Как приручить грифона

      Думаю, стоит сказать сразу: это не легенда о храбрых и могучих героях, что отправились в великое приключение со своими верными друзьями, дабы спасти мир. Подобной ереси, которую обычно можно увидеть на страницах книг или услышать в преданиях, тут не будет. Не поймите неправильно: я уважаю легенды и даже люблю их, просто… ну, эти штампы точно не про меня.       Это и не любовная сага, о которой мечтает каждая молоденькая принцесса. Вот как раз сопливую романтику я ненавижу. И как же здорово, что она не нашла отражение в случившемся. Почти.       А теперь, когда одни люди недовольно плюнули на мой рассказ, а другие подсели ближе, я наконец поведаю историю о том, как несчастную девушку унес в своих когтях могучий и ужасный грифон.       В роли девушки, как уже многие догадались, выступаю я сама.       В роли грифона… ну, грифон.

***

      Это утро, в отличии от многих других, было на удивление приятным. И дело не в том, что меня ждало что-то хорошее, о нет: в этот день у меня по планам было очень много дерьма. Просто погода замечательная: приятное солнышко, которое едва грело, а посему воздух был прохладный; никакого тебе пекла, зноя, никакой духоты — ну просто сказка! Пожалуй, только ощущение приближающейся осени и спасало меня от того, чтобы случайно не наорать на первого встречного по вышеуказанной причине.       Осень — это хорошо, потому что… ну, знаете, если холодно, то я могу хотя бы одеться, а если жара лютая — что, кожу с себя сдирать? Нет, лучше уж холод и дождь. Да и люблю теплые цвета: малиновый, красный, оранжевый, коричневый и так далее. Они красивые, горячие (или, скорее, горящие), яркие — словом, великолепное осеннее сочетание цветов, которое везде смотрится прекасно.       Кроме грифонов. Может, они по великому замыслу природы и были выкрашены в мои любимые оттенки, но сами эти твари отвратительны. Я их ненавижу.       То есть я заставляю себя так думать, а на деле же просто боюсь их.       Весьма постыдное чувство, ведь в нашем краю только тем и занимаются, что разводят и приручают грифонов — да, именно в таком порядке, потому что сколько бы поколений ни пытались вывести сразу одомашненных тварей, этого ни разу так и не удалось. Невероятно гордые и свободолюбивые создания, перед которыми мои благоговеющие сородичи на задних лапках прыгают, чтобы угодить.       Приручение грифона — это нечто очень важное, почетное, за что человека сразу начинали уважать, так что со временем эта процедура стала обязательной. Для приручающего — это процесс инициации, то есть вступления во взрослую жизнь; для наблюдателей — интересное зрелище и шанс заработать (или же тотально проиграться) на ставках; для грифона — игра или охота, в зависимости от темперамента и поведения твари или ее потенциального хозяина.       О да, приручение нередко имело печальный исход для человека, но по какой-то причине не запрещалось. Изредка вводились изменения, вроде возрастного ограничения, специально возведенного загона и цепи для грифона, чтобы тот не удрал. Ну, и все. Никакого тебе оружия, никаких доспехов — скачи, блоха, как хочешь, а приручить надо, иначе не видать ни питомца, ни уважения. Только ты и огромное летающее существо с когтями, клювом, большим весом и ужасным характером. Все. Очень. Честно.       Думаю, понятно, почему я боюсь грифонов. Но это далеко не все.       Абсолютно всем в нашем краю известно, что грифоны — очень заботливые родители и за своих детенышей готовы разорвать в мгновение ока. Словом, можете себе представить, что произойдет, если к самке грифона, у которой только что отняли ее годовалое чадо, подойдет маленькая любопытная девочка, за которой просто-напросто не уследили ее родители, а грифона в свою очередь не заковали в цепи как следует.       А теперь представьте, что спустя тринадцать лет эта самая девочка, оставшись с многочисленными шрамами и к тому же без левой руки, должна, следуя идиотской традиции, выступить против одного из своих ночных кошмарах, а потом, если повезет, еще и жить с ним.       Собственно, девочка — это я. Меня зовут Гиа, и да, я инвалид, но с этим давно уже смирилась, в отличии от факта существования в моей жизни грифонов. И спасибо людям, которые понимают, что уж мне-то нет никакого смысла заливать про их преданность и доброту: я этой «доброты» хлебнула сполна.       Ну, и как я уже сказала, на сегодня у меня запланировано несколько мероприятий, так или иначе касающихся моего предстоящего сражения (причем не столько с грифоном, сколько со своими страхами), поэтому надо как можно дольше сохранять хорошее расположения духа, ведь к вечеру оно так или иначе окажется на дне и даже глубже.       — Гиацинт! — донеслось из-за спины.       