Smoke on the water

      — Нико, пожалуйста, успокойся. Я сейчас же вернусь назад. Ничего не делай, ничего не трогай. Просто сядь и дождись меня. Хорошо?       Услышав на другом конце трубки невнятное согласие, я мигом встал с дивана и пулей начал собираться. Каждый шаг и каждое действие давались с трудом. Отчего-то я боялся увидеть Нико в слезах, сидящего на полу и раскачивающегося из стороны в сторону, будто он только что вырвался из смирительной рубашки. Я боялся увидеть его таким снова. Таким беспомощным и уязвимым.       Нико всегда был слишком мягким и добродушным. Он никогда не мог дать сдачи, терпя нападки сверстников и некоторых взрослых. Про таких, как Нико, говорят, что и мухи не обидит. Моиланен полностью соответствовал этому высказыванию, постоянно прося не убивать моль или паука, а выпустить их на волю. Он не был изгоем, нет. Его ценили, с ним общались, его любили. Но в каждой бочке мёда есть своя ложка дёгтя. Находились экземпляры, считающие Моиланена занудой и типичным ботаном. С чего они это взяли, я до сих пор не могу понять. Видимо, их глаза способны видеть только поверхностно, а их крошечные мозги не могут анализировать даже это.       Когда я перевёлся в интернат, где обитал и развивался Нико, ничего такого я не заметил. Он всегда был открыт ко всему новому, был лёгок на подъём. Всегда старался помочь и выскочить из штанов, лишь бы всё было так, как задумал он. Он был человеком, в голове которого всё время появлялись новые идеи и предложения, которые он тут же записывал в небольшой блокнотик, всегда оказывающийся под рукой.       А, собственно, почему был? Он и сейчас такой. Слегка чудаковатый, частенько зависающий в своих мыслях, но такой внимательный и родной, что хочется просто укутать его в плед и никуда не отпускать. А самое главное, он стал моим другом. Ещё и таким, о котором можно только мечтать и завидовать. Слава Богу, мне этого делать не придётся.

***

      Выйдя из лифта, я быстро пошёл в сторону сто второй квартиры. Когда мой указательный палец завис рядом с кнопкой звонка, за соседней дверью послышалась возня, а затем и щелчок открывающегося замка. Мое тело замерло, не желая двигаться, а дурацкое любопытство взяло вверх. Я сделал вид, что жду, когда же нерадивый хозяин соизволит открыть дверь и впустить меня. А затем мысленно дал себе хорошую оплеуху. Хрен знает, что там с Нико, а я стою тут как на выданье. Под ложечкой предательски засосало, но я остался на том же месте, поглядывая на светлую дверь друга. Я успокаивал себя тем, что нахожусь рядом и — если вдруг что — успею помочь. Я искренне верил в этот бред, продолжая ждать дальнейших действий из сто третьей квартиры.       — Хокка, ты чего пинаешься? Побереги своё здоровье, ещё коленку не дай бог вывернешь, — из-за двери послышался весёлый голос, переходящий в короткие смешки, а затем показалась кучерявая голова.       — Да иди ты уже домой, — вымученно отозвался, судя по всему, Хокка. — Я тебя тут не прописывал, вали к себе.       — Ты первый начал весь этот… — на мгновение повествование прекратилось. Похоже, кто-то забыл свою реплику. — Сюр! — воскликнул парень, вываливаясь из квартиры.       Следом за ним вышел хозяин, придерживая блондина за плечи. Тот, в свою очередь, отклонялся назад, доставляя всё больше проблем.       — Йоонас, ну что это такое? Хорош комедию ломать, постой спокойно. Я вызову такси, — он удалился обратно, скорее всего, искать телефон, а Йоонас, облокотившись о стену, остался преданно ждать его. Хокка был похож на задолбанную мамашу, любящую своего отпрыска всем сердцем, но иногда мечтавшей по-тихому придушить его. Этим неугомонным ребёнком и был Йоонас.       