели как четырнадцатилетки на первом свидании, только плохого парня в нашей компании не было.       — «Writing's on the wall», — тихо проговорил я, но почему-то остался уверен, что незнакомец меня услышал.       Губы блондина дрогнули в мягкой улыбке, а сам он расправив плечи, воодушевлённо поглядывал на сцену за моей спиной. Судя по всему мой шёпот долетел до него, иначе от чего он так обрадовался и одновременно успокоился?       — Я знаю её, поэтому я тебе помогу и это не обсуждается, — отчеканил парень, протягивая мне свою ладонь. — Музыкальное братство?       — Музыкальное братство, — ответил я, хватая руку блондина.       Незнакомец прервал короткое рукопожатие и мигом побежал в сторону сцены. Я провожал его спину, удаляющуюся всё дальше и дальше от меня. В голове засело ощущение, что я что-то забыл. Но вот что именно, до меня дошло только тогда, когда я поднимался по деревянным ступенькам.       Я не спросил его имя.

***

      На моё глубокое удивление и на такое же удивление судей, узнавших о том, что изначально живых инструментов звучать не должно было, справились мы хорошо. Нет, даже отлично. Зная друг друга всего ничего, мы стали превосходной командой, сработавшей на ура.       Я ни разу не сбился, пропевая строчку за строчкой и жестикулируя по смыслу. За спиной на рояле играл мой услужливый незнакомец. Зная, что перед полным залом я не один, чувствовал себя я гораздо лучше. Какая-никакая, но поддержка.       В зале я нашёл-таки мисс Вало. Она сидела в середине и неотрывно глядела на меня, нашёптывая слова какой-то песни. Я был уверен, что это та самая песня, которую пел я. Пел до невозможности просто, от всего сердца. Пел так, как чувствовал.       К слову, кудрявый играл прекрасно. Он с точностью до ноты проигрывал мелодию, иногда вставляя свои приёмчики, но мне они совершенно не мешали. Было видно, что он находится в своей стихии и уступать её никому не собирается. Находясь за своим инструментом, он не сжимался и не переживал как я. Наоборот, он, казалось, не замечал ничего вокруг. Был только он и его инструмент. Несколько раз я оглянулся в его сторону, словно хотел удостовериться, что меня не бросили один на один с толпой зрителей. К моему счастью, блондин всё так же сидел за роялем и наигрывал знакомую нам обоим мелодию.       Выглядел он донельзя красиво и даже эстетично. Прямая спина, худощавые пальцы, парящие над клавишами и лавирующие в лёгком потоке воздуха, вьющиеся волосы светлого цвета, пепельно-голубые глаза. Похож он был на типичного пай-мальчика, если бы не одна деталь. Тоннели в ушах. Такая незначительная модификация и — пау! — по мнению некоторых стариков и старушек, ты уже торгуешь наркотой.

***

      Время пролетело незаметно. Казалось, всего несколько минут назад мы с кучерявым под бурные аплодисменты сходили со сцены, но сейчас, спустя полчаса, я направлялся к автобусу, привёзшему нас с моими одноклассниками и мисс Вало сюда. Меня ослепила эйфория от выступления, и очухался я от неё лишь спустя некоторое время, при этом не заметив поблизости своего спасителя. На душе заскребли кошки, царапая своими острыми когтями моё нутро и оставляя на сердце новые царапины.       Я стоял, погружённый в свои мысли, ничего не замечая вокруг. В спину дул прохладный ветер, колышущий ткань объёмной рубашки. Лёгкая дрожь пробежала по телу, и я вынырнул из потока своих мыслей. Мои друзья уже расселись по своим местам, занимаясь всякими незначительными делами. Кто-то обсуждал прошедший конкурс, кто-то уткнулся в телефон, а кто-то вообще сидел в наушниках, прикрыв глаза и отгородившись от всего окружающего шума. Из светлого салона аккуратно, перепрыгивая ступеньки насколько позволяли каблуки, вышла мисс Вало. Завидев меня, она тут же поменяла свою траекторию и, быстро засеменив своими худыми ногами, направилась ко мне.       — Нико! — прокричала женщина, раскрыв руки для объятий. — Я так тобой горжусь. Ты так быстро сориентировался!       — Спасибо, мисс Вало, — отозвался я, сгребая преподавательницу в тёплые объятия. Невольно, мне вспомнилось, что точно так же меня обнимала мама. Из-за загруженности на работе видимся мы редко, а обнимаемся — тем более. Я прильнул к мисс Вало ближе, утыкаясь носом в район шеи и сминая в пальцах ткань шёлковой блузки.       — Прости меня, что оставила тебя одного. Я не могла к тебе выйти, они решили, что я посторонняя. Пошли в автобус, мой маленький герой.       — Ну почему маленький? — возмущённо отозвался я. — Мисс Вало, мне уже пятнадцать.       — Ну хорошо, хорошо, — разомкнув объятья и лучезарно улыбнувшись, ответила женщина. — Мой большой герой.       — Вот, это другое дело. А вы идите, я позже подойду.       — Ну как знаешь. Только не задерживайся, мы тебя ждём.       Преподавательница, плавно вильнув бёдрами, направилась к машине, а я развернулся в сторону здания, в котором недавно пел. Оно было относительно небольшим, но выглядело презентабельно и симпатично. Фасад был выполнен как у всех домов: обшит деревянными досками. Скатная крыша сооружена из тёмного шифера. Огромные окна словно были заполнены ярким светом, а входная дверь слегка терялась на их фоне. По бокам подъездной дорожки были высажены различные цветы и кусты, не успевшие до конца распуститься. Клумбы заворачивали за постройку и скрывались за толстыми стенами.       Именно там я увидел знакомое лицо, идущее в мою сторону. Заметив меня, он помахал рукой и ускорил свой темп. Я ответил дружелюбным кивком головы и с трепетом в груди ждал пока парень дойдёт до меня.       — Ещё раз привет, — отдышавшись, пробормотал блондин. — Прости, что так быстро ушёл, я ходил к отцу, нужно было кое о чём поговорить.       — Да ничего страшного, я сам только остался один. А можно задать тебе вопрос?       — Конечно, задавай.       Я вздохнул, понимая как глупо сейчас прозвучит вопрос, крутившийся в моей голове с самого начала песни. Я опустил голову вниз, рассматривая такой интересный асфальт. «Интересно, его давно положили?», «А как он выглядел изначально?», «Почему мы извиняемся, если наступаем кому-то на ногу, но не извиняемся перед асфальтом?».       Короче, теперь началась моя очередь сжиматься и мяться на одном месте.       — Я так и не узнал… Как тебя зовут? — невнятно выпалил я, но тут же испугался, что кучерявый меня не расслышал и повторил вопрос, только громче.       — Чего ты так орёшь? Я же не глухой, — парень усмехнулся. — Меня зовут Олли Матела. Ну, а тебя как величать, крикун?       — Нико Моиланен, — на выдохе ответил я.       — Приятно познакомиться.       — И мне.

