Smoke on the water

      Свет от экрана ноутбука освещает тёмную комнату. На дворе плавными взмахами опускается ночь, окутывая небольшой городок в свои прохладные тиски. Тишина и чувство умиротворения сопровождают людей, спешащих домой после тяжёлого дня или же только что вышедших из своих жилищ. Время как будто замирает, позволяя человечеству насладиться ночными видами как можно дольше. Оно останавливается для всех кроме лёгких порывов летнего ветра и кучерявого парня, так усердно копошащегося в своём гаджете.       Йоонас Порко устало потирает глаза и откладывает ноутбук в сторону, поднимаясь с нагретого дивана. Он раскладывает руки в стороны, потягивается, слегка прогибаясь в спине, и поочерёдно разминает затёкшие ноги. На часах уже давно за полночь и он уже давно должен был быть на работе, но вместо этого рыщет по интернету в поисках загадочного преследователя. Отпросился блондин ещё вечером, после того как промыл Йоэлю мозги и посоветовал тому как можно скорее помириться с Нико. Уговорить его было тяжело, и Йоонас порой даже отходил подальше от Хокка, а затем, слегка успокоившись, возвращался обратно. Йоэль признавал свою ошибку и хотел её исправить, но что-то внутри него не давало ему этого сделать. В нём будто бы боролись две стороны одной медали, и какая из них одерживала победу, сказать Йоонас не мог. На уговоры он потратил, будь здоров, несколько часов и, вселив в друга уверенность, удалился к себе домой, совершенно забыв про преследователя. Теперь же над своей оплошностью он корячился один, надеясь, что Хокка удастся помириться с плюшевым.       После недолгой разминки Йоонас вернулся на свой пост, кладя ноутбук себе на колени. Искать преследователя оказалось трудно. Несмотря на то, что Йоонасу посчастливилось сфотографировать его, работу он себе облегчил, но не на много. Ракурс оказался не самым удачным и видно было только половину лица, но Йоонас был рад и этому крохотному клочку подсказки. Рыскать на просторах интернета ему всегда нравилось, но вместе с этим доставляло кучу проблем от хронического недосыпа до выпадения из реальности.       Порко всем сердцем любил свою работу и рассказывал о ней с гордо вскинутым подбородком и идеально ровной осанкой, словно за секунду превращаясь в человека из высшего общества. Он часто слышал о том, что ничего у него не выйдет и это всего лишь глупые заморочки. Он часто переживал по этому поводу, порой схватывая настоящие истерики, переходившие в долгие недели абсолютной опустошенности. Часто подныривал под крылья родителей и только там находил себе покой. Теперь он профессионал своего дела, язвительно хмыкающий на подколки дегенератов из прошлого, которые смогли добиться только бутылки по скидке.       Просматривая каждую страницу человека более-менее похожего на свою потеряшку, Йоонас всё больше убеждался в том, что найти его будет проблематично. Складывалось такое впечатление, что этот парень в соцсетях не отсвечивается, либо у него их попросту нет, либо он не мог заходить на них долгое время. Второй вариант Порко отмёл сразу. Ну кто в двадцать первом веке не имеет маломальского аккаунта в твиттере?       Облегчив себе поиски, Йоонас продолжил копаться во всемирной паутине, попутно подмечая для себя интересные моменты, но не отходя от исходной цели. Перед глазами уже всё плыло, голова шла кругом, но парень стойко держался, продолжая свои поиски. Сейчас ему хотелось отдохнуть или же позвонить Олли, который уже видит десятый сон. Сегодня ему рано вставать, поэтому Порко откладывает навязчивую мысль куда подальше. Почему именно она стукнула в его пульсирующий от количества новой информации мозг, он не понимал. Просто Олли за небольшой промежуток времени стал для Йоонаса местом покоя и поддержки. Матела, словно мирная гавань, притягивающая к себе бушующее море в лице Порко и окутывающая его рассудительностью и пониманием, заставлял медленно, но верно понижать градус волнения. Парень не понимал, как Олли это удаётся, но был тому искренне благодарен за незримую опору, в которой порой так нуждался.       