Пока его друг рыскал в недрах своей же квартиры, кучерявый начал вертеть головой, цепляясь взглядом за каждый угол. Я мгновенно уткнулся в телефон, видя, как лохматая голова поворачивается в мою сторону.       — Привет, вы извините, что мы так громко! — прокричал Йоонас, отходя от стены. — Просто мой друг перепил и теперь пристаёт к людям. Но ты не бойся, он не кусается, по крайней мере, пока вы не станете соленым огурцом, — замахал руками парень, шаркая по бетонному полу ногами, ковыляя ко мне. Он путался в местоимениях, перебегая с «выканья» на «тыканье» и обратно, но, надо отдать должное, двигался на удивление быстро и уверенно. Даже речь была внятной.       — Ничего страшного, — прыснул я, — надеюсь ваш друг скоро оклемается.       — О, а я-то как на это надеюсь, — остановившись напротив меня, ответил Йоонас. — Пьяный Йоэль — это кошмар и ужас.       — Что ж, охотно верю.       — А ты кого-то ждёшь? — поинтересовался кучерявый, то и дело переключая поплывшее внимание между мной и дверью Йоэля.       — Да… — я замешкался. Не люблю врать. — Жду, когда друг встретит.       — Ну жди, жди. Эм… — Йоонас покрутил пальцем, словно пытался что-то вспомнить. — Так как тебя зовут? Меня Йоонас, очень приятно.       — Учитывая то, как орал твой друг, выпроваживая тебя, уже весь дом знает, как тебя величать. Я Олли Матела, — заглянув в голубые глаза, я успел уловить в них убегающий блеск странного чувства. Будто он всё знает и играется со мной. Интересно получается, прям Том и Джерри, мать вашу.       — Олли… — Йоонас проговорил моё имя как-то медленно. Смакуя, пробуя на вкус. Сердце приятно затрепетало от того, как он произносит то, к чему я привык с самого детства. Мама всегда обволакивала его тонной заботы. Отец вселял в него частичку строгости, смешанной с гордостью и уважением. А Нико постоянно произносил моё имя, словно оно было самой сладкой конфетой, а сам он был маленьким ребёнком, ждущим её очень давно. Но никто не проговаривал моё имя так: плавно, с долей хрипотцы и нежности. Последнее высвободило меня из странных рассуждений, и я, посмотрев в глаза Йоонаса, закивал головой. Чувствую себя болванчиком. — Зато ты не знаешь моей фамилии!       — Так поведай.       — Барабанная дробь, — Йоонас начал отстукивать ритм по своим коленям. — Порко!       — Я знал, — обескуражил кучерявого я, попутно кидая взор на Йоэля, стоявшего за спиной своего друга. В руках он держал листок с аккуратно выведенной фамилией Йоонаса. Снизу, кривовато, но крупно, был нарисован силуэт, отдалённо напоминающий муху. Вот это я понимаю — высокая дружба.       — Что? Откуда? — удивлённо крикнул Порко, а услышав позади себя заливистый смех, обернулся. — Йоэль! Ты мне всю малину испортил, жучара, — Йоонас поставил руки в боки и что-то недовольно пробурчал. — А это что за каляки-маляки? Муха? Я что, по-твоему, похож на муху? И вообще, шутник, ты такси заказал? А то только пакостить умеешь, да стрелять из… — под убийственным взглядом Йоэля, Порко замолчал и закрыл свой рот ладонью.       — Эм… Стрелять? — пытаясь разрядить обстановку, спросил я. К тому времени Йоонас дошёл до Хокка и смотрел на него, извиняясь за свой подвешенный язык и затуманенное сознание. Йоэль опустил свою ладонь на плечо друга, да с такой силой, что тот вздрогнул.       — Да, стрелять. Я же… Я же… — сжимая белый листок, тараторил Йоэль.       — Он киберспортсмен! — выпалил Порко, как тут же получил подзатыльник.       — Да, да… Киберспортсмен, — дёргано заправляя светлые пряди за ухо, согласился Йоэль.       — Вау, круто. Теперь понятно, почему ты затворничаешь. Но не надо этого стесняться и скрывать. По-моему, киберспорт — очень прибыльная штука.       — А откуда ты знаешь? — встрепенувшись, спросил Хокка. Взгляд его стал холодным и пугающим, а сам он дёрнулся вперёд, словно кобра, готовая броситься и смертельно укусить.       — Мне Нико рассказывал, — запинаясь прошептал я, показывая большим пальцем на дверь сзади. — Мне, кажется, пора. Приятно было познакомиться.       — Нам тоже пора, — тон Йоэля вернулся в прежний, и он, схватив Порко за куртку, потащил того в сторону лифта. — Пошли, Йоонас.       — Да погоди ты! — Порко ловко вырвался из хватки друга и вырвал из его пальцев помятую бумажку. — Ты зачем её смял? Дай ручку, — потребовал Йоонас, отрывая клочок бумаги.       Йоэль быстро вернулся с карандашом и, передав его, с любопытством смотрел на творение Порко. Тот, прижавшись бумажкой к стене, тщательно выводил какие-то закорючки. Закончив свою бурную деятельность, он отпрянул назад и, резко развернувшись, передал листочек мне.       — До встречи! — помахал рукой Порко, удаляясь к лифту, а вслед за ним потопал Хокка.       Подойдя к двери Нико и занеся ладонь над звонком, я заглянул в маленькую записку. На помятой бумаге красовались криво выведенные цифры, складывающиеся в телефонный номер, а снизу была нарисована улыбающаяся мордашка с вихрем на голове.

***

      Выведя под руки Йоонаса и усадив его на лавку возле подъезда, я начал нервно ходить туда-сюда. Персональная машина Порко ещё не приехала, и я остался с ним, дабы он опять не наломал дров. Сидевший на лавочке белобрысый крутил в руках травинку, бог знает откуда взявшуюся. И когда он всё успевает?       — Ну Йоэль, не мельтеши, у меня из-за тебя скоро вертолёты полетят.       — Йоонас, — присаживаясь рядом с другом, вздохнул я, — ну вот… Ты мог помолчать? Какой нафиг киберспортсмен? Ты бы ещё на пилон меня загнал.       — Ну, это ещё нужно посмотреть, как ты на нём сработаешь. А то я тебя там оставлю, ты лоханёшься и все мои денюжки пойдут змею под хвост. Надо будет, — потягиваясь, пробурчал Йоонас, — загоню.       — Я в тебе и не сомневался, — доставая из кармана кожаной куртки пачку сигарет, ответил я. — Будешь? — я протянул сигарету Йоонасу, но увидел отрицательный кивок и закурил её сам.       — Так значит, Нико следит за тобой? Да вы стоите друг друга, — огрев меня по плечу, рассмеялся Порко.       — Сиди молча и дыши свежим воздухом, чудо ты моё, — сделав очередную затяжку, я продолжил. — Навряд ли следит, скорее всего, это я где-то прокололся. Прям как ты сегодня, — я усмехнулся.       — Не, вот ты злопамятный. Ты и на моих похоронах тоже самое скажешь? — возмутился Йоонас. — Я тебя, вообще-то, спас. Мы вышли сухими из воды.       — Да, сухими… Только задницы мокрыми остались.       Йоонас замолчал, а я погрузился в свои мысли. Нико наблюдал за мной. Странно, что я этого не замечал. Кстати, давненько я с ним не общался. Надо зайти сегодня к нему в гости. Только дождаться, пока уйдёт Олли, и дело в шляпе.       Сигарета уже дотлела и успела обжечь нежные подушечки пальцев. Я измученно шикнул, а обернувшись, заприметил подъезжающее такси.       — Йоонас Порко, подъём! — громко отчеканил я, и несчастный бойко вскочил с места.       — Есть, товарищ капитан пилона! — торжественно выкрикнул Йоонас, шутя отдав честь.       — Шагом марш! Позвони, когда приедешь.       Дождавшись, пока машина скроется из виду, я поплёлся к подъезду. Осталось только дождаться вечера.