***

      — До сих пор не могу понять, как я занял второе место.       — Ник, ну ты чего тупишь? Ты же шикарно поёшь, — подбодрил меня Олли, уперевшись лбом в мой лоб и придерживая мои щёки ладонями. Его тёплое дыхание щекотало нос и я, отклонившись назад, чихнул. — Боже мой, Моиланен! Будь здоров! — Матела рассмеялся.       — Спасибо, — вытерев нос платком, сказал я.       — Ты не заболел? — ладонь друга тут же оказалась на моей голове, а затем я ощутил лёгкое касание губ в районе лба. — Вроде не горячий…       Я вытаращил на Олли глаза, словно передо мной был не мой лучший друг, а парень, преследующий меня в ночных кошмарах. Зачем Матела сделал это? Он же знает, как я отношусь к таким прикосновениям. Я начал заглатывать воздух, как рыба, выброшенная на берег. Я был выброшен на берег ужасных воспоминаний.       Пытаясь отогнать от себя всплывающие образы, я съёжился, подвигаясь к Олли ближе. Он молниеносно сжал меня в своих объятиях, покачиваясь со мной в такт и бубня какую-то глупость про милых щенков и яркие цветы в полях. Ромми тоже оказался рядом, улёгшись вдоль моего бедра, и начал мурлыкать. Он будто пел колыбельную, успокаивая меня на пару с Олли.       Благодаря этим двоим страшные мысли отступили, а дышать стало намного легче. Олли всё так же держал меня, будто боялся, что приступ начнётся снова. Моя пятерня рефлекторно запустилась в пушистую шерсть Ромми, заворожено перебирал её. Кот на это действие довольно мяукнул и вытянулся на белом ковре.

***

      — Всё, Нико, я пошёл. Если что — звони. Я всегда на связи, — завязывая шнурки на лакированных ботинках, проговорил Олли.       — Обязательно, — облокотившись о дверной косяк, пообещал я. — Ещё раз прости… За это…       — Моиланен, вот ты чудовище! Нашёл из-за чего прощение просить. Успокойся, ты не виноват, это я себя не проконтролировал, — напряжённо вздохнул Матела, вставая во весь рост.       — Да… Конечно, — я замер около Олли, заглядывая в его глаза.       — Понял. Сегодня без прощальных объятий. Пока, — Матела как всегда понял всё без слов и, попрощавшись с Ромми, вышел из квартиры.       Закрыв дверь на замок, я бегом направился к окну. Ждал я не долго. Через пару минут из подъезда вышел Олли, направляясь в сторону остановки. Убедившись, что с ним всё хорошо, я двинулся на кухню, дабы заварить чай.       На полпути я остановился. В кармане домашних штанов завибрировал телефон и я шустро достал его. На дисплее высветилось уведомление о новом сообщении. Быстро пробежав по строчкам, я ощутил, как затряслись мои руки. Телефон выпал из ладоней, словно хотел, чтобы я больше не видел этот непонятный, но пугающий текст. Как бы я ни старался выкинуть увиденное из головы, ничего не получалось. В глазах так и стояли чёрные буквы, напечатанные на белом фоне.       «Ты бы лучше поторопил дедулю, Нико. Моё терпение не вечно».