Э, ну да, мое полное имя — Гиацинт. Называть детишек в честь чего-то типа «красивого и величественного», а потом пользоваться только сокращенной версией этого имени — это тоже в духе моих сородичей. Одно радует: назвали меня не в честь тех нежных цветочков с клумбы какой-нибудь достопочтенной тетушки, а в честь драгоценного камня (по семейному обычаю) темно-красного цвета. Видите ли, я из благородной семьи, а это значит, что имя должно соответствовать статусу и тоже быть «благородным». При рождении меня едва не окрестили Сапфиром из-за цвета глаз или Янтарем, поскольку волосы, как это обычно бывает у младенцев, были довольно светлые, но лекари убедили родителей, что со временем я стану копией своей мамы Руби (догадайтесь, какое полное имя) и что волосы тоже потемнеют, что, собственно, и произошло. И теперь я полностью оправдываю имя: волосы темно-красные, с розоватым отливом; пожалуй, единственная красивая деталь на изуродованном теле.       Я обернулась, хотя и так знала, кто меня звал: Иней; парнишка белокурый и довольно бледный, да еще и с голубыми глазами — уж он-то свое имя оправдывал на все сто процентов.       — Привет, — я изобразила что-то похожее на улыбку и пошла дальше, когда Иней меня догнал. Вообще-то, его компании я была рада: все-таки с младенчества вместе, родной уже; просто момент неподходящий.       — Привет, демон, — намекая на детскую шутку, сказал он.       Еще лет в десять мы придумали игру в ангела и демона, на которых были так похожи, когда бродили вместе: он — белоснежный и жизнерадостный ангел, и я — красноволосый демон, страшный и вечно брюзжащий. И игра так пришлась по душе, что до сих пор аукается в наши почти двадцать лет. Я Инея почти не называю ангелом хотя бы просто потому, что люди могут не то подумать, а вот он так и ждет моего плохого настроения, чтобы обозвать демоном.       Но я никогда не обижаюсь, поскольку, во-первых, прозвище более чем заслуженное, и во-вторых, Иней никогда не имеет целью меня оскорбить. Мы с ним так долго вместе, и он даже не подумал отвернуться после происшествия с грифоном, а наоборот — всегда был рядом. Сущий ангел, нечего и говорить.       Наверное, есть небольшой плюс в том, что его пророчат мне в мужья. Может, задумаюсь… когда (и если) закончится вся эта белиберда с приручением грифона.       — Куда идешь?       — Топиться, — намекая на скорый переход через реку, буркнула я. — Ну, а потом придется на привезенных грифонов глянуть.       — О, тогда нам по пути.       — Топиться или к грифонам?       — Я умею плавать, — Иней усмехнулся и на некоторое время замолчал. — Почему тебе нельзя отвертеться от этого? Или хотя бы поблажку какую-нибудь, раз ты без руки и с душевной травмой…       — Ты что! — я развернулась к нему лицом и наигранно взмахнула рукой, состроив удивленную рожу. — Такое представление: некогда поверженная, но не сдавшаяся девушка выступает против давнего врага! — я вздохнула. — Слишком красивая сказка получается, они этого не упустят.       Парень тоже вздохнул. Несмотря на то, что он уже заполучил грифона, причем довольно быстро и легко (даже не поцарапался, зараза), он переживал. Оно и понятно: что я — хилое однорукое нечто, трясущееся от вида грифонов, — смогу сделать, оставшись с этим чудищем один на один? Повезет, если я просто сдохну от страха. В противном случае, дражайшим родственничкам придется забирать из загона не только мои разбросанные по разным углам конечности, но еще и внутренние органы.       — Еще не поздно сбежать.       Я хмыкнула, но не ответила.       Не то что бы мне не нравилась эта идея… Ну, куда мне бежать, с моей-то рукой (то есть, без нее) и шрамами на всей левой стороне тела. Тут ко мне привыкли, уже почти не таращатся и вроде бы перестали носиться, как с тухлым яйцом. Да и я сама — очень глубоко в душе, — понимала, что это испытание даст возможность побороть свой страх. Ну, или по крайней мере предстать перед ним и точно понять, действительно ли мне это по силам. Если же нет и мне суждено там умереть… ну, что ж. Такова судьба.       Хотя ни родители, ни даже Иней не позволят этому случиться. Да, недовольна жизнью; да, нелюдима; да, некрасива, но все еще принадлежу к знатному роду, который не позволит себе прерваться из-за глупой традиции. Все-таки родители меня любят, что бы я о них ни думала все время с момента трагедии.       И как бы я ни ненавидела эту затею, как бы ни хлопала ушами на уроках по приручению, но сделать это придется. Наверное, мной двигало не только желание побороть страх, но и некая гордость. Доказать, что с рукой или без, а я все еще чего-то стою.       — Я постоянно ною, но на побег не способна, — честно призналась я, и Иней ничего не смог ответить.       