***

      В просторной комнате, украшенной плакатами и множеством рисунков, темно и тихо. В центре, на пушистом бежевом ковре, подрагивая, сидит Нико, закрыв лицо руками и почти беззвучно всхлипывая. Олли ушёл час назад, перед этим напоив его успокоительным и удостоверившись, что тому ничего не угрожает. Матела не хотел уходить. Не хотел бросать друга в этой непонятной, но пугающей ситуации. К сожалению, мисс Матела решила по-другому, попросив сына забрать её из аэропорта и побыть с ней вместе хотя бы чуть-чуть.       Нико не противился. Отпустил Олли, пообещав больше не плакать и не скручиваться от непонятной боли в грудной клетке. Пообещал, но слово своё не сдержал. Не смог. Не справился с нахлынувшими эмоциями неизведанного, но определённо опасного. Наверное, духу не хватило.       Сначала вокруг крутился Ромми, не понимая отчего хозяин так мучается. Кот старался успокоить, подбодрить своего человека, принося тому под ноги свои игрушки, то и дело постукивая мягкой лапой по костлявой коленке. Все попытки успехом не увенчались, поэтому пушистый обитатель квартиры улёгся рядом, мурлыкая и потягиваясь.       Матела предложил другу позвонить дедушке и всё выяснить. Но Нико строго-настрого запретил сам себе это делать. У дедушки проблемы с сердцем. Его нельзя волновать, ему нельзя нервничать. А это просто чья-то глупая шутка. Шутка, пугающая до чёртиков и до красных полос на руках.       Неожиданно раздаётся стук в дверь. В тишине комнаты он ощущается как приговор. Вот твоя смерть, только открой дверь и больше никогда не проснёшься. Нико медленно поднимает голову. Из-за затёкшей шеи она слегка покачнулась и Моиланен выглядит так, будто находится в трансе. Парень поднимается с пола, устремив взгляд на Ромми, проснувшегося от громкого звука. Кот зевает и, потягиваясь, шествует в коридор. Вслед за ним плетётся Нико, еле держась на ногах. Останавливается около зеркала в прихожей и ужасается. Глаза опухли и покраснели от непрекращающихся слёз. Некогда уложенные волосы спутались и выглядели как огромное воронье гнездо. Губы подрагивали, да и в целом выглядел Нико ужасно.       Настойчивый стук повторился, а Ромми недовольно застрекотал, ожидая, когда дверь откроется. Нико протёр лицо ладонями, словно они могли стереть весь этот бедлам с его головы. Сделав недодыхательную гимнастику, Нико взялся за ключ и отворил дверь.