Неожиданная и сперва кажущаяся бредовой мысль вспыхнула в голове яркой лампочкой, просто так отключить которую не вышло. Этот преследователь явно не профессиональный человек. Он слишком легко попался и, даже осознав, что его заметили, не прекратил своих действий. Чаще всего такие глупые проколы допускают бывшие заключённые или недавно освободившиеся ребята. Как правило, за услуги они берут не много, выполняют их тяп-ляп, но деньги свои получают и продолжают жить так же. У них нет никакой квалификации и самых базовых знаний и умений для такой работы, оттого и цены занижены до минимума. Глупцы, которые осмеливаются нанять таких работников, очень скоро об этом жалеют, получив недействительную информацию.       Первым делом, парень окунулся в данные вышедших совсем недавно. Старенькая, но до самой крохотной веснушки точная программа по распознаванию лиц никого, похожего на преследователя Моиланена, не нашла, поэтому, тяжело вздохнув, Йоонас решился поднять более старые архивы. Быстро мелькающие лица проносились перед глазами, совершенно не откладывались в голове. Этих людей было так много и все они были искалечены собственной жизнью до потери сознания. От простых домушников до убийц и маньяков, попробовавших человеческую кровь на вкус. Ужасающие события и обезображенные жертвы, смотреть на которых не хочется даже со значком цензуры. Это настолько мерзко и страшно, что Порко не может поверить, что такие люди существуют. Ходят рядом с нами и присматривают новую цель. А что, если Йоэль станет таким же? Что будет, если последние тонюсенькие рамки приличия сломаются? Он перебьёт всех? Слетит с катушек, не различая, кто перед ним — друг или враг? Думать так о лучшем друге омерзительно и гадко — и Йоонас понимает это — но, смотря на всех этих людей с потухшими глазами и животной мимикой, он не может не раздумывать о чём-то другом. Проскальзывающие инициалы некогда выдающихся наёмников только подпитывают жгучее ощущение страха за близкого человека. Не двинет головой, так проколется и попадётся на самой крохотной мелочи. Ну и что, что лучший? Ну и что, что матёрый? Ошибиться в этом — пустяковое дело, но цена за эту ошибку слишком велика. Парень твёрдо понимает, что допустить такого нельзя во чтобы то ни стало, а потому нужно поскорее найти все действующие лица этой смертельной игры. Видеть Йоэля в тюремной робе и с измученным лицом ему не хочется.       Порко яростно застучал по клавиатуре. Верная своему хозяину программа громко пискнула, давая понять, что человек, мучавший Порко весть день и половину ночи, нашёлся. Значок мышки кликает на полученный файл с более подробной информацией. Ладони парня непроизвольно начинают потеть, и он вытирает их о ткань джинс, ожидая загрузки. Наконец, тот открылся, и Порко победно шикнул, придвигаясь к яркому монитору ближе. На цветной фотографии запечатлён высокий парень, лет двадцати шести. Молодой и перспективный, теперь он был прикован к уголовному делу и данным, что имелись у полиции. Вышел он год назад, а значит в деньгах нуждался, как в воздухе. Погружённый в свои мысли, Порко, позабывший посмотреть, за что парня упекли за решётку, прокрутил страницу вниз, а увидев обстоятельства задержания, кажется, перестал дышать. — Твою мать…