Он прекрасно знал, что это так. Я не раз говорила, что лучше бы грифон в тот день добил меня; что лучше бы меня посчитали настоящим инвалидом и не окутывали таком количеством ласки; что лучше бы я сама покончила с жизнью… И тем не менее я не отступала. Упиралась, жаловалась, но шла вперед в ногу со всеми и при этом даже не отставала.       Однако страх так и остался мне неподвластен. Стоило мне услышать доносящийся с площади крик крылатых бестий, как все внутри сжалось, и я непроизвольно сделала несколько шагов назад.       — Поддержать? — тихо спросил парень, и я честно кивнула, не пытаясь скрыть дрожь во всем теле. Тринадцать лет подряд грифоны являлись мне лишь в кошмарах; мой самый большой страх преследовал меня большую часть жизни, и недостаточно было просто захотеть, чтобы перестать бояться. Иней взял меня за руку, а другую руку положил на плечо, которое так и ныло от ужасных воспоминаний.       Следующую сотню метров я прошла в забытьи. Пришла в себя, когда новый крик разлетелся над площадью. Наступила четвертая неделя месяца, которая по обыкновению считалась грифоньей: именно в эти дни проходили все бои, называвшиеся приручением грифона. На главной площади города располагалась крупная ярмарка — рай для торговцев (местных и приезжих), лавки которых никогда не оставались без внимания за счет большого скопления людей. Последние семь дней месяца были полны праздников, развлечений, веселья. В последнее время особое внимание привлекали совокоты — этакие мини-копии грифонов: морда и крылья совы, тело кошки. Этих существ недавно вывели и теперь распространяли в качестве домашних животных (элитных и нереально дорогих, разумеется).       И все же самым главным развлечением оставались грифоны. В центре ярмарки был построен загон, в котором и проводились приручения; в нескольких метрах дальше располагались клетки с грифонами. Какие-то продавались, другие выставлялись непосредственно для боев.       «Клетки, — усмехнулась я про себя. — Что-то тринадцать лет назад они до этого еще не могли додуматься.»       На трясущихся ногах, вся холодная и поддерживаемая другом, я подошла к хозяину всех этих существ (грифонов было примерно два десятка, и все, кажется, смотрели в мою сторону).       — А, мисс Гиацинт! — мужчина дружелюбно пожал мою руку. — Пришли взглянуть на своего красавца?       Разумеется, для меня заранее кого-то подобрали. Особу такого статуса не выставят перед первой попавшейся тварью. Грифоний хозяин махнул рукой, приглашая идти за ним.       Запах перьев и сырого мяса, припасенного для животных, был невероятно сильным. Как жаль, что у меня нет второй руки, которой можно было бы прикрыть нос… В тот момент, проходя между двумя рядами клеток, я боялась даже не столько грифонов, сколько возможного обморока от их вида. Глупо, но я боялась своего страха.       Мужчина остановился и стукнул тростью по одной из клеток. Я, будучи от рождения не очень высокой, приподнялась на носках, чтобы заглянуть за сплошную металлическую ограду. Уж лучше я сразу посмотрю на своего будущего убийцу, чем буду мучиться, не зная, кто меня ждет.       В дальнем углу, подоткнув под себя передние когтистые лапы, лежал грифон. В отличии от многих других, он не был «осеннего» окраса: голова, шея и внутренняя сторона крыльев были бело-серебристыми, а концы «ушей» и внешняя сторона крыльев — черные; задние лапы и хвост были серыми. Стоит признать, что он и правда красавец. Тварь спокойно спала, ни на кого не обращая внимания. Но что-то в нем было не так, помимо окраса.       — Сколько ему лет? — спросил Иней, тоже заметив неладное.       — Четырнадцать, милорд, — ответил мужчина. — Но не думайте, что если он молодой и маленький, то не представляет опасности.       — Это точно, — поддакнул его помощник, возившийся у соседней клетки. — Ух, сколько людей потребовалось, чтобы его оцепить… Нрав у этого молодняка буйный, да и сам он уже очень сильный для своего возраста. Удачи Вам завтра, мисс!       Теперь идея спрыгнуть с моста казалась в несколько раз привлекательнее.       — Может, они наврали, — Иней все пытался подбодрить меня по дороге домой. — Ну, знаешь, чтобы не потерять спрос.       — Может, — кивнула я, хотя ни капли не успокоилась. Почему-то грифон очень подходил под предоставленное описание.       Ну, по крайней мере я увидела своего врага. От этого стало самую малость легче.       — Чем собираешься заняться в оставшееся время? Готовиться будешь?       — Ага, — я снова кивнула, но теперь увереннее. — Спать пойду.       Иней усмехнулся.       Он проводил меня до дома, там пожелал удачи и ушел к себе.

***

      Удивительное дело: каждый встречный в тот день желал мне удачи, а в итоге ее не было совсем, точнее, она оказалась в минусе. А иначе я не могу объяснить тот факт, что я не просто не справилась с грифоном, а он еще и сорвался с цепи и унес меня в когтях черт знает куда; и следующие несколько недель я провела в компании только этого пернатого чудовища.