***

      — Нико, привет! — махнув рукой, сказал я. — Эм, как дела? Что новенького?       — Привет, Йоэль, — голос плюшевого был сиплый и какой-то подавленный. Похоже что-то случилось. Не зря же Олли примчался к нему на всех парах. — Дела… — Нико запнулся на этом вопросе, опустив глаза вниз. — Всё нормально, Йоэль, спасибо, что поинтересовался. Можешь идти, — Нико, всё также смотря в пол, потянул дверь на себя, но я среагировал быстрее, схватив ручку.       — Посмотри на меня, — приказным тоном выпалил я.       — Мы недостаточно близки с тобой для таких действий и таких разговоров, — прошептал Нико, оцепенев, как кролик перед удавом. По сути, мы ими и были. В моей душе клокотал ураган, смешивая две стороны несовместимого вместе. Чёрный врезался в белый, пытаясь поглотить и добить, но ничего не выходило. От одного шёпота Нико, с придыханием, с ломкой внутри него, белый накрыл чёрный. Белая команда одержала победу снова. Два — ноль.       — Нико, я всё понимаю, мы общаемся с тобой только третий раз, но я же вижу, что что-то не так, — я взял в свои ладони обмякшие руки Нико. — Ты доверишься мне? — шёпотом спросил я, хрипло дыша над плюшевым.       Моиланен застыл, не зная что делать. Я был уверен, что прямо сейчас шестерёнки в его голове крутятся с неистовой силой и ещё чуть-чуть, и из ушей пойдёт пар. В ожидании вердикта я стоял молча, ссутулившись и судорожно вдыхая ртом воздух. Плюшевый лихорадочно закивал головой, всклокочивая свои каштановые волосы ещё сильнее.       — Да, да… Доверюсь, — быстро протараторил Нико, тут же переходя на всхлипы и внутриутробный скулёж.       Почему-то мне захотелось его обнять. Вот так вот просто прижать к себе, вдохнуть аромат его волос, ощутить прерывистое дыхание на своей ключице. И я сделал это. Не думая ни о чём. Просто взял и притянул плюшевого к себе. Он прижался ближе, вздрагивая и комкая мою футболку. Я не знал, зачем я это сделал. Я противоречил сам себе.       Ещё перед выходом из своей норы я уверил себя, что не буду контактировать с Нико. С моей жертвой, целью. С человеком, который скоро получит пулю из моего же оружия. Удержаться я не смог. Наверное, мне просто захотелось защитить его. На инстинктивном уровне, что ли. Пусть и от самого себя. Хорошо, что он об этом пока не знает. Иначе всё было бы намного хуже.

***

      — Где тут выключатель, ё-моё? — бухтел я, пытаясь найти наше с Нико спасение от давящей темноты.       — Опусти руку ниже, — с дивана послышался тихий голос.       Я сделал так, как сказал плюшевый. Провёл ладонью по стене и наткнулся на спасательный выключатель. Через секунду раздался еле слышный щелчок, и комната озарилась мягким светом. Нико зажмурился, а затем потёр лицо ладонями. Я же тем временем решил осмотреть место, где ещё ни разу не был. Банальное любопытство или издержки профессии — понять толком я не смог. Да и сейчас это было не важно. Сейчас был важен плюшевый, только что разлепивший свой ярко-зелёные глаза.       В первое пребывание здесь я многого не заметил из-за темноты, царившей в гостиной. Около окна всё так же стоял синтезатор, только теперь на самом подоконнике были аккуратно сложены ноты. Над этим местом были развешаны маленькие гирлянды, словно оно было самым важным в квартире Моиланена. В принципе, так и есть.       На стенах висели различные рисунки: какие были накаляканы детской рукой, а какие уже более взрослой и не трясущейся. Возле светло-серого дивана расположилась подстилка, предназначенная для Ромми, а на пушистом ковре посередине комнаты отчего то валялись его игрушки.       На маленьком столике также располагались ноты и другие заметки с множеством перечёркнутых предложений. А завершал эту композицию маленький кактус в чёрном горшке.       