***

      Оглушительный стук в дверь режет слух, и я резко распахиваю глаза, покрасневшие из-за бессонной ночи. Прилив раздражения снова захватывает меня, и я поднимаюсь с дивана, направляясь в прихожую. Звонкие удары будто бы отражаются от стены и только выходя в коридор до меня доходит, что стучат не в мою дверь. Первоначальные догадки, что это вернулась моя горячо любимая кудрявая голова, быстро отлетают. Йоонас, конечно, ещё тот чудак, но он бы не стал ломиться в дверь Нико после нашего откровенного разговора.       Вчера я вывалил на него все свои мысли и переживания, а он как всегда спокойно выслушал меня. В такие личные для нас обоих моменты Порко превращался в самого сдержанного человека на планете. Подколки и язвительные комментарии уходили на второй план, и парень превращался в моего личного психолога, готового дать нужный совет в любое время. Я и сам прекрасно понимал, что мне нужно помириться с Нико. Я не узнал о нём почти ничего, а моё природное любопытство и поджимающие сроки говорили сами за себя.       С одной стороны, это неправильно и жестоко. Чем я тогда лучше Оливера и его шавок? Да ничем. Я точно так же играюсь со своими жертвами, насмехаюсь над ними, заставляя дрожать от своего голоса.       А с другой… По-другому я не умею. Порой у меня складывается впечатление, что гнилая душонка Оливера поселилась во мне. Его образ постоянно преследовал меня, тянул на дно, являясь моим личным балластом. Он пугал до оцепенения, сковывая моё тело липким ощущением паники и неизбежности. Страх, отпечатанный на подкорке мозга и на бледной коже, сопровождал меня всю жизнь, заставляя вздрагивать от любой тени и незапланированного шороха. Я жил в своём персональном кошмаре, не понимая, как из него вырваться. Вскоре я научился не замечать эту тёмную материю, особо часто маячившую перед моими глазами во время наводки прицела. Я не знаю, что случилось с этим парнем, но иногда я ловлю себя на мысли, что мы обязательно скоро встретимся. Жизнь в паническом страхе меня уже изрядно помотала.       Удары прекратились также быстро, как и начались, а я прильнул к глазку, вглядываясь в затемневший подъезд. Перед дверью плюшевого стоял незнакомый мне парень. Он вновь занёс костлявую ладонь над дверью, но затем передумал, понуро опуская голову. Я внимательно присмотрелся к нему. Несмотря на его внешность, он казался мне неприятным и отталкивающим. Это читалось в его резких движениях, кривлении губ, остром взгляде. Чуть позже в глаза бросается букет, обёрнутый в красный целлофан. Усмехаюсь. Нико не идёт этот цвет. Непринятый гость ещё несколько минут отсиживается под дверью, а услышав недовольное мяуканье Ромми с той стороны, злобно шикает и уходит прочь, оставив цветы на полу.       Он явно идиот. Ему осталось подождать совсем чуть-чуть до прихода Моиланена с работы. Он наверняка удивится подарку, а у меня будет шанс загладить свою вину.

***

      Как я и предполагал, Нико вернулся скоро. Я видел его из окна, а после слышал, как стучат колёса лифта, поднимающегося наверх. Сейчас же я снова занял должность наблюдателя, пока, предпочитая остаться в тени. Мне было по-детски интересно, как Нико отреагирует на подарок от подозрительного незнакомца.       У двери в свою квартиру Моиланен оказался за секунду. Он шёл быстрым шагом, пока его глаза не заприметили яркий букет, лежащий на лестничной площадке. Плюшевый опешил, и, кажется, даже напрягся. Прикасаться к подарку он не спешил. Внимательно осмотрел его, вглядываясь в каждую жилку болотного цвета листов, словно хотел удостовериться в полной безопасности. Наконец, парень медленно опустился и, схватив букет, покрутил его в руках. Удивление и неверие в происходящее не собирались сползать с его лица. Моиланен сморщил нос, разобрав в полутьме подъезда розы, а после повернул голову в сторону моей квартиры. Расценивая это как приглашение, я с радостью его принял и, похлопав себя по щекам, отворил преграду между нами.       Моиланен отпрыгнул назад, совершенно не ожидая, что увидит меня. Я же стоял напротив с глупой улыбкой и не знал, что сказать. Я был рад его видеть. Видеть его целым и здоровым. Нико же моей радости не разделял. В один миг он сжался и даже не пытался попасть в свою квартиру. Парень смирно стоял передо мной, готовый выслушать всё, что я скажу. Он выглядел, мягко говоря, не очень. Весь его внутренний свет потух, оставив после себя серую и безэмоциональную оболочку. Выглядел так, словно давно принял для себя решение вычеркнуть меня из своей жизни. Забыть меня, словно мы никогда и не виделись. Я прекрасно понимал его. Но молча стоять и давить на плюшевого своим взглядом я больше не мог.       — Эм… Привет, Нико, — я дружелюбно махнул рукой, напрочь позабыв о том, что плюшевый боится резких движений. Реакция Нико не заставила себя долго ждать. Он молниеносно опустил глаза вниз и постарался стать как можно меньше.       — Это ты подарил мне эти цветы? — осмелев и собрав волю в дрожащие кулаки, Моиланен поднял голову, впиваясь в меня своими ядовито-зелёными глазами. Казалось, он позабыл, кто именно стоит перед ним. Парень разжал плечи, а затем и вовсе сделал шаг вперёд, дожидаясь моего ответа.       — Нет, — коротко ответил я и ощутил от Нико волну… Разочарования? Да, определённо оно. А ещё негодование и неподдельный интерес к персоне, вручившей этот подарок. Я ухмыльнулся. Как будто я знал, кто это. — Тут парень какой-то ошивался и принёс это. И вообще, где «привет»? Где «как твои дела»? Я мириться пришёл, а ты…       Договорить я не успел, Нико резко подался вперёд, заставляя мою тираду прекратиться.       — Какой парень?       — Вопросом на вопрос, значит… — я скрестил руки на груди и, не обращая внимания на щепетильную обстановку, почувствовал себя гораздо лучше. Даже такое общение с плюшевым было для меня важно. — Плюшевый, это…       — Кто. Этот. Парень? — Нико явно начал закипать, поэтому я слегка поутих, дабы не разжигать наш конфликт ещё сильнее. — Как он выглядел?       — Да откуда я знаю, кто это? Высокий такой, темноволосый. Неприятный тип, скажу я тебе. Вид у него такой… Отталкивающий, что ли? Ты бы поаккуратнее с ним.       Нико замолк и снова опустил голову вниз. Вся была резвость испарилась, оставив после себя только боль. Где-то внутри меня поселилось колющее чувство, что Нико узнал того парня. Поэтому так резко затих? В нём как будто проснулся давно усыплённый ужас. Моиланен что-то тихо бубнил себе под нос, а после повторил громче:       — По себе судишь? Как будто ты ангел воплоти.       Я опешил. Передо мной сейчас точно Нико? Это некачественная подделка или что-то в этом духе? Неужели он и вправду так считает? Да, я и впрямь не ангелок, но и не трёхглавый Цербер, брызжущий слюной во все стороны. Дыхание учащается, а пальцы сжимают края растянутой футболки. Я изо всех сил стараюсь держать себя в руках.       Я знал, что это глупая затея. С самого начала нашего с Йоонасом разговора понимал, что ничего не выйдет. Он не пережил эту ситуацию. Не разобрал её по кусочкам, как делал всегда. Плюшевый не готов простить меня, а я не готов вымаливать это прощение.       — Такого ты обо мне мнения, да? Понятно, — истерические нотки пробиваются в моём голосе и Нико, до этого летающий в своих мыслях, наблюдает за мной очень внимательно. Буквально за секунду он становится нервным и паникующим, и мне бы стоило помочь ему успокоиться и помириться с ним по велению Йоонаса, но остановиться я уже не в силах. — Конечно, я же не приношу тебе под дверь подачки и не виляю хвостом при твоём появлении. Самолюбие задето или ещё что покруче? Я пришёл к тебе с искренним намерением помириться. Я ждал тебя, все глаза проглядывая, а ты вот такое мне говоришь?       — Ты снова делаешь выводы, не зная моей истории, — Моиланен делает глубокий вдох, стараясь остановить слёзы, которые так и норовят раскрыть душу и истинные чувства парня.       — Ты делаешь тоже самое. Ты говоришь, какой же я плохой, хотя сам ничуть не лучше. Да мы же с тобой одинаковые, Нико! — я театрально вскидываю руки вверх. Вся эта ситуация выводит меня из себя. Такого я не ожидал уж точно. Думал, что загладить вину будет проще простого, а на деле всё не так. Я ещё больше испортил отношения с плюшевым, но наконец заставляю себя заткнуться и виновато опустить глаза в пол. — Прости, плюшевый, я не знаю, что несу. Я просто хотел… Хотел извиниться за ту ссору, — я грустно усмехнулся. — А теперь ещё и за эту.       — Ты просто хотел добить меня и у тебя это получилось. Забудь про свои извинения, они тебе не помогут, — Нико всхлипывает, сильнее сжимая шипастые стебли роз, не замечая тонких струек крови, медленно стекающих вниз. Мой взгляд прикован только к ним. Они словно красные нити оплетают Нико, огораживая его от меня. — Мы с тобой совершенно разные. Сосед.       Моиланен исчезает с моих глаз, забирая свой подарок, оставляя после себя лишь непонятное чувство одновременной опустошённости, накипающей злости, дыры в сердце, сродни ране от пули, и… Бордовые капли на светлой плитке, полученные от долгожданного презента: этих идиотских красных роз, подарить которые может каждый.       Каждый, но не я.