Гостиная Нико была уютной и тёплой. Здесь было приятно находиться. Было интересно рассматривать полки большого белого шкафа, подмечая для себя всё новые и новые детали. К тому времени плюшевый оклемался от зайчиков в глазах и наблюдал за мной. Я всё пытался вспомнить, где мы с ним встречались, но ничего не выходило. Я думал об этом чуть ли не каждый день. Перебирал всю свою треклятую жизнь по кусочкам, спрашивал у Йоонаса, но и тот ничего дельного мне не сказал, только ёрничал в своей, уже сросшейся с ним, манере. Сам вспомнить я тоже ничего не мог и это меня настораживало.       — Йоэль, ты уже можешь идти к себе. Я успокоился.       — Вижу я, как ты успокоился, — я обернулся и чуть не столкнулся с Моиланеном, благо тот успел отскочить. — Я никуда не уйду, пока ты не скажешь, что случилось.       — Я не могу… — в глазах Нико плескалось море негодования. Казалось, он не понимает сам себя.       — Нико, — я перешёл на шёпот, — ты же мне доверился. Я не причиню тебе вреда, ты мне веришь? — я врал сам себе. Я так не люблю врунов, но прямо сейчас вступаю в их ряды. Мне жизненно нужно узнать, что у него случилось.       — Верю. Я почему-то тебе верю, но я запутался… — плюшевый оперелся лбом о мою грудь. — Мне страшно, Йоэль. Мне так страшно за дедушку.       — А что с ним? — я положил ладони на спину Нико, медленно поглаживая его.       — Я без понятия. Но, судя по всему, — Моиланен вздохнул, — мне и, скорее всего, ему тоже угрожают.       Я напрягся. Почувствовав это, Нико хотел поднять голову, но я лишь обнял его снова. Неужели это тот мудак? Что за игру он затеял? Он срывает все мои планы. Не сильно испугался или просто не додумался быть тише воды, ниже травы?       — Откуда ты это узнал? — я сглотнул комок в горле.       — Через смски.       — Могу я посмотреть?       Нико выбрался из кольца моих рук и засеменил в другую комнату. Скорее всего, в спальню. Я сел на диван в ожидании хозяина квартиры, пока меня не решил посетить Ромми. Кот запрыгнул на место рядом со мной, смотря на мои руки, покоящиеся на коленках. Поняв намёк, я поднял ладони и Ромми тут же залез мне на ноги. Устроившись поудобнее, он прикрыл глаза и замурчал, когда мои пальцы пробежали по чёрно-белой шерсти.       Вскоре вернулся Нико и, застав такую картину, улыбнулся. На гладко выбритых щеках снова появились ямочки, делающие плюшевого ещё милее. Он сел рядом с нами и почесал кота за ушком.       — Вот, — Нико протянул мне телефон с уже открытыми сообщениями.       Я незамедлительно схватил мобильный. Быстро пробежав глазами по строчкам, я почувствовал холодок, прошедший по телу. Этот идиот сам портит себе жизнь. И не боится же получить пулю в лоб, бывающую за такие оплошности. Я взглянул на Нико. Он не отрываясь следил за мной, но, заприметив мой взгляд, шустро отвернулся. На губах невольно появилась усмешка и я выключил телефон, как можно незаметнее убрав его в карман.       — А где тут у тебя …       — Ах, да, — Моиланен мгновенно оживился. — Налево и прямо, белая дверь.       — Спасибо, я быстро.       Максимально аккуратно подхватив недовольного Ромми и отдав его в руки хозяина, я двинулся по намеченному маршруту. Закрыв дверь на замок, я достал мобильный Нико, попутно отыскивая свой. Пора вспомнить то, чему меня так старательно учил Порко. Дай бог мне памяти, а ему крепкой печени.       Быстро вбивая свой номер, чтобы написать сообщение, я ощущал, как ко мне со спины подкрадывается волна страха. Я впервые испугался такой мелочи, как утаскивание чужого мобильника. Мой мозг отказывался воспринимать такое правонарушение, как малюсенькую оплошность. К тому же, не очень хочется терять только начавшееся товарищество. Да и свою шкуру подставлять не ахти. Правда, отчего-то мой разум напрочь забыл, что каждый месяц от моего нажатия на курок погибает минимум один человек.       Получив случайную цифру на свой телефон, а затем отправив в ответ ссылку, ведущую на подставной сайт пивнушки, — ну, его же создал Йоонас, поэтому неудивительно, да? — я перешел по ней на телефоне Нико и удалил чат.       Довольно улыбнувшись, я открыл кран и смыл воду. Самое лёгкое сделано. Остаётся только вернуть телефон владельцу.       Открыв дверь, я насторожился. В квартире было слишком тихо. Ничего не было слышно, даже такого привычного улюлюканья Нико, адресованного Ромми. Плюшевый всегда желал своему пушистому сожителю спокойной ночи и доброго утра, да так громко, что я слышал его музыкальный голос в своей недоспальне. Можно сказать, что я засыпал и просыпался вместе с этими двумя. Правда, после я снова отрубался, проклиная свой сбитый режим. Пускай уж лучше будит Нико, чем назойливый будильник, который так и хочется выкинуть из окна.       Пройдя чуть дальше, я прислушался. Либо мне стоит проверить слух, либо плюшевого съела бабайка. Ничего не слышно, хотя… Нет, слышно кроткое сопение. Оно такое тихое, что его можно спутать со слабыми порывами ветра, внимания на которые ты априори не обращаешь. Стараясь как можно медленнее и бесшумнее передвигаться, я дошёл до гостиной. Мне повезло: телефон будет вернуть проще простого.       На светлом диване, обитом какой-то тканью, сопел Нико. Он прижался к маленькой подушке, закинув на неё правую ногу и раскинув руки в стороны. Ромми рядом не было. Похоже, он удалился в другую комнату, оставив своего хозяина в мои изувеченные руки. Я замер в дверном проёме, не зная, куда себя деть. Моё тело отказывалось подчиняться любым посылам мозга. Я просто стоял не в силах отвести глаз от такого тёплого и домашнего Моиланена. Такого… Такого молодого, чья жизнь оборвётся от моей руки. Той самой руки, в которой совсем недавно я удерживал ладонь плюшевого, вечно пытающуюся выскользнуть. Я порывисто затряс головой, заходя в обитель сновидений. Взгляд наткнулся на плед, висевший на спинке дивана. Дрожащие пальцы вцепились в меховую ткань, укрывая ей Нико. Плюшевый шустро закутался в источник тепла, завернувшись в него, словно в кокон и оставив на поверхности только свой нос. Вот это техника.       Я сел рядом, достав мобильный Моиланена и кинув его на кресло. В своём же я быстро накидал пару строк главному алконавту. Теперь мне остаётся только ждать, когда тело Йоонаса очухается, приведёт себя в порядок и доберётся до моего сообщения.       Нико заёрзал на одном месте и я бездумно запустил в его волосы ладонь. Они оказались мягкими и пушистыми, поэтому, перебирая их, останавливаться не хотелось совсем. Я плавно переплетал тонкие прядки, пропускал их через пальцы, и Нико, к моему удивлению, перестал двигаться и снова умиротворённо засопел.       Невольно меня посетила мысль о том, что я играю с плюшевым. Словно кот с несчастным мышонком. Выпускаю из своей когтистой лапы, дав надежду на жизнь, а затем снова подхватываю его. Играю, как Оливер со мной… Даю убежать как можно дальше и, вскоре загоняя в угол и не давая ни минуты на передышку, заставляю рвать когти снова.       В голове произошёл резкий щелчок и я подскочил на месте. Обернулся в сторону Моиланена. Он не проснулся. Ну и хорошо, он и так много стрессовал сегодня. Пускай отдыхает, ему это нужно. А я посижу рядом, всё равно уйти не смогу: дверь-то незапертой лучше не оставлять.       Пока я монотонно поглаживал Нико по голове, меня начало клонить в сон. Я тут же почувствовал, что от каштановых волос плюшевого пахнет чем-то цветочным. Теперь мои руки пахнут так же. Ну и пусть, главное что ему спокойнее вот так, ощущая чьё-то тепло рядом. А я потерплю неудобную позу, от которой завтра моя шея лично пристрелит меня, а спина выроет могилу. Это всё завтра. Сейчас в этой тёмной и бесшумной квартире есть только мы с Нико да Ромми, но в груди отчего то разливается тепло и я начинаю понимать значение слова «счастье».