***

      Взъерошенный парень обессиленно захлопывает входную дверь, оставляя за ней своего бойкого соседа. Нико кидает сумку куда рука укажет и, оперевшись о деревянную поверхность, сползает вниз. Он и подумать не мог, что всё будет так. Так глупо и вместе с тем до безумия странно. Парень печально ухмыляется, пряча раскрасневшееся лицо в своих ладонях. Ему кажется, что пара этих ощущений преследует его всю жизнь.       Моиланену плохо. И не от очередной идиотский потасовки или этого дрянного букета, который скоро окажется в помойном ведре. Парню плохо от той безысходности, в которой он завис. Увяз, словно в болоте, не подозревая об опасности, кроющейся за разноцветными кустарниками. Идущий только вперёд, он и представить себе не мог, что когда-то его персональная лестница к счастью разрушится, разлетится в щепки, ударяя в самое сердце, словно её и не было. Будто бы и не было у Вильхельма счастья. Не было взлётов и падений, улыбок и звериных оскалов, бликов слёз и лампочек в глазах. Не было всех тех людей, которые в большинстве своём поддерживали и оберегали. Не было его. Того самого, которого хочется забыть.       Моиланен всхлипывает, утыкаясь лицом в ладони, словно пытается спрятаться от призрака прошлого, преследующего его по ночам. Нико не забыл. Никогда не забудет. Парень честно пытался. Следовал каждому совету Олли, предупреждал его о всех своих вылазках, чтобы тот не нервничал ещё больше. Пытался вернуться к прежней жизни, не почерневшей от моря фальши и издевательств. Да он даже музыку начал сочинять, лишь бы отвлечься от кошмарных мыслей, заползающих в голову. Делал всё: от психолога до кройки и шитья, и это по правде отвлекало резво стучащее о рёбра сердце. Успокаивало, но ненадолго. Оставаясь в одиночестве, Нико заведомо знал, что страхи проснутся вновь. Будут кружить вокруг, пытаясь ухватиться, да побольней, но своеобразный щит из мягкого пледа и Ромми под боком преодолеть не смогут. По крайней мере, парень надеялся на это.       Так называемые приходы, на счастье Моиланена, стали появляться всё реже и реже. Чёткий план действий, отработанный им с Олли до механизма, становился всё менее нужным, но важность свою не терял. Нико кожей чувствовал, что это не конец. Он живёт не в книге, откуда можно вырвать страницу, не понравившуюся тебе, и начать писать по новой. Будь всё так — жизнь музыканта облегчилась бы в разы. Он уже давно знал, как бы поступил — аккуратным штрихом, написанным с некой нервозностью в дрожащих руках, зачеркнул бы ненавистное имя, долгие годы сводившее с ума.       Еле слышные всхлипы переходят в затяжной скулёж, режущий ножом по самому сердцу. Моиланен вскидывает голову к верху, чтобы выть было легче, но это нисколечки не помогает. Наоборот, он, кажется, выныривает из гущи воспоминаний прошлого, чувствуя острую боль на ладонях. Словно в него тычут сотнями иголок, а он и это не в состоянии заметить. Что уж говорить о монстре, прячущимся за милой улыбкой белоснежных зубов.       Царапины от шипов неприятно щиплют, ноя вместе с заплаканным парнем, словно пытаясь перекрыть душевные раны физическими. Но получается у них, откровенно говоря, плохо. Моиланен в вновь возвращается к ошибкам прошлого, загоняя себя в самые потаённые закоулки изодранной души. Прекрасно понимает, что этим делает себе больнее, но перестать не может. Сам не осознаёт, почему всё вышло так.       Спасительное мяуканье раздаётся по левую руку, и Нико машинально кладёт её на выгнутую спину чёрно-белого кота, напрочь позабыв о кровоточащих царапинах. Ромми по новой затягивает свою успокаивающую песню, чувствуя всю ту бурю в сердце хозяина. Пушистый психолог сидел рядом уже давно, не понимая, почему на него не обращают внимание. Жаль, что животные не говорят, а может, сейчас это и к лучшему. Нико кажется, что умел бы Ромми говорить, то обязательно бы отчитал его по всем фронтам. Мол, ну нельзя же, хозяин, так убиваться по тому, чего уже долгое время не видел и не ощущал. Нельзя же жить в вечном страхе, что то, оставшееся за спиной, непременно вернётся. Нико бы точно промолчал, но где-то глубоко в себе согласился. Жить в таком режиме невыносимо.       Беспокойство кота переходит в негодование, и тот нагло толкает парня в бедро, прося того подняться на ноги. Нико послушно встаёт, поздно замечая бордовые капли на паркете. Отчего-то становится смешно. Наверное, от того, как цикличны события в его жизни. Где-то он уже видел такое. Только вот вспоминать не хочется. Кот подбадривающе урчит, ведя своего человека на кухню, и Моиланену ничего не остаётся, кроме как смиренно следовать за хвостатым провожатым, мысленно благодаря его. Сам бы парень не поднялся, не видел бы в этом смысла. А так он сейчас не один со своими демонами.       Заплаканные глаза отказываются фокусировать картину, и Нико приходится нащупывать стены, вместе с тем думая о том, как он будет оттирать красные подтёки от светлых обоев. Доведя хозяина до кухни, кот исчезает в тёмном коридоре, а Нико направляется к коробке с лекарствами. Ему срочно нужно успокоиться, иначе нервного срыва он не избежит. Медленно падающие капли немного утихомиривают рвущиеся наружу вопли, и Нико глупо ухмыляется, думая, что именно поэтому его прозвали успокоительным.       Парень измучено падает на табурет, пытаясь ощутить действия только что выпитого лекарства, а завидя блестящие в темноте глаза своего любимца, мягко улыбается. Пожалуй, Ромми лучшее, что с ним случалось. Кот быстро проскальзывает на кухню и, запрыгивая на стол, кладёт на него какую-то бумажку. Нико нисколечки не удивляется: Ромми частенько приносил ему всякие мелочи, чтобы подбодрить.       Парень тянется к принесённой «добыче» и, аккуратно взяв её, распознаёт в ней цветастую открытку. Удивление сменяется неподдельной паникой, когда тщательно выведенные буквы складываются в незамысловатые извинения и имя, которое пугает до мурашек. Нико переводит взгляд на Ромми. Тот выглядит виноватым, пускай и понимает, что никак повлиять на это не может. Лучше уж хозяин узнает о своём поклоннике сразу, чем потом будет в панике искать новое жильё.       Свои эмоции парень уже не сдерживает. Закрывает лицо руками, срываясь на крики. Слёзы, вновь текущие по щекам, безутешные и неостановимые, похожие на кровотечение, остановить которое не может само время. Ромми с грустью глядит на хозяина, а блондинистый парень по соседству рвёт на себе волосы. Слышать эти душераздирающие вопли невыносимо, особенно когда знаешь, что причина этих мучений — ты.

***

      — Давай, Ромми, мы уезжаем, — Нико шёпотом просит кота следовать за ним, и тот безоговорочно соглашается, направляясь в гостиную. На своём пути парень включает свет, хоть как-то пытаясь убедить себя в том, что в сто второй квартире на седьмом этаже безопасно, что в его личном пристанище ему нечего бояться.       В оцепенении Моиланен сидел пару часов, а заметив за окном сгущающуюся черноту, принял для себя решение, менять которое не собирался. Пожалуй, в данный момент, оно было самым правильным. Парень не видел для себя других вариантов, кроме как заявиться с сумками и Ромми в переноске к лучшему другу. Олли всегда был рядом, готовый помочь, и сейчас он был нужен как никогда. Нико было трудно держать все свои эмоции внутри, продолжая искать нужные ему вещи. Парню бы сейчас отгородиться от всех, оставаясь со своей крышей, плавно съезжающей вниз, один на один. Закрыть бы все окна и двери, и притвориться, что его здесь нет. Вернуться бы в детство, когда пуховое одеяло и руки над головой очерчивали твои границы, вторгнуться в которые не мог никто.       Нико закидывает последние вещи в дорожную сумку, совершенно не волнуясь о том, в каком виде он их достанет. Сейчас это не важно. Главное — уйти отсюда как можно скорее. Ромми заинтересованно крутится под ногами, выгибая пушистый хвост в своеобразном знаке вопроса. Кошачие вещи были собраны самыми первыми и уже стояли в прихожей, ожидая, когда свет во всей квартире погаснет на неопределённый срок.       Парень на бегу выскакивает в коридор, подбирая брошенный рюкзак, и останавливает свой взгляд на чёртовом букете. В голове как будто что-то щёлкает, рука тянется к шипастым стеблям и, осторожно взяв их, парень возвращается в гостиную. Кот настороженно глядит на кровавые розы и старается держаться от них подальше. Нико согласно кивает, осознавая, что сейчас желает того же. Эти чёртовы цветы покажутся кому-то прекрасными, а мягкие лепестки — самыми хрупкими и нежными на свете. Только вот Нико уже давно не смотрит на распустившиеся бутоны роз, всегда стараясь удалиться от цветочных магазинов. Он прекрасно знает — от появления шипастых стеблей в твоей жизни ничего хорошего не жди. Парень кидает сумку на мягкий ковёр и направляется к окну, дабы забрать нужные ноты и распрощаться с этими надоевшими цветами.       Кисть останавливается на ручке окна, и Моиланен, мешкая, оборачивается назад. Кот, до этого прожигающий хозяйскую спину раскосыми глазами, срывается с места и, легко запрыгнув на подоконник, выжидающе смотрит на парня. Поддержка этого маленького существа придаёт сил, и Нико благодарно кивает, открывая окно. Свежесть летнего вечера без спроса врывается в комнату, и парень с котом одновременно морщат носы, чувствуя покалывающие нотки недавно ушедшей весны. На улице безлюдно и тихо, и парня это радует. Никто не сможет увидеть момент его слабости.       Нико заносит руку назад, отчего хрупкие лепестки подло осыпаются, пытаясь остаться в этой квартире подольше. Они желают прорасти здесь, обосноваться надолго, мучая парня своим удушающе приторным ароматом. Решительный взгляд устремлён вперёд, и Моиланен чувствует, словно внутри него что-то ломается. Рушиться с такой силой, что всё тело начинает пробивать мелкой дрожью. Парню хочется думать, что это из-за резкой смены погоды, но на подсознании понимает, что причина далеко не в этом.       — Я не могу… — рука музыканта резко отпускает розы, перевязанные атласной лентой и те незамедлительно падают на белый подоконник. Нико опускает глаза, а услышав требовательное мяуканье, поднимает их на Ромми. Кот оценивающе смотрит на цветы, а после, занеся над ними лапу, сталкивает их с окна. Животное победно урчит, будто бы победило ужасного монстра из детских страшилок, а парень рядом чувствует, как кислород заползает в лёгкие, оживляя организм. Словно эти поганые розы перекрывали Моиланену дыхание, не давая и шанса на действие против себя. Сейчас же парень выдавливает мягкую улыбку и, подхватывая довольного собой кота на руки, уходит собираться дальше.

***

      Гул из аплодисментов и восторженных криков обрушивается на парня на сцене, заполняя собой всё помещение с резными колоннами и высоченным потолком. Артист медленно встаёт из-за рояля и движется к концу сцены, чтобы разглядеть своих зрителей лучше, увидеть их лица, украшенные улыбками, заглянуть в их радостные глаза и перекинуться парочкой фраз, которые они запомнят на долго. Нико Моиланен всегда любил и уважал своих слушателей.       Как только до края остаётся пара сантиметров, музыкант останавливается и ярко улыбается людям, столпившимся внизу. Некоторые зрители уже покинули концертный зал. Они то ли опаздывали, то ли пришли только благодаря тому, что их силком затащили сюда для просвещения. Нико на таких людей не обижался и всё прекрасно понимал. Главное, что люди, которые по-настоящему ценят его и его творчество, сейчас стоят рядом и готовы ловить каждое его слово.       По правде говоря, иногда такая отдача исполнителю пугала Нико. Он не мог понять, как эти люди успевают скупать все билеты на его выступления со скоростью света. Как они умудряются выбирать такие восхитительные букеты и при том так, чтобы ни один из них не повторялся. Нет, серьёзно, за всю свою жизнь на этой сцене он ни разу не видел одинаковых цветов. Может, это заговор, чтобы его мозг расплавился от усердных раздумий?       Но, несмотря на это, Моиланен обожал своих фанатов. Они были его неприступной крепостью и вторым домом. Парень мог просто так, ни с того ни с сего, организовать маленькую встречу для этих дорогих ему людей и говорить с ними обо всём на свете. Они были для него друзьями и вместе с тем семьёй, общения с которыми он ждал с детским трепетом в груди. Он благодарил вселенную за то, что ему достались такие открытые новому слушатели.       — Нико, возьмите, пожалуйста! Вы были бесподобны! — высокий брюнет протягивает Моиланену небольшой букет полевых цветов, и парень чувствует, как кончики ушей начинают краснеть. Он привык к поздравлениям и таким словам, которые каждый артист слышит после своего выступления, но всё равно смущался и слегка сжимался, принимая букеты из рук. Этот раз не стал исключением из правил, и на уверенную улыбку молодого человека напротив Нико отвечает тихим «спасибо» и благодарным взглядом своих колдовских глаз       Принимая слова восхищения и подарки, парень не перестаёт выискивать в зале нужного ему человека. Как бы он не пытался, но найти знакомую фигуру не мог, поэтому переключил всё своё внимание на поклонников. Конечно, было обидно, что любимый человек не пришёл на такое важное для него событие, но это не конец света, а потому парень с искренней улыбкой и теплом в душе продолжает отвечать на все вопросы любопытных поклонников. Продолжает смеяться и порой касаться рядом стоящих, не замечая на себе прожигающий взгляд тёмных глаз.

***

      — Нико, ты здесь? — в пустой зал входит крупный парень и, тихо закрывая за собой массивную дверь, крадётся ближе к сцене. В руках потрёпанный букет бордовых роз, а на лице с недельной щетиной гримаса счастья, прячущая за собой черноту намерений этого парня.       Поначалу ничего не происходит. В помещении тихо и безлюдно, и поздний посетитель злобно хмурится, медленно разворачиваясь. Почему Нико не подождал его?       —Анри? Что ты тут делаешь? — голова Моиланена высовывается из-за занавеса, прикреплённого к боковым колоннам сцены. Парень выглядит удивлённым, но счастливым, поэтому быстро выходит из-за кулис и спешит к своему парню.       — Я пришёл поздравить тебя, ты чего? — брюнет резко останавливается и поворачивается к Моиланену, вручая тому потрёпанный букет. Младший довольно щуриться и с радостью принимает цветы из грубых ладоней парня.       — Спасибо, но… Но почему они так странно выглядят? — Нико глядит на Анри, запрокинув голову и моргая своими большими глазами. Конечно, ему приятен подарок, хоть и выглядит он, мягко говоря, не очень. Розы его любимые цветы, а от любимого человека они становятся самыми важными, но всё же… Врождённое любопытство не заставляет долго себя ждать, поэтому Моиланен ждёт рассказа о том, что же случилось с этими цветами.       Анри громко вздыхает, напоминая быка, перед которым трепещется красная тряпка. Он кладёт руки на плечи музыканта и тот вздрагивает от навалившейся тяжести. Парень утыкается носом в макушку Моиланена и не давая тому двигаться, повторяет тихо, как мантру:       — Тебе не стоит знать.       Моиланен ощущает себя как в клетке и, пытаясь вырваться из цепких объятий, отходит назад. Он непонимающе глядит на парня, чьи тёмные глаза сверкают недобрым огнём. Животная паника пробегает холодными следами по позвоночнику и младший поёживается, чувствуя, что парню напротив только это и нужно.       — Что такое, любимый, тебе не нравится подарок? — Анри расправляет широкие плечи и вальяжно подходит ближе. На его лице играет издевательская усмешка, а брови сходятся на переносице, показывая на сколько ему «жаль».       — Нет, нравится. С чего ты вообще…       Моиланен замолкает, видя, как его молодой человек начинает кусать щёки, раздражаясь ещё больше. Зрачки беспокойно бегают по лицу Анри, видя перед собой совершенно другого человека. Словно он содрал с себя маску вместе с кожей, и сейчас представился по-новому.       — А может, незабудки с ромашками намного лучше? — вопрос, словно выстрел, заставляет сердце артиста на секунду замереть. Анри же, словно лев, играет с Моиланеном в понятную только ему игру. Загоняет в ловушку, любуясь страхом человека, чувства к которому ещё не определились.       — Что ты несёшь, Мякеля? — страх отражается в зелёных зрачках и Нико отходит дальше, пока не упирается в край любимой сцены. Анри победно улыбается. Цель загнана в угол.       — Я научу тебя ценить подарки…       Там, где несколько часов назад раздавались волшебные переливы клавиш и возгласы восхищений и признаний, теперь слышны только крики боли да мольбы о помощи. Гулкие удары и топот ног, на всей скорости мчащихся к спасительной двери. Слышен треск любящего сердца и, возможно, чьих-то костей.

***

      На сером асфальте, разлетевшись по ветру, покоились красные лепестки чайных роз, хранивших в себе все страхи и предчувствия одного длинноволосого парня. Быстро подъехавшее такси, плавно набирало скорость, увозя Нико Моиланена от полюбившейся ему квартиры и человека, вызывающего в сердце бурю противоречивых эмоций.       Йоэль Хокка, смотрящий на эту картину из окна своего временного убежища, грустно усмехается и, в последний раз посмотрев на бордово-красные следы чьих-то чувств, закрыл окно. На небе сгущались тучи и вот-вот должен был начаться дождь, который смоет все следы последнего пребывания шатена, после чего безвозвратно уничтожит последние сомнения в голове матёрого хищника с винтовкой за место острых, как бритва когтей.       Этим вечером они оба приняли для себя решения, которые мусолили в своей голове долгое время. Этим вечером они остались одни и метались в завитых коридорах своих чувств, не понимая, как выбраться оттуда в гордом одиночестве. Этим вечером они стали жертвой и хищником, решившими для себя всё, принявшими свои роли и маски, надетые на них с